Закон и жена.
Глава XXX. Обвинение м-с Бьюли.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Закон и жена. Глава XXX. Обвинение м-с Бьюли. (старая орфография)

ГЛАВА XXX.
Обвинение м-с Бьюли.

Я вскочила и пристально посмотрела на Мизеримуса Декстера. Я была слишком взволнована, чтоб промолвить слово.

Я никогда не ожидала услышать от него такое определенное обвинение. Самое большее, на что я могла разсчитывать, разве только на подозрение, подобное моему. Но он теперь ясно и ни мало не колеблясь сказал: "Нет ни тени сомнения, м-с Бьюли ее отравила".

-- Сядьте, сказал он спокойно, - вам нечего бояться. В этой комнате никто нас не услышит.

Я села и, немного оправившись, спросила:

-- Говорили вы кому-нибудь об этом?

-- Нет, никто другой её не подозревал.

-- Даже адвокаты?

-- Даже адвокаты. Нет никакой улики против м-с Бьюли, а только мое нравственное убеждение.

-- Если-б вы постарались, то, вероятно, нашли-бы и улики...

-- Взгляните на меня, сказал он, засмеявшись: - как искать улик человеку, привязанному к креслу? Кроме того, меня удерживали и другия преграды. Я вообще очень осторожный человек, хотя, быть может, вы этого и не заметили. Но моя страшная ненависть к м-с Бьюли не могла укрыться от нея, и она по моим глазам, вероятно, догадалась, что я жаждал предать ее палачу. С самого начала м-с Бьюли-Борджиа была на стороже против меня. Я решительно отказываюсь объяснить вам, на-сколько она хитра; разве постараюсь сделать это сравнением. Я представляю положительную степень хитрости, чорт - сравнительную, а м-с Бьюли - превосходную. Нет, нет, если суждено кому-нибудь вывести ее на чистую воду, так это не мужчине, а женщине, - женщине, которую она не подозревает, женщине, которая с терпением тигрицы...

-- Одним словом, скажите, что это может удасться только такой женщине, как я, перебила я его; - я готова на это.

Глаза его засверкали, зубы блеснули из-под усов и он дико забарабанил руками по креслу.

-- Вы твердо решились? спросил он.

-- Поставьте меня на свое место, отвечала я, - вселите в меня ваше нравственное убеждение - и вы увидите.

-- Хорошо, но прежде скажите мне, каким образом вы, совершенно постороннее лицо, могли возъиметь подозрение против нея?

Я объяснила, на-сколько могла, те элементы подозрения, которые я почерпнула из судебного следствия, и особенно напирала на факт (подтвержденный присяжным показанием сиделки), что м-с Бьюли была неизвестно где в то самое время, когда Христина Ормсон оставила м-с Юстас Мокалан одну в комнате.

-- Вы попали прямо в цель! воскликнул Мизсримусь Декстер; - какая вы удивительная женщина! Что делала она в то утро, когда м-с Юстас Мокалан умерла от отравы? Где была она накануне ночью? Я могу сказать, где её не было: её не было в её комнате.

-- Она не была в своей комнате? повторила я; - вы в этом уверены?

-- Я уверен во всем, что говорю относительно м-с Бьюли. Помните это и выслушайте меня. Это целая драма, а я мастер на драматическое изложение. Вы сами сейчас оцените мои способности. Действие происходит 20-го октября в Гленинче, в так-называемом Коридоре Гостей. С одной стороны ряд окон, выходящих в сад, с другой - четыре спальни с уборными при них. Первую спальню (считая от лестницы) занимает м-с Бьюли, вторая пуста, в третьей обитает Мизеримус Декстер, четвертая также порожняя. Вот сцена этой драмы. Время действия - одинадцать часов вечера. Декстер сидит в своей комнате и читает; Юстас Мокалан входит к нему. Юстас говорит: "Милый друг, не шумите пожалуйста сегодня ночью и не стучите своим креслом по лестнице". Декстер спрашивает: "Ради чего?" Юстас отвечает: "М-с Бьюли обедала у знакомых в Эдинбурге и возвратилась очень усталая; она уже удалилась в свою комнату". Декстер спрашивает сатирически: "На что она походит, когда она устала? Так-же-ли прелестна, как всегда?" Юстас отвечает: "Я не знаю, я её не видал; она прошла наверх, не говоря ни с кем". Третий вопрос Декстера, на этот раз очень логичный: "Если она ни с кем не говорила, то почему вы знаете. что она устала?" Юстас подает Декстеру лоскуток бумаги и говорит: "Не корчите дурака; я нашел эту записку на столе в гостиной. Помните мою просьбу - не шумите, и покойной ночи". Юстас уходит. Декстер берет записку и читает следующия строки, написанные карандашом: "Только-что возвратилась; извините, что иду спать не простившись. Я очень устала. (Подпись) Елена". Декстер по природе очень подозрителен. Декстер подозревает м-с Бьюли. Нечего разсуждать о побудительных к тому причинах: на это теперь нет времени. Он думает: "Женщина очень уставшая не станет писать записки. Ей гораздо было легче подойти к двери гостиной, мимо которой она шла, и сказать на словах то, что она хотела. Тут что-то не ладно. Я проведу ночь в кресле". Хорошо, но прежде, чем устроиться на ночь, Декстер открывает дверь и тихо отправляется в кресле по коридору. Он осторожно запирает двери пустых комнат, кладет ключи в карман и возвращается к себе. "Теперь, думает Декстер, - если в этой части дома заскрипит дверь, то я буду уверен, что это дверь м-с Бьюли". Вслед за этим он затворяет дверь, оставив маленькое отверстие, гасит огонь и ждет, как кошка мышку. Он наблюдает в щель двери за коридором, где горит всю ночь лампа. Бьет двенадцать часов. Дверь внизу запирают. Бьет полчаса первого - весь дом спят. Час, два - прежняя тишина. Половина третьяго - Декстер слышит в коридоре какой-то шум. Ручка двери, единственной двери, которая может быть отворена во всем коридоре, от комнаты м-с Бьюли тихонько скрипит. Декстер опускается на руки, потом растягивается на полу и, припав глазами к щели, смотрит и слушает. Дверь м-с Бьюли закрывается и мимо Декстера мелькает какая-то фигура. Он просовывает далее свою голову, и так-как она лежит на полу, то не обращает на себя внимания. Что-же он видит? М-с Бьюли. Вот она идет в длинном, коричневом бурнусе, в котором она обыкновенно выезжает. Через минуту она исчезает за дверью четвертой спальни, повернув в коридор, называемый южным. Какие комнаты в южном коридоре? Три: первая - маленький кабинет, упоминаемый в показании сиделки, вторая - спальня м-с Юстас Мокалан, а третья - спальня её мужа. Что нужно м-с Бьюли, так уставшей от поездки, в этой части дома в два с половиною часа ночи? Декстер решается проследить её действия, несмотря на весь риск быть застигнутым врасплох. Знаете вы, как он передвигается с места на место без своего кресла? Видали вы, как бедный урод прыгает на руках? Хотите, он покажет вам свое искуство?

-- Я видела вчера вечером, как вы прыгаете, сказала я; - пожалуйста продолжайте ваш рассказ.

-- Нравится вам мой драматический стиль? спросил он; - интересует-ли вас мой рассказ?

-- Очень интересует, м-р Декстер; я горю желанием услышать его конец.

Он улыбнулся от удовольствия, что слышит одобрение своему таланту.

-- Я так-же хорош и в автобиографии, как в драме, произнес он; - попробовать нам, в виде развлечения, автобиографического стиля?

-- Все, что хотите, только продолжайте! воскликнула я, теряя терпение.

-- Часть вторая: автобиография, начал он, махая рукой: - я отправился, прыгая на руках, по Коридору Гостей и остановился на углу южного коридора, у двери маленького кабинета. Дверь была отворена и в комнате никого. Я приблизился к двери, выходившей из кабинета в спальню м-с Юстас Мокалан. Дверь была заперта. Я взглянул в замочную скважину. Вероятно, что-то висело на замке с другой стороны, потому-что я не видел ничего, кроме темноты. Я прислушался - ничего не было слышно. Я перешел к другой двери, выходившей из коридора в спальню м-с Юстас Мокалан, - все было темно и безмолвно. Я направился к спальне её мужа. Я имел самое дурное мнение о м-с Бьюли и нисколько не удивился-бы, поймав ее в комнате Юстаса. Я припал глазом к замочной скважине. Ключ был вынут или, по счастью для меня, повернут так, что я ясно видел всю комнату. Юстас лежал один в постели и преспокойно спал. Я углубился в размышление. В конце коридора находилась задняя лестница. Я спустился по ступеням в нижний этаж и убедился, при свете лампы, что все двери были заперты и ключи снаружи замков. Таких дверей было две: одна вела во двор, другая - в людскую. Я возвратился в свою комнату и стал обдумывать все виденное. Где была м-с Бьюли? Конечно, в доме, но где? Одне комнаты я сам запер, другия я лично осмотрел, - следовательно, она могла быть только в спальне м-с Мокалан, в которую я не мот проникнуть. Прибавьте к этому, что ключ от двери, выходившей из маленького кабинета в спальню, был потерян, по словам сиделки на суде, и не забывайте, что главной целью в жизни м-с Бьюли, как она сама объяснила г письме, прочитанном во время процеса, было сделаться счастливой женой Юстаса Мокалана. Сообразите все это - и вы поймете, о чем я думал, сидя в кресле и дожидаясь событий. Около четырех часов, несмотря на все мои усилия, я заснул, но не надолго. Я проснулся и с тревожным опасением взглянул на часы. Было четыре часа и двадцать пять минут. Неужели она вернулась в свою спальню, пока я спал? Я отправился прежним порядком к её двери и прислушался.

опять взяла верх. Сон сковал мои веки, и когда я вторично проснулся, то уже было восемь часов. Как вы уже, верно, заметили, у меня очень тонкий слух. Под моим открытым окном раздавались женские голоса. Я высунул голову. М-с Бьюли и её горничная о чем-то совещались. Оне обе бросали вокруг себя преступные взгляды, опасаясь, чтобы кто-нибудь их не подслушал или не подсмотрел. "Берегитесь сударыня, говорила горничная: - этот отвратительный урод хитер, как лисица, только-бы он не открыл вашей тайны". М-с Бьюли: - "Вы идите вперед и смотрите, чтобы никого не было, а я последую за вами и буду смотреть назад". После этого оне исчезли за углом дома. Через пять минут дверь в комнату м-с Бьюли тихонько отворилась и затворилась. Три часа спустя сиделка встретила в коридоре м-с Бьюли, которая невинно шла к дверям спальни м-с Юстас Мокалан с целью узнать о её здоровье. Что вы думаете обо всем этом? Что вы думаете о разговоре м-с Бьюли с её горничной вне дома, из опасения, чтоб я как-нибудь не подслушал их? Что вы думаете обо всех открытых мною обстоятельствах в то самое утро, когда м-с Юстас Мокалан занемогла и умерла от отравы? Понимаете вы теперь, кто виновен в её смерти? Оказал-ли вам какую-нибудь помощь сумасшедший Мизеримус Декстер?

Я была слишком взволнована, чтобы отвечать. Наконец, был ясен путь к торжественному признанию невинности моего мужа.

-- Где она? воскликнула я; - где служанка, пользовавшаяся её доверием?

-- Я не могу вам сказать, я не знаю, отвечал он.

-- От кого мне можно узнать?

-- Есть человек, который должен знать, где она, или, по крайней мере, может ее отыскать.

-- Кто он? как его зовут?

-- Это друг Юстаса, маиор Фиц-Дэвид.

-- Я его знаю. Я буду у него обедать на будущей неделе и вы также приглашены.

-- Маиор Фиц-Дэвид может нравиться женщинам, сказал он: - оне обходятся с ним, как со старой болонкой; но я не обедаю с болонкой. Я отказался от его приглашения. Вы поезжайте. Он и некоторые из знакомых ему дам могут быть вам полезны. Назвал он вам остальных гостей?

-- У него будет француженка, имя которой я забыла, и леди Кларинда...

-- Хорошо, это друг м-с Бьюли. Лэди Кларинда, конечно, знает, где она. Получив необходимые сведения, приезжайте прямо ко мне. Узнайте, служит-ли у нея прежняя горничная, так-как с нею легче иметь дело, чем с госпожею. Заставьте служанку проговориться - и м-с Бьюли в наших руках. Мы ее уничтожим, воскликнул он, убивая с быстротою молнии полуживую муху, сидевшую на ручке кресла, - как я уничтожил эту муху. Подождите, относительно горничной важный вопрос - деньги. Есть-ли у вас деньги?

-- Так она наша! воскликнул он: - ведь это дело фунтов, шилингов и пенсов. Подождите, еще вопрос. Вам надо переменить имя. Если вы сойдетесь с м-с Бьюли как жена Юстаса, то она с первой-же минуты сделается вашим злейшим врагом. Берегитесь этого.

Тут давно уже кипевшее в моем сердце чувство ревности вылилось наружу. Я спросила Декстера, любил-ли когда-нибудь мой муж м-с Бьюли?

-- Скажите мне правду, воскликнула я: - действительно-ли Юстас...

Он иронически разсмеялся, поняв мой вопрос прежде, чем я его высказала.

другим человеком. М-с Бьюли была свидетельницей его публичного позора, и этого было достаточно, чтоб уничтожить в нем всякую мысль о браке с нею. Он навеки разлучился с нею, на том-же основании, на котором он разстался с вами. Жить с женщиной, которая знала, что он судился за убийство, было для его слабого характера слишком сильным испытанием. Вы хотели узнать истину, - вот она. Вы должны остерегаться м-с Бьюли, но вам нечего ее ревновать. Устройте дело с маиором таким образом, чтобы он познакомил вас с леди Клариндой под другим именем.

-- Я могу назваться м-с Вудвиль; под этим именем Юстас на мне женился.

-- Прекрасно! воскликнул он: - как-бы я желал-быть при том, когда леди Кларинда познакомит вас с м-с Бьюли! Какое положение! С одной стороны женщина, скрывающая в глубине своего сердца роковую тайну, с другой - женщина, знающая эту тайну и решившаяся честными или безчестными средствами обнаружить ее всему свету. Какая борьба! Какая прекрасная завязка для романа! Меня бросает в лихорадку при одной мысли об этом. Я съума схожу от надежды, что увижу наконец, м-с Борджиа-Бьюли уличенной в её преступлении. Не пугайтесь! воскликнул он с прежним, диким блеском в глазах: - мой мозг начинает кипеть. Я должен прибегнуть к физическому движению. Я должен выпустить пары, а то сию минуту лопну.

Прежний припадок безумия овладел им. Я побежала к дверям, чтоб в случае необходимости было легче скрыться, и только тогда, обернувшись, взглянула на него.

Он с быстротою вихря понесся в своем кресле на другой конец комнаты; по, повидимому, это движение в настоящую минуту было недостаточно для него. В одно мгновение он прыгнул на пол и стал скакать на руках по комнате, как чудовищная лягушка. По дороге он ронял стулья и, очутившись на противоположном конце комнаты, пристально взглянул на лежавшие стулья и с каким-то торжествующим криком начал быстро перепрыгивать через них, причем с необыкновенным искуством падал на руки и, для равновесия, отбрасывал туловище то вперед, то назад. Это зрелище было вместе и удивительно, и отвратительно.

Я воспользовалась первым предлогом, чтоб вырваться от него на свободу.

-- Вы забываете, сказала я, - что мне надо скорее ехать к маиору. Если я его не предупрежу во время, то он скажет леди Кларинде мое настоящее имя.

Движение и смех были ему вполне сочувственны в эту минуту. Он изо всей силы свистнул в свой свисток и с бешеной радостью стал вертеться на руках.

-- Ариель приведет вам сейчас кэб, воскликнул он; - скачите к маиору. Разставляйте ей сети, не теряя ни минуты. О, какой счастливый день! О, какое утешение отделаться от страшной тайны и поделиться ею с вами! Я вне себя от блаженства... я точно дух земли в поэме Шелли.

"Освобожденного Прометея".

-- Я чувствую радость, торжество, счастье, безумие, безграничное, всепоглощающее, неудержимое, рвущееся наружу блаженство. Вот что я чувствую, Валерия, вот что я чувствую!

В это время я поспешно вышла из комнаты и, остановившись в дверях, бросила на него последний взгляд. Он стоял как-бы на коленях на одном из опрокинутых стульев и возносил руки к какому-то фантастичному небу, плоду его разстроенного воображения. Проходя по круглой комнате, я услышала снова его восторженные, крики и прыганье лягушкой чрез стулья.

Внизу меня ждала Ариель.

Я подошла к ней и стала надевать перчатки. Она. меня остановила и, взяв мою правую руку, поднесла ее к своему лицу. Что она хотела - поцеловать ее или укусить? Ни то, ни другое. Она понюхала ее, как собака, и глухо засмеялась.

Очевидно, что она хотела быть со мною очень любезна, в награду за то, что я не дотрогивалась до бороды Декстера.

-- Подождите! воскликнула она своим грубым, мужским голосом.

-- Что вам?

Я она дружески ударила меня по плечу, так сильно, что я едва удержалась на ногах. Потом, приняв свой всегдашний, апатичный вид, она проводила меня до калитки; выйдя на улицу, я еще слышала, как она продолжала смеяться. Наконец-то мне улыбнулось счастье! В один и тот-же день я удостоилась заслужить доверие Ариеля и её господина.