Дочь Иезавели.
Часть вторая. Мистер Дэвид Глени собирает материялы и продолжает свой рассказ исторически-правдиво.
Глава VII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Дочь Иезавели. Часть вторая. Мистер Дэвид Глени собирает материялы и продолжает свой рассказ исторически-правдиво. Глава VII. (старая орфография)

ГЛАВА VII.

Из дальнейших разспросов оказалось, что господин из Мюнхена не может дожидаться Келера и просит позволения переговорить с кем-нибудь из компанионов. Это прямо указывало на то, что цель его посещения была комерческая, и потому г-жа Вагнер имела полное право его привить.

-- Где он? спросила она.

-- В гостиной, отвечал слуга.

Г-жа Вагнер тотчас сошла вниз и очутилась в присутствии очень приличного пожилого господина во фраке и с ленточкой в петлице. В глазах его сверкнуло удивление, когда он увидел перед собою даму.

-- Я боюсь, что слуга перепутал, сказал он с почтительным поклоном: - я желал видеть одного из комнатонов фирмы.

Г-жа Вагнер еще более удивила незнакомца, объявив, что она - старший номпанион фирмы.

-- Если вы приехали сюда по комерческому делу, то можете смело объясниться со мною, прибавила она; - я вас пойму, хотя и женщина. Если-же вы имеете до Келера частное дело, то потрудитесь ему написать; я передам ему вашу записку по его возвращении.

-- Не безпокойтесь, отвечал посетитель; - я - доктор из Мюнхена, меня выписали сюда для консультации и я думал кстати поговорить с г. Келером о состоянии здоровья его сестры, которую я давно пользую.

Не успел он произнести этих слов, как в комнату вошел Келер и поздоровался с доктором, как со старым приятелем.

-- Я надеюсь, что вы мне не привезли дурных вестей от сестры? спросил Келер.

-- Нет, но она опять страдает астмой.

Г-жа Вагнер встала и хотела выйти из комнаты, но Келер ее остановил.

-- Зачем вы уходите? У нас нет секретов и к тому-же я предчувствую, что ваш совет мне будет очень полезен. - Но она все-таки может предпринять путешествие в конце месяца?

-- Нет, это невозможно, и я, как доктор, должен просить отсрочки этого путешествия.

-- То-есть она не будет здесь ко дню свадьбы моего сына?

-- Нет, не будет. В жизни так мало хорошого и она так горюет от этого разочарования, что я думал переговорить с вами, нельзя-ли как-нибудь еще устроить это дело. Впрочем, я должен сказать, что она не хочет и слышать об отсрочке свадьбы по её милости. Она мне даже поручила передать вам знаменитое ожерелье.

Он подошел к стулу, на который положил при входе в комнату свой сак-вояж, и вынул из него футляр с ожерельем. Ни одна женщина на свете, хотя-бы глава торговой фирмы, не могла-бы остаться хладнокровной при виде этого чудного жемчуга, и г-жа Вагнер вскрикнула от восторга.

Келер, однако, не обратил на ожерелье никакого внимания и спросил поспешно:

-- А еслиб мы отложили свадьбу на месяц, она была-бы в состоянии приехать?

-- Отложите только на две недели - и она будет здесь, если не случится ничего непредвиденного. Я еду сегодня вечером обратно в Мюнхен и буду ухаживать за нею, как за родной.

-- Мне кажется, мы можем принести эту жертву, произнес Келер, обращаясь к г-же Вагнер: - присутствие на свадьбе своего племянника будет, вероятно, последним удовольствием в жизни сестры.

-- На вашем месте я не колебалась-бы ни минуты, отвечала г-жа Вагнер; - но, конечно, надо спросить согласия жениха и невесты.

-- А также родителей невесты, если есть таковые, заметил доктор.

о маленькой Мине, но желал-бы посмотреть, что она скажет без совета матери и без подкупа подарком сестры.

Он закрыл футляр, спрятал его в стол и, позвонив слугу, сказал:

-- Жозеф, попросите сюда Мину, но только ее одну, не забудьте.

-- Это испытание ни к чему не поведет, заметил доктор; - женщины всегда готовы жертвовать собою, но вот что скажет жених?

-- О, я уже вам сказал, что Фриц не идет в счет, отвечал Келер с нетерпением.

В эту минуту в комнату вошла Мина и покраснела, увидав чужого мужчину, да еще с орденской ленточкой.

-- Прелестная, сказал вполголоса доктор, обращаясь к г-же Вагнер, тоном знатока: - я довольно молод душою, чтобы не позавидовать Фрицу.

-- Милая моя Мина, сказал Келер, подходя к ней и взяв ее за руку: - что бы вы подумали обо мне, еслиб я попросил вас отложить вашу свадьбу на две недели, и то ради одной старухи?

-- Я подумала-бы, что у вас есть на это серьезные причины, отвечала Мина; - но, признаюсь, мне было бы интересно узнать, кто эта старуха.

Келер тогда объяснил в двух словах, что ему сообщил доктор, и прибавил:

-- Подумайте хорошенько и посоветуйтесь с матерью прежде, чем дать мне ответ.

-- О, г. Келер, воскликнула она с жаром: - неужели вы думаете, что у меня такое холодное сердце? Зачем мне думать? Я могу прямо отвечать за себя и за свою мать. Пусть ваша сестра сама назначит время нашей свадьбы; передайте ей это от меня и скажите, что я ее... если она позволит, очень люблю.

Келер с чувством поцеловал ее в лоб.

-- Вы вполне достойны венчального подарка, присланного вам сестрою, сказал он, подавая ей ожерелье.

Впродолжении нескольких минут молодая девушка не могла произнести ни слова от восторга. Но когда она собралась с силами, то промолвила грустно:

-- Эти жемчуга для меня слишком великолепны. Чтоб их носить, надо быть важной дамой и иметь много дорогих платьев. Но, прибавила она с прелестным непостоянством своего возраста, - можно мне взять их наверх и надеть перед зеркалом?

-- Вы можете делать, что хотите, с своей вещью, милая Мина, отвечал Келер; - я только напишу два слова сестре и потом приду полюбоваться на мою невестку во всем её величии.

-- Если вы напишете письмо в пять минут, произнес доктор, - то я отвезу его сам в Мюнхен.

Г-жа Вагнер вышла вместе с Миной из комнаты.

-- Приходите наверх, пожалуйста, сказала молодая девушка: - я желала-бы, чтоб вы сказали свое мнение.

-- Я сейчас приду, отвечала г-жа Вагнер; - я только забыла что-то в конторе.

Джак был так утомлен всем случившимся в этот день, что дремал, лежа на окне. Г-жа Вагнер разбудила его.

-- Господин хранитель ключей, сказала она, входя в дверь, - отоприте мой стол.

Джак мгновенно вскочил.

-- Как весело это слышать, воскликнул он: - точно мы опять в Лондоне.

"кореспонденция", "контракты", "ключ от сундука", "ключ от книг" и т. д. Подле этих ящичков лежала кассовая книга, а на ней маленькая книжка с надписью: "частные счеты". Г-жа Вагнер открыла обе книги и, сравнив последния записи в той и другой, перенесла одну из записей из большой книги в малую.

-- Я так и думала, произнесла она и, положив обратно большую книгу, заперла стол и отдала ключ Джаку.

-- Помни, лондонския правила и здесь в полной силе, сказала она: - ты не должен отпирать моего стола, а если ты передашь ключ в другия руки, я больше не стану доверять тебе.

-- Разве я делал что-нибудь подобное в Лондоне? спросил Джак.

-- Нет.

-- Так не бойтесь, я и здесь этого не сделаю. Но вы забыли положить маленькую книжку.

И он снова отпер стол.

-- Нет, она всегда при мне, отвечала г-жа Вагнер, пряча книжку в карман.

-- А, воскликнул с внезапным негодованием Джак: - вы мне ее не доверяете!

-- Смотри, чтоб я не сделала дурной отметки, сказала спокойно г-жа Вагнер; - глупый ты человек, маленькая книжка - копия большой, а я тебе доверяю большую.

Эти слова совершенно успокоили Джака и он снова запер стол. В эту минуту вошел в комнату Келер, и Джак тотчас-же удалился, потому что он с собачьим инстинктом чувствовал, кто был его другом и кто нет. А Келер питал отвращение к этому уроду, вышедшему из съумасшедшого дома.

-- Неужели вы этому съумасшедшему доверяете ключ от вашего стола? сказал он; - даже самый злейший из ваших врагов не поверил-бы, что вы так легкомысленны.

-- Вы сами легкомысленны в своем суждении, отвечала г-жа Вагнер; - все в Лондоне говорили, что я рехнулась, взяв Джака к себе в дом.

-- А, так не я один?

-- Да, многие так-же мало понимают, как вы, настоящее обращение с съумасшедшими. Лучшим средством для излечения несчастных жертв съумасшедших домов - это подстрекнуть их самолюбие. Джак ни разу не нарушил моего доверия. Вы думаете, что ваши лондонские друзья переменили свое мнение? Нисколько. Я полагала, однако, что вы будете исключением в толпе дураков. Впрочем, успокойтесь, я лично отвечаю за всякую потерю, которая может произойти от моего легкомыслия.

Слова эти нисколько не убедили Келера, но он, из уважения к г-же Вагнер, которая вышла из себя, отвечал очень учтиво:

-- Вы, вероятно, знаете лучше всякого другого, как следует поступать. Я зашел к вам по делу. Дэвид Глени, вероятно, очень занят в Лондоне. Его надо тотчас-же уведомить об отсрочке свадьбы. Вы ему сами напишете или написать мне?

-- Я напишу ему с удовольствием, г. Келер. До почты осталось еще полчаса. Извините, но мне надо на минуту пойти к Мине, я обещала посмотреть, каково в ней будет идти удивительное ожерелье. Да и вы, кажется, хотели полюбоваться на нее.

-- Да, если дамы позволят.

Они вместе поднялись по лестнице. На верхней площадке они встретили Фрица и Мину. У первого брови были сдвинуты, а вторая плакала.

-- Со мной дурно обходятся, отвечал Фриц, - никто не думает обо мне и откладывают свадьбу, не заботясь о моих интересах. Г-жа Фонтэн со мной совершенно согласна.

-- Г-жа Фонтэн, повторил Келер и, обращаясь к Мине, прибавил: - это правда?

-- О, не спрашивайте меня! воскликнула она, дрожа всем телом; - я, право, не знаю, что случилось с мамой, она совсем переменилась, она пугает меня. Что-же касается Фрица, то если он такой эгоист и тиран, то я вовсе не пойду за него замуж.

-- Ступай, произнес Келер, указывая на лестницу, а когда тот хотел протестовать, то он прибавил с презрением: - У тебя, может быть, будет сын и ты увидишь, как неприятно смотреть на сына, когда он ведет себя, как дурак.

-- Успокойтесь, милая Мина, сказал Келер, нежно обращаясь к молодой девушке; - я поговорю с вашей матерью и все улажу.

-- Пойдемте ко мне в комнату, прибавила г-жа Вагнер.

Келер вошел в гостиную и позвал Жозефа.

-- Скажите г-же Фонтэн, что я желаю ее видеть сейчас.