Закон и жена.
Глава XLV. Мусорная куча.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Закон и жена. Глава XLV. Мусорная куча. (старая орфография)

ГЛАВА XLV.
Мусорная куча.

В глазах у меня помутилось, мысли смешались и я не могла продолжать чтения. Оправившись немного от волнения, я снова взглянула на письмо и глаза мои случайно остановились на одной фразе, которая наполнила сердце мое изумлением и страхом. Я приказала тотчас кучеру ехать в Булонский лес, чтоб на свободе прочесть письмо и решить, следует-ли показать его мужу и свекрови, или-же не показывать.

После этой предосторожности я принялась за чтение подробного и методичного рассказа доброго Бенджамина. Он начинал свое повествование с донесения нашего американского агента, который нашел дочь сторожа и её мужа в маленьком городке одного из западных штатов. Благодаря рекомендательному письму м-ра Плеймора, он был принят очень радушно, но первые разспросы ни к чему не повели. Женщина, повидимому, ничего не могла припомнить относительно интересовавшого нас предмета. По счастью, муж её оказался очень разумным человеком и с его помощью агенту удалось мало-по-малу добиться от нея всего, что было нужно.

Женщина очспь хорошо помнила, что после отъезда хозяев из Гленинча больная мать послала ее убрать комнаты. Ей не хотелось быть одной в большом доме после случившейся в нем страшной трагедии, и потому она взяла с собой двух детей из соседней хижины. Она начала работу с Коридора Гостей, оставив к концу спальню, в которой умерла м-с Мокалан.

В первых двух комнатах сору было очень мало, так что вместе с золою из каминов он не наполнил и половины ведра, которое она захватила в кухне. Дети всюду следовали за нею и, говоря сравнительно, были приятным обществом в мрачном, уединенном доме. Третья комната, которую занимал Мизеримус Декстер, была в гораздо большем безпорядке и потребовала много уборки. Женщина так занялась своей работой, что забыла о детях, и уже смела весь сор с ковра и выгребла золу из камина, когда детский плач возбудил ей внимание. Она оглянулась, но не сразу отыскала детей.

Наконец, она увидала их в углу комнаты, под столом. Младший ребенок залез в корзинку для ненужных бумаг, а старший, отыскав где-то стклянку с клеем, пресерьезно обмазывал кистью лицо малютки, которая до того билась, что опрокинула корзинку. Женщина ударила старшого ребенка и выхватила у него стклянку, а меньшого подняла. Потом, поставив их обоих в угол, она собрала с полу в корзинку все разлетевшияся бумажки, а также бросила туда стклянку с клеем. Окончив уборку комнаты, она опорожнила корзинку в ведро и пошла в последнюю, четвертую спальню в коридоре. Этим окончилась её работа в тот день. Возвращаясь домой, она выбросила из ведра весь сор, бумажки и золу в мусорную кучу.

Вот что припомнила дочь сторожа.

Получив донесение агента, м-р Пеймор пришел к убеждению, что все шансы были в пользу находки письма, лоскутки которого находились в куче сора, выброшенного женщиной, а потому их должен был предохранить в мусорной яме остальной сор, как снизу, так и сверху. Последующие слои мусора только увеличивали безопасность этих драгоценных остатков, так-как со времени отъезда хозяев из Гленинча никто не дотрогивался до мусорной ямы, которая была заброшена наравне со всем домом.

опытов, значительного успеха. "Мне кажется, милая Валерия, писал он, - что это дело меня околдовало. Я могу располагать по своей воле деньгами и временем, а потому в конце-концов очутился в Гленинче и теперь там произвожу раскопку мусорной кучи, на своей ответственности, конечно, с дозволения доброго м-ра Плеймора".

Я без церемонии пропустила описание местности, в которой действовал Бенджамин, так-как в моей памяти ясно сохранилась мусорная куча, обратившая на себя мое внимание в Гленинче. Для меня главный интерес рассказа сосредоточивался в поисках письма. Бенджамин приступил к делу методично: он нанял работников для раскопки кучи и покрыл ее большой палаткой для предохранения от ветра и дождя. Кроме того, он привез из Лондона молодого человека, занимавшагося в лаборатории известного професора химии и обратившого на себя внимание по искусной экспертизе в недавнем процесе о подложном документе.

Три дня рабочие копали мусор лопатами и ломами, под руководством Бенджамина и химика, но все было тщетно. Однако, они не унывали и продолжали работу. На четвертый день найдены были первые лоскутки бумаги. По старательному исследованию, они оказались остатками торгового объявления. Бенджамин и химик с новой энергией продолжали раскопку. К вечеру найдены были еще лоскутки бумаги, но ужо не печатной, а писанной. М-р Плеймор (который каждый вечер приезжал в Гленинч после окончания своих занятий) объяснил, что почерк на этих лоскутках положительно принадлежал первой жене Юстаса Мокалана.

Это открытие возбудило энтузиазм в искателях таинственного письма. Лопаты и ломы были брошены и работа продолжалась, из предосторожности, уже однеми руками. Чтоб не перепутать лоскутков бумаги, они укладывались по порядку в нарочно приготовленный плоский ящик, по мере их находки. Когда наступила ночь, работников отпустили, и Бенджамин с своими двумя товарищами продолжал работу при свете фонаря. Впродолжении некоторого времени лоскутки являлись наружу дюжинами, потом вовсе исчезли. Работа, однако, не прерывалась и под слоем пыли было, наконец, сделано величайшее открытие этого памятного дня - опрокинутая стклянка с клеем, а под нею значительное количество склеившихся лоскутков исписанной бумаги.

Перенеся свои находки на большой стол в библиотеке, неутомимые работники принялись за сортировку отысканных лоскутков бумаги. Конечно, всего легче было сложить те из них, которые склеились между собою, так-как они, по всей вероятности, составляли одно целое. Эта тонкая работа была предоставлена искусным рукам химика, но его задача тем не кончилась. Лоскутки бумаги, как обыкновенно письма, были исписаны с обеих сторон, и потому для полного возстановления текста необходимо было каждый лоскуток распластать на две части, так чтоб искуственно создалась изнанка, которую можно было-бы покрыть цементом, долженствовавшим соединить все остатки в одно целое.

и толще той бумаги, которую он подвергал экспертизе в известном процесе, а потому он считал сравнительно очень легким, при помощи привезенных им из Лондона приспособлений, распластать найденные лоскутки.

Представив эти объяснения, он преспокойно принялся за свое дело. В то время, как Бенджамин и стряпчий старались привести в порядок остатки письма, найденные сначала, химик разложил на две половины большую часть переданных ему лоскутков и возстановил пять или шесть фраз, смысл которых был совершенно ясен.

Первый результат, достигнутый столь долгими трудами, вполне вознаграждал за все усилия. По тону письма, оно, очевидно, было писано первой женой моего мужа к нему, к Юстасу. Это письмо, по всей вероятности, было то самое, которое Мизеримус Декстер скрыл во время суда, а потом разорвал.

Вот какие открытия были сделаны до того времени, когда Бенджамин принялся за письмо ко мне. Но когда он хотел отправить письмо на почту, м-р Плеймор просил его повременить несколько дней, так-как, быть может, в этот промежуток откроется что-нибудь новое.

-- Этими результатами мы обязаны ей, сказал стряпчий; - без энергии и влияния на Мизеримуса Декстера мы никогда, не узнали-бы, что в мусорной куче скрывается разгадка мрачной тайны. Она по праву должна получать полные сведения о наших открытиях.

"Химик быстро продолжает свою работу, писал Бенджамин, - а мне удалось возстановить смысл нескольких отдельных исписанных лоскутков бумаги. Если м-р Плеймор и я не ошибаемся (дай Бог, чтоб мы ошибались), то существуют основательные причины для сохранения этого письма в тайне от всех. Истина, обнаруживаемая нашими открытиями, так страшна, что я не могу упоминать о ней без крайней необходимости. Простите меня, что я вас встревожил этими вестями. Мы будем обязаны рано или поздно посоветоваться с вами по этому предмету, а потому лучше заранее подготовить вас".

В конце письма Бенджамина м-р Плеймор приписал следующия слова:

"Пожалуйста строго следуйте совету м-ра Бенджамина и помните, что, по моему мнению, если нам удастся возстановить все письмо, то его ни под каким видом нельзя будет показать вашему мужу".