Путеводитель в пустыне, или Озеро-море (Следопыт). Часть первая.
Глава III

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Путеводитель в пустыне, или Озеро-море (Следопыт). Часть первая. Глава III (старая орфография)

ГЛАВА III.

Известно, что реки, впадающия в южную оконечность Онтарио, почти все узки, медленны и глубоки. Есть несколько исключений, к которым относятся реки, отличащияся в некоторых местах быстринами, или (rifts), как они называются на языке той страны, и имеющия пороги. К этим последним принадлежала преимущественно та, по которой держали путь наши странники. Освего состоит из соединения Онейды и Онондаги, вытекающих из озер; она ведет свои воды через страну немного-взбугренную, на пространстве 8 или 10 миль, пока, достигнув окраины террассы, устроенной самою природою, падает с нея вниз на 10 или на 15 футов, до другого уровня, по которому скользить с молчанием и таинственностию глубокой воды, наконец ввергает свою дань в огромный резервуар озера Онтарио. Лодка, в которой Кап с спутниками плыл из крепости Стануикс, последней военной станция на Могауке, была у берега, и все общество вошло в нее, за исключением Патфайндера, который остался на берегу для-того, чтоб оттолкнуть от него легкий чолн.

-- Джаспер, обороти корму лодки! сказал обитатель лесов молодому плавателю по озерным водам, присвоившему себе весло, бывшее в управлении Арроугеда, и заняв место, принадлежавшее ему, как кормчему: - обороти, будто плывем назад! Если кто-нибудь из этих промятых Мингов откроет наш след и дойдет по нем сюда, так уже они не упустит осмотреть знаки в тине, и когда увидит, что нос лодки оборочен против течения, то, разумеется, подумают, что мы поплыли вверх.

Когда это было исполнено, Патфайндер, бывший в цвете силы, крепкий и гибкий, оттолкнув мощною рукою лодку, легким прыжком очутился в её передней части, не мало не нарушив равновесия. Достигнув середины реки, ботик был перевернут и пошел, скользя без шума вниз по течению.

Это была одна из тех лодок, сделанных из древесной коры, которые в таком употреблении у Индийцев, и которые по своей необыкновенной легкости и удобству в движении как-нельзя-больше приспособлены к плаванию, так часто сдерживаемому отмелями, пловучим лесом и другими препятствиями. Двоим мужчинам, составлявшим первоначальный экипаж этой лодки, часто доводилось нести ее, опорожнив от поклажи, по несколько сот сажен, и силы одного человека было достаточно, чтобы взвесить её тяжесть. Она была однакожь длинна и довольно-широка для обыкновенной лодки. Чрезмерная легкость её должна показаться важным недостатком глазам неопытным; но несколько часов практики поможет этому злу: Мабель и дядя так хорошо привыкли к капризам её движений, что могли крепко и совершенно-спокойно держаться на своих местах; тяжесть же трех присоединившихся проводников неслишком обременила лодку, потому-что ширина её дна давала ей возможность выдавливать нужное количество воды, не приближая слишком-ощутительно краев её к поверхности реки. Лодка вообще сработана была хорошо; ребра её были малы, скреплены ремнями, и вся она, будучи так утла и ненадежна на взгляд, могла вероятно поднять несравненно-большую тяжесть.

из своих узлов позади дяди, между-тем, как Патфайндер и Джаспер стояли, один напереди, другой у кормы, каждый держа по веслу с длинными, крепкими потесями и действуя ими без всякого шума. Разговор производился тихим голосом, потому-что все начинали чувствовать необходимость в осторожности, приближаясь к крепости и не будучи уже прикрыты деревьями.

Освего, в этом месте, была мрачно-глубока, но неширока, и темное течение её извивалось между свисших деревьев, которые иногда почти-вовсе заслоняли свет неба. Местами какой-нибудь лесной исполин, полуупавший, почти-горизонтально склонялся над рекою, и потребны были значительные усилия, чтоб не задеть за его сучья; а нижния ветви кустарника и небольших деревьев совсем купались в воде. Картина, так превосходно начертанная нашим дивным поэтом и помещенная нами эпиграфом к этой главе, здесь осуществилась на самом деле. Земля, утучненная разложением отживших вековых растении и черная от своего тука, река почти до разлива наполнявшая свои берега, и "зеленый безграничный лес", - все точно-так же представлялось глазу, как представляется воображению в стихах Брайента. Словом, то было зрелище природы богатой и благодетельной, когда она еще не была покорена потребностям и желаниям человека, роскошная, дикая, полная обещаний, и не без живописного очарования даже в самом суровом своем состоянии. Надо припомнить, что действие нашей повести произходить в 175... году, то-есть задолго до той поры, когда разсчеты начали вводить западные части Нью-Йорка в пределы гражданственности или в планы прожектёров. В это давнее время были два пуги военного сообщения между населенною частию колонии Нью-Йорка и местами, граничащими с Канадою: один через озера Чамплейн и Джордж, другой через Могаук, Вуд-Крик, Онейду и реки, описанные нами. Вдоль этих обеих линий были основаны военные посты, но на пространстве ста миль между последнею крепостию при истоке Могаука и до впадения Освеги не было ни одного, а это составляло большую часть разстояния, пройденного Капом и Мабелью под покровительством Арроугеда.

-- Я иногда желаю, чтобы опять был мир, сказал Патфайндер: - чтобы попрежнему можно было бродить по лесам не ища никаких других врагов, кроме зверей и рыб. Ах! много счастливых дней провели мы с Великим-Змеем на берегах рек, питаясь дичью, лососиной и форелью, не заботясь ни о Мингах, ни о волосах своих! Да, иногда я желаю, чтобы воротились эти благословенные дни, потому-что не в природе моей убивать себе подобных. Я уверен, что дочь сержанта не почитает меня за нечестивца, которому приятно терзать человеческую природу?

Сделав это замечание полувопросительным тоном, Патфайндер оглянулся; хотя самый пристрастный друг не назвал бы красивыми его загоревших и жестких черт, однакожь Мабель нашла привлекательною его улыбку, по его безхитростному добродушию и по искренности, выражавшейся во всех оттенках его честной физиономии.

-- Я не думаю, чтобы мой отец послал такого человека провожать свою дочь через пустыню, - отвечала молодая девушка, возвращая улыбку с такою же искренностию, только конечно с большею грациею.

"Он не сделал бы этого, нет, никак не сделал бы! Сержант человек с душею, и во многих походах, во многих сражениях бывали мы с ним, как говорит он, плечо с плечом - хоть я и больше люблю, чтоб мои члены были свободны, когда возле меня Француз или Минго."

-- Так вы, стало-быть, тот самый молодой друг, о котором мой отец так часто говорит в своих письмах?

"Его молодой друг? - Сержант обогнал меня тридцатью годами; да, сержант старее меня тридцатью годами; стало-быть, в тридцать раз и лучше меня."

"Только может-быть не в глазах его дочери, друг Патфайндер" вмешался Кап, в котором бодрость начала оживать, когда он увидел вокруг себя воду. "Тридцать лет не очень-часто могут служить к выгоде в глазах девятнадцатилетней девушки."

Мабель покраснела, и, отворотив лицо от взоров тех, которые были в передней части лодки, встретила любовавшийся сю взор молодого человека. Наконец, нежно-голубые глаза её обратились к воде, как к последнему прибежищу. В эту самую минуту глухой, тяжелый шум раздался под сводом аллеи, образованной над рекою деревьями, и принесенный легким движением воздуха, чуть-чуть рябившим воду.

-- "Приятные звуки" сказал Кап, насторожив уши, как собака, послышавшая лай в отдалении: "это, должно-быть, шум буруна у берегов вашего озера? а?"

"Нет" отвечал Патфайндер: "это только река перепрыгивает через скалы, за полмили далее вниз."

-- Так, стало-быть, в этой реке есть водопад? спросила Мабель, и щеки её ярче загорелись.

"Чорт возьми! мэстэр Патфайндер, или вы, мэстэр Пресная-Вода (Кап уже так начал называть Джаспера, чтобы приспособиться к пограничным обычаям): "не лучше ли будет подойдти поближе к берегу? эти водопады обыкновенно начинаются быстринами. Да лучше броситься в норвежский Маэльстром, чем бежать на эти насосы."

"Доверьтесь нам, доверьтесь нам, друг Кап!" отвечал Патфайндер: "мы небольше, как пресноводные плаватели, это правда, и я немного значу даже и тут; но мы знаем рифты, и быстрины, и водопады; и спускаясь по этому водопаду, мы постараемся не ударить себя лицом в грязь."

-- "Спускаясь по водопаду!" воскликнул Кап: "что вы, чорт возьми! или в-самом-деле хотите переехать водопад в этой ореховой скорлупе?"

"А что жь такое? Дорога лежит через водопад, и гораздо легче переехать через него, чем тащить лодку со всем, что в ней есть, целую милю сушею."

Мабель обратила свое, побледневшее лицо к молодому человеку на корме лодки, потому-что в ту же минуту снова раздался рев водопада, и этот рев действительно был ужасен, теперь, когда причина его была известна.

-- "Мы думаем, что, высадив на землю женщин и двух Индийцев" заметил спокойно Джаспер: "мы трое белых, трое таких, которые свыклись с водою, можем благополучно переправить лодку по водопаду, как часто нам и случалось".

"А мы полагались на вашу помощь, друг моряк!" сказал Патфайндер, мигнув Джасперу через плечо; "ведь вы присмотрелись уже к тому, как падают валы; притом же, если никто не останется поддерживать равновесие лодки, все наряды дочери сержанта попадают в воду и сгибнут."

Кап был озадачен; мысль переправиться по водопаду была серьезнее для него, чем для другого, неимеющого понятия о том, что относится к плаванию: он хорошо знал силу воды и слабость человека, испытывающого её ярость. Но в то же время его самолюбие возмущалось при мысли покинуть лодку, между-тем, как другие не только без боязни, но и совершенно-хладнокровно намеревались остаться в ней. Не смотря на это последнее чувствование, не смотря даже на врожденную и приобретенную готовность спокойно и мужественно встречать опасность, он бы вероятно покинул свой пост, если бы образ Индийцев, сдирающих волосы с человеческих голов, сильно овладев его воображением, не заставлял его почитать лодку чем-то в роде святилища.

"Ни один Минго не будет близко от места переноски: это место слишком-открыто, и они не пойдут сюда для своих дьявольских затей" отвечал Патфайндер тоном доверчивости. "Натура всегда натура, а натура Индийца - являться там, где его вовсе не ждут. Не бойтесь его на пробитой дорожке: он старается напасть на вас, когда вы неприготовлены к встрече; эти разбойники почитают за честь для себя обмануть человека так или иначе. Причаливай, Пресная-Вода! мы высадим сержантову дочь на этот пень, и она, не обмочив своих ножек, достигнет берега."

Джаспер сделал по сказанному, и через несколько минуть в лодке остались только Патфайндер и оба моряка. Не смотря на свою спесь по профессии, Кап с радостию последовал бы за высаженными; но ему никак не хотелось обнаружить такую слабость в присутствии пресноводного плавателя."

-- Я призываю все руки биться об заклад, сказал он, когда высаженные начали удаляться, что все это дело небольше как лодочный манёвр в лесу. Не нужно никаких мореходных сведений, чтобы переехать по водопаду: это сделает и ученик нисколько не хуже самого старого моряка.

"Нет, не презирайте порогов Освеги!" сказал Патфайндер: "хоте это и не ниагарские, и не дженесские, и не кагусские, и не Тленнские, и не те, что в Канаде; но они потрясут нервы у новичка. Пусть сержантова дочь взойдет на ту скалу, она увидит, как мы, несмышленные лесные жители, шагаем через преграду, когда не можем пройдти под ней. Теперь, Пресная-Вода, держи ухо востро! Все зависит от тебя; Капа же мы можем и считать не больше, как пассажиром."

её дяде, и не спуская глаз с мужественной и красивой фигуры Джаспера, стоявшого на корме легкого челна и управлявшого его движениями. Но как-скоро она достигла места, с которого открывался водопад, она невольно вскрикнула и, тотчас же задушив в себе этот крик, закрыла глаза руками. Через минуту, она снова открыла глаза, и очарованная, в каком-то изступлении, стояла неподвижно как изваяние и смотрела едва дыша на все, что произходило перед нею. Оба Индийца сели на пень и спокойно смотрели на реку, между-тем, как жена Арроугеда приблизилась к Мабели и, казалось, следила за движениями лодки с таким же любопытством, с каким дитя смотрит на прыжки фигляра.

Когда челн выходил на середину, Патфайндер опустился на колени, продолжая править веслом, но медленно, как-бы опасаясь помешать усилиям своего товарища. А товарищ его все также стоял, не трогаясь с места; взоры его были вперены во что-то позади водопада, и без-сомнения он тщательно выглядывал место, удобное к переезду.

-- Ближе к западу, друг, ближе к западу, кричал Патфайндер: - вон туда, где пенится! Сведи в одну линию верхушку мертвого дуба с пнем того дерева, что сломлено.

Джаспер не отвечал ни слова: лодка достигла центра и с направленным к водопаду носом быстрее полетела, влекомая усиленным стремлением потока. Кап охотно отказался бы от всякого участия в славе, которую можно было приобрести этим подвигом, чтобы только быть в безопасности на берегу. Он слышал реве воды, подобный отдаленному грому, становившемуся все явственнее и явственнее, все сильнее и сильнее, и увидел перед собою водную линию, разрезывавшую лес, вдоль которого зеленая, злобная стихия, казалось, разпространялась, сверкая, как-будто частицы её теряли свою когезию.

-- Вниз руль, вниз руль! опусти! вскричал он, не будучи в-силах более подавлять тоскливое чувство, когда лодка подходила ужь к окраине водопада.

"Да, да, вниз, будьте покойны!" отвечал Патфайндер, оглянувшись на мгновение, с своим молчаливо веселым смехом: "мы идем вниз, это верно! Руль на-верх, Джаспер! выше! выше."

Остальное свершилось, как незримый перебег ветра. Пресная-Вода ударил веслом, лодка взвилась, и несколько секунд Капу казалось, что он вертелся в клокочущем котле. Он чувствовал, как склонялся нос лодки, видел, как кипящая вода с бешенством стремилась на него, между-тем, как легкий челнок бросало подобно ореховой скорлупе, и вдруг, к величайшей его радости и удивлению, лодка побежала в бассейне тихой воды, по другую сторону порога, управляемая сильным веслом Джаспера.

Патфайндер продолжал смеяться; но потом, поднявшись с колен и взяв жестяной горшок и роговую ложку, заботливо начал измерять воду, захваченную горшком в переезде.

-- Четырнадцать ложек, Пресная-Вода; ровно четырнадцать ложек! Сознайся, я видал, как ты проходил, захватив не более десяти.

"Мэстэр Кап так сильно напирал против потока" возразил Джаспер с важностию: "что мне трудно было править лодкою."

Тут Кап страшно закашлял, ощупал свою косу, как-бы для удостоверения, что она в благополучном состоянии, и потом оглянулся, чтоб измерить опасность, которой сейчас подвергался. Его спасение легко может быть объяснено. Большая част рек падает отвесно с высоты в десять и двадцать футов; но на середине вода так проточила камень, что могла низвергаться узкою полосою, образуя угол в 40^о и 45^о. По этому трудному спуску лодка проскользнула среди обломков скал, водоворотов пены и злобного клокотания разъяренной стихии, что все вместе для неопытного взора грозило разрушением утлой лодочке. Но именно эта самая утлость и легкость лодки способствовала благополучному спуску. Скользя по верхушкам валов, управляемая верным глазом и сильною рукою, она перелетела как перо с одной массы пены на другую, и ни одна капля не проникла в её внутренность. Надо было только избежать нескольких камней, строго держаться известного направления, - сила течения довершит уже остальное {Чтобы читатель не почел всего этого за чистый вымысл, автор прибавляет от себя, что он видел сам, как тридцати-двух фунтовое оружие было совершенно-успешно перевезено по этому самому водопаду.}.

Сказать, что Кап был изумлен, значило бы только в-половину выразить его чувствования; он был в состоянии столбняка: сильный страх, возбуждаемый в большой части моряков скалами, усилил его изумление перед отчаянною смелостью подвига. Но со всем тем он не был разположен выражать свои чувствования, боясь слишком-много придать чести Пресной-Воде и внутренней навигации, и как-скоро он очистил свой голос донесенным уже нами кашлем, язык его разрешился, и он снова вошел в свою обычную колею и заговорил тоном гордого сознания своего превосходства.

"Я не буду спорить, что вы знаете канал, мэстэр Пресная-Вода (он религиозно держался этого прозвания Джаспера); и, разумеется, знать канал в таком месте - главное дело. У меня были лодочники, которые также могли бы спуститься с этого водопада, еслиб только знали канал."

боцмана, который бы мог спуститься по водопаду Освеги, с полной уверенностию, хоть иной и перевалится через него кое-как. Я сам не смогу этого, разве только с помощию Божиею. Притом же нужны джасперова рука и джасперов глаз, чтобы, не замочившись, перепрыгнуть через порог. Четырнадцать ложек не Бог-знает что, хоть я бы и желал, чтобы их было только десять, взяв в разсчет, что сержантова дочь смотрела на нас.

"Вы, однакожь, говорили ему, как править лодкой и как держать ее."

-- Человеческая суета, господин-моряк; тут было немножко натуры белокожих. Еслиб Великий-Змей был в лодке, он ни слова бы не вымолвил, ни одной мысли не обнаружил бы. Индиец умеет держать язык на привязи; но наш брать, белый, всегда почитает себя умнее другого. Я уже начал изцеляться от этой болезни, но надо время, чтобы искоренить дерево, которому ужь за тридцать лет.

"Я не вижу ничего особенного в этом, сэр, даже ровно ничего не вижу, если ужь говорить правду. Это так, просто брызги... Вот, подходить под лондонский мост - другое дело, а это делают каждый день сотый людей, и часто самые деликатные дамы. Его королевское величество проходил под лондонским мостом сам своею особою."

-- Я не впущу в мою ладью ни деликатных дам, ни их величеств королей (спаси и помилуй их Бог!), проходя через эти пороги, потому-что будь лодка через-чур широка с той или другой стороны, так тотчас я пойдешь здесь ко дну. Пресная-Вода! нам бы переправить сержантова брата через ниагарский водопад, чтобы показать ему, что у нас умеют делать на границе.

"Фу, чорт возьми, мэстэр Патфайндер! вы, кажется, очень-веселы? а? Можно ли же лодке переправиться через такой водопад?"

-- Никогда, может-быть, вы так жестоко не ошибались, мэстэр Кап, как теперь. Нет ничего легче этого. Я видел своими собственными глазами множество лодок, которые переправлялась через него; и если мы оба будем живы, надеюсь доказать вам, что это возможно. Что до меня, я думаю, самый большой корабль, из всех кораблей плавающих по океану, может спуститься по этому водопаду, еслиб только как-нибудь удалось кораблю приблизиться к нему.

Кап не заметил взора, которым Патфайндер поменялся с Джаспером, и замолчал на несколько времени; надо сказать правду, он никогда не подозревал возможности спуститься с ниагарского водопада, между-тем, как всякий, при вторичном взгляде, убедится в этой возможности, ибо действительная трудность не в том, как сойдти с него, а как взойдти на него.

Между-тем, они прибыли к тому месту, где Джаспер оставил свою лодку, прикрыв ее кустарником. Кап, Джаспер и Мабель заняли один челнок; Патфайндер, Арроугед и жена последняго - другой. Могикан же подвигался вдоль по реке берегом, с осторожностию и ловкостию, свойственными этому племени, выглядывая, нет ли где признаков неприятеля.

Щеки Мабели не прежде разцвели, как когда лодка снова побежала легко по потоку, ускоряемая, время-от-времени, веслом Джаспера. Она смотрела на переезд по водопаду с ужасом, отнимавшим у ней язык; но как ни был велик страх её, он не лишил её возможности удивляться твердости, с какою молодой человек управлял движением лодки. В-самом-деле, и в существе менее живом, менее восприимчивом, пробудилось бы чувство при виде хладнокровия и грациозной мужественности Джаспера в совершении этого подвига. Он стоял твердо и прямо, не смотря на склонение лодки; бывшие на берегу видели, что только его ловкость и сила, употребленные в-время, отстранили лодку от утеса, через который низвергается вода и дробится в брызги, - то обнажая темный камень, то снова покрывая его прозрачной пеленою, как-будто какой-нибудь механизм управлял её игрой. Язык не всегда может выразить то, что видят глаза; но Мабель, несмотря на ужас, столько видела в эту минуту, что навсегда в её воображении запечатлелись и сопряглись вид лодки, увлеченной быстрым падением - и образ неподвижного кормчого. Она разкрыла свое сердце этому коварному, льстивому ощущению, которое так сильно привязывает женщину к мужчине, как к надежному защитнику, - и в первый раз по отъезде из Станвикской Крепости почувствовала себя совершенно безопасною на утлом челноке. Так-как другая лодка плыла возле, и Патфайндер был всех ближе, то он преимущественно и поддерживал разговор; Джаспер же говорил мало, и то когда к нему обращались другие; заботливость, с которою он управлял лодкою, была бы тотчас замечена человеком, приглядевшимся к его всегдашней безпечности, если бы тут был такой праздный наблюдатель.

"Мы хорошо знаем женский нрав, и потому вовсе не думали перевозить дочь сержанта через водопад" сказал Патфайндер, смотря на Мабель, хотя и адресуясь к её дяди. "Однакожь, в этой стороне, я знал женщин, для которых это было бы совершенными пустяками."

-- Мабель робостью походит на мать свою, возразил Кап: и вы сделали хорошо, друг, что пощадили её слабость. Вспомните, что малютка никогда не видала моря.

"Нет, нет, это было легко заметить! А вот вы, своим безстрашием показали, что вас это вовсе не потревожило. Раз был со мною один молокосос, который бросился с лодки в ту самую минуту, когда она спускалась, и вы сами можете судить о...

не могла бы не усомниться в его искренности. - Кто раз прошел через этот водопад, не может не принять в нем участия.

"Он был именно бедняга, как говорите вы: бедняга, который пришел-было показать нам свои знания, нам невеждам! Что сталось с ним? - Полетел вверх ногами вниз водопада, точно так же, как полетели бы судебная палата или крепость....."

"Правда" подхватил Патфайндер с улыбкою, смотря на Мабель, между-тем, как лодки так сблизились, что почти сталкивались. "Он говорить совершенную правду. Но еще вы не сказали нам, что думаете о нашем скачке?"

"Он был опасен и отважен" сказала Мабель: "смотря на него, я хотела бы, чтобы его вовсе не было; теперь же, когда он свершен, могу только удивляться искусству и мужеству тех, которые свершили его."

"Не думайте, однакожь, чтобы мы хотели выказаться через это в глазах женщины. Молодым людям, может-быть, приятно выигрывать друг у друга доброе мнение делами похвальными и смелыми; но ни Пресная-Вода, ни я не принадлежим к этому десятку. В моей натуре, - и Великий-Змей всех лучше может засвидетельствовать это, - мало излучин: это прямая натура, и она вряд-ли может допустить меня до такого тщеславия, когда на мне лежит обязанность. Что ж до Джаспера, то он охотнее перепрыгнет через освежский порог без свидетелей, чем перед сотнею глаз. Я знаю его, часто с ним бывал в деле, и уверен, что он нехвастлив и нетщеславен."

Мабель наградила Путеводителя улыбкою, которая на несколько времени как-бы связала обе лодки; ибо вид юности и красоты был так необыкновенен на этой отдаленной границе, что даже затвердевшее от самоотречения сердце лесного скитальца было тронуто свежестию и милою прелестию девушки.

"Мы сделали это к лучшему" продолжал Патфайндер: "все это было к лучшему. Если б мы стали обносить лодку на руках, время было бы потеряно, а когда нужно опасаться Мингов, тогда нет ничего драгоценнее времени."

"Тот Ирокез был бы ужь через-чур хитер, который бы сорвал хоть волос с вашей головы, потому-что мы обязались перед сержантом, а еще более, могу теперь сказать, перед вами, сберечь вас от всякой опасности. Эй! Джаспер! что там на реке, - там у изгиба, вон под кустарником... то-есть, я хочу сказать, на камне.."

-- Это Великий-Змей, Патфайндер; он делает нам какие-то знаки, которых я не понимаю.

"Да, это Змей, так же верно, как у меня белая кожа. Он хочет, чтоб мы приблизились к берегу. Что-нибудь да не так; иначе человек с его твердостию и благоразумием не стал бы делать тревоги. Но, - не унывать, друзья! мы мужчины, и встретим этих демонов, как прилично людям нашего цвета и звания. Эх! никогда ничего доброго не выйдет от хвастовства: не успел я похвастаться, что мы безопасны, как является опасность и уличает меня во лжи!".