Новая Магдалина.
Сцена вторая. Маблеторп-Гаус.
Глава XII. Юлиан уходит.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Новая Магдалина. Сцена вторая. Маблеторп-Гаус. Глава XII. Юлиан уходит. (старая орфография)

ГЛАВА XII.
Юлиан уходит.

Юлиан случайно стоял ближе всех к Мерси. Он первый подбежал к ней, когда она упала.

В тревожном восклицании вырвавшемся у него, когда он приподнял ее, в выражении его глаз, когда он взглянул на её мертвенно бледное лицо, выразились ясно, слишком ясно, интерес и участие которые она возбудила в нем. Гораций это заметил. В быстром движении которым он приблизился к Юлиану, в тоне его голоса, когда он сказал: "отдайте ее мне", выразилась ревность. Юлиан передал ее ему молча. Его бледные щеки слегка вспыхнули, когда он отошел в сторону, а Гораций понес Мерси к дивану. Голова его поникла на грудь Он был повидимому поражен тоном которым обратился к нему его друг.

Прикосновение к его плечу вывело его из задумчивости.

Он обернулся. Женщина которая была причиной случившагося несчастия, женщина в бедном черном платье стояла за ним. Она указала с безжалостною улыбкой на фигуру распростертую на диване.

-- Вы спрашивали доказательств, сказала она. - Вот вам доказательство.

Гораций услышал ее. Он подошел к Юлиану. Его лицо, обыкновенно румяное, было бледно от затаенной злобы.

-- Выгоните эту мошенницу, сказал он, - немедленно! Или я не отвечаю за, себя.

Эти слова заставили Юлиана придти в себя. Он окинул взглядом комнату. Леди Дженета и её экономка ухаживали за безчувственною Мерси. Пораженные слуги толпились в дверях библиотеки. Один из них спросил не сходить ли за доктором, другой предложил привести полицию. Юлиан движением руки заставил их замолчать, и обратился к Горацию.

-- Успокойтесь, сказал он. - Предоставьте мне увести ее из дома.

Говоря это он взял Грацию за руку. Она колебалась и старалась освободить руку. Юлиан указал на группу у дивана и на слуг в дверях.

-- Вы сделали то что все находящиеся в этой комнате стали вашими врагами, сказал он, - и вы не имеете ни одного друга в Лондоне. Хотите вы чтоб и я стал вашим врагом?

Она опустила голову и не ответила, она ждала, безсознательно покоряясь воле более сильной чем её воля. Юлиан приказал слугам удалиться, и сам вслед за ними пошел к двери библиотеки, ведя за руку Грацию. Дойдя до двери он остановился.

-- Лучше ей? спросил он после минутного колебания.

-- Нет еще, отвечала леди Дженета.

-- Не послать ли за ближайшим доктором?

Гораций вмешался. Он не хотел позволить Юлиану принять даже такое слабое участие в возстановлении сил Мерси.

-- Если доктор нужен, сказал он, - я схожу сам.

В эту минуту мысли его были далеко от нея и от всего что случилось со времени её появления в доме леди Дженеты. Человек такой проницательный как он не мог не понять смысла поведения Горация относительно его. Он твердо и безпощадно, как это было в его характере, допрашивал свое собственное сердце. "Неужели эта девушка сразу произвела на меня такое впечатление", думал он, "что даже Гораций его заметил, прежде чем я сам сознал его? Неужели уже пришло время что я по чувству дружбы к Горацию должен отказаться от свиданий с нею?" Он остановился с досадой посреди комнаты. Как человек с сериозным призванием в жизни, он почувствовал себя оскорбленным одним подозрением что он способен влюбиться с первого взгляда.

Он остановился прямо против стула на котором сидела Грация. Утомленная безмолвием, она воспользовалась случаем заговорить с ним.

-- Я пришла сюда по вашему желанию, сказала она. - Намерены ли вы помочь мне? Могу я положиться на вас как на друга?

Он разсеянно поглядел на нее. Ему стоило большого усилия заставить себя слушать ее.

-- Вы поступили со мной жестоко, продолжала Грация, - но в начале вы выказывали участие ко мне, когда заставляли их выслушать меня. Я спрашиваю вас как честного человека, убедилась ли вы теперь что женщина которая лежит в соседней комнате обманщица? Можно ли доказать яснее что она Мерси Меррик, чем она доказала сама. Вы видели это доказательство, и они видели. Она упала в обморок увидав меня

Юлиан, не ответив ей, перешел на другую сторону комнаты и дернул сонетку. Когда вошел слуга, он приказал ему привести извощика.

Грация встала.

-- Кому нужен извощик? спросила она резко.

-- Мне и вам, отвечал Юлиан. - Я отвезу вас на вашу квартиру.

-- Я не поеду. Мое место здесь. Ни леди Дженета, ни вы не можете опровергнуть очевидных фактов. Я просила только одного, я просила чтобы меня свели лицом к лицу с ней. Что же случилось, когда она увидала меня? Она упала в обморок.

Выговорив все это торжествующим тоном, она устремила на Юлиана взгляд ясно говоривший: опровергните это, если можете. Из сожаления к ней, Юлиан тотчас же ответил ей.

-- Насколько я вас понимаю, сказал он, - вы считаете неоспоримым что честная женщина не упала бы в обморок при первом взгляде на вас. Эта девушка, прибыв в Англию, сообщила моей тетушке что случайно встретилась с вами на французской границе, и что видела как вы были убиты, когда стояли рядом с ней, немецкою гранатой. Вспомните это и подумайте о том что случилось теперь. Непредупрежденная ни одним словом о том что вы остались живы, она внезапно увидала вас, и увидала в такое время когда всякий легко заметить, взглянув на нее, что она не совсем здорова. Что же вы находите удивительного и необъяснимого в том что она упала в обморок при подобных обстоятельствах?

Вопрос был прямой. Каков должен был быть ответ?

Ответа быть не могло. Благоразумно сдержанный разказ Мерси об её первой встрече с Грацией и о катастрофе которой она была свидетельницей послужил слишком хорошо в пользу Мерси. Особы слышавшия этот разказ не сомневались в причине обморока. Положение ложной Грации Розберри было так же твердо как и прежде, и настоящая Грация поняла это. Она села опять на стул и опустила руки на колени с безпомощным отчаянием.

-- Все против меня! сказала она. - Сама истина начинает лгать и принимает её сторону.

Она замолчала и собралась с духом.

-- Нет, сказала она решительно. - Я не допущу чтобы низкая авантюристка отняла у меня мое имя и мое место! Говорите что угодно, но я обличу ее во что бы то ни стало, и не уйду из этого дома.

Слуга вошел в комнату и объявил что извощик готов. Грация обратилась к Юлиану с вызывающим взглядом.

-- Я не задерживаю вас, сказала она. - Я убедилась что мне не дождаться ни совета, ни помощи со стороны мистера Юлиана Грея.

-- Не знаете ли вы, послали ли за доктором? спросил он.

-- Кажется нет, сударь. Прислуга говорит что доктор не нужен.

Юлиан был слишком озабочен чтоб удовлетвориться тем что говорила прислуга. Он написал поспешно на клочке бумаги: "Пришла она в чувство?" и отдал записку слуге для передачи леди Дженете.

-- Слышали вы что я сказала? спросила Грация, пока слуга был в столовой.

-- Я сейчас отвечу вам, сказал Юлиан.

В эту минуту вошел слуга с ответом леди Джене ты, написанным карандашом на другой стороне записки Юлиана. "Слава Богу. Она пришла в чувство, и мы надеемся что через несколько минут можно будет отвести ее в её комнату. "

Ближайший путь в комнату Мерси был через библиотеку. Немедленное удаление Грации сделалось сериозною необходимостью. Юлиан принялся улаживать затруднение, лишь только слуга вышел.

-- Выслушайте меня, сказал он. - Извощик ждет, и я обращаюсь к вам с последними словами. Вы находитесь теперь, благодаря рекомендации консула, под моею защитой. Решайте немедленно, останетесь ли вы на моем попечении, или отдадите себя на попечение полиции?

-- Что вы хотите сказать? спросила Грация сердито.

меня поверить что эта девушка способна на такой гнусный обман в каком вы ее обвиняете. Вы услышите мнение адвоката, если поедете со мной. Если вы откажетесь ехать, мне останется только пойти в соседнюю комнату и сказать им что вы еще здесь. Результатом будет то что вас выдадут полиции. Выбирайте что вам угодно, я даю вам минуту чтоб обдумать ваше решение. Но знайте что если я выражаюсь резко, то причиной этого ваше собственное поведение. Я принимаю в вас участие, я даю вам полезный совет.

Он вынул часы чтобы выждать минуту.

Грация взглянула украдкой на его спокойное энергическое лицо. Ее нисколько не тронули его последния слова. Все что она поняла было то что Юлиан такой человек с которым шутить нельзя. Она решилась уступить, и обмануть его, возвратившись тайно в этот дом при первой возможности.

-- Я готова ехать, сказала она встав с угрюмою покорностью: - Теперь ваш черед, проворчала она, повернувшись к зеркалу чтобы поправить шаль. - Мой черед придет.

Юлиан подошел к ней, намереваясь предложить руку, и остановился в нерешимости. Твердо убежденный что разсудок её не в порядке, с полною готовностью оказать ей всевозможное снисхождение на которое она имела право в своем печальном положении, он тем не менее не мог в эту минуту преодолеть чувства отвращения которое внушала ему одна мысль прикоснуться к ней. Образ прекрасного создания которое было жертвой чудовищного обвинения, образ Мерси, как она лежала минуту без чувств на его руках, живо возстал пред ним, когда он отворил дверь и отступил назад, выжидая чтобы Грация вышла первая. Он предоставил слуге усадить ее в экипаж. Когда он сел рядом с Грацией, слуга почтительно обратился к пому.

Занятый событиями последовавшими за приглашением тетки, Юлиан забыл свое обещание остаться в Маблеторп-Гаусе. Мог ли он возвратиться в этот дом, сознавая, как он сознавал теперь, то что происходило в его сердце? Мог ли он, как честный, человек, пробыть несколько недель в обществе Мерси после впечатления которое она произвела на него? Нет! Единственный честный образ действия какой он мог выбрать было взять назад, под каким бы то ни было предлогом, свое обещание.

-- Попросите миледи не ждать меня к обеду, сказал он. - Я напишу ей.

Экипаж уехал. Удивленный слуга постоял несколько времени за дверью, провожая его глазами. - Ни за какие блага в мире не желал бы я быть на месте мистера Юлиана Грея, сказал он себе, раздумывая о затруднительности положения молодого священника. - Вот она сидит с ним в одном экипаже. Что же будет он делать с ней дальше?

Юлиан и сам не мог бы ответить в эту минуту на подобный вопрос.

Девушка не могла преодолеть какого-то необъяснимого страха. Не раз говорили ей что женщина напугавшая ее ушла и никогда впредь не будет впущена в дом. Не раз говорили ей что дерзкия уверения незнакомки считаются всеми не стоящими сериозного внимания. Она продолжала сомневаться что ей говорят правду и выказывала какое-то необъяснимое недоверие ко всем своим друзьям. Она пугалась когда леди Дженета приближалась к её кровати. Она содрогалась когда леди Дженета целовала ее. Она решительно запретила пускать к ней Горация. Она предлагала самые странные вопросы об Юлиане, и сомнительно качала головой когда ей говорили что он уехал. Время от времени она закутывала голову простыней и жалобно бормотала про себя: "О, что мне делать? Что мне делать?" Потом начинала просить чтоб ее оставили одну.

-- Мне никого не нужно, говорила она. - Я хочу быть одна в моей комнате.

Наступил вечер, и в положении больной не произошло никакой перемены к лучшему. Леди Дженета, по совету Горация, послала за своим доктором.

Доктор покачал головой. - Симптомы, сказал он, показывают сериозное потрясение нервной системы. Он прописал успокоительную микстуру и дал (в удачном выборе выражений) здравый и благоразумный совет увезти пациентку на берег моря. Леди Дженета, с своею обычною энергией, последовала совету не теряя ни минуты. Она приказала немедленно укладываться, и решилась уехать с Мерси из Маблеторп-Гауса на следующее утро.

Начав извинение за свое отсутствие, Юлиан продолжал в следующих словах:

"Я счел нужным, прежде чем представить мою спутницу адвокату, посоветоваться с ним о моем собственном положении относительно её.

"Я сказал ему и повторяю это вам что я не считаю себя в праве действовать на основании моего убеждения что её разсудок не в порядке. Я должен узнать мнение какого-нибудь медицинского авторитета о положении этой беззащитной женщины, и, мало этого, я должен иметь какое-нибудь положительное доказательство.

"Убедившись что я непреклонен в этом отношении, адвокат взял на себя посоветоваться с доктором занимающимся специально душевными болезнями.

"Послав доктору письмо и получив ответ, он сказал. - Приведите эту женщину сюда через полчаса. Она разкажет свою историю доктору, вместо того чтобы разказать ее мне. Это предложение удивило меня; я спросил его как он надеется заставить ее говорить с доктором. Он засмеялся и отвечал: "Я представлю ей доктора как моего старшого товарища." Вы знаете мое отвращение ко всякому обману, даже если цель оправдывает его. В этом случае однако, не было другого выбора как только предоставить адвокату действовать по его собственному благоусмотрению, во избежание замедления, которое могло бы иметь сериозные последствия.

"Я сидел один (и признаюсь, в весьма тревожном состоянии), пока происходило свидание доктора с моею protegee.

"Вот его мнение в немногих словах:

"После тщательного испытания несчастной женщины, он находит несомненные симптомы умственного разстройства. Но как сильно разстройство, и можно ли признать ее сумашедшею, он не может решить при нашем поверхностном знакомстве с фактами.

"До сих пор, сказал он, мы не знаем ничего положительного о той части её иллюзий которая относится к Мерси Меррик, а без этого невозможно решение вопроса. Я совершенно согласен с ней что розыски мангеймского консула далеко не удовлетворительны. Дайте мне неоспоримые доказательства что такая особа как Мерси Меррик существует или не существует, и я дам вам положительное мнение о вашей больной, когда бы вы ни обратились ко мне.

"Эти слова заставили меня решиться съездить на континент, чтобы навести справки о Мерси Меррик.

"Мой друг адвокат смеется и выражает сомнение в полном ли я разсудке. Он советует мне обратиться к ближайшему полицейскому и избавить себя и вас от дальнейшого безпокойства по этому делу.

"Вы, может-быть, согласны с ним? Милая тетушка, я не похож на других, как вы мне часто говорили. Я заинтересовался этим летом. Я не могу отдать несчастную женщину, которая поручена мне на попечение, посторонним, пока есть надежда отыскать её друзей, и этим может-быть избавить ее от заблуждений.

"Я уезжаю сегодня ночью с почтовым поездом. Мой план: отправиться сначала в Мангейм, чтобы посоветоваться с консулом и госпитальными докторами; потом отыскать немецкого хирурга и разспросить его, а потом сделать последнее и самое трудное усилие - отыскать французский походный госпиталь и навести справки о Мерси Меррик.

"Возвратившись я явлюсь к вам немедленно и разкажу вам что мне удалось и чего мне не удалось сделать.

"Между тем прошу вас не опасаться вторичного появления этой женщины в вашем доме. Она очень занята (по моему совету) письмами к своим друзьям в Канаду, и находится на попечении хозяйки своей квартиры, опытной и достойной доверия женщины, которую мы с доктором нашли вполне способною исполнить взятую ею на себя обязанность.

"Прошу вас передать все это (когда вы сочтете возможным) мисс Розберри и присовокупить мое почтительное изъявление участия к ней и желания всего лучшого. Позвольте опят попросить у вас извинения в том что я отказываюсь, покоряясь необходимости, от вашего радушного приглашения в Маблеторп-Гаус."

Леди Дженета сложила письмо Юлиана, далеко не удовлетворенная его содержанием.

"Одно из двух", подумала проницательная старушка, "или адвокат прав, и Юлиан годится в товарищи сумашедшей женщине которую он взял на свое попечение, или он имеет какую-нибудь особую причину для своей безразсудной поездки, причину которую он скрыл от меня. Какая же это причина?"

его объясниться.

На следующее утро леди Дженета и её приемная дочь отправились в Брайтон. Гораций (просивший позволения сопровождать их), по настоятельному желанию Мерси, принужден был остаться в Лондоне. Что было причиной такого желания, никто не мог отгадать, а Мерси не хотела сказать.