Лунный камень.
Первый период. Пропажа алмаза (1848).
Глав XIII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Лунный камень. Первый период. Пропажа алмаза (1848). Глав XIII. (старая орфография)

Глав XIII.

Я нашел милэди в её кабинете. Она вздрогнула и на лице её выразилось неудовольствие, когда я упомянул, что мистер Кёфф желает говорить с нею.

-- Неужели я должна его видеть? Не можете ли вы заменить меня, Габриэл?

Мне показалось это непонятно я наверно недоумение ясно выразилось на моем лице. Милэди была так добра, что объяснилась.

-- Я боюсь, что мои нервы несколько разстроены, сказала она. - В этом лондонском полисмэне есть что-то внушающее мне отвращение - я не знаю почему. Я имею предчувствие, что он внес разстройство и несчастье в мой дом. Очень глупо и очень несвойственно мне: но это так..

Я не знал, что сказать на это. Чем больше я видел пристава Кёффа, тем больше он мне нравился. Милэда скоро овладела собою, открыв мне свое сердце. - будучи но природе женщина высокого мужества, как я уже говорил.

-- Если я должна видеться с ним, делать нечего, сказала она: - но я не могу решиться видеться с ним наедине. Приведите его сюда, Габриель, и останьтесь здесь все время, пока останется он.

9то был первый припадок мигрени, который я помнил в моей госпоже с самого того времени, когда она была молодою девушкою. Я воротился "в бу до ар". Мистер Фрэнклин вышел в сад к мистеру Годфри, время отъезда которого приближалось. Пристав Кёфф и я ноии.ты прямо в комнату моей барыни.

Уверяю вас, милэди крошечку нобледнела, когда увидала его. Однако в других отношениях она овладела собою и спросила пристава, не будет ли он против моего присутствия в комнате. Она была так добра, что прибавила, что я не только её старый слуга, но и надежный советник, и что во всем относящемся до домашних дел со мною советоваться было полезнее всего. Пристав вежливо отвечал, что он примет мое присутствие как милость, так как он должен сказать кое-что о слугах вообще, и что нашел уже мою опытность в этом отношении несколько полезною для него. Милэди указала на два стула и мы немедленно уселись для совещания.

-- Я уже составил мое мнение об этом деле, сказал пристав Кёфф: - прошу у вашего сиятельства позволения оставить его пока при себе. Теперь я должен упомянуть о том, что я нашел наверху, в гостиной мисс Вертшдер, и к чему я решился (с позволения вашего сиятельства) приступить теперь.

Он рассказал о пятне на краске, заключение выведенное им - именно, что он сказал (только более в почтительных выражениях) надзирателю Сигрэву.

-- Одно несомненно, сказал он в заключение. - Алмаз пропал из ящика шкапика. Другое почти также несомненно. Знаки от пятна на двери должны находиться на какой-нибудь одежде, принадлежащей кому-нибудь в этом доме. Мы должны отыскать эту одежду прежде, чем сделаем еще шаг вперед.

-- Это поведет наверно к открытию вора? заметила моя госпожа.

-- Извините, ваше сиятельство - я не говорю, что алмаз украден. Я только говорю теперь, что алмаз пропал. Если найдется запачканная одежда, то это может повести к отысканию алмаза.

Её сиятельство посмотрела на меня.

-- Понимаете вы это? спросила она.

-- Пристав Кёффт, понимает, милэди, отвечал я.

-- Каким образом вы предполагаете отыскать запачканное платье? спросила госпожа моя, опять обращаясь к приставу. - Стыдно сказать, что сундуки и комнаты моих добрых слуг, много лет живущих у меня, были уже обысканы первым следователем. Я не могу и не хочу позволить оскорблять их таким образом в другой раз!

Вот так госпожа! Вот женщина единственная из десяти тысяч!

-- Это именно я и хотел представить вашему сиятельству, сказал пристав. - Другой следователь наделал много вреда этому следствию, показав слугам, что он подозревает их. Если и подам им повод думать, что их подозревают во второй раз, неизвестно, какие препятствия могут они наделать мне - особенно женщины. А между тем сундуки их должны также совершенно убежден, что гардероб слуг должен быть обыскан.

Это ставило нас втупик. Милэди сказала это в выражениях более изящных, чем я.

-- Я придумал план, разрешающий это затруднение, сказал пристав Кёфф: - если ваше сиятельство согласитесь. Я намерен объяснить это слугам.

-- Женщины сейчас подумают, что их подозревают, прервал я его.

-- Не подумают, мистер Беттередж, отвечал пристав: - если я скажу им, что буду осматривать гардероб всех - начиная с её сиятельства - кто ночевал в доме в среду. Это простая формальность, прибавил он, взглянув искоса на мою госпожу: - служанки примут это, что их ставят наравне с их господами, и вместо того, чтоб мешать следствию, сочтут за честь содействовать ему.

Я увидал истину этих слов. Милэди, когда прошло её изумление, также увидала это.

-- Вы уверены в том, что этот осмотр нужен? сказал он.

-- Это самый кратчайший способ, какой я только вижу, милэди, к цели, имеющейся у нас в воду.

Милэди встала позвонить горничную.

-- Мы поговорим со слугами, когда вы будете держать в руках ключи от моего гардероба.

Пристав Кёфф остановил ее неожиданным вопросом:

-- Не лучше ли будет прежде удостовериться, согласятся ли на это другия дамы и джентльмэны, находящиеся в доме?

-- Единственная другая дама в доме - мисс Вериндер, отвечала моя госпожа с удивлением. - Единственные джентльмэны мои племянники, мистер Блэк и мистер Эбльуайт. Нечего опасаться отказа от всех троих.

Я напомнил милэди, что мистер Годфри уезжает. Когда я сказал эти слова, мистер Годфри сам достучался в дверь, чтобы проститься; за ним пришел и мистер Фрэнклин, который ехал провожать его до станции. Милэди объяснила затруднение. Мистер Годфри тотчас его решил. Он закричал Самюэлю в окно, чтоб он опять внес наверх его чемодан, а потом сам отдал ключ приставу Кёффу.

-- Мои вещи можно переслать ко мне в Лондон, сказал он: - когда кончится следствие.

Пристав принял ключ с приличным извинением.

-- Мне жаль, что я ввожу вас в хлопоты, сэр, из-за пустой формальности, но пример господ примирит слуг с этим следствием.

Мистер Годфри, простившись с милэди с большим сочувствием. оставил на прощанье поручение к мисс Рэчель, выражения которого сделали для меня ясным, что он не принимал "нет" за ответ и намерен сделать ей предложение еще раз при первом удобном случае. Мистер Фрэнклин, уходя вслед за своим кузеном, сообщил приставу, что все его вещи готовы для осмотра и что все принадлежащее ему никогда не запирается. Пристав Кёфф изъявил ему свою признательность. Вы приметите, что его план был принят с чрезвычайной готовностью милэди, мистером Фрэнклином и мистером Годфри. Оставалось только получить согласие мисс Рэчель прежде чем мы созовем слуг и начнем искать запачканное платье.

Непонятное отвращение милэди к приставу делало наше совещание еще неприятнее прежнего для нея, как только мы остались одни.

-- Если я пришлю к вам ключи мисс Верни дер, сказала ола: - я полагаю, что вам пока ничего более от меня не нужно.

-- Прошу извинения у вашего сиятельства, сказал пристав Кёфф. - Прежде чем мы начнем, мне хотелось бы взглянуть в книгу, в которой записывается черное белье. Запачканная одежда, может быть, принадлежит к белью. Если эти поиски не приведут ни к чему, я попрошу сообщит мне обо всем белье, находящемся б доме, и обо всем белье, отданном в стирку; если недостанет какой-нибудь вещи, по-крайней-мере можно будет предположить, что на ней осталось пятно и что эта вещь с умыслом припрятана вчера или сегодня тем лицом, которому она принадлежит. Надзиратель Сигрэв, прибавил пристав, обернувшись ко мне: - обратил внимание служанок на пятно, когда оне столпились в комнате в четверг утром. Может быть, мистер Беттередж, это окажется одною из многочисленных ошибок надзирателя Сигрэва.

Милэди приказала мне позвонить в колокольчик и велеть принести книгу, б которой записывается черное белье. Она оставалась с нами, пока ее принесли, на случай, если просмотрев эту книгу, пристав Кёфф будет опять просить ее о чем-нибудь.

Пристав Кёфф внимательно посмотрел на нашу вторую служанку - на её лицо, когда она вошла, на её уродливое плечо, когда она вышла.

-- Имеете вы еще что-нибудь сказать мне? спросила милэди с нетерпением, желая скорее освободиться от общества пристава.

Знаменитый Кёфф раскрыл книгу, разобрал все в подминуты и опять закрыл.

-- Я осмелюсь обезпокоить ваше сиятельство одним вопросом, сказал он. - Молодая женщина, которая принесла сюда эту книгу, так ли давно служит у вас, как другие слуги?

-- Зачем вы спрашиваете? спросила милэди.

-- В последний раз, как я ее видел, отвечал пристав: - она содержалась в тюрьме за воровство.

После этого делать было нечего, как сказать ему всю правду. Госпожа моя сильно распространилась о хорошем поведении Ронаины в её доме и о хорошем мнении, которое имела о ней надзирательница исправительного дома.

-- Надеюсь, вы не подозреваете ее? в заключение и очень серьезно прибавила милэди.

-- Я уже говорил вашему сиятельству, что до настоящого времени никого в доме не подозреваю в воровстве.

После этого ответа мтглэди встала, чтобы отправиться наверх за ключами мисс Рэчель. Пристав прежде меня поспешил отворить ей дверь. Он сделал очень низкий поклон. Милэди задрожала, проходя мимо него.

Мы ждали, ждали, а ключей не являлось. Пристав Кёфф не сделал мне никакого замечания. Он повернул к окну свое меланхолическое лицо, засунул в карман свои худощавые руки и уныло насвистывал про себя свою "Последнюю летнюю розу".

Наконец вошел Самюэл, не с ключами, а с клочком бумажки ко мне. Я надел очки неловко и с затруднением, чувствуя, что унылые глаза пристава устремлены на меня все время. На бумажке были написаны три строчки карандашом рукою милэди. Она сообщала мне, что мисс Рэчель наотрез отказала показать свой гардероб. Когда ее спросили о причине, она зарыдала. Когда се спросили опять, она сказала:

-- Не хочу, потому что не хочу. Я должна уступить силе, если вы употребите ее, но не уступлю ничему другому.

Я попал нежелание милэди встретиться с приставом Кёффом после подобного ответа её дочери. Не будь я слишком стар для милой юношеской застенчивости, мне кажется, я покраснел бы от мысли, что должен на него взглянуть.

-- Есть известие о ключах мисс Вериндер? спросил пристав.

-- Барышня не соглашается на обыск своего гардероба.

-- А! сказал пристав.

Голос его не был подчинен такой совершенной дисциплине, как его лицо. Когда он сказал: "А!" это было сказано тоном человека, который услыхал то, что ожидал услышать. Он и разсердил и испугал меня - почему, сказать не могу, но это было так.

-- Обыск надо оставить? спросил я.

-- Да, отвечал пристав: - обыск надо оставить, потому что ваша барышня не соглашается покориться ему наравне со всеми. Мы должны осмотреть все гардеробы в доме или ни одного. Пошлите чемодан мистера Эбльуайта в Лондон с первым поездом, а книгу для белья возвратите с моим поклоном и благодарностью молодой женщине, которая припссда ее.,,

-- Вы, кажется, не очень обманулись в ожидании? сказал я.

-- Да, отвечал пристав Кёфф: - не очень.

Я старался заставить его объясниться.

-- Зачем бы мисс Рэчель препятствовать вам? спросил я. - Кажется, её интересы требуют, чтобы она вам помогала.

Головы поумнее моей могли бы понять смысл его слов. Или человек менее привязанный к мисс Рэчель, чем я, мог бы видеть, куда метит он. Отвращение милэди к нему могло значить (как я подумал уж после того), что она видела, куда он метил. Я еще этого не видал - вот все, что я знаю.

-- Что же теперь делать? спросил я.

Пристав Кёфф кончил чистить ногти, смотрел на них с минуту с меланхолическим интересом и спрятал свой перочинный ножик.