Новая Магдалина.
Сцена вторая. Маблеторп-Гаус.
Глава XXVII. Воспитание Магдалины.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Новая Магдалина. Сцена вторая. Маблеторп-Гаус. Глава XXVII. Воспитание Магдалины. (старая орфография)

ГЛАВА XXVII.
Воспитание Магдалины.

"Мистер Юлиан Грей, начала она, - советует мне разказать ему и вам, мистер Гольмкрофт, как начались мои испытания. Начала их я не помню. Они начались с моего рождения.

"Моя мать как я узнала от нея самой, испортила свою жизнь в ранней молодости выйдя замуж за одного из слуг своего отца, за грума сопровождавшого ее в прогулках. Она претерпела наказание обыкновенно следующее за такими ошибками. В скором времени после свадьбы она разошлась с мужем, уступив ему все свое небольшое состояние.

"Возвратив себе свободу, моя мать принуждена была найти себе средства к существованию. Её семейство отказалось принять ее. Она вступила в труппу кочующих актеров.

"В этом незавидном положении случайно увидал ее мой отец. Он был человек знатный, гордый своим положением и хорошо известный в обществе того времени своими дарованиями и утонченным вкусом. Моя мать обворожила его своею красотой. Он взял ее к себе и окружил всевозможною роскошью.

"Не знаю долго ли они жили вместе, но в то время с которого я начинаю себя помнить, мой отец уже бросил ее. Он заподозрил ее в неверности и заподозрил несправедливо, как она уверяла в последния минуты своей жизни. Я верила ей, потому что она была моя мать, но не знаю верили ли ей другие; я повторяю только то что слышала это нея. Мой отец оставил ее без всяких средств к существованию и не видал ее ни разу после того как разошелся с ней. Он даже отказался навестить ее когда она посылала за ним в последний день своей жизни.

"Она была опять в труппе кочующих актеров в то время с которого я начинаю помнить ее. Время это было хорошим временем для меня. Я была любимицей и игрушкой бедных актеров. Они научили меня петь и танцоват в те годы когда другия дети начинают учиться читать. Пятилетним ребенком я имела уже профессию и составила себе маленькую репутацию на сельских ярмарках. С этих лет, мистер Гольмкрофт, я начала жить под вымышленным именем, под самым эффектным именем какое только могли изобрести для меня актеры. Жизнь наша по временам бывала очень тяжела. Учась петь и танцоват пред публикою, я часто должна была учиться выносить голод и холод в частной жизни. Тем не менее я теперь вспоминаю о моем пребывании в труппе кочующих актеров как о самом счастливом времени моей жизни.

"Мне было десять лет когда меня постигло первое сериозное несчастие которое я помню. Моя мать умерла, убитая лишениями, в цвете лет. Вскоре затем кочующая труппа, дойдя до конца своих рессурсов вследствие нескольких неудачных сезонов, принуждена была разойтись.

"Я осталась в мире без имени, без всяких средств к существованию и с одним роковым наследием - Бог видит что после всего вынесенного мною я могу говорить об этом без тщеславия - с наследием красоты моей матери.

"Моими единственными друзьями были бедные, изнуренные голодам актеры. Двое из них, муж и жена, получили приглашение в другую труппу, и я была включена в условие. Содержатель труппы в которую мы вступили был пьяница и дурной человек. В одно представление я сделала незначительную ошибку, и он жестоко избил меня. Может-быть я наследовала характер моего отца, за исключением, надеюсь, его безсердечности. Как бы то ни было, но я решилась не служить более человеку который прибил меня. На следующее утро, на разсвете, я отперла дверь нашего убогого жилища и, десятилетним ребенком, с маленьким узелком в руке, пустилась в свет одна.

"Моя мать открыла мне в последния минуты своей жизни имя и лондонский адрес моего отца. "Он может-быть сжалится над тобою", сказала она, "попробуй".

"У меня было несколько шиллингов, последние остатки моего жалкого жалованья, и я находилась не в дальнем разстоянии от, Лондона. Но я не пошла к отцу. Я была ребенком, но скорее умерла бы с голода чем обратилась к нему за помощью. Я горячо любила мать и ненавидела человека отказавшагося исполнить её предсмертную просьбу.

"Вас повидимому возмущает мое признание, мистер Гольмкрофт?

"Подумайте, сэр. Неужели то что я сейчас сказала доказывает что я была безсердечным ребенком? Что такое отец для ребенка который никогда не сидел на его руках, никогда не видал от него никакой ласки? Еслибы мы встретились на улице, мы не узнали бы друг друга, и очень может быть что в последствии, скитаясь голодная по лондонским улицам, я просила милостыню у моего отца, не зная что он мой отец, и он бросил мне пенни, чтоб отвязаться от меня, не зная также что я его дочь. Есть ли что-нибудь священное в таких отношениях? Даже цветы полевые не могут вырости без света и воздуха. Может ли любовь ребенка расти без всякого содействия?

"Моего небольшого запаса денег хватило бы не на долго, еслиб я даже была достаточно опытна и сильна чтобы защитить его от злых людей. Мои шиллинги были отняты у меня Цыганами. Я не имела повода жаловаться на них. Они кормили меня, давали мне приют в своих палатках и извлекали из меня пользу различными способами. Но скоро и для Цыган наступили тяжелые времена. Некоторые из них были арестованы, другие разбежались. Тогда было время сбора хмеля. Я нанялась на эту работу и по окончании её отправилась с другими рабочими в Лондон.

"Я не буду тревожить вас подробностями этого периода моего детства. Довольно если я скажу вам что я спускались все ниже и ниже, пока не сделалась продавщицей спичек на улице. Наследие моей матери доставляло мне столько пенсов сколько мои спички никогда не извлекли бы из карманов прохожих еслиб я была некрасивым ребенком. Мое лицо, которому суждено было сделаться величайшим несчастием моей жизни, было моим счастием в те дни.

"Нет ли, мистер Гольмкрофт, в жизни которую я теперь описываю чего-нибудь такого что напомнило бы вам одну из наших недавних прогулок?

"Я удивила и огорчила вас, я это заметила, но тогда я не могла объяснить моего поведения. Помните вы маленькую девочку с увядшим букетом, которая бежала за нами и просила у вас полпенни? Я поразила вас тем что заплакала, когда девочка попросила нас купить ей кусочек хлеба. Теперь вы поймете почему мне было так жаль ее. Теперь вы поймете почему я на следующий день огорчила вас не исполнив моего обещания быть у вашей матери и у ваших сестер и вместо того отправившись навестить этого бедного ребенка. После того что я разказала вам вы согласитесь что я обязана была помочь немедленно моей маленькой сестре по нужде.

"Мне жаль что я огорчила вас. Позвольте мне продолжать.

"Безприютные уличные бродяги имеют, как я убедилась, только один способ, всегда открытый для них, обратить на свои страдания внимание своих богатых и милосердых ближних. Для этого им стоит только нарушить закон и появиться в судебной палате. Если обстоятельства сопровождающия их поступок интересны, они приобретают второе преимущество: имя их, через газетные отчеты, делается известным всей Англии.

"Да, даже я несколько знакома с законом. Я знаю что закон не обращал на меня никакого внимания пока я уважала его, но в двух случаях, когда я нарушала его, он делался моим лучшим другом. Мой первый удачный проступок я совершила когда мне было двенадцать лет.

"Был вечер, я была очень голодна; шел дождь и наступала ночь. Я просила милостыню, открыто, громко, как может просить только голодный ребенок. Одна старая дама, сидевшая в карете у дверей магазина, пожаловалась на мою докучливость. Полицейский сделал свое дело, закон дал мне в этот вечер ужин и приют в полицейском доме. Меня отвели в суд и, в ответ на вопросы судей, я разказала чистосердечно мою историю. Это была обыкновенная история тысяч детей подобных мне, но в ней было одно интересное обстоятельство. Я сообщила что отец мой (которого тогда уже не было на свете) был знатный человек и созналась (так же простодушно как во всем остальном) что я никогда не обращалась к нему за помощью потому что не могла простить ему его жестоких поступков с моею матерью. Это обстоятельство было вероятно ново, и мое дело появилось в газетах. Составители отчетов с своей стороны оказали мне услугу назвав меня хорошенькою и интересною. Составились подписки, и собранные деньги были присланы в суд. Одна сердобольная чета супругов, из почтенного класса общества, навестила меня в рабочем доме, куда меня поместили. Я произвела на них благоприятное впечатление, в особенности на жену. У меня не было буквально ни одного друга и никаких родственников, которые могли бы потребовать меня к себе. Супруги были бездетны, и кончилось тем что они взяли меня к себе на испытание в качестве служанки.

"Я всегда чувствовала стремление, как бы низко я ни падала, занять в свете положение выше того на которое обрекла меня судьба. Может-быть я наследовала долю гордости моего отца, но это безпокойное стремление есть повидимому часть моей природы. Оно привело меня сюда и уйдет со мною отсюда. Благословение оно, или проклятие, я не знаю.

"В первую же ночь в моем новом доме я сказала себе: они хотят сделать меня своею служанкой - я сделаюсь для них чем-нибудь больше служанки, я сделаюсь их дочерью. Неделю спустя я была уже любимою собеседницей жены, в те часы которые муж проводил, по своим занятиям вне дома. Она была очень умная женщина, стоявшая значительно выше своего мужа по образованию и, к несчастию для нея, была старше его. Любовь была только с её стороны, но за исключением нескольких случаев когда он возбуждал её ревность, они жили довольно дружно. Она была одною из многих жен обманувшихся в своих мужьях и примирившихся с своею участью; он одним из многих мужей не знающих на каком они счету у своих жен. Она принялась учить меня с увлечением. Я училась ревностно и делала быстрые успехи. В мои восприимчивые годы я быстро приняла благовоспитанный язык и манеры моей благодетельницы. Надо сказать правду, я обязана только ей тем что сумела исполнить мою роль в этом доме.

"Три счастливые года пробила я под этою дружескою кровлей. Мне шел шестнадцатый год, когда роковое наследие моей матери бросило первую тень на мою жизнь. В один злосчастный день материнская любовь ко мне моей благодетельницы мгновенно обратилась в безпощадную ненависть ревности. Вы понимаете причину? Её муж влюбился в меня.

"Я была невинна, безупречна. Он сам сознался в этом через несколько лет священнику присутствовавшему при его смерти. Но тогда было поздно оправдывать меня.

"Когда я жила в его доме, он был уже в таких годах когда мущины смотрят на женщин спокойно, если не совсем равнодушно. Я привыкла смотреть на него как на моего второго отца. В простодушном неведении чувства которое я внушала ему, я позволяла ему некоторые отеческия фамильярности, которые разжигали его преступную страсть. Обличила его жена его, а не я. Никакими словами не передать моего удивления и ужаса, когда первый взрыв её негодования объяснил мне истину. Я на коленях уверяла ее в моей невинности, на коленях умоляла ее отдать справедливость моей чистоте и молодости. Но ревность превратила эту кротчайшую и деликатнейшую женщину в настоящую фурию. Она обвиняла меня в том что я сознательно поощряла его, она объявила что вытолкает меня из дома собственными руками. Её муж, как вообще все тихие люди выведенные из себя, способен был к опасным вспышкам гнева. Когда он увидал что жена его подняла руку за меня, он, с своей стороны, потерял всякое самообладание. Он прямо объявил ей что не может жить без меня, что если меня прогонят, он последует за мною. Обезумевшая женщина схватила его за руку; но что было между ними далее я не знаю. Я без памяти выбежала на улицу, увидала извощичий экипаж, села прежде чем он успел выйти из дома и уехала в единственное убежище которое пришло мне в голову, в небольшую лавочку содержавшуюся вдовою сестрой одной из наших служанок. Здесь я провела ночь. На следующий день он отыскал меня. Он пристал ко мне с своими низкими предложениями, обещал отдать мне все свое состояние и предупредил меня что придет опять на следующий день. В эту ночь добрая женщина, принявшая во мне участие, под прикрытием темноты - как будто я была в чем-нибудь виновата! - тайно перевезла меня на восточную сторону Лондона и отдала на попечение одной почтенной особы, которая жила тем что отдавала внаймы меблированные комнаты.

"Здесь в маленькой конурке наверху дома я осталась опять одна в такие годы когда было вдвойне опасно для меня остаться одной и с необходимостью добывать себе средства к существованию.

"Я не ставлю себе в заслугу то что принужденная выбирать между легкою жизнью порока и трудною жизнью добродетели я выбрала последнюю. Мой поклонник внушал мне такой ужас что спастись от него было самым естественным побуждением. Но позвольте мне напомнить вам, прежде чем я начну разказ о самой печальной эпохе моей жизни, что я была в это время невинная девушка и еще не сделала ничего дурного.

"Простите мне что я говорила так долго о моих юношеских годах. Мне тяжело начать разказ о том что будет дальше.

"Лишившись покровительства моей первой благодетельницы, я лишилась всяких средств к честному существованию, за исключением жалкой способности работать иголкой. Единственная помощь которою я могла располагать была рекомендация хозяйка у которой я поселилась, и она рекомендовала меня в одну обширную швейную мастерскую. Лишнее говорить вам как плохо вознаграждается такая работа, вы читали об этом в газетах. Пока хватало моего здоровья, я могла существовать не делая долгов. Немногия девушки способны бороться так долго как боролась я с губительным влиянием многолюдной мастерской, недостаточного питания и полного лишения моциона. Ребенком я жила на чистом воздухе, и это укрепило еще более мой организм, крепкий от природы и свободный от всяких наследственных болезней. Но как бы то ни было, тяжелая жизнь потрясла наконец и мое здоровье. У меня сделалась изнурительная лихорадка, и соседи мои произнесли приговор над моею постелью: "бедняжка, скоро настанет конец всем её страданиям".

"Это предсказание могло бы оправдаться, и я никогда не совершила бы ошибок и не вытерпела бы испытаний моей дальнейшей жизни, еслибы сделалась больна в другом доме.

"Но к счастию или несчастию для меня, я заинтересовала собою и своим положением одну актрису, которая жила в одном доме со мною. За исключением тех случаев когда она принуждена была уходить часа на два или на три в театр, это благородное создание не отходило от моей постели. Несмотря на свои скудные средства, она содержала меня во время болезни. Хозяйка, тронутая её примером, сбавила половину платы за мою комнату. Доктор отказался брать за визиты. Я была окружена нежнейшими заботами; моя молодость и организм сделали остальное. Я возвратилась к жизни и принялась опять за иголку.

"Вас может-быть удивляет что я, пользуясь дружбой актрисы, не воспользовалась возможностью поступить с её помощью на сцену, тем более что мое детское воспитание подготовило меня немного к этой профессии.

"Я имела только одну причину опасаться театральной профессии, но эта причина была так сильна что заставила бы меня предпочесть всякий другой труд, как бы ни был он тяжел. Еслиб я появилась на сцене, моя встреча с человеком от которого я скрывалась была бы только вопросом времени. Я знала что он был любитель театра и получал театральную газету. Я даже слышала что он говорил о театре к которому принадлежала моя подруга и отдавал ему предпочтение пред театрами более известными. Еслиб я появилась на сцене, он рано или поздно пришел бы посмотреть новую актрису. Одна мысль об этом примирила меня с ремеслом швеи. Мне разрешили, в виде снисхождения, работать дома пока я не поправлюсь настолько чтоб быть опять в состоянии выносить атмосферу многолюдной мастерской.

"Неправда ли что мой выбор был выбором честной девушки? А между тем день когда я взялась снова за иглу был роковым днем моей жизни.

"Мне пришлось теперь оплачивать не только ежедневные потребности, но и долги. Для этого нужно было работать больше прежнего и жить беднее прежнего. Я была еще слаба, и следствия такой жизни обнаружились скоро. Однажды вечером у меня сделалось головокружение и страшное сердцебиение. Я открыла окно, освежила воздух комнаты, и мне сделалось лучше. Я подумала: если я погуляю полчаса, движение совершенно возстановит мои силы. Я вышла на улицу, но не прошло десяти минут как припадок сделавшийся со мною в моей комнате возобновился. Я решилась позвонить в дверь ближайшого дома, но не успела я дойти до него, как со мною сделался обморок.

"Долго ли лежала я на улице, не знаю.

"Когда я начала приходить в чувство, я поняла что нахожусь в каком-то доме и что какой-то мущина держит у моего рта стакан с подкрепляющим питьем. Я выпила, не знаю много ли, мало ли. Напиток произвел на меня странное действие. Оживив меня в первые минуты, он затем погрузил меня опять в безчуственное состояние.

"Я опомнилась на разсвете, в незнакомой комнате, на незнакомой постели. Безотчетный ужас овладел мною. Я закричала. Ко мне вошли три или четыре женщины, по лицам которых даже я, при всей моей неопытности, поняла какую позорную жизнь оне вели. Я вскочила на постели, я умоляла их сказать где я и что случилось.

"Пощадите меня, я не могу разказывать дальше. Не так давно мисс Розберри назвала меня уличною женщиной. Теперь вы знаете - и видит Бог что я не лгу! - как я сделалась такою женщиной и в какой мере я заслужила мое безчестие."

Её голос оборвался, мужество покинуло ее.

к Мерси.

Он молча взял её повисшую руку, молча поднял к губам и поцеловал братским поцелуем. Она встрепенулась, но не подняла голову, как бы опасаясь убедиться в истине. - Гораций? спросила она шепотом. Юлиан не ответил. Он возвратился на свое место, оставив ее в заблуждении что это был Гораций.

-----

-----

"Что могла сделать одинокая девушка в моем положении смотря в бездну куда ее ввергли?

"Еслиб я имела близких и любящих родственников от которых могла бы ждать совета и защиты, негодяи в чьи руки я попала может-быть потерпели бы кару закона. Я знала о формальностях требуемых преследованием по закону не больше чем знает о них ребенок. Но я имела другой исход, скажете вы. Благотворительные общества приняли бы меня и помогли бы мне, еслиб я открыла им мое положение. Но дело в том что я знала о благотворительных обществах не больше чем о законе. Не могла ли я по крайней мере возвратиться к честным людям среди которых жила до сих пор? Когда мне была возвращена свобода несколько дней спустя, я не посмела возвратиться к честным людям. Беззащитная, без всякой надежды, без всякой вины с своей стороны, я была, как тысячи других женщин, вовлечена в жизнь обезчестившую меня навсегда.

"Вас удивляет неопытность которую я обнаружила в этом случае?

"Вы, люди имеющие адвокатов которые объясняют вам закон, имеющие газеты, циркуляры и деятельных друзей сообщающих вам о благотворительных обществах, вы, люди обладающие всеми этими преимуществами, не имеете понятия о мраке невежества в котором живут ваши несчастные ближние. Они ничего не знают (если только они не негодяи привыкшие к даровому содержанию) о ваших добрых намерениях помочь им. Вы должны вешать объявления о благотворительных обществах и о средствах найти к ним доступ и воспользоваться их помощью на углу каждой улицы. Как можем мы узнать о ваших публичных обедах, о красноречивых проповедях, об изящно напечатанных объявлениях? Время от времени случай самоубийства, совершенный каким-нибудь погибшим созданием (обыкновенно женщиной) на разстоянии пяти минут ходьбы от какого-нибудь приюта или богадельни, сильно поражает вас, но скоро забывается. Старайтесь разглашать так же усердно о благотворительных обществах и богадельнях в среде людей неимущих как вы разглашаете о какой-нибудь новой театральной пьесе, о новом журнале, о новом лекарстве в среде людей богатых, и вы спасете множество несчастных, теперь погибающих.

"Вы поймете меня и простите, если я не буду говорить больше об этом периоде моей жизни. Позвольте мне перейти к событию приведшему меня вторично в судебную палату.

"Как ни печальна была моя опытность, она не научила меня думать дурно о человеческой природе. В моих прежних испытаниях я встречала добрые сердца которые сочувствовали мне, и я приобрела друзей преданных, самоотверженных, великодушных, среди моих новых сестер по несчастию. Одна из этих бедных женщин (мне приятно думать что её уже нет в мире где ей было так тяжело) пользовалась моим особенным сочувствием. Она была самое кроткое, самоотверженное создание какое я когда-либо знала. Мы жили вместе как сестры. Не раз в тяжелые часы когда погибшей женщине приходит мысль о самоубийстве, образ моей бедной, преданной подруги удерживал меня. Вы едва ли поймете это, но даже у нас бывали счастливые минуты. Когда мне или ей случалось сберечь несколько шиллингов, мы делали друг другу маленькие подарки, и это доставляло нам такое же наслаждение как самым почтенным женщинам.

"Однажды я пошла с моею подругой в магазин чтобы купить ей ленту к её платью. Она должна была выбрать ее, а я заплатить, и мы решили что это будет прекраснейшая лента какую только можно приобрести на наши деньги.

"Магазин был полон; нам пришлось подождать немного.

"Рядом со мной у прилавка стояла богато одетая дама и разглядывала носовые платки. Платки были великолепные, с дорогим шитьем, но нарядно одетая дама была очень разборчива. Она презрительно бросала их в кучу и спрашивала образцы других сортов. Прикащик, убирая платки, внезапно заметил что одного не хватает. Он был в этом вполне уверен, потому что пропавший платок отличался от других необыкновенным шитьем. Я была одета бедно и стояла близко от платков. Взглянув на меня, он крикнул швейцару: заприте дверь, в магазине есть вор!

"Дверь была заперта; пропавший платок тщетно искали несколько времени на прилавке и на полу. Платок пропал, и в краже его заподозрили меня.

"Я не скажу ничего о том что я чувствовала, я разкажу вам только что случилось.

фактов было бы безполезно. Я не имела хорошей репутации, на которую могла бы сослаться. Подруга моя попыталась защитить меня, но кто была она сама? такая же погибшая женщина как и я. Свидетельство хозяйки моей квартиры о моей честности было также безполезно; против нея было то что она дает приют таким женщинам как я. Меня судили и нашли виновною. Мой позор был довершен, мистер Гольмкрофт. Виновата я была или нет, но безчестие остается на мне - я была посажена в тюрьму за воровство.

"Смотрительница тюрьмы заинтересовалась мною. Она отзывалась с похвалой о моем поведении, и когда я отслужила мое время (как мы выражались), она дала мне рекомендательное письмо к особе которая была моим лучшим другом и моею покровительницей в позднейшее время и которая приедет за мною сюда чтобы взять меня опять в Приют.

"С этих пор вся моя жизнь была только рядом тщетных попыток возвратить себе честное положение в жизни.

"Начальница Приюта откровенно сказала мне что для этого мне придется преодолеть большие препятствия, но она видела что стремление мое искренно и, как добрая женщина, сочувствовала мне. Что касается меня, я не боялась пуститься в медленный и трудный путь к честному положению, начав с самого скромного исходного пункта, с должности служанки. Я работала усердно, безропотно, но наследие моей матери было с самого начала против меня. Моя наружность обращала на себя внимание, мои манеры и привычки не были манерами и привычками женщин в среду которых бросила меня судьба. Я меняла место за местом, и результат был всегда один и тот же. Подозрительность и зависть я могла вынесть, но я была беззащитна когда любопытство в свою очередь затрогивало меня. Рано или поздно разспросы обнаруживали истину. Иногда слуги возставали против меня и отказывались служить в одном доме со мною, иногда, если в семействе был молодой человек, сплетни соединяли его имя с моим именем, и мне приходилось опять отказаться от места. Вы можете узнать, если желаете, мою историю за это печальное время, от мисс Розберри. Я ей разказала ее в достопамятную ночь когда мы встретились во французской хижине; теперь у меня не достает духа повторить ее. Через несколько времени тщетная борьба утомила меня. Я предалась отчаянию и потеряла всякую надежду на милосердие Божие. Не раз ходила я на тот или другой мост, глядела через перила на реку и говорила себе: другия женщины это делают; почему не сделать и мне?

"Вы спасли меня в то время, мистер Грей, как спасали и в последствии. Я была в числе ваших слушательниц когда вы проповедывали в церкви Приюта. Вы примирила меня и многих других женщин с нашею горькою участью. Позвольте мне поблагодарить вас за них и за себя.

"Я забыла сколько времени прошло между светлым днем когда вы поддержали и утешили нас и началом Франко-Германской войны, но я никогда не забуду вечера когда начальница Приюта позвала меня в свою комнату и сказала: друг мой, ваша жизнь здесь пропадает даром. Если у вас достанет мужества попробовать, я дам вам новое занятие.

"Я выдержала месяц испытания в одном из лондонских госпиталей. Неделю спустя мне дали платье с красным крестом Женевской конвенции и назначили сестрой милосердия в один из французских походных госпиталей. Это платье было еще на мне, мистер Гольмкрофт, когда вы увидали меня в первый раз, но оно было скрыто от вас и от других серым плащом.

"Вы знаете что было следующим событием в моей жизни, вы знаете как я лопала в этот дом.

"Я не старалась преувелить мои испытания и несчастия, разказывая вам мою жизнь. Я представила ее вам такою какою она была когда я встретилась с мисс Розберри, жизнью без надежд. Вы может-быть никогда не поймете каково было мое искушение когда граната поразила мисс Розберри во французской хижине. Она лежала предо мной повидимому мертвая. Её Её обманом. Моя когда мне представилась возможность присвоить себе личность мисс Розберри. Стремительно, необдуманно, преступно, если угодно, я схватилась за эту возможность и допустила вас провести меня чрез немецкия линии под именем мисс Розберри. Прибыв в Англию и не имея времени подумать, я сделала первую и последнюю попытку отступить пока было еще не поздно. Я пошла к Приюту, остановилась против него на противоположной стороне улицы, поглядела на него. Прежняя безнадежная жизнь неизгладимого безчестия возстала предо мною; возвратиться к этой жизни было выше моих сил. В эту минуту проезжал пустой извощичий экипаж. В отчаянии я остановила его, и когда извощик спросил меня: куда? я отвечала ему: в Мабльторп-Гаус.

"О том что я втайне выстрадала с тех пор как поселилась в доме леди Дженеты я не скажу ничего. Многое что вас может-быть удивляло в моем поведении теперь должно быть понятно вам. Вы вероятно давно уже заметили что я несчастна: теперь вы знаете причину.

"Мой разказ окончен, моя совесть высказалась наконец. Я возвращаю вам same обещание, вы свободны. Благодарите мистера Юлиана Грея за то что я стою теперь пред вами осужденная своим добровольным признанием."