Путеводитель в пустыне, или Озеро-море (Следопыт). Часть первая.
Глава II

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Путеводитель в пустыне, или Озеро-море (Следопыт). Часть первая. Глава II (старая орфография)

ГЛАВА II.

Могикан продолжал есть, между-тем, как другой белый встал и учтиво снял перед Мабелью свою шапку. Он был молод, полон здоровья и имел мужественный вид; одежда его обличала человека, свыкшагося с водою, хотя и не так решительно, как платье Капа. В это время, коренные моряки составляли класс совершенно-отдельный от остального человечества: их понятия, способ объяснения, костюм, все в них так же резко определяло их промысл, как мнения, язык и одеяние Турка обнаруживают в нем мусульманина. Хотя Патфайндер был еще не в перезрелом возрасте, однако Мабель встретила его с твердостию, вероятно бывшею следствием напряжения нерв, с которым она готовилась к этому свиданию; но когда глаза её встретились с глазами молодого человека, они опустились перед взором удивления, с которым, как она видела, или как, может-быть, воображалось ей, он приветствовал ее. В-самом-деле, они не могли не интересоваться друг другом: оба они были молоды, хороши собою, стояли на одной общественной ступени и находились в новом для них обоих состоянии.

-- Вот, сказал Патфайндер, обращаясь с улыбкою, которую можно назвать благородною, к Мабели: - вот друзья, которых послал к вам на встречу ваш отец. Это великий Делавар, человек, который столько же приобрел себе чести в жизни, сколько бедствий было с ним. Его индийское имя как нельзя лучше идет вождю племени; но как этот язык нелегко дается произносить тем, кто не привык к нему, то мы и перевели его имя по-английски, и зовем его Великим Змеем (the Big-Serpent). Но вы не должны думать, что, называя его так, мы хотим сказать, что он изменник более, нежели сколько позволительно быть краснокожему - нет, это значит, что он мудр и знает все хитрости, какие нужно знать воину. Вот Арроугед понимает, что я хочу сказать.

Между-тем, как Патфайндер объяснялся таким-образом, оба Индийца пристально смотрели друг на друга; потом Тускарора подошел к Могикану и заговорил с ним, как казалось, дружески.

-- Мне приятно видеть это, продолжал Патфайндер: взаимное приветствие двух краснокожих в диком лесу, мэстэр Кап, похоже на то, как два дружественные корабля окликаются на океане. Но, заговорив о воде, я вспомнил о моем молодом друг, Джаспере Уэстерне, - вот он; он должен знать кое-что об этих вещах, потому-что всю свою жизнь провел на Онтарио.

"Рад вас увидеть, друг" сказал Кап, радушно пожимая руку молодому плавателю пресной воды: "рад, хотя вам и многому кое-чему нужно еще поучиться, если взять в соображение школу, в которую вы были отданы. Это моя племянница, Мабель; я называю ее Магнитом, по такой причине, которой она и не подозревает, а вы может-быть получили столько образования, что догадаетесь, если имеете претензии на знание компаса."

-- Эту причину легко понять, сказал молодой человек, устремив в то же время свои яркие черные глаза на покрасневшее лицо девушки: и я убежден, что пловец, который будет руководствоваться вашим магнитом, никогда не попадет в дурную пристань.

"А! я вижу, что вы употребляете некоторые термины, и употребляете их прилично, как следует; но все боюсь, что вы больше видели зеленой, чем голубой воды."

-- Неудивительно, что мы употребляем иногда выражение, которое принадлежит земле, потому-что редко теряем ее из вида в-продолжение двадцати-четырех часов.

"Тем хуже, молодой человек, тем хуже. Очень, очень-немного земли должно идти в великий путь с мореходцем. Но, господин Уэстерн, я думаю, что вокруг всего вашего озера непременно есть более или менее земли."

-- "А разве вокруг океана, дядюшка, не также более или менее земли?" сказала Магнит с живостию: она опасалась, чтобы догматизм, или лучше, педантизм старого моряка не возбудил слишком-скоро неудовольствия против него.

"Нет, мидая, напротив: океан более или менее вокруг земли. Вот это я всегда говррил тем, которые живут на суше, молодой человек. Они живут, так-сказать, посреди моря, сами того не зная, - и живут как-бы страдательно, потому-что вода гораздо-могущественнее и гораздо-обширнее земли. Но нет конца суетам в этом мире! Иной чудак, в жизнь свою невидавший соленой воды, часто воображает, что она ему известнее, нежели тому, кто обогнул Мыс Горн. Нет, нет, эта земля не более как остров, и все то, что не может быть названо островом - вода."

Молодой Уэстерн имел глубокое уважение к плавателю по океану, к которому он так часто стремился душою; но тем неменее он естественно был привязан к великой водной равнине, на которой провел свою жизнь и которая была не без красот в глазах его.

-- То, что вы говорите, сказал он скромно: может быть справедливо в-отношении к Атлантическому Океану, но здесь мы уважаем землю, здесь, на Онтарио.

"Это потому-что земля у вас всегда в глазах" возразил Кап, смеясь от души: "но вот Патфайндер, как его называют, несет дымящееся блюдо и приглашает нас заняться им; сознаюсь, что дичи нечего ужь и искать на море. Господин Уэстерн, в ваши лета услуживать молодой девушке так же легко, как подтянуть веревку флаг-фала, и, если вы будете поглядывать на её стакан и тарелку, между-тем, как я стану разделять трапезу с Патфайндером и нашими индийскими друзьями, я не сомневаюсь, что она будет помнить это."

Кап сказал более, нежели сколько мог знать тогда. Джаспер Уэстерн был внимателен к желаниям Мабели, и она долго помнила нежные и заботливые услуги, оказанные ей при первом свидании. Он придвинул пень, приглашая сесть на него, предложил ей лучшую часть дичины, наполнил её стакан чистою водою из источника, и, сидя близко и притом напротив её, он еще более выиграл в её уважении деликатностию и благородством, с которыми заботился о ней. Никогда почесть женщине так не приятна и так не льстит, как когда она оказывается молодостию молодости, сильным нежному. Подобно большей части тех, которые проводят жизнь вдали от сообщества с нежным полом, молодой Уэстерн был искренен, прям, вежлив в своих услугах, и если его манерам недоставало условной утонченности, которой отсутствие может-быть и не замечала Мабель, за то оне имели другия привлекательные качества. Пусть эти неопытные и безхитростные молодые люди знакомятся друг с другом более посредством ощущений, нежели выраженных мыслей, - мы обратимся к той группе, в которой Кап, с своею всегдашнею и никогда-неизменявшею ему способностию заботиться о самом-себе, успел уже явиться главным действователем.

Эта группа была разположена вокруг большого блюда с кусками дичи, общого для всех; характер каждого лица естественно должен был отразиться в беседе. Индийцы были молчаливы и заняты делом: аппетит американских аборигенов к дичине был, казалось, ненасытим. Двое же белых были разговорчивее, и.каждый из них упорно держался своего взгляда на вещи. Но так-как их разговор познакомит читателя с некоторыми фактами, бросающими свет на дальнейший ход нашего повествования, то нехудо будет передать его:

-- Вы, конечно, довольны вашим образом жизни, г. Патфайндер, продолжал Кап, когда путешественники столько уже утолили свой голод, что начали выбирать куски получше и посочнее: в вашей жизни встречается много такого, что мы, моряки, любим; и если у нас все вода, то у вас все земля.

"Ну, и нам также встречается вода в наших путешествиях и походах" возразил его белый собеседник: "мы, пограничные люди, умеем владеть веслом и острогою так же, как ружьем и охотничьим ножом.".

"Я уважаю всякий промысл, и уверен, что все эти вещи имеют свое употребление. Кто, как я, побывал между многими племенами, тот поймет различие в обычаях. Минго красится иначе, нежели Делавар, и тот бы очень ошибся, кто стал бы ожидать, что увидит воина в одежде сквау. Я еще не очень-стар, но жил в лесах и приобрел некоторые познания природы человеческой. Я никогда много не доверял знаниям тех, кто живет в городах: вот я еще по-сю-пору не встречал ни одного, у кого был бы верный глаз попасть в цель из ружья, или найдти след в лесу."

-- Я точь-в-точь также сужу, господин Патфайндер. Бродя по улицам, ходя в церковь по воскресеньям и слушая проповеди, не сделаешься человеком. Пошлите молодца на широкий океан, если хотите открыть ему глаза, и дайте ему посмотреть на другия нации, или на то, что я называю лицом природы, если хотите, чтоб он понял свой собственный характер. Вот, теперь зять мой, сержант; он добрый человек, хороший человек на своем месте и не уступит никому из всех, кто когда-либо жевал сухарь; но что же он такое? солдат и больше ничего! Конечно, он сержант, ну, да ведь это то же почти, что солдат, сами вы знаете. Когда он сватался за бедную Бриджет, сестру мою, я, по обязанности моей, раэтолковал ей, что он такое и что из него может выйдти; но ведь вы знаете, что такое девушки, когда оне помешаны от любви. Правда, сержант был повышен в своем звании, и, говорят, он теперь человек важный в крепости; но его бедная жена не дожила до этого: вот ужь четырнадцать лет, как умерла она.

"Звание солдата - честное звание, только сражайся он за справедливую сторону" возразил Патфайндер: "а как французы всегда виноваты, а его величество и наши колонии всегда правы, и ручаюсь, что у сержанта и совесть спокойна, и нрав хороший. Я никогда так сладко не сыпал, как после битвы с Мингами, хотя у меня правило сражаться всегда как следует белому человеку, а не как Индийцу. Вот, на-пример, у Змея свои обычаи, у меня свои; а все же мы с ним много лет сражались рука об-руку, и ни-раза ничего дурного не подумали о привычках друг друга. Я говорю ему, что есть только одно небо и один ад, вопреки всем его преданиям, но что есть много тропинок как к тому, так и к другому."

-- Это так, это умно, и он должен вам поверить, хотя думаю, что большая часть дорог к аду - на сухой земле. Море есть то, что моя бедная сестра Бриджета называла "очистительнын местом", и тот далек от пути соблазна, кто потерял из вида берег. Я не думаю, чтобы можно было применит к вашим озерам.

"Что города и поселения ведут к греху, с этим я согласен; но наши озера окружены лесами, а это достойный храм для поклонения Богу. Я также согласен, что люди невсегда одинаковы даже в пустыне: разница между Минго и Делаваром так же ясна, как между солнцем и месяцем. Как бы то ни было, я рад, друг Кап, что мы встретились, хотя бы только для-того, чтоб вы сообщили Великому-Змею, что есть озера, в которых вода солона. Мы часто сходились в мнениях с-тех-пор, как началось наше знакомство, и если Могикан имеет половину той веры ко мне, какую я имею к нему, так он не сомневается в том, что я ему говорил об обычаях белых людей и законах природы; но мне всегда казалось, что никто из краснокожих нетак искренно, как бы хотелось всякому честному человеку, верит рассказам о великих соленых озерах, о том, что есть реки, которые текут вверх."

-- Это все от-того, что ложно понимаются вещи, отвечал Кап с видом снизходительности. Вы думали о ваших заливах и быстринах, как о корабле, а об океане и о его приливах, как о лодке. Ни Арроугед, ни Змей ни мало не должны сомневаться ни в том, ни в другом, хотя, признаюсь, я сам с трудом могу проглотить рассказы о том, что есть внутренния моря, и еще более о том, что есть море пресной воды. Я пустился в это продолжительное путешествие столько же для того, чтобы удостоверить в том мои собственные глаза и нёбо, сколько чтобы услужить сержанту и Магниту, хоть сержантъ и муж моей сестры, а Магнит я люблю как свою дочь.

-- "Вы грешите, грешите, друг Кап, вы очень, грешите, недоверяя и могуществу Бога в чем бы то ни было!" возразил важно Патфайндер. - Toт, кто живет в поселениях и городах, имеет ограниченные и несправедливые мнения о его могуществе; но мы живем в его присутствии и иначе смотрим на вещи, - то-есть я хочу сказать, те из нас, которые имеют природу белых людей. У краснокожого свои понятия; это так и быть должно; эти понятия краснокожого несовсем-одинаковы с понятиями белого христианина, - в этом также нет беды. Но есть такия вещи, которые принадлежат к порядку Божьяго провидения; и эти озера с соленой и пресной водой все идут сюда. Я не хочу объяснять эти вещи, но думаю, что всякому должно иметь веру к ним. Что до меня, я принадлежу к числу тех, которые думают, что рука, сотворившая пресную воду, может сотворить и соленую."

-- "Держитесь этого, Патфайндер, прервал Кап с некоторым жаром: в вере твердой и справедливой; я никому не обращу тыла, когда корабль мой под ветром. Хотя я более привык подбирать на гитовы одни паруса и разпускать другие, чем молиться, когда наступает ураган, - но знаю, что мы все по-временам безпомощные смертные, и воздаю почтение тому, кому подобает почтение. Я хотел только сказать, - да и то не сказать, а так, как бы это.... слегка заметить, что привыкнув видеть соленую воду в больших размерах, я бы очень хотел прежде попробовать ее, а потом уже верить, что она пресна.

"Бог даль соленые земли {Lick.} зверям; он же дал человеку краснокожему и белокожему, свежий источник утолять жажду. Безразсудно было бы думать, чтобы он не мог произвесть озер чистой воды на западе и озер нечистой воды на востоке."

Кап был озадачен, вопреки своему надменному догматизму величавой простотою Патфэйндера, хотя ему было очень-неприятно верить тому, чему он столько лет упорно отказывался верить. Не желая уступить, и, в то же время, не будучи в состоянии поддержать свое мнение против суждения для него не привычного и имевшого в себе и силу истины, и убеждение, и достоверность, - он бы очень хотел выскользнуть как-нибудь из этого разговора.

туда. Только заметьте мои слова; - я не говорю, чтоб она не могла быть пресною на поверхности, - и Атлантический Океан иногда пресен на поверхности, близь устьев больших рек, - но я покажу ваы средство попробовать воду на несколько сажен глубины, о чем вы верно никогда не помышляли, и тогда мы более узнаем об этом.

Путеводитель, казалось, был доволен устранением этого предмета, и разговор переменился.

"Мы не слишком тщеславимся нашими водопадами и быстринами" заметил Патфайндер после короткой паузы: "мы знаем очень-хорошо, что с теми, которые живут в городах и близь моря..."

-- На море, перервал Кап.

"На море, если хотите, друг, - бывают случаи, которых не бывает с нами, жителями пустыни. Однакожь, мы знаем наши способности, и именно то, что я почитаю природными способностями, и не испорчены ни тщеславием, ни самохвальством. Вот - мои способности в ружье, да в отъискивании по лесу следов, и я употребляю их для охоты или для каких-нибудь открытий; я не могу владеть острогою и веслом, да и не гоняюсь за этою честию. Вот у того молодого человека, Джаспера, который разговаривает с дочерью сержанта, - другая натура: он, можно сказать, дышет водою, словно рыба. Индийцы и французы Северного Берега зовут его Eau-douce, Пресная-Вода, по его способностям в этом деле. Ему кажется лучше быть с веслом и с удою, нежели зажигать огонь на найденной тропе."

а это такая философия, которую я могу поставить наравне с искусством управлять кораблем в темную ночь мимо рифа.

"Это не великая тайна, не великая тайна" возразил Патфайндер, смеясь весело, хотя привычка к предосторожности не допустила его обнаружить смех слышимыми звуками. "Нет ничего легче для нас, проводящих время в великой школе Провидения, как учиться его урокам. Мы так же были бы безполезны, когда бы нам пришлось отъискивать следы, или переносить известия через пустыни, как и эти пни, если бы не могли сейчас же узнать такия мелочи. Пресная-Вода, как мы зовем его, до того любит свою воду, что подложил в наш огонь две или три сырые зеленые ветви, тогда-как множество совершенно-сухих сучьев разсеяно по земле; а сырость производит дым черный, как вы морские жители конечно знаете. Это не великая тайна, не великая тайна - хотя все тайна для тех, кто не старается узнать Бога и его могущество с смирением и благодарностию."

-- Стало-быть, у Арроугеда очень-острое зрение, если он мог заметить такую ничтожную разницу?

"Без этого он был бы плохой Индиец. Нет, теперь военное время, и красная кожа не отправится в путь не наострив всех своих чувств. Каждая кожа имеет свою натуру, а каждая натура свои законы и свою кожу. Прошло много лет прежде, чем я как следует познакомился со всеми отраслями лесного образования, потому-что познания краснокожого нелегко даются натуре белокожого, так же, как, я думаю, и познания белокожого краснокожему, хоть я и сам мало имею последняго рода познаний, проведя большую часть моего времени в пустыне."

ими.

"Этого я не знаю. Белому человеку трудно приноровиться к обычаям красных, а красному к обычаям белых. Что же до действительной натуры, то, по моему мнению, ни один не может подлинно войдти в натуру другого."

-- А мы, моряки, странствуя так много по свету, говорим, что есть только одна натура, одна - и в Китайце, и в Голландце. Я совершенно уверен в этом, ибо везде видел, что все народы любят золото и серебро, и что большей части людей нравится табак.

"Так мало же вы знаете, морские ездоки, краснокожих! Случалось ли вам знавать кого-нибудь из ваших Китайцев, который бы мог петь свои предсмертные песни, тогда как в тело ему вонзают деревянные спицы, режут его ножами, когда окружают его голого огнем, и смерть смотрит ему прямо в лицо? Пока не найдете мне такого Китайца, или христианина, до-тех-пор не найдете белого с натурою краснокожого, будь он каким хочет храбрецом с вида и умей читать все книги, которые только были напечатаны."

-- Только друг с другом дикие могут так адски поступать! сказал Кап, бросая вокруг тревожные взоры под бесконечные своды леса. - Никогда белый человек не был осуждаем на такия мучения.

"Вот и в этом вы опять ошибаетесь" возразил Патфайндер, хладнокровно выбирая получше кусок на закуску: "хоть только натура краснокожого может мужественно вынести такия мучения, однакожь и натура белокожого может подвергнуться им, и часто подвергалась".

Я недолго служил в королевском флоте, его правда; но все-таки служил, и это что-нибудь да значит. Что же касается до корсарской службы - налетать на неприятельские корабли и захватывать их со всем багажем, - то здесь послужил я довольно на свой пай. Но надеюсь, что на этой стороне озера нет дикарей, покорных французам; притом же вы, кажется, говорили, что Онтарио очень-обширно?

"Да, оно обширно в наших глазах" возразил Патфайндер, не стараясь скрыть улыбки, осветившей его лицо, опаленное солнцем и получившее красноватый цвет: "но я думаю, что некоторым оно может показаться узким, да и в-самом-деле ово невелико, когда нужно подальше держать от себя врага. Онтарио о двух концах, и если враг не осмелится переплыть его, так может легко его обойдти".

-- А! вот что значат ваши проклятые пресные лужи! проворчал Кап, громко кашляя., как-бы раскаяваясь в своей нескромности. Ни один человек еще не слыхал, чтобы какой-нибудь пират или просто корабль с одного конца Атлантического Океана сделал объезд кругом.

"Может-быть, у океана нет концов."

-- Ни концов нет, ни боков нет, ни дна нет. Народ, который плотно ошвартовлен на одном из берегов Атлантического Океана, не имеет никакой нужды бояться другого народа, сидящого на якоре в противоположной стороне, хотя бы он был разпредикий, если только не умеет строить корабли. Нет, народ, который живет на атлантических берегах, нисколько не боится ни за свою кожу, ни за череп! Человек в этих странах может ложиться на ночь спать в полной надежде найдти утром волосы свои на голове целыми, если только он не носить парика.

"Ну, здесь не так. Я не стану входить в подробности, чтоб не напугать молодой девушки, хоть она, кажется, и очень-прилежно слушает Пресную-Воду, как мы его называем. Но, еслиб я иначе был воспитан, то почел бы безразсудством отправиться именно в это время и именно через все пространство, которое лежит между нами и гарнизоном, при теперешнем состоянии этой границы. Теперь столько же Ирокезов по сю сторону Онтарио, сколько по ту. По этой-то самой причине, друг Кап, сержант просил нас идти к вам на встречу и проводить вас."

-- Как? Не-уже-ли негодяи осмеливаются крейсировать так близко к орудиям одного из укреплений его величества?

"Не собираются ли вороны вокруг убитой лани, хоть охотник и близко? Что они пришли сюда, в том нет ничего мудреного. Между крепостями и поселениями ходят белые, и они уверены, что съумеют открыть их следы. Змей шел по одной стороне реки, я шел по другой, чтобы разведать об этих негодяях, а Джаспер вел по реке лодку, как смелый и опытный пловец. Сержант со слезами на глазах рассказывал ему о своей дочери, как он любит ее, как она приятна и послушна, рассказывал до того, что Джаспер бросился бы в стан Мингов, с одними своими руками, а ужь не отказался бы идти с нами."

-- Спасибо ему, спасибо! Мы еще лучше будем думать об нем за такую услужливость; но, мне кажется, он не слишком-большим опасностям подвергался.

"Только опасности быть застреленным, когда он переправлял лодку через крутую быстрину, да потом еще, когда огибал локоть реки, не спуская глаз с водоворотов. Из всех опасных путешествий, путешествие по реке, окруженной засадами, самое страшное, но моему мнению, и этой опасности подвергался Джаспер."

захочется, продольными выстрелами, или борд о борд; но быть застреленным подобно заснувшей птице, это мне непонутру. Еслибы дело не стало за моим миленьким Магнитом, я бы тотчас поворотил оверштаг, пустился бы назад в Йорк, и пусть бы Онтарио само постаралось разведать, соленая оно вода, или пресная.

"Это бы не много помогло, друг-моряк: дорога назад дальше и почти так же опасна, как и вперед. Доверьтесь нам, и мы благополучно проведем вас, или оставим наши волосы у диких." {Обычай дикарей Северной Америки сдирать с черепа убитого врага кожу с волосами. Это служит для них победным трофеем. Как-будто нарочно, чтобы удобнее было производить эту операцию, дикие носят нечто в роде чуба.}

Волосы у Капа обыкновенно связывались в солидную косу, потянутую угревою кожею, между-тем, как макушка головы была почти-совсем гола; он машинально провел рукой по косе и по лысине, как бы для-того, чтобы осведомиться все ли обстоит благополучно. В сущности, он был, однакожь, далеко не трус, и часто хладнокровно смотрел в лицо смерти; но он не видал её никогда под такими ужасными формами, в каких представляло ее краткое, но выразительное описание его собеседника. Было уже поздно думать об отступлении, и он решился бодро смотреть вперед, хотя и не мог удержаться, чтобы не проклясть внутренно сержанта, поставившого его в такое затруднительное положение.

-- Я не сомневаюсь, мэстэр Патфайндер, отвечал он, когда его мысли успели уже собраться и установиться в голове: что мы благополучно достигнем пристани. Как далеко теперь от крепости?

"С небольшим пятьнадцать верст; река течет быстро, и мы скоро промахнем эти мили, если только Минги не будут мешать нам."

"Что такое?"

-- Я говорю, что мы будем держать наш путь промежь этих проклятых деревьев.

"Нет, нет, вы поедете в лодке, а Освего очищена от пловучого леса войсками. Лодка побежит вниз по течению реки, а течение её очень-быстро."

-- Да кой же чорт помешает этим Мингам, или как там вы их называете, стрелять в нас, когда мы будем огибать мыс, или будем заняты маневром, чтоб не наткнуться на камни?

"Бог! Тот, кто так часто помогал другим, и не в таких опасностях. часто, очень-часто с головы моей могли быть содраны и волосы, и кожа, и все, - еслиб Бог не был на моей стороне. Я никогда нейду на военное дело, друг-моряк, не подумав об этом великом союзнике, который в битве может сделать больше, чем все батальйоны 60-го полка, будь они все вытянуты в одну линию."

-- Да, да, все это очень-хорошо для вашего брата, лесного пролаза, но мы, моряки, любим, чтоб было широко, и идем в дело, не имея ничего другого в голове, кроме самого дела.

-- Поверьте моему слову, мэстэр Кап, никакое сражение не испортится, если Бог будет на вашей стороне. Посмотрите на голову Великого-Змея: замечаете ли вы след ножа вдоль левого уха? только пуля из этого длинного ружья спасла его череп. Нож славно было-начал свое дело, и пройди еще полминуты, быть бы ему без кудрей. Когда он жмет мне руку и говорить, что я поступил с ним как друг в этом деле, я говорю ему: нет, это Бог привел меня именно к тому месту, где должно было произойдти убийство, и я узнал по дыму об опасности. Конечно, когда я был приведен куда должно, я кончил дело по собственному побуждению; потому-что друг под томагоуком {Род палицы у диких.} заставит и думать скоро, и действовать скоро, как и было со мною, иначе бы дух Великого-Змея охотился в счастливой стране его предков.

"Полно, полно Патфайндер! Говорить об этом хуже, чем быть распластанным с кормы до носа; день на изходе, лучше было бы, если бы мы теперь дрейфовали вниз по течению этой реки, о которой вы говорите. Магнит, готова ли ты сняться с якоря?"

Джаспера, занимал её слух описанием гавани, еще далекой, к которой она держала путь, рассказами об её отце, которого она не видала с самого детства, и об образе жизни, которую ведут в пограничных гарнизонах. Безсознательно она увлеклась этими рассказами, и внимание её так было поглощено ими, что ни на минуту не могло обращаться на предметы менее-приятные, о которых шла речь близко её. Приготовления к походу положили конец разговору, и так как багаж проводников, или разведывателей, был очень-невелик, то в несколько минут все общество было готово тронуться. Но вдруг, к удивлению даже своих товарищей в путеводстве, Патфайндер, собрав несколько ветвей, из которых некоторые были вовсе сыры, бросил их в тлевшийся огонь, чтоб произвести дым как-можно-гуще и чернее.

-- Если ты можешь скрыть свой след, Джаспер, сказать он: - так дым, при уходе с места привала, вместо вреда, принесет пользу. Если на десять миль от нас есть Минги, то уж непременно некоторые из них где-нибудь на возвышениях или на деревьях высматривают дым; пусть же они увидят этот, на здоровье себе, и пусть пожалуют сюда в гости.

"Но если они откроют нашу дорогу?" спросил молодой человек, для которого опасность была теперь грознее, после встречи с Магнитом: "мы оставим широкую тропу к реке."

-- Чем шире, тем лучше; когда они прийдут туда, нужно быт похитрее Мингов, чтоб узнать, какой дорогой пошла, лодка: вниз или вверх по течению. Только одна вода может совершенно смыть след, да и вода впрочем невсегда, если след оставляет сильный запах. Видишь ли, Пресная-Вода, когда Минги увидят наш след за водопадом, они прогуляются к этому дыму, а потом, разумеется, подумают, что тот, кто начал плыть вверх по рек и кончить плывя вверх по реке. Если они знают кое-что, так знают только, что несколько человек вышло из крепости, и ужь было бы слишком-много для Минга вообразить, что мы пришли сюда так, небольше, как для удовольствия воротиться в тот же самый день, рискуя нашими черепами.

"Конечно" прибавил Джаспер, который разговаривал отдельно с Патфайндером, подвигаясь к знакомой нам прогалине: "они ничего не могут знать о дочери сержанта, потому что это хранилось в крепкой тайне."

"Разве, может-быть, эта старая рыба из соленой воды таскала с собою свою племянницу вдоль и поперег в прогалине, точь-в-точь как олень молодую лань."

-- Как козел, ты хочешь сказать, Патфайндер.

"Вот чудак-то! Я могу сойдтись с моряком, как ты, Пресная-Вода, и не нахожу ничего противного в наших занятиях: хотя твои на озерах, а мои в лесах. Послушай, Джаспер" продолжал разведыватель следов, смеясь своим глухим смехом: "что, еслиб попробовать закал его клинка и заставить его перемахнуть через водопад?"

-- А что же мы сделаем на это время с его племянницей?

"Ни-ни! с ней не должно быть ничего; она пройдет пешком то место, где обносится лодка; а мы с тобою попробуем этого атлантического моряка, и тогда с обеих сторон будет покороче знакомство. Мы посмотрим, стреляет ли его ружье и поучим его кое-чему из наших здешних хитростей".

Молодой Джаспер улыбнулся; он был не прочь от того, чтоб позабавиться; к-тому же его несколько задел надменный догматизм Капа; но Мабель, с своим прекрасным лицом, с своими легкими, грациозными формами, с очаровательною улыбкою, стояла подобно щиту между своим дядею и замышляемым опытом.

-- Может-быть, дочь сержанта испугается? сказал он.

"Не испугается, если в ней есть хоть сколько-нибудь сержантова духа. Она и смотрит не так, чтобы пугаться. Предоставь это мне; Пресная-Вода; я один поведу дело."

-- Нет, Патфайндер; ты утопишь и себя и его; если лодке идти через водопад, я буду в ней.

"Хорошо, пусть так; чтожь? выкурим трубку согласия."

Джаспер засмеялся, склонил голову в знак согласия, и об этом уже более не было слова. Наконец они прибыли к лодке, где несколько слов было переброшено для решения более-важных дел.