Путеводитель в пустыне, или Озеро-море (Следопыт). Часть первая.
Глава IV

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Путеводитель в пустыне, или Озеро-море (Следопыт). Часть первая. Глава IV (старая орфография)

ГЛАВА IV.

Освего, ниже водопада, становится быстрее и не столь ровна, как выше. Есть места, где река льется с спокойным безмолвием глубокой воды, но встречаются отмели и быстрины; и в то давнее время, когда все еще было в своем естественном состояния, некоторые места были небезопасны для переезда. Немного усилий нужно было для управления лодкою, исключая те места, где быстрота потока и камни требовали больших стараний; тут не просто бдительность, но и величайшее хладнокровие, твердость и сила руки были необходимы для избежания опасностей. Могикан знал все это, и разсчетливо выбрал место, где река шла спокойно для принятия лодок, - чтобы вступить в сообщение с сидевшими в них, не подвергая их в то же время ни малейшей опасности.

Патфайндер, лишь только узнал фигуру своего красного друга, как сильным ударом весла бросил нос своей лодки прямо к берегу, давая знак Джасперу последовать за ним. Через минуту оба чёлна уже безмолвно дрейфовали вниз по реке, прикрываемые свисшими ветвями; сидевшие в лодках соблюдали глубокое молчание, одни из страха, другие по обычной предосторожности. Когда они подъехали к Индийцу, он сделал им знак остановиться, и тогда началось у него с Патфайндером краткое, но важное совещание на языке Делаваров.

-- Вождь не привык видеть врага в мертвом пне, - заметил Патфайндер своему красному другу: - зачем сказал он нам остановиться?

"Минги в лесу."

-- Мы это думали в последние два дня: вождь знает это.

Могикан спокойно поднял трубку, сделанную из камня. "Лежала на свежей тропе, которая ведет к гарнизону." В то время в пограничных местах был обычай так называть военное укрепление, без разбора, есть ли в нем действительно гарнизон, или нет.

-- Это должно быть трубка от чубука какого-нибудь солдата. Многие из них курят нэе трубок краснокожих.

"Смотри!" сказал Великий-Змей, все еще держа найденную им вещь перед глазами своего друга.

Трубка была из камня и выделана тщательно, даже с большим искусством; в центре её был маленький латинский крест, сделанный с отчетливостию, непозволявшею ошибиться в изображении.

-- В этом я вижу злое предвещание, сказал Патфайндер, вполне разделявший провинциальный ужас пред этим священным символом, разпространившийся тогда в той стороне, и так слившийся с тамошними предразсудками через смешение людей с вещами, что и теперь еще остались резкие следы его на нравственных чувствованиях народа. - Ни один Индиец, не подбитый хитрыми попами Канады, не вырезал бы такой вещи на своей трубке. Я могу тебя уверить, что негодяй молится этому образу всякий раз, как хочет обмануть невинного и сделать какую-нибудь гнусность. Трубка недавно была в деле, Чингачгук?

"Табак еще горел, когда я нашел ее."

-- Дело плохо, вождь. Где тропа?

Могикан показал ему место во сте саженях от них.

Дело начало теперь принимать важный характер, и оба главные вожатаи провели несколько минуть в совещаниях. Потом оба поднялись на берег, подошли к указанному месту, и начали с величайшею тщательностию разсматривать след. После этого наблюдения, продолжавшагося с четверть часа, белый возвратился один; красный друг его исчез в лесу.

Обыкновенно, на физиономии Патфайндера выражалась простота, честность и искренность, соединенные с самоуверенностию, всегда внушавшею сильное чувство безопасности в тех, которые находились под его попечением; теперь какое-то безпокойство бросало тень на его честнее лицо, что поразило всех его спутников.

"Что там такое, мэстэр Патфайндер?" спросил Кап, спуская свой голос, обыкновенно густой, громкий и звучавший беззаботно, до тона предосторожности, который был приличнее среди опасностей пустыни: "или неприятель крейсирует между нами и нашим портом?"

-- Что такое?

"Я хочу сказать, что размалеванные шуты видно бросили якорь у той гавани, к которой мы идем, думая отрезать нас, когда подойдем?"

-- Все это может быть так, как вы говорите, друг Кап, но я не буду умнее от ваших слов. В трудные времена, чем ровнее человек говорит по-английски, тем легче его понять. Я ничего не знаю о ваших гаванях и якорях, знаю только, что во сте саженях отсюда есть проклятый след Мингов, так же свежий, как несоленая дичина. Если один из этих дьяволов прошел тут, то прошла их и дюжина; а что всего хуже, они отправились по направлению к гарнизону; ни одна душа не может вступить теперь в просеку, окружающую крепость, не будучи замечена их острыми глазами, и тогда ужь наверное полетят пули.

"А разве крепость не может шарахнуть залпом со всего борта и очистить все на разстоянии кабельтова?"

-- Здешния крепости не походят на те, что в поселениях. Две или три маленькия пушки, только - обращены у них к устью реки; да притом стрелять по дюжине Мингов, скрытых за деревьями в лесу, значило бы жечь по-пусту порох. Нам остается только одно средство, и то не без трудностей. Мы теперь придержимся этого места: обе лодки скрыты отсюда берегом и кустарником, и нас могут заметить только с той стороны. Стало-быть, мы можем теперь остаться здесь без особенных опасений. Но как заставить этих дьяволов прогуляться вверх по реке?... А! нашел! нашел!... Если это не принесет нам пользы, то и не повредит. Видишь ли ты это густое каштановое дерево, Джаспер, у последней излучины реки... по сю сторону реки, хочу я сказать?

-- "Что возле поваленной сосны?"

-- Именно. Возьми огниво и кремень, ступай туда скорее, вдоль по берегу, и разведи огонь; может-быть, дым притянет их к себе. А мы пока спустим лодки, вон до того места, и поищем другого убежища. Кустарников много и скрыться в этих местах легко: ведь здесь бывали же засады!

-- "Все будет сделано по сказанному, Патфайндер" сказал Джаспер, выпрыгнув на берег. "В десять минуть огонь будет разведен."

-- И на этот раз, Пресная-Вода, не жалей сырого леса, прошептал Патфайндер, смеясь по-своему: - когда нужен дым, вода делает его гуще.

Молодой человек очень-хорошо понимал свою обязанность и не медлил ни минуты. Мабель хотела оказать что-то об опасности, которой он мог подвергнуться, но он не обратил на это внимания и быстро побежал к назначенному месту. Другие начали немедленно приготовляться к перемене места, потому что лодки могли быть видимы оттуда, где Джаспер должен был развести огонь. Однакожь не было большой нужды торопиться, и потому приготовления делались разсчетливо и с нужными предосторожностями. Лодки были выведены из-под кустарника и снова поплыли вниз, пока достигли до того места, откуда уже не было видно каштановое дерево, возле которого Джаспер зажигал огонь, и взоры всех обратились в ту сторону.

"Вон и дым!" вскричал Патфайндер, когда ветерок поднял маленькую колонну дыма, которая спирально возвышалась над руслом реки. "Добрый кремень, маленький кусочик стали да сухие листья, - вот вам и славный огонь. Надеюсь, что Пресная-Вода будет умен, не пожалеет сырого леса теперь, когда это вам полезно."

-- Слишком-много дыма, слишком-много хитрости, - сказал Арроугед тоном сентенции.

"Справедливо, как-нельзя справедливее, Тускарора, еслиб Минги не знали, что они в соседстве солдат; а солдаты, как известно, сделав привал, думают более о своем обеде, чем о предосторожностях и опасности. Нет, пусть он больше подкладывает дров: чем гуще дым, тем лучше, все это отнесут к глупости какого-нибудь шотландского или ирландского дурака, который более заботится о своей похлебке или картофеле, чем о засадах и ружьях Индийцев."

-- Я однакожь думала, сказала Мабель: веря всему, что мне рассказывали в городах, что на этой границе солдаты привыкли к хитростям своих неприятелей, и что они сами сделались такими же хитрецами, как и краснокожие?

"Нет! опытность нисколько не делает их благоразумнее. Они вертятся направо и налево, свертываются в колонны и батальйоны в лесу, будто на параде в своей родине, о которой они так много толкуют. Один краснокожий имеет более хитрости в своей натуре, чем целый полк, прибывший из-за морей, - то-есть я хочу сказать более лесных хитростей. Но по совести, вот ужь и очень-довольно дыма, и нам нужно искать другого убежища. Джаспер бросил целую реку на свой огонь; можно опасаться, чтобы Минги не подумали, будто целый полк вышел из крепости.",

Говоря это, Патфайндер высвободил свою лодку из ветвей кустарника, которые ее удерживали, и через две минуты локоть реки скрыл от их глаз и дым и дерево. К-счастию, в нескольких саженях от обогнутой ими излучины, берег представил им небольшую выемку, и обе лодки вошли в нее с помощию весел.

Наши путешественники не могли бы найдти места более благоприятного их цели. Кусты были густы и разпростирались своими ветвями над водою, образуя лиственный полог. Во глубине этой маленькой пристани, берег покрыть был песком, и большая часть путников перебралась туда, чтоб быть посвободнее. Только с одной точки можно было их заметить - с другого берега, напротив их. Впрочем они мало подвергались опасности быть открытыми даже и с этой стороны, потому-что кустарники были там еще гуще, и земля, позади им, так болотиста, что вряд-ли можно было ходить по ней.

"Это местечко недурно" сказал Патфайндер, осмотреть тщательно свою позицию: "но подобно сделать его еще лучше. Мэстэр Кап, прошу нас только об одном - чтоб вы молчали и не делали никакого употребления из всего того, чему вы научились на море, между-тем, как мы с Тускаророю займемся приготовлениями на случай беды."

Он углубился с Индийцем в ближний кустарник, и они вырезали там несколько сучьев ольхи и других деревьев, стараясь не производить ни малейшого шума; потом повтыкали эти сучья концами в тину перед лодками, где вода была неглубока, и в десять минут таким-образом обвели себя оградою от того места, которое могло им быть опасно. Все это было сделано так же искусно, как и быстро; цели их благоприятствовала самая форма берега, - выемка, о которой уже было упомянуто, мелкость воды и склонение верхних ветвей кустарника над рекою. Патфайндер благоразумно выбрал такия сучья, которых верхушки перегнулись сами собою; он срезал их ниже перегиба и чуть чуть довел верхушки до воды, так что с противоположной стороны можно было подумать, будто эти сучья - живые кусты, начавшие рости горизонтально на окраине берета, прежде чем могли подняться головами своими к свету. Одним-словом, эта лазейка была так хитро и так искусно устроена, что только глаз демонски-подозрительный мог бы хоть на минуту обратиться сюда, ища засады.

"Никогда мне не случалось укрываться так ловко" сказал Патфайндер с обычным своим беззвучным смехом, осмотрев снаружи свою работу. "Листья наших новых деревьев мешаются с листьями ветвей, что над нашами головами, и сам живописец, который недавно был в гарнизоне, не мог бы сказать, которая принадлежит природе, которая нам. Тс! вот и Пресная-Вода. Как малый умный, он идет в воде, чтобы скрыть свой след. Мы скоро увидим, годится ли на что-нибудь наша лазея."

Джаспере, возвратившись, не нашел более лодок и тотчас догадался, что оне обогнули излучину, чтобы скрыться из вида того места, где быль разведен им огонь. Обычная предосторожность заставила его идти в воде, чтобы не было никакого видимого сообщения между следами, оставленными ими на берегу, и местом, где, по его предположению, лодки должны находиться. Если бы канадские Индийцы возвратились на свои собственные следы и открыли бы следы, оставленные Патфайндерром и Великим-Змеем, то тут у реки они должны были бы остановиться, потому-что вода не сохраняет отпечатков следа. Потому-то молодой человек шел по колени в воде до самой излучины и, обогнув ее, продолжал тихо идти по окраине реки, тщательно высматривая место, где скрывались лодки.

взору упасть на какую-нибудь скважину, - песок и тени позади помешали бы ему открыть формы и размеры, могшие обличить беглецов для тех, которые, находясь в лодках, наблюдали из-за лиственной ограды за движениями Джаспера, было очевидно, что он решительно недоумевал, где бы мог приютиться Патфайндер. Обогнув угол и потеряв из вида разведенный огонь, Джаспер остановился и начал разсматривать внимательно берег. Он подавался на восемь и на десять шагов, и снова останавливался, и снова начинал всматриваться. Чем далее, тем вода становилась глубже, он приблизился к берегу, чтобы удобнее идти, и так близко прошел мимо искусственного кустарника, что мог тронуть ей рукою. Он не открыл однакожь ничего и прошел-было мимо как Патфайндер развел ветви и тихим голосом пригласил его войдти.

-- Это очень-хорошо, сказал Патфайндер, смеясь: - хотя, впрочем, большая разница между глазами бледнолицого и глазами краснокожого. Я побьюсь об заклад с дочерью сержанта ставлю пороховой рожок против пояса из вампума, которым она стягивается, что весь полк её отца прошел бы мимо вашей засады, не подозревая ни малейшого обмана. Но если бы Минги вошли в реку и достигли того места, где Пресная-Вода был сей-час, я испугался бы. Но и их глаза были бы обмануты с того берега, а это нам может быть полезно.

"Не лучше ли будет, мастер Патфайндер, подняться с якоря и пуститься на всех парусах вниз по реке, как скоро мы будем удостоверены, что эти мерзавцы позади нас? Мы, моряки, думаем, что погоня с кормы самая долгая погоня."

-- Ни за весь порох крепостного магазина, не дождашись Змея, не двинусь я с этого места, имея на своей ответственности дочь сержанта! Нам не избежать или верного плена, или верной смерти. Если бы молодая лань могла перебежать лес, как старые олени, то мы могли бы оставить лодки; сделав обход, мы еще до разсвета пришли бы в крепость.

"Ну, сделаем же так!" сказала Мабель, вскочив с своего места и повинуясь внезапному порыву пробудившейся энергии. "Я молода, крепка, привыкла к движению и не раз утомляла в ходьбе моего любезного дядюшку. Не считайте же меня препятствием для своего предприятия. Я не потерплю, чтобы кто-нибудь из вас подвергал опасности жизнь свою из-за меня."

-- Нет, нет, милая девушка! мы не почитаем вас препятствием и ничем таким, чем вам не должно быть; мы согласимся два раза подвергаться одной и той же опасности, чтобы только оказать услугу сержанту и его дочери. Ведь и ты то же думаешь, Пресная-Вода?

-- "Чтобы оказать ей услугу!" сказал Джасйер с усиленным выражением: "ничто не заставит меня покинуть Мабель Дунгам прежде, чем не будет она совершенно-безопасна в объятиях своего отца."

-- Хорошо сказано, молодец! мужественно и честно сказано! Я отдаю этиму делу и сердце мое и руку. Нет, нет, вы не первая женщина, которую я провожаю через пустыню, и только с одною еще случилось несчастие. Это был черный день... Но дай Бог, чтобы мы никогда не видали такого!

Мабель смотрела то на одного из своих защитников, то на другого, и нежные глаза её наполнились слезами. Доверчиво пожав руку тому и другому, она отвечала растроганным голосом:

-- "Я не должна вас подвергать опасности за себя. Отец мой будет благодарен вам, я благодарю вас, Бог вас наградит; но за-чем же ненужная отвага? Я могу идти далеко; я часто пробегала по несколько миль из какой-нибудь глупой причуды: от-чего же мне не сделать над собою усилия, когда дело идет о моей жизни и, что еще важнее, вашей жизни?"

"Это настоящая голубка, Джаспер" сказал Патфайндер, не выпуская её руки, пока Мабель сама, по естественной скромности, не почла за приличное отдернуть ее. "И как чудесно привлекательна! Мы грубеем и часто ожесточаемся в лесах, Мабель; но вид такого созданья, как вы, отводит нас к нашим прежним молодым чувствованиям и делает нас лучшими на остальные наши дни. Я думаю, что и Джаспер скажет вам то же самое, потому-что, так же как и я живя в лесах, он немного встречал на Онтарио таких женщин, как вы, - таких, которые были бы в состоянии смягчить сердце и пробудить в нем любовь к ближним. Говори, Джаспер не правда ли?"

-- Я не думаю, чтоб где-нибудь можно было встретить таких, как Мабель Дунгам, - отвечал учтиво молодой человек, и честная искренность блистала в его глазах, которые говорили более, чем язык. - Ты напрасно говоришь, что подобной не встретишь с лесах; нет, едва-ли встретишь и в поселениях и в городах."

-- "Лучше будет, если мы оставим лодки" оказала Мабель поспешно: "я чувствую, что мы более небезопасны здесь."

"Вам этого нельзя, вы этого не сделаете!" сказал Патфайндер. "Нужно было бы идти более двадцати миль, ночью, через корни, пни, сваленные деревья и болота. Притом же мы бы оставили за собою слишком широкий след, и пришлось бы, может-быть, драться на дороге к гарнизону. Подождем Могикана."

Таково было решение того, от кого все другие в настоящем положении ожидали советов, и более не было уже говорено об этом предмете, все общество разделилось на группы. Арроугед с женою сели в стороне под кустом и тихо говорили между собою; голос Индийца был строг, жена же отвечала ему с видом совершенного самоуничтожения, показывающим самое жалкое положение женщины у дикарей. Патфайндер и Кап занимали лодку и толковали о различных своих приключениях на суше и на море; Джаспер и Мабель были в другой лодке, сближаясь друг с другом в один час более, чем могли бы сблизиться в год при других обстоятельствах. Не смотря на опасность положения, время текло быстро для них, и они были изумлены, когда Кап известил сколько времени длилась их беседа.

"Эх! если б можно было закурить трубку" заметил старый моряк: "так нам было бы здесь очень-ловко! Если ужь воздавать чорту должное, так надо сказать, что мы здесь так хорошо ошвартовлены, что никакой ветер не страшен. Одно нехорошо - курить нельзя."

у краснокожого, который проведет неделю без еды, чтобы содрать шкуру с черепа у врага. Ты ничего не слыхал, Джаспер?

"Змей идет"

-- Хорошо же; посмотрим, лучше ли глаз у Могикана, чем у молодого человека, живущого на озере.

поглядел назад, укрываясь с величайшим старанием в кустарниках, чтобы не быть усмотренным с этой стороны.

-- Змей видит негодяев! прошептал Патфайндер. Они попались на удочку и крадутся теперь к дыму: это так же верно как и то, что я христианин и что кожа у меня белая.

камень, на котором он стоял; потом, как-будто увидев то, чего ожидал, он поспешно отправился, внимательно и тревожно смотря вдоль берега и тщательно потопляя следы своих ног. Очевидно он был озабочен, потому-что безпрестанно то обертывался назад, то вглядывался в каждое место берега, где мог предположить лодки.

"Позови его" сказал Джаспер: "позови его, или будет поздно." - Погоди еще, погоди! не к чему спешить; поверь мне, иначе Змей пополз бы животом. Господи, помоги нам и наставь в своей мудрости! Кажется, сам Чингачгук, у которого глаз так же верен, как у собаки чутье, не откроет вашего убежища.

Он слишком поторопился провозгласить свое торжество, потому-что едва произнес он эти слова, как Индиец, бывший уже на несколько футов ниже, вдруг остановился, устремил свои проницательные глаза на кустарник, быстро сделал несколько шагов назад, и, разведя ветви, явился посреди их.

-- Что? проклятые Минги? сказал Патфайндер, когда его друг подошел к нему так близко, что можно было, не преступая правил благоразумия, начать разговор.

"Ирокезы" возразил лаконически Индиец.

Они оба сели в сторонке и начали разговор на языке Делаваров. По окончании совещания, Патфайндер соединился с другими и сообщил им все, что узнал.

Могикан следил за неприятелями несколько времени по направлению к крепости; но когда они увидели дым от огня, зажженного Джаспером, то тотчас же воротились на свои следы. Чингачгук, как-нельзя-более рисковавший быть открытым должен был тогда скрыться, пока они не прошли совсем. Счастье, может-быть, было для него, что дикари, столь сильно занятые своим открытием, менее обыкновенного обращали внимания на предметы их окружавшие. Как бы то ни было, они быстро прошли мимо его, в числе пятнадцати человек, слегка наступая на шаги друг друга, - и он мог снова следовать за ними издали. Пришедь к тому месту, где были следы Патфайндера и Могикана, Ирокезы пошли к реке по следам первого, куда и прибыли в ту самую минуту, когда Джаспер только-что исчез за излучиной. Дым был тогда уже совершенно в виду, и дикие погрузились в лес, стараясь незаметно подкрасться к огню. Чингачгук воспользовался этим мгновением, сошел в реку и обогнул её излучину, не будучи, как он говорил сам, замечен. Тут он остановился, как уже и было сказано, и оставался до-тех-пор, пока увидел неприятелей у самого огня, где, однакоже, они не долго медлили.

О намерениях Ирокезов Могикан мог судить только по их действиям. Он думал, что они догадались, что значит огонь, ибо, поспешно осмотрев место, разделились: - одни углубились в лес, другие, в числе 7 или 8 человек, пошли по следам Джаспера вдоль берега и достигли места, где лодки приставали к земле. О том, что они могли предпринять после этого, можно было только догадываться, ибо Великий-Змей чувствовал, что дело требовало поспешности, и потому не мог откладывать долее возвращение к своим друзьям. По некоторым признакам, которые он усмотрел в их телодвижениях, он думал, что они пойдут по течению реки, но не мог утверждать достоверно.

Между-тем, как Патфайндер пересказывал все эте своим товарищам, двое других белых невольно обратилась к тому, что было их промыслом, приискивая в нем средства к спасению.

"Выведем тотчас же отсюда лодки" сказал Джаспер с живостию: "течение быстро и, действуя сильнее веслами, мы уйдем далеко от этих бродяг."

-- А этот бедный цветок, только-что распустившийся на лугу, должен ли он увянуть в лесу? возразил его друг поэтическим языком, к которому он безсознательно приучился во время своего продолжительного пребывания между Делаварами.

"Скорее мы все умрем!" отвечал молодой человек, и благородный румянец показался на лице его. "Мабель и жена Арроугеда лягут на дно лодки, а мы исполним наш долг как мужчины."

-- Да, ты умеешь владеть веслом, Пресная-Вода, я согласен; но проклятый Минго еще искуснее умеет наделать пакостей. Лодки легки, но пули летают еще скорее.

"Мы дали торжественное обещание отцу, почтившему нас своею доверенностию, и потому наш долг смело смотреть на эту опасность."

"Благоразумия! Благоразумие может наконец довести до того, что сделаешься трусом."

Они стояли на узкой песчаной полосе берега; Патфайндер опирался на ружье, держа руками дуло, касавшееся концом его плеч. Когда Джаспер произносил эти строгия, но незаслуженные слова, темный цвет лица его товарища нисколько не изменился; но молодой человек заметил, что его пальцы сжимали железо ружья с силою винта. Это был единственный признак движения.

-- Ты молод и голова у тебя горяча, возразил Патфайндер с достоинством, которое внушало его слушателям чувство уважения к его нравственному превосходству: - но моя жизнь протекла между опасностями такого рода, и опытность моя не подчинится распоряжениям нетерпеливого мальчика. Чтожь до трусости, Джаспер, то я не пошлю гневного и необдуманного слова на встречу гневному и необдуманному слову; я знаю, что ты верен своему долгу, соображаясь с своими сведениями; но верь человеку, который лицом к лицу встречался с Мингами, когда ты еще был в колыбели, и знай, что легче обмануть их хитрость благоразумием, чем одолеть безумием.

"Прошу у тебя прощения, Патфайндер" сказал Джаспер, раскаиваясь и сжимая его руку. "Прошу у тебя прощения униженно и искренно. С моей стороны было глупо и подло говорить так человеку, которого мужество в защите доброго дела так же твердо, как и скалы берегов Онтарио."

основание его характера. Он дружески отвечал на пожатие своего юного друга, как-будто ни на минуту ни одна струна не разстроивалась в их отношениях; брови его, слегка-нахмуренные, расправились и глаза снова засветились взором доброты.

-- Ну, ну, хорошо, Джаспер! хороши! отвечал он смеясь: - я нисколько не сержусь и не хочу, чтобы на меня сердились. Моя натура - натура белокожого и, следовательно, не должна быть злопамятна. Не мудрено, что было бы плохо, если бы хоть половина того же была сказана Змею, не смотря на то, что он Делавар: цвет кожи...

Он перервал свою речь, почувствовав чье-то прикосновение на своем плече. Мабель стояла в лодке, склонив вперед свой легкий, но полный стан в положении грациозного внимания, приложив палец к губам, устремив глаза в скважину меж листьями и простирая назад одну руку с удочкою, концом которой она коснулась Патфайндера. Патфайндер приложил глаз к другой скважинке и шепнул Джасперу:

-- Проклятые Мнити! К оружию, друзья; но будьте так же неподвижны, как и пни мертвых деревьев!

Джаспер подбежал быстро, но без всякого шума, к лодке, и легким усилием принудил Мабель принять положение, скрывавшее её тело, хотя его усилия было бы недостаточно, чтобы заставить ее склонить голову и не следить за движениями врагов. Тогда он стал возле нея, держа наготове ружье со взведенным курком. Арроугед и Чингачгукь подползли к кустарнику и легли в нем как змеи, также держа наготове свое оружие, между-тем, как жена первого склонила свою голову к коленям, покрыла ее своим платьем из калико и оставалась неподвижною. Кап вынул из-за пояса пистолеты, но казалось не знал, что делать далее. Патфайндер не сделал ни одного движения. С самого начала он занял положение удобное, как для-того, чтобы следить за неприятелями, так и для-того, чтобы стрелять по ним; в нем было столько твердости, что он не мог показать смущения в столь критическую минуту.

реке. Они были все обнажены по пояс, вооружены и окрашены, как требовалось военным предприятием. Видно было, что они не решались, куда направиться, чтоб найдти беглецов. Один указывал по течению реки, другой вверх, третий на противоположный берег; видно было, что они колебались.