Поселенцы.
Глава пятая.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Поселенцы. Глава пятая. (старая орфография)

ГЛАВА ПЯТАЯ.

Время проходило быстро: дни были теплые и приятные, и даже по ночам уже не было морозов. На берегу озера раздавался меланхолический голос лысухи; деревья распустились; трясогузка, общительный реполов и маленький, чирикающий чижик оживляли лес и поля; a морской орел, паря над водами Остзего, с врожденной ему прожорливостию караулил свою добычу.

Рыбы Остзего славились далеко в окружности, и лишь только лед сошел с поверхности, как от берегов отплыло множество маленьких лодочек, и рыболовы разбрасывали повсюду свои удочки, чтобы приманить рыбу. Но жадное нетерпение колонистов не долго могло держать этот долгий, хотя и верный промысл удочкой, и они скоро прибегли к своему разорительному способу. Как только настало время, когда закон позволял ловить рыб сетями, мировой судья изъявил намерение доставить себе такое удовольствие в ближайшую темную ночь.

- Ты тоже должна присутствовать при этом, Лиза, и мисс Луиза Грандт и Эдвардс, и я покажу вам, что значить удить. Удочки тут ничего не значат, решительно ничего! Дайте мне только 60-ти саженную сеть и несколько веселых мальчиков да Веньямина, и я ручаюсь, что мы наловим их тысячами.

Все послеобеденное время Ричард занимался приготовлениями для своего предприятия. Как только зашло солнце, и тень от нового месяца упала на землю, рыбаки на лодках отправились к восточному берегу озера, отстоявшого около половины английской мили от деревни. Мармадук, Елисавета, её подруга Луиза Грандт и Эдвардс отправились туда же пешком.

Вечер был теплый и казался восхитительным после только-что исчезнувшей свирепой и долгой зимы.

- Посмотрите! вскричал Эдвардс, между тем как они тащились по берегу, - посмотрите, они зажигают огонь!

- Да, и он так светло горит, что можно различать все предметы, заметила Елисавета.

Вид огня заставил идущих удвоить шаги, потому что даже дамы любопытствовали увидеть удивительную рыбную ловлю. Скоро они так близко подошли к рыболовам, что если хотели, то могли подслушать их разговоры.

Вся группа, не исключая даже Ричарда и Веньямина, собралась вокруг огня. Первый сидел на гнилом пне, между тем как второй стоял в бездействии около него. Сцена однако изменилась, когда подошел судья с своими спутниками. Джонс дал нужные указания, и рыбаки были посланы, чтобы спустить на воду находящуюся сзади лодку и укрепить сети к маленькой платформе на корме.

Ночь сделалась так темна, что все, что не было освещено огнем, было покрыто мраком и не только представлялось в неопределенных формах, но по большей части было совершенно невидимо. На незначительном разстоянии вода блестела от пламени, отбрасывавшого красноватые лучи, но на сто шагов от берега все было покрыто совершенным мраком.

Веньямин Пумп бросил сеть, и Ричард передал ему право быть штурманом. Билли Кирби и еще один молодой человек, менее сильный, правили веслами. Остальные были приставлены y буксира. Ричард дал знак к отплытию, как только все было приведено в порядок.

Елисавета наблюдала за движением лодки, скоро исчезнувшей в темноте, и только наострив слух могла она различать это движение. Все стояли смирно, чтобы не испугать рыбы, которая, вместо берегов, могла уйти в глубину.

Изредка слышался голос Веньямина, отдававшого повелительным голосом разные приказания, чтобы сеть была закинута искуснее. Потом услыхала громкое плесканье воды и сильный голос дворецкого, возвещающого, что челнок находится на возвратном пути. Ричард поспешил развести на берегу огонь, и закричал своим людям, чтобы они гребли прямо на него.

Вместо падающих сетей различали теперь скорые удары весел и шум вытаскиваемого невода, и вскоре лодка показалась в освещенном круге и пристала к берегу. Множество деятельных рук схватили оба конца невода и начали усердно тащить. Ричард, между тем, стоял в центре, и раздавал приказания.

- Я вижу уже сеть! вскричал Ричард: притяните концы к земле, чтоб она не выскользнула.

- Довольно! закричал Веньямин.

- Вперед! вперед! горячился Билли, употреблявший при работе всю свою силу.

- Притягивайте жердь! кричал дворецкий на одном конце, a Кирби вторил на другом.

Сеть притянули с силой, и зрители увидали теперь глубокий полукруг, образованный низом сети, обремененной свинцом. Так как он скоро уменьшился и показался самый мешок, то скоро по плеску воды можно было догадаться о безпокойстве пойманных.

- Тащите! радостно вскричал Ричард. Я вижу, как скачут рыбы, чтобы опять вырваться на волю. Тащите! улов стоит этого.

Когда сеть быстро проходила чрез руки работников, то в петлях её видели запутавшимися разного рода рыб, и недалеко от берега мутилось и шевелилось все от движения обезпокоенных животных. На поверхности воды сотнями показывались их белые бока и как серебро блестели при свете огня; потом рыбы опускались на дно, где напрасно старались освободиться, и скоро опять всплывали кверху.

- Браво! закричал Ричард: еще немного усилия, и улов вытащен.

- Да, да, веселее только, молодцы! закричал Веньямин: я вижу там большую лаксфорель, которой могут быть сыты до двадцати человек.

- Тащите! тащите, молодцы! горячился Билли Кирби: тут есть всех родов рыбы, и я уверен, что мы вытащим сетями до тысячи окуней.

вытащенными со дна озера. Ричард приказал одним отделять рыбы, a другим начать второй лов под надзором Веньямина.

Между тем, с востока появлялся едва заметный свет, двигавшийся по берегу, как бы несомый человеком; пламя увеличивалось до величины человеческой головы и ярко светило, как огненный шар. Чрез несколько времени свет потерял определенную форму и, быстро приближаясь, превратился в пламя, постоянно увеличивавшееся. Наконец, можно было различить, что огонь горел в челноке, управляемом несколькими людьми.

- Это вы, Натти? вскричал мировой судья, - подъезжайте, приятель, я дам вам для вашего стола рыбу, которая сделает честь и королевскому столу.

Лодка скоро приблизилась, и красноватый отблеск огня осветил лицо Кожаного-Чулка. Он стоял в легкой лодке и управлял длинной вилой, держа ее за палку и опуская ее в воду, то одним, то другим концом. На другом конце сидел Чингахгок и ловко правил рулем.

- Подъезжайте, Кожаный-Чулок, и наполняйте вашу лодку окунями, их тут так много, что вам не надо будет употреблять вашу вилу.

- Нет, судья, ответил Кожаный-Чулок; я никогда не ем от такого роскошного улова, даже еслиб мне подарили за это лучшее ружье. Но если ваша дочь захочет видеть, как я ловлю форель, то я с удовольствием возьму ее в лодку.

Елисавета, которой очень нравилось это предложение, спросила y отца позволения и, получив его, отправилась в лодку, сопровождаемая Эдвардсом. Лодку оттолкнули от берега, и она легко поплыла по воде. Кожаный-Чулок указывал куда гресть, и все соблюдали молчание, необходимое для удочного лова.

На месте, где был челнок, озеро было мелко, и Елисавета видела множество плавающих рыб. Она ждала, что Кожаный-Чулок опустит свою вилу; но Натти медлил: он имел свои привычки и особенную манеру. Стоя на носу ладьи, он, казалось видел дальше, чем его спутники, и поворачивался во все стороны, как бы желая проникнуть в глубь. Наконец, казалось, что последствия должны были вознаградить его наблюдения. Оттолкнув ладью, он сказал шопотом:

- Иди далее в озеро, Чингахгок. Я вижу там рыбу, которая плывет так близко, что вила моя может достать ее.

Чингахгок сделал рукою знак согласия, и ладья очутилась в области окуней, на глубине 20 футов. В огонь подложили щепок, и он осветил всю окружность до самого дна. Елисавета увидела большую плавающую рыбу.

- Тише, тише! шепнул Натти. Это чудная рыба, но еще далеко от моей вилы. Палка только 14 футов длины, a рыба добрых 18 от поверхности. Все-таки я попробую достать эту десяти-фунтовую рыбу.

Говоря это, Кожаный-Чулок поднял гарпун и направил его. Елисавета увидела конец вилы, тихо опущенный в воду, потом Натти совсем наклонился, и вся вила исчезла в глубине. Легко можно было заметить длинные темные лучи опущенного орудия и происходящие от этого на поверхности круги. Но когда он снова вынул гарпун, то только тогда Елисавета заметила успех его действия. Огромная рыба висела на крюке и была сброшена в лодку.

- A что, Змея, нам хватит этого молодца? смеясь сказал Натти, поднимая добычу и освещая ее огнем. На сегодня довольно с нас.

- Хорошо, ответил Чингахгок.

Другие рыбаки, между тем, закинув сети, приблизились к ладье Кожаного-Чулка.

- Отъезжайте, Натти, сказал Веньямин: огонь ваш пугает рыбу, дайте место нашему неводу. Чингахгок тотчас направил ладью к месту, откуда они могли наблюдать за движением рыб, чтобы не мешать другим.

- Гребите к вехам! командовал Пумп, и вы, молодцы, правьте к правому боку!

- Я требую вежливости, Пумп, сказал разсерженный Билли, переставая гресть. Если вы хотите понукать, то скажите это, и я уйду с удовольствием, но не позволю командовать над собою, как над безсмысленным животным.

- Молчите, Билли, сказал Веньямин, если вы хотите управлять лодкой, то спрашиваю вас, намерены ли вы гресть несколько сажен? Глуп я буду, если возьму с собой такого моржа, как вы.

Порубщик тотчас схватил весло, как бы желая послушаться Веньямина, но вместо того, чтоб гресть по указанному направлению, так толкнул лодку, что Пумп, стоявший впереди, упал за борт. При общем смехе, несчастный дворецкий барахтался несколько времени в воде, но потом исчез, и зрители ужаснулись.

- Старый дьявол не умеет плавать! вскричал Кирби, и, скинув платье, скакнул в воду,

- Гребите! сказал Эдвардс, свет покажет его нам, и я отыщу его.

- Спасите его! со страхом кричала Елисавета.

Сильная гребля Чингахгока подвинула лодку к месту, где упал дворецкий, и громкий крик Натти возвестил, что он видит тело.

- Тише, тише, говорил Натти, я достану его вилой, без того, чтобы кто-нибудь подвергал свою жизнь опасности.

в волосы и в воротник платья. Скоро вытащили тело и увидели мертво-бледное лицо. Несколько минут держал его Натти над поверхностью воды. В это время глаза его тихо открылись, и он стал глядеть так, как будто находился в незнакомой местности. Приблизилась другая лодка, и Веньямина перевезли на берег, куда вынес его на руках Билли Кирби.

Веньямин сидел неподвижно, закусив губы и в сжатых кулаках держа остатки растения, за которое уцепился во время опасности. Глаза его были открыты и страшно вращались вокруг; он тяжело дышал. Судья влил ему в рот стакан рому, который и привел его в чувство.

- Кирби, сказал он, вы самый неловкий и злой болван, какого я когда либо видел, a вы, Натти, дайте мне руку и считайте меня своим лучшим другом. Вы мне оказали большую услугу, хотя и не нежно драли за волосы. Но я не буду мстить вам, так как все делалось для моей пользы.

Добыча была разделена, и Билли, поместясь на траве, y огня, остался караулить сеть и рыбу до следующого утра. Остальные и Елисавета, вышед из ладьи Натти, сели в лодку, чтоб отправиться в деревню. Чингахгок и Кожаный-Чулок гребли к восточной стороне гор, и скоро на всем пространстве воцарилось невозмутимое спокойствие и совершенная темнота.