Новая Магдалина.
Сцена вторая. Маблеторп-Гаус.
Глава XIV. Грядущия события бросают тень пред собою.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Новая Магдалина. Сцена вторая. Маблеторп-Гаус. Глава XIV. Грядущия события бросают тень пред собою. (старая орфография)

ГЛАВА XIV.
Грядущия события бросают тень пред собою.

-- Я отправился сначала в Мангейм, леди Дженета, и выслушал все что консул и госпитальные доктора могли сообщить мне. Никаких сколько-нибудь значительных новых фактов не узнал я от них. Я навел справки о местопребывании немецкого хирурга сделавшого операцию, и отправился к нему. На вопрос о тождественности пациентки, он, как человек совершенно незнакомый с её прошлым, не мог дать мне никакого ответа. На вопрос о состоянии её умственных способностей он сообщил мне нечто очень важное. Он сказал что сделал такую же, операцию солдату раненому в голову гранатой при Сольферино, и что пациент выздоровел, но остался на всю жизнь сумашедшим. Это свидетельство имеет большое значение, не правда ли?

Раздражение леди Дженеты еще не успело успокоиться.

-- Очень большое значение для людей которые способны сомневаться что женщина которой вы покровительствуете сумашедшая. Я в этом не сомневаюсь, и потому нахожу ваш разказ, Юлиан, скучным до крайности. Кончайте скорее. Нашли вы Мерси Меррик?

-- Нет.

-- Узнали вы что-нибудь о ней?

-- Ничего. Затруднения преследовали меня со всех сторон. Французский госпиталь разделил участь Франции. Он был разбит; раненые Французы взяты в плен, и находятся где-то в Германии, никто не мог сказать мне где именно. Французский доктор был убит, его ассистенты разсеялись, по всей вероятности бежали. Я начал отчаиваться в возможности сделать какое-нибудь открытие, когда судьба свела меня с двумя прусскими солдатами которые были во французской хижине на границе. Они подтвердили то что немецкий хирург сказал консулу, и что я сам слышал от Горация, что в этой хижине не было никакой сестры милосердия в черном платье. Еслибы там находилась такая особа, сказали мне прусские солдаты, она не бросила бы раненых Французов. Красный крест Женевской конвенции был бы её защитой. Ни одна женщина носящая этот почетный знак не обезчестила бы себя бегством от раненых, пред вступлением немецкого войска.

-- Словом, вмешалась леди Дженета, - такой особы как Мерси Меррик не существует?

-- Я не могу вывести другого заключения, сказал Юлиан, - если только не справедливо предположение английского доктора. Выслушав то что я сказал вам, он пришел к заключению что напугавшая нас женщина сама Мерси Меррик.

Леди Дженета сделала движение рукою показывавшее что она не согласна с этом заключением.

-- Вы с доктором решили все вопросы к своему полнейшему удовлетворению, сказала она. - Но есть затруднение которого вы оба не принимали в разчет.

-- Какое затруднение, тетушка?

-- Вы избегаете говорить о нелепой уверенности этой сумаинедшей что Грация пропавшая сестра милосердия, а она Грация Розберри. Вы еще не объяснили как эта мысль могла придти ей в голову, и главное, почему она знает мое имя, почему ей хорошо знакомы бумаги Грации и дела Грации. Такие вопросы ставят меня в тупик. Не может ли ваш премудрый доктор разъяснить их?

-- Разказать вам что я слышал от него сегодня утром?

-- Разказ будет длинный?

-- Он займет около минуты.

-- Вы приятно поражаете меня. Начинайте.

-- Вы хотите знать как она узнала ваше имя и познакомилась с делами мисс Розберри, начал Юлиан. - Доктор говорит что одним из следующих способов: или мисс Розберри сама разказывала о вас и о своих делах, когда была с этою женщиной во французской хижине, или эта женщина имела случай тайно познакомиться с бумагами мисс Розберри. Согласны вы до сих пор?

Леди Дженета впервые выказала интерес.

-- Прекрасно. Согласны ли вы также что последнею мыслью женщины когда она была поражена гранатой могла быть мысль о мисс Розберри и о делах мисс Розберри? Вы считаете это возможным? Прекрасно. Что же последовало за этим. Женщина была возвращена к жизни, и выдержала горячку в Мангеймском госпитале. Во время состояния безпамятства мысль о тождественности мисс Розберри бродила в её уме и приняла свою настоящую форму. В этой форме она остается до сих пор. Несчастная уверяет что она мисс Розберри, а мисс Розберри - Мерси Меррик. Вот объяснение доктора. Что вы о нем думаете?

-- Очень остроумное объяснение, не спорю. Тем не менее оно не вполне удовлятворяет меня. Я полагаю...

Предположению леди Дженеты не суждено было быть высказанным. Она внезапно остановилась и опять подняла руку.

-- Новое возражение? спросил Юлиан.

-- Замолчите, воскликнула старушка. - Если вы скажете еще слово, я опять забуду.

-- Что же вы забудете, тетушка?

-- То что я хотела сказать вам Бог знает сколько времени тому назад. Я вспомнила наконец. Начинается вопросом. (Довольно о докторе, вы надоели мне с ним.) Где она, - ваша достойная сожаления особа, моя полоумная мошенница, где она теперь? Все еще в Лондоне?

-- Да.

-- И все еще на свободе?

-- Все еще за попечении хозяйки своей квартиры.

-- Прекрасно. Теперь скажите мне: кто помешает ей сделать вторую попытку вломиться (или вкрасться) в мой дом? Как мне защищать Грацию, как мне защитить себя, если она придет опять сюда?

-- Неужели вы действительно об этом хотели говорит со мной?

-- Об этом, и ни о чем другом.

Они оба были слишком заняты предметом своего разговора чтобы смотреть в сторону оранжереи и заметить мужскую фигуру появившуюся в эту минуту в отдалении между растениями и цветами и вышедшую из сада. Приближаясь неслышно по мягкой индийской цыновке, фигура вскоре оказалась Горацием Гольмкрофтом. Прежде чем войти в столовую он остановился и устремил вопросительный взгляд на спину посетителя леди Дженеты, так как спина была все ч:о он мог видеть. После минутного молчания посетитель заговорил, и положил конец его сомнению. Гораций тем не менее медлил войти в комнату. Он имел некоторые подозрения, и хотел послушать не подтвердятся ли они разговором наедине Юлиана с его теткой.

-- Ни вы, ни мисс Розберри не нуждаетесь в защите против несчастного безумного создания, начал Юлиан. - Я имею на нее большое влияние, и убедил ее что ей не следует являться сюда вторично.

-- Извините, вмешался Гораций, стоя в оранжерее. - Вы не сделали ничего подобного.

(Он слышал достаточно чтоб убедиться что разговор не оправдывает его подозрений, и вдобавок возможность опровергнуть Юлиана побудила его дать знать о своем присутствии.)

-- Боже мой, Гораций! воскликнула леди Дженета. - Откуда вы явились и что вы хотите сказать?

-- Я узнал от привратника что вы вернулись нынче ночью, и тотчас же вошел, не безпокоя прислугу, кратчайшею дорогой.

-- Женщина о которой вы сейчас говорили, продолжал он, - была уже здесь вторично, во время отсутствия леди Дженеты.

Леди Дженета взглянула на племянника. Юлиан поспешил успокоить ее.

-- Не может быть, сказал он. - Это какое-нибудь недоразумение.

-- Никакого недоразумения, возразил Гораций. - Я повторяю то что сейчас слышал от самого привратника. Он не сказал об этом леди Дженете из опасения испугать ее. Три дня тому назад эта женщина имела дерзость просить его дать ей адрес леди Дженеты на морском берегу. Он конечно не дал.

-- Слышите, Юлиан? спросила леди Дженета.

Никакого признака гнева или досады не обнаружил Юлиан. Лицо его выражало в эту минуту искреннее огорчение.

-- Прошу вас не пугаться, сказал он спокойным то нем, - Если ей вздумается потревожить опять вас или мисс Розберри, я имею возможность остановить ее мгновенно.

-- Каким образом? спросила леди Дженета.

-- В том-то и дело! воскликнул Гораций. - Каким образом остановить ее? Выдав ее полиции, мы сделаем себя жертвами публичного скандала.

-- Я устроил так что мы можем не опасаться скандала, отвечал Юлиан, и по мере того как он продолжал, грустное выражение лица его усиливалось. - Прежде чем сегодня отправиться сюда, я имел тайное совещание с полицейским начальником округа и сделал необходимые распоряжения в ближайшем полицейском доме. Получив мою карточку, опытный человек в партикулярном платье представится по адресу который я назначу, и арестует ее. Начальник округа примет ее в своей частной квартире и выслушает доказательства какие я могу представить ему что её поступки не могут быть вменены ей в вину. Полицейский доктор даст официальное свидетельство, и она будет лишена свободы.

-- Почему я слышу это только теперь? спросила она. - Почему вы не сказали мне до сих пор что приняли такия предосторожности?

Юлиан отвечал откровенно и грустно.

-- Потому что я надеялся, тетушка, что не будет надобности прибегать к крайним мерам. Вы теперь заставляете меня признаться что адвокат и доктор (которых я видел сегодня утром) полагают как и вы что ей нельзя доверять. Я пошел к начальнику полиции по их совету. Они спросили меня не подтверждают ли мои заграничные открытия, неудовлетворительные в других отношениях, заключения что эта женщина не в полном разсудке. Как честный человек я принужден был отвечать утвердительно. После этого я обязан был принять предосторожности какие доктор и адвокат считали необходимыми. Я исполнил мой долг, как ни тяжело мне это было. Я сознаюсь что это слабость с моей стороны, но мне тяжела одна мысль поступить грубо с этим несчастным созданием. Её положение так безнадежно и так жалко.

Его голос задрожал. Он резко отвернулся и взял шляпу. Леди Дженета последовала за ним, и заговорила с ним у двери. Гораций улыбнулся саркастически, и пошел греться к камину.

-- Я иду только к привратнику. Я хочу дать ему предостережение на случай если она придет опять.

-- Вы вернетесь сюда? (Леди Дженета понизила голос до шепота.) Есть причина, Юлиан, по которой вы не должны уходить немедленно.

-- Я обещаю что не уйду, тетушка, пока не обезпечу вашу безопасность. Если вы и ваша приемная дочь будете опять обезпокоены появлением этой женщины, я даю вам честное слово что моя карточка будет послана в полицейский дом. (Он с своей стороны понизил голос при следующих словах.) Между тем помните то в чем я вам сознался когда мы были одни. Ради моего блага не давайте мне возможности видеться с мисс Розберри. Найду я вас в этой комнате когда вернусь?

-- Да.

-- Неужели вы действительно так сильно влюблены в Грацию? прошептала она.

Юлиан положил одну руку на плечо тетки, а другою указал на Горация, который стоял спиной к ним, греясь у камина.

-- Что же вы скажете? спросила леди Дженета.

С этими словами он вышел из комнаты.