Дочь Иезавели.
Часть вторая. Мистер Дэвид Глени собирает материялы и продолжает свой рассказ исторически-правдиво.
Глава XVIII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Дочь Иезавели. Часть вторая. Мистер Дэвид Глени собирает материялы и продолжает свой рассказ исторически-правдиво. Глава XVIII. (старая орфография)

ГЛАВА XVIII.

Встреча с Джаком приятно удивила, но нисколько не смутила Шварца.

Он подумал, что его маленький друг, вспомнив об его приглашении посетить покойницкую, явился в сопровождении странного господина, которого он не знал, хотя доктор и был одним из покровителей его сестры.

-- Извините, сказал он, обращаясь к доктору: - вы член городского совета?

-- Нет, я не имею ничего общого с городским советом.

-- И ничего общого с управлением покойницкой?

-- Ничего. Я доктор Дорман.

-- Хорошо, господин доктор, произнес Шварц, щелкая пальцами: - оставьте мне этого маленького человечка, я позабочусь о нем.

-- Вы его знаете? спросил доктор у Джака.

-- Да, да, оставьте меня с ним, отвечал поспешно Джак. - Прощайте, прощайте.

Доктор снова взглянул на нового приятеля Джака.

-- Я думал, сказал он, - что здесь не позволяют оставаться на ночь чужим.

-- Да, это против правил, отвечал Шварц, - но подумайте только, как здесь скучно. К тому-же я лишь исполняю должность сторожа. Через три дня настоящий сторож займет свое место. Не легкое дело сидеть здесь целую ночь. Один из сторожей сошел съума и повесился. Конечно, он был поэт, и потому его конец меня не удивляет. Я также поэт, но люблю общество. Оставьте мне Джека. Я его доставлю домой здравым и невредимым. Не бойтесь ничего, я питаю к нему отеческия чувства.

Доктор колебался. Что ему было делать? Джак уже вернулся к кушетке, на которой лежала его мертвая госпожа. Насильно вытащить его из покойницкой было-бы опасно и к тому-же очень безчеловечно. Уговорить его было невозможно. Пришлось уступить.

-- Если вы упорствуете, сказал он, подходя к Джаку, - то я вернусь один в дом г. Келера и скажу ему, что оставил вас в обществе вашего приятеля.

Джак совершенно сосредоточился в своих мыслях и промолвил задумчиво:

-- Прощайте!

Доктор удалился; Шварц взглянул на Джака.

-- Останьтесь здесь на минуту, произнес он: - сейчас придет привратник, я не хочу, чтоб он вас видел.

Через несколько мгновений вошел в дверь привратник.

-- Все готово? Запирать на ночь двери? спросил он.

-- Да, отвечал Шварц, и привратник удалился.

Шварц вернулся к Джаку, который по-прежнему стоял терпеливо у кушетки.

-- Она была ваша родственница? спросил Шварц.

-- А-а! Пять родственников в одном, заметил Шварц: - это экономно. Ну, сядем теперь за стол. В прошлый раз вы меня угощали, теперь моя очередь. У меня вина вдоволь. Да, она, должно быть, была красивая женщина в свое время. Но отчего вы ее не положили в гроб, как всех людей?

-- Отчего? воскликнул с презрительной улыбкой Джак: - я не мог помешать им принести ее сюда, но я-бы сжег дом вместе с ними, еслиб они посмели положить ее в гроб. Неужели вы так глупы, что считаете мою госпожу умершей? Я остался здесь для того, чтоб дождаться, пока она проснётся. Извините, вы ничего этого не знаете. Другие дозволили-бы ей умереть, а я ее спас. Погодите, я вам все разскажу.

В эту минуту бледное лицо г-жи Фонтэн высунулось из-за занавеси в отделении No 1. Затаив дыхание, она стала прислушиваться к рассказу Джака о том, как он отпер шкаф и что из этого произошло.

Шварц молчал, пока он не кончил, хотя мысленно сказал себе, что его маленький друг рехнулся.

-- Ну, пойдем, вино нас ждет, заметил он.

Г-жа Фонтэн быстро исчезла за занавеской. Джак упорно сопротивлялся.

-- Я хочу видеть, как она пошевельнется, сказал он.

-- Неужели вы надеетесь более на своя глаза, чем на колокольчик? произнес Шварц; - вы совершенно устали и вскоре в глазах у вас потемнеет. Доверьтесь звонку, он никогда не устает и предупредит вас, когда она очнется. А теперь отдохните и выпейте вина.

Эти слова напомнили Джану опыт с колокольчиком, который сделал при нем доктор. Он не мог скрыть от себя, что очень устал, и потому промолвил печально:

-- Я боюсь, что вы правы. О, как-бы я желал быть крепче!

Он последовал за Шварцем в сторожевую комнату и опустился в изнеможении в кресло сторожа. Голова его поникла, глаза закрылись. Но через минуту он вскочил.

-- Ей, может быть, понадобится помощь, когда она очнется, воскликнул он: - что нам делать? Мы не сможем вдвоем отнести ее домой. О, Шварц, я был так уверен в своей силе... а тетерь я вижу, как я безпомощен.

-- Не тревожьтесь по-пустому, отвечал добродушно ночной сторож: - пойдемте со мною, и я вам покажу, где можно получить помощь, когда в ней будет нужда. Не бойтесь, вы услышите и там колокольчик. Тут недалеко, только через коридор.

Он засветил фонарь и повел Джака по коридору, мимо наружной двери и приемной, в отдельную спальню, рядом с которой находились ванная и комната со всеми необходимыми медицинскими средствами для приведения в чувство человека, очнувшагося от летаргического сна.

Едва они удалились, г жа Фонтэн вышла из своей засады. Глаза её устремились на черные занавески, скрывавшия страшный для нея No 5. Она медленно подошла к нему и остановилась, схватив себя руками за голову.

Она предчувствовала полное обнаружение её ужасной тайны с той минуты, когда Джак сказал ей, что он сделал с синей стоянкой.

Побуждаемая овладевшим ею страхом, она выбросила все яды, заключавшиеся в шкатулке, и, разбив стклянки, разбросала их остатки по дороге к кладбищу. У нея осталась только пустая шкатулка и бумажка с шифрованной рукописью, в которую некогда была завернута стклянка с "зеркальными каплями".

При этих роковых обстоятельствах она решилась попросить доктора Дормана прочесть таинственную бумагу, в надежде, что там найдется спасительное указание, которым она могла-бы воспользоваться, так-как теперь она была в полном неведении насчет результатов вмешательства Джака.

Боясь, чтоб Джак, столь уверенный в выздоровлении своей госпожи, не рассказал доктору или Келеру о лекарстве, которое он ей дал, г-жа Фонтэн последовала за ними в покойницкую, с целью тотчас уничтожить подозрение, которое могло возбудиться в их уме. Но она сама терзалась сомнениями и теперь имела случай, оставшись наедине с покойницей, убедиться одним взглядом, действительно-ли смерть на-веки закрыла глаза г-жи Вагнер или она могла еще очнуться. Она собралась с силами и открыла занавески.

Г-жа Фонтэн задрожала всем телом от страха и выбежала в отворенную дверь. Но едва она достигла двора, как силы ей изменили, и она упала на землю без чувств.

Между тем Шварц обнаружил своему другу тайную причину, побудившую его посетить ванную комнату.

Он подошел к шкафу и вынул из-за груды полотевцев бутылку и старую фляжку.

-- Это мой погреб, объяснил он. - Ну, не горюй, Джак, мы проведем весело ночку.

-- Позвать? повторил со смехом Шварц. - Неужели вы думаете, что ваш голос услышат в квартире смотрителя? Она находится очень далеко, через коридор, два двора и сени. Еслиб нас было двадцать человек и мы кричали-бы до хрипоты, то никто нас не услыхал-бы. Но я вам покажу, как мы можем потребовать помощь, если случится чудесное воскресение, которого вы ждете.

Он повел Джака обратно в коридор и, подняв фонарь, указал ему на карниз, где висели ведра на случай пожара и посреди них длинная веревка, уходившая в крышу.

-- Вот стоит только дернуть за эту веревку, объяснил Шварц, - и наверху загудит такой колокол, который услышат и у городских ворот. В ту-же минуту явятся смотритель и две сиделки. Ну, теперь вы спокойны? Вернитесь в спальню и возьмите там стул. У нас в сторожевой комнате можно сидеть только одному. А хотите посмотреть, где повесился съумасшедший сторож? Вон на последнем гвозде. У нас осталась сложенная им песня. Ее напечатал один господин и продавал в пользу вдовы и детей автора. Один экземпляр валяется в столе. Знаете, что: мы выпьем вина, а потом я спою эту песню, а вы подтянете вместо хора. Музыка не хитрая. Тру-ру-ру-ру-ру... Не правда-ли, хорошо? Ну, пойдем.

И, взяв за руку Джака, он вернулся с ним в сторожевую комнату.