Гораций.
Действие четвертое

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Старый Гораций, Камилла

Старый Гораций

О гнусном брате ты престани мне вещать.

Пускай подобно он своей супруги братьям

Навеки от меня бежит.

Камилла

Склоняся к жалости,

Умерь, родитель мой, восторги гнева.

Увидишь ты то сам, что Рим простит ему,

Представя то к ему во извиненье,

Что храбрость множеством его побеждена.

Старый Гораций

На рассуждение я Рима не взираю,

Что хочет, мыслит он. Камилла, я отец,

Прямое мужество на множество не зрит,

Непобежденное пред оным упадает.

Хоть силою всегда свергается оно,

Но силе никогда оно не уступает.

С каким известием сюда Валер идет?

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Старый Гораций, Валер, Камилла

Валер

Я послан от царя родителя утешить

И показать ему...

Старый Гораций

Не трать своих трудов.

Во утешении я нужды не имею.

Мне лучше видети поверженных во гроб

Рукою вражеской сынов за Рим погибших,

Как помрачивших честь постыдным действием

Два сына пали здесь за Рим, покрыты славой.

Валер

И он один урон твой может наградит.

Старый Гораций

Почто и имя в нем мое не истребилось.

Валер

Единый только ты о нем так худо мыслишь.

Старый Гораций

И я един его преступок накажу.

Валер

Но коим ты его преступком обвиняешь?

Старый Гораций

Ты бегство можешь ли хвалой превозносить?

Валер

Но бегство в случае таком весьма похвально.

Старый Гораций

Смущенье ты мое сугубишь и мой стыд.

Се добродетели пример похвальный редкой,

Чтоб бегством, робостью путь к славе находить.

Валер

Но что ты говоришь о сраме и смущеньи,

Им торжествует Рим, и им он стал властитель,

Кто сыном более тебя прославлен был?

Старый Гораций

Какое торжество? И слава мне какая,

Коль Альбе ныне мы навек покорены.

Валер

О Альбе ты твердишь и о ее победе,

Еще не зная, чем сраженье кончилось.

Старый Гораций

Я знаю, изменил отечеству он бегством.

Валер

Бежал твой сын, но чтоб граждан своих спасти,

И бегством даровал отечеству победу.

Старый Гораций

Так торжествует Рим!

Валер

Внимай, как было то,

И сына своего не обвиняй напрасно.

Оставшися один противу трех бойцов,

Быв слаб против троих, хотел их разлучить.

Чтобы, сражаяся со каждым особливо,

Удобней победить, он обратился в бег,

Удачлива была ему такая хитрость.

Три братия спешат, друг от друга отстав.

Гораций, видя их в тот час несовокупных,

Стремится к первому, и то был сам твой зять.

Он, дерзновением Горацья раздраженный,

Вотще великий дух в сражении явить,

Лишенный крови, он лишается и силы.

Уж Альба, устрашась противныя судьбы,

Другому вопиет спешить на помощь брату.

Бежит, но тщетно все, приближась, видит он,

Что брата нет его уже на свете боле.

Камилла

Увы!

Валер

Однако он на место стал его,

Чтоб сына твоего победу усугубить.

Без силы мужество есть помощь слабая.

Хотящ за брата мстить, близ брата упадает.

Глас Рима радостен, глас Альбы был печален.

Герой, увидя, наш, конец своим трудам,

Победою гордясь, к нам тако возглашает:

"Я теням братниным на жертву двух принес,

Последнего сего отдам на жертву Риму".

Лишь только он то рек, стремится на него.

Меж ними не была сомнительна победа.

Изъявлен, враг едва держался на ногах,

Он на сраженье шел, как к жертвеннику жертва.

Горациев удар он принял без защиты,

И утвердилась тем держава Римская.

Старый Гораций

О сын, честь римляней! Мое ты утешенье,

Падуща общества нечаянна подпора.

Достойна кровь моя, душа достойна Рима,

Претвердый своего отечества ты щит.

В объятиях твоих когда могу загладить

Я заблуждение поносное тебе?

Слезами радости с любовью оросить?

Валер

Уж скоро своего ты сына здесь увидишь,

И скоро царь сего спасителя пришлет.

До завтра отложил он торжества победы,

А днесь лишь пением богов благодарят.

Со сыном царь твоим остался пред богами,

Меня послав к тебе и радость объявить

И объявить печаль. Царь сам сюда придет,

Чтобы явя в сей день тебе свое почтенье,

Явить, сколь общество тобой одолжено.

Старый Гораций

Велика для меня такая благодарность,

Посланием твоим уже я заплачен

За смерть двух чад моих и третьего за службу.

Валер

Услуги награждать он слабо не умеет.

Из рук врагов его исторгнута держава,

Велит ему сие почтенье вам явить,

Которо меньше чтит он вашея заслуги.

Во все твои дела вливает добродетель

И сколько ревности являешь ты ему.

Старый Гораций

Я много буду днесь за то тебе обязан.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Старый Гораций, Камилла

Старый Гораций

Престань рыдать, о дочь, не время слезы лить,

Коль слава нам венцы толики соплетает.

Не должно плакати, домашни зря утраты,

В часы, как общество победу торжествует.

Рим Альбой властвует, довольно нам сего.

Теперь все бедствии должны казаться сладки.

Ты в смерти жениха лишь тратишь человека,

На место коего найти удобно в Риме

Твоим супругом быть за честь себе не ставит.

Сабине должно мне о сем известье дать,

Ей ведомость сия удар несносный будет.

Зря братьев, сверженных супруговой рукой,

Ей более тебя стонать причины будет.

Но я надеюся ее тоску прогнать.

Рассудок укрепит ее великодушье,

И победителя не станет ненавидеть

Она, свою призвав на помощь добродетель.

Меж тем потщись свою ты слабость одолеть

И с меньшей скорбию прими ты ныне брата.

Яви в себе сестру, достойную его,

Яви ему, что с ним единыя ты крови.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Камилла одна

Камилла

Явлю ему, явлю, что пламенна любовь

Лютейшу смерти жизнь удобна презирати,

Что злые варвары, которых мне судьба

Порочишь скорбь мою и слабостью зовешь.

Чем более тебя я ею прогневила,

Тем более она приятней для меня.

Нежалостный отец, отец ожесточенный!

Я с строгостью судьбы сравняю скорбь мою.

Во кратком времени сколь рок мой пременялся.

Колико милостив, колико был жесток,

И что терпела я пред сим ударом смертным.

Возможно ль в день один толико ощущать

Печалей, радостей, отчаянья, надежды

И быти столько крат игралищем судьбы?

Предвестие богов мне сердце ободряет,

Мой сон меня страшит, назначен лютый бой,

Но мир спокойствие мне паки возвращает.

Мой брак готовится, и в тот же самый час

Любовник избран мой с моим сразиться братом.

Приводит выбор сей в отчаянье меня,

И всем, ах, всем сие избрание противно.

Разрушен страшный бой, но боги то велят.

Любовник мой в крови лишь братьев не багрился.

Иль мало, боги, я еще тогда страдала,

Паденье Рима зря и смерть двух братьев?

Иль много льстилась я, надеждою ласкаясь,

Любити без греха драгого моего?

Наказана за то, увы, его я смертью.

О, средство лютое, которым ведомость

О сем принесена нссчастныя Камилле.

Совместник мне его принес смертельну весть,

И, о конце его в глазах моих вещая,

Открыту изъявлял он радость на лице,

Не благо общества которую рождало,

Рождала радости погибель в нем моя.²²

   Он счастьем льстя себя в несчастии другого,

Подобно, как и брат, торжествовал над ним.

Но мало то, еще хотят, чтоб я в сей день

В ужасный оный день являла радости,

Чтоб победителя я подвиги хвалила

И умервщляющу меня лобзала руку.

У них стенанье, стыд и вздохи преступленья,

И должно почитать напасти счастием.

Быть должно варваркой, чтоб быть великодушной.

Не уподоблюся такому я отцу.

Я брату быть хочу сестрою недостойной,

И слабости тогда нам славу делают.

Коль должно зверем быть, чтоб быть великодушным,

Откройтесь горести, нет нужды принуждаться.

Когда погибло все, тогда чего страшиться?

Я победителю предстану лишь на то,

Чтоб огорчить его, чтоб быть ему противной.

Вот он сюда идет, я уготовлюся

Явить, чем я должна любезну Куриацу.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Гораций, Камилла, Прокул

(Прокул несет три шпаги Куриацев)

Гораций

За братьев обеих побитых отомстила

И Альбу привела отечеству в подданство,

Рука, которая судьбу двух царств решила.

Увидь свидетелей победы моея,

Те славы моея торжественные знаки,

Воздай то, чем должна победе ты моей.

Камилла

Прими потоки слез, вот чем должна победе.

Гораций

В толиких радостях отмещет слезы Рим.

Смерть наших братиев, во брани убиенных

Уже заплачена не током слез, но кровью.

Камилла

Когда они уже пролитой кровью сыты,

Не стану больше днесь я их оплакивать,

Забуду гибель их, тобою отомщенну.

Но кто ж за смерть отмстит любезна моего,

Чтобы забыть его утрату мне в минуту?

Гораций

Камилла

Любезный Куриац.

Гораций

О дерзость страшная сестры пренедостойной.

Мной побежденного отечества врага

Дерзаешь вспоминать и, ах, любить дерзаешь!

Порочна страсть твоя отмщением кипит.

Оставь свою любовь и не ввергай в стыд брага,

Который слышати твой стон бесчестьем чтит.

Престань к врагу пылать и погаси свой пламень.

И помни о моей победе только днесь,

Да будет то твоим всегдашним разговором.

Камилла

Дай, варвар, сердце мне, подобно твоему.

Отдай любовника иль не препятствуй страсти.

Лишь в нем одно мое и счастье и напасть,

Любила в жизни я, о нем по смерти плачу.

Не чти меня, не чти своею ты сестрой,

Но зри любовницу отчаянну, смягенну,

Всечасно укорять твою жестокость будет.

О, алчный крови тигр, ты плакать мне претишь

И хочешь, чтобы я погибелью любезна

Днесь утешалася, и подвиги твои

С восторгом до небес превознося хвалою,

Вторично бы его губила я в сей час.

Да будут дни твои тьмой бедства окруженны,

Чтоб ты, во горестях несноснейших крушась,

Почел бы и меня себя в сто крат счастливей,

И чтобы, наконец, бесчестьем посрамясь,

Навек бы помрачил свою жестоку славу.

Гораций

О небо! Видел ли кто сей подобну злость!

Иль мыслишь ты, что я не чувствую обиды,

И что с терпением могу в сестре своей

Бесчестье зреть всему Горациеву роду.

Любя, оплакивай нам общего врага,

Но хоть возрадуйся о счастии днесь Рима

И вспомни то, чем ты отечеству должна.

О Рим! Всех бед моих и злости всей причина,

Которому твоя презлобная рука

На жертву принесла любезна Куриаца.

О Рим, который зрел рождение твое,

Которого твой дух толико обожает,

Которого за то, что столь тебя он чтит,

Я более всего на свете ненавижу.

Да устремятся все соседние народы

Разрушити твое нетвердо основанье;

А если и того к паденью твоему

И к разрушению конечну мало будет,

Да съединятся весь и Запад и Восток,

Чтобы народов тьма от всех концов вселенной

Прешла бы и леса, и горы, и моря,

И истребила б Рим, чтоб сам свои он стены

Во недрах бы своих разрушил, опрокинул

И внутренни свои терзал своей рукою.

Чтоб гнев небес, моим отмщеньем воспален,

Потопом пламенным пожрал его все зданьи,

И все теперь твои в прах лавры превращенны,

И, видя все сие, от радости умреть.

Гораций
(Вынув меч, стремится вслед за бегущею от него сестрою)

Днесь гневу моему рассудок уступает.

Поди, и в тартаре с любезным сопрягись.

Камилла
(Пораженная, за театром)

          Увы!

Гораций
(Выходя на театр)

Сим образом всем должно тем погибнуть,

Кто будет римского оплакивать врага.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Гораций, Прокул

Прокул

Что сделал ты теперь?

Гораций

Преступок сей прияти должен казнь.

Прокул

С своей ты поступил сестрой безмерно строго.

Гораций

Она мне не сестра и крови не моей.

Отец мой признавать за дочь ее не должен.

Клянущ отечество, не сродник больше нам,

Он сродственников всех врагами почитает,

Не должно ощущать нам к оному любви.

Чем мщение скорей, то тем оно законней.

Хотя бессильно есть желание ее,

Однако истребить то должно при начале.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Гораций, Сабина, Прокул

Сабина

Почто остановил свое ты мужество?

Поди, увидь сестру, родителя на лоне

Жестокой, упитай ты очи кровожадны.

И если сим еще не можешь быть доволен,

То ты отечеству Горацисв великих

На жертву принеси остаток Куриацов.

Супругу съедини с сестрою ты своей.

Как наши бедствия, равны преступки наши;

Я также мучуся о братиях твоих,

Но я еще сто крат виновней пред тобою.

Оплакивала лишь единого она,

Я плачу о троих, карай меня, жестокий.

Гораций

Престань лить токи слез иль скрой их от меня,

Достойна будь моей ты имени супруги²³

И жалостью меня своей не посрамляй.

Коль брак соделал в нас едину мысль и душу,

Возвыси чувствия и буди мне равна,

Но к чувствиям твоим я вечно не унижусь.

Люблю тебя и грусть твою я ведаю,

Но твердость восприми и одолей ты слабость,

Не помрачая сей возлюбленной мне славы.

Старайся в оныя иметь мне равну часть,

Но оныя меня совсем ты не лишай.

Иль чести моея ты столько ненавидишь,

Что лестно зреть тебе в бесчестии меня.

Будь меньше ты сестра, но больше будь супруга.

Возьми пример с меня, последуй мне во всем.

Сабина

Чтоб следовать тебе, ищи ты душ твердейших.

В несчастии твоем тебя я не виню.

Я думаю о сем, как мыслити мне должно,

Не должность я твою виню, виню судьбу.

От добродетели я римской отрицаюсь,

Коль должно львицей быть, чтоб ону исполнять.

Я победителя супругу зря в себе,

Я купно и сестру в себе зрю побежденных.

Перед народом я в весельи общества

Участье буду брать, но во своих чертогах

Домашних горести могу оплакивать.

Входя сюда, оставь у врат свои ты лавры,

И слезы съедини с моими ты слезами...

Но что, иль твердость днесь твоя толь низка мысль

Противу дней моих тебя не воружает?

Или поступок мой тебя не огорчил?

Сколь счастлива тобой сраженная Камилла,

Чего желала, все то от тебя нашла.

Возлюбленный супруг, творец моих напастей,

Коль гнев уж твой прошел, хотя из жалости

Скончай мою напасть, карай во мне ты слабость.

Я смерти лишь хочу, иль в милость, или в казнь.

Хоть правосудие иль хоть любовь супруга

Меня повергнут в гроб, все для меня равно,

Все будет от тебя мне лестно и приятно.

Гораций

О как, бессмертные, неправеден ваш суд,

Что покоряете женам сердца твердейши,

И женской слабости во власть даете нас.

К чему приведена моя днесь добродетель?

Не следуй ты за мной или престани плакать.²⁴

КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОГО ДЕЙСТВИЯ

Примечания

²² То есть: он изъявлял радость на лице, которую рождало не благо общества; в нем рождала радости моя погибель.

²³ То есть: будь достойна имени моей супруги.

²⁴ Отсутствует явление восьмое - монолог Сабины.