Путеводитель в пустыне, или Озеро-море (Следопыт). Часть первая.
Глава XII

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Путеводитель в пустыне, или Озеро-море (Следопыт). Часть первая. Глава XII (старая орфография)

ГЛАВА XII.

Несколько часов после того, Мабель Дунгам, погруженная в глубокую думу, стояла на бастионе, господствовавшем над озером и лесом. Вечер был тихий и приятный. По случаю штиля еще не было решено отправится, или нет отряд, назначенный на Тысячу-Островов в эту ночь. Припасы, оружие и аммуниция находились на берегу; ужь и вещи Мабели были перенесены туда. Впрочем, люди, которые назначались к отправлению на куттере, в неизвестности еще прохаживались по берегу, и не заметно было никаких особенных приготовлений к отплытию. Джаспер вывел Бегуна из бухты и поставила его на якоре довольно-высоко, так, чтобы тотчас быть готовым, в случае нужды, переплыть устье реки.

После веселого и шумного утра царствовала теперь тишина совершенно-гармонировавшая с прекрасною сценою, которою любовалась Мабели. И все это имело сильное влияние на её чувствования, в которых она не привыкла отдавать себе отчета, и которых причины никогда не доискивалась.

То, что окружало ее, было так отрадно и успокоительно, а торжественное спокойствие безмолвных лесов и обширная равнина тихого озера придавали всему колорит величия, которое не всегда соединяется с другими достоинствами пейзажа. Впервые заметила Мабель, что власть гражданственной жизни над её привычками ощутительно ослабевала, - и девушка, у которой горячо билось сердце, начала думать, что жизнь, проведенная среди предметов, окружавших ее, теперь может быть гораздо-счастливее. В эту раннюю эпоху нашей истории, мы можем только подозревать, а не утверждать, в какой мере воспоминание последних десяти дней помогло святому, успокоительному впечатлению этого вечера произвести в душе её это новое убеждение.

-- Прекрасный закат, Мабель! послышался голос её дяди так близко над её ухом, что она вздрогнула: прекрасный закат на горизонте пресной воды; ну, на океане, разумеется, и смотреть на него не стали бы.

"Разве природа не одинаково-хороша, на берегу и на море, на этом озере и на океане? Не на все ли равно светит солнце, дядюшка? И на этой отдаленной границе не должны ли мы так же быть благодарны Провидению за его благость, как и на нашем острове Мангатане?"

-- Это ты верно вычитала из книг своей матушки; но не думаю, чтобы сержант отправился во вторичный поход с такою ветошью в своем багаже. Разве природа не одинакова? Да не думаешь ли ты, что натура солдата то же, что натура моряка? Кажегся, у тебя есть и там и здесь родные, и ты можешь отвечать за этот вопрос.

"Но, дядюшка, я говорю о человеческой натуре..."

-- Ну, и я, племянница, и я говорю о человеческой натуре, о натуре моряка и о натуре молодцов 55-го полка, не изключая впрочем и твоего отца. Вот у них, на-пример, сегодня утром была стрельба, то-есть не стрельба, а какое-то щелканье. Боже мой, какая разница - стрельба-то на море! Там дали бы залп со всего борта из пушек, заряженных ядрами, в цель по крайней-мере на пол-мили разстояния; а еслибы, сверх всякого чаяния, на корабельном борте очутился картофель, то он преспокойно бы остался в котлах у повара. Солдатская служба, Мабель, конечно, почтенна, но глаз опытный, глаз знатока подметить пропасть глупостей и оплошностей в этих крепостях. Об этом же миньятюрном озере ты знаешь мое мнение: я, впрочем, не хочу ничего безславить - да, таковы свойства настоящого моряка, - но чорт возьми, я не могу же иначе смотреть на это так называемое Онтарио, как на корабельную бочку с пресной водой. Посмотри-ка, Мабель; если хочешь узнать разницу между океаном и озером, - ты это сейчас увидишь, стоит только взглянуть. Вот это, если хочешь, штиль, в том смысле, что ветра нет, хотя, правду сказать, я не думаю, чтоб ваши озерные штили походили на те, что бывают у нас на океане..

"Воздух совершенно-недвижим, дядюшка; ни один листок в лесу не шелохнется."

-- Листья, дитя! что такое листья? их нет на океане! Если хочешь узнать, совершенный штиль или нет, испытай это над свечкой; по колебании пламени можно тотчас увидеть, есть ветер, или нет. Если бы ты была в такой широте, где воздух так густ, что трудно дышать, ты приняла бы это за штиль! В безветренных широтах, воздуха то отпускается по полупорциону. Посмотри, говорю, на эту воду. Она как молоко в чашке, без всякого движения, точно в неоткупоренной бочке; а ведь океаны никогда не бывают недвижны, как бы воздух ни был тих.

"Будто вода на океане в вечном движении, дядюшка? даже и во время штиля?"

-- Да, конечно. Океан дышет, как живое существо, и грудь его безпрерывно колышется, как говорят стихотворцы. Никто не видал океана в спокойствии. Он подымается и опускается, как-будто у него есть легкия.

"Но это озеро также не совсем-спокойно: около берега заметно легкое движение, и даже слышен плеск волн о камни."

-- Все это проклятая поэзия! Пожалуй, можно называть плеск волн приливом и отливом; а мытье палуб на каком-нибудь судне буруном. Онтарио так же похоже на Атлантический Океан, как пирога Паульза Гука на линейный корабль. Этим я не хочу порочить Джаспера, нет, ему не достает только образования, чтобы сделаться человеком.

"Так вы полагаете, что он невежда?" спросила Мабель, поправляя своя волосы и оборотив в сторону лицо свое, вспыхнувшее ярким румянцем - "Мне кажется, что Джаспер гораздо-образованнее других молодых людей его состояния. Он мало читал, потому-что здесь мало книг; но, мне кажется, он для своих лет много размышлял."

Впрочем, Мабель, мы оба одолжены Джаспером и Патфайндером, и мне бы хотелось им отплатить за это чем-нибудь, - ничего нет хуже неблагодарности в этом мире.

"Вы правы, дядюшка: мы должны стараться сделать для них все, что от вас зависит, чтобы только доказать им, как мы ценим те услуги, которые они нам оказали."

-- Ты говоришь, племянница, как покойница твоя мать - и это делает честь тебе и фамилии Кап. Я придумал для этого одно средство, которое будет, верно, всем по-сердцу, и намерен предложить его тогда, как воротимся из нашей небольшой поездки по озеру.

"Это прекрасно, это благородно, любезный дядюшка! А вы мне скажете, в чем состоит ваше намерение?"

-- От тебя я не имею нужды скрывать его, Мабель; но об этом не следует говорить твоему отцу: он человек с предразсудками и может помешать вам. Ни Джаспер, ни друг его Патфайндер здесь ничего не в-состоянии сделать, решительно ничего, и я провожу их на морской берег, выведу их в открытое море. Через две недели ужь Джаспер будет не то, а годовое путешествие сделает его человеком. Вот что! Ну, для Патфайндера, конечно, потребуется больше времени, и даже, я думаю, он никогда не будет включен в штат экипажа; впрочем что жь? он будет хорош на вахте: у него ведь отличное зрение...

"И вы думаете, что они согласятся на это, дядюшка?"

-- Да что они, дураки что ли? Какой благоразумный человек откажется от повышения? Пусти-ка Джаспера по его дороге, да он непременно умрет начальником какого нибудь брига.

"Будет ли он от этого счастливее, дядюшка? Разве не все равно быть начальником брига, или какого-нибудь простого судна?"

-- Полно, полно, Магнить! ты не разумеешь, что говоришь. Предоставь мне это - я улажу все как следует. А! да вот и Патфайндер. Я намекну ему о моих намерениях касательно его.

Кап кивнул головой племяннице и замолчал. Патфайндер приблизился, но на лице его и в этот раз не было того открытого довольства, которое прежде всегда выражалось на нем. Он был в замешательстве и, казалось, сомневался, как его приймут.

-- "Не будет ли общество посторонняго человека неприятно для родственников?" сказал Путеводитель, подойдя к ним.

-- Вы нам не посторонний, мэстэр Патфайндер, - отвечал Кап: - и мы ни кого не встретили бы с таким удовольствием, как вас. Сейчас только мы говорили о вас, а когда друзья говорят об отсутствующем, то можно угадать, что говорят они.

-- "Я не хочу знать чужия тайны; у всякого есть враги - и у меня также; но я ни вас, ни прекрасную Мабель не включаю в их число, мэстэр Кап. Вот о Мингах не говорю ни слова; но даже и они не имеют достаточной причины ненавидеть меня."

-- Я в этом уверен, Патфайндер, потому-что знаю вашу благонамеренность и правоту. А знаете ли, что есть средство избавить вас от этих врагов, от этих Мингов, и, если вы хотите, я вам охотно укажу это средство - и даже ничего не потребую с вас за это.

-- "Я не желаю иметь врагов, Соленая-Вода (Патфайндер, почти сам того не замечая, начале звать Капа тем прозвищем, которое дали ему Индийцы, посещавшие крепость); я не желаю иметь врагов и готов зарыть мою секиру с Мингами и с Французами {Символ мира у диких Американцев. Пр. Пер.}. Но вы знаете, что не в вашей слабой власти совершенно изкоренять из сердец чувство враждебности."

-- По возвращении нашем из небольшого крейсирования, которое предстоит нам, снимитесь-ка с якоря, да отправьтесь вместе со мною на морской берег, - там вы не будете уже слышать крики диких Индийцев, и пули их не долетят до вас.

-- "Что жь я буду делать там? Охотиться что ли, в ваших городах? Ходить по следу людей, идущих с рынка или на рынок? Устроиват засады для собак и дворовых птиц? Вы не желаете мне счастья, мэстэр Кап, если хотители лишить меня тени моих лесов и заставить жить за солнечном припёке."

-- Я только не хочу, чтоб вы оставались в поселениях, Патфайндер; надо пустить вас в открытое море: там только человек может дышать свободно.

-- "А как думает Мабель, к чему бы повела эта перемена? Она верно знает, что у всякого своя природа, и безполезно желать изменить ее, противясь тому назначению, которое указано нам Провидением. Я охотник, разъискатель следов и проводник, Соленая-Вода; я не должен ослушиваться воли небес, и идти против своего назначения. Прав ли я, Мабель? или вы судите так же легко, как все женщины, и желаете, чтобы я изменил свою природу?"

"Не изменяйтесь ни в чем, Патфайндер" отвечала Мабель с такою дружескою откровенностию, которая дошла до самого сердца охотника: "какое бы сильное уважение дядюшка ни питал к морю, какие бы эта перемена ни представляла вам выгоды, я все-таки не хотела бы, чтоб лучший и благороднейший из лесных охотников сделался адмиралом. Оставайтесь тем, что вы есть, и не бойтесь ничего, кроме гнева Божия."

"Слышетели вы это, Соленая-Вода? Слышетели вы, что говорить дочь Сержанта? И это её откровенное, прямодушное мнение: взгляните на лицо ее, вы увидите, что она не станет говорить того, чего не думает. Пока она довольна мною в моем теперешнем состоянии, я не пойду против своей природы и останусь тем, чем я создан. Здесь в крепости, конечно, я могу показаться безполезным; некогда мы будем на Тысяче-Островах, я надеюсь, там не раз представятся случаи для доказательства, что доброе ружье, на которое можно положиться, есть дар Божий."

"Вы также будете принадлежать к отряду?" спросила Мабель проводника, так приятно улыбнувшись, что он готов был идти за ней на край света. "Из женщин; кроме меня и жены солдата, никого не будет в этом отряде - и если вы в числе наших защитников, то я не буду бояться никаких опасностей."

-- "Вас будет защищать сержант, Мабель; он стал бы защищать вас и тогда, когда бы вы не были одной с ним крови. Да и кто бы отказался быть вашим защитником?... Эта экспедиция верно понравится вашему дядюшке: ему будет весело смотреть, когда мы поплывем поэтому внутреннему морю."

-- Не велика важность, мэстэр Патфайндер, ваше внутреннее море! Я от него ровно-ничего не ожидаю. А признаюсь, мне бы очень хотелось знать о цели этой крейсировки. От зятя моего ничего не добьешься: сержант молчалив, как Франк-Масон. Не знаешь ли ты чего-нибудь об этом; Мабель?

"Нет, дядюшка. Я не смею спрашивать батюшку о том, что касается до его службы: он мне сказал бы, что это не женское дело. Знаю только, что мы отправимся, как скоро позволить ветер, и на месяц."

-- Может-быть, не скажет ли чего-нибудь Патфайндер; это бы доставило мне удовольствие, а то - старому моряку путешествовать без цели неприятно.

"Предмет нашей поездки и пристань, к которой мы будем держать путь, не большая тайна, Соленая-Вода, хотя об этом в гарнизоне запрещено говорить. Впрочем, я не солдат, и могу свободно рассказывать все; что хочу; болтать же пустяки, всем известно, я не охотник, и в этом никто не упрекнет меня. К-тому же, мы все отправляемся скоро, - нельзя же вам не знать цели нашей экспедиции. Я думаю, вы слышали, мэстэр Кап, что есть место, называемое Тысяча-Островов?"

-- Да, слыхал; однако я предполагаю, что это нестоящие острова, какие встречаются на океане, и тысяча - если считают так, как считают убитых и раненых после сражения... Что, в-самом-деле, вместо тысячи наберется ли хоть два-три островка?

"Мои глаза недурны, Соленая-Вода, а между-тем, я не раз тщетно пытался сосчитать их."

-- Гм! да я знавал многих, которые могли только считать до известной степени. Ваши земные птицы не узнают даже гнезд своих, прилетая на берег. Сколько раз, бывало, я первый завижу морской берег, даже домы и церкви, а пассажиры не видят ничего, кроме воды! Не постигаю только, как можно совершенно потерять из вида берег, плавая по пресной воде. Это просто невозможно!

"Вы не говорили бы так, мэстэр Кап, если б знали наши озера. Прежде нежели доплывете до Тысячи-Островов, вы уже перемените об этом мнение и увидите, что сделала природа в этой пустыне"

bony fidy {Вместо Bona fide.} не может быть на пресной воде.

"Мы вам покажем порядочное количество: не одну тысячу, а столько, сколько может видеть глаз, не имея никакой возможности сосчитать."

-- Какого же рода эти острова?

"Это земля, окруженная со всех сторон водою."

скажите, какая же цель этой крейсировки?

"Вам, брату сержанта и его дочери, отправляющимся вместе с нами, я могу кое-что сообщить о том, что предстоит нам. Вы долго служили во флоте, мэстэр Кап, и верно знаете о Фронтенакской Гавани?"

-- Кто жь об ней не слыхал? Правда, я не входил в нее, но плавать мимо приходилось.

"Стало-быть, вы будете в знакомой стороне... Только я не понимаю, как же вы могли попасть туда из океана?... Но как бы то ни было, вам не худо знать, что большие озера составляют цепь между собою, начиная с Эриэ, такого же огромного озера, как и Онтарио, на западе. Вода, выходя из Эриэ, доходит до небольшой горы, чрез которую устремляется..."

-- Как это можно?

"Что же тут мудреного, мэстэр Кап?" отвечал Патфайндер, смеясь по-своему. "Если бы я сказал, что вода течет на гору, то это было бы нелепо; но я думаю, что ничего не может быть проще, когда вода стекает с горы, то-есть, а говорю о прее.

-- Да ведь вы говорите об озере, которое будто-бы спускается сверху горы? Разсудок при этом может оскалить зубы, если у разсудка есть зубы."

"Перестанем спорить об этом; что я видел, то видел. Не знаю, есть ли зубы у разсудка," но они есть у совести, и они дают таки себя чувствовать. Влившись в Онтарио, воды всех озер текут в море посредством одной реки, и в самой-то узкой части, которую нельзя назвать ни озером, ни рекой, толпятся те острова, о которых идет речь. Фронтенак же, Французский пост, повыше этих самых островов; а так как Французы занимают крепость внизу, то они и отправляют свои припасы и аммуницию по реке до Фронтенака, для раздачи их диким по берегам Онтарио и других озер, давая им средства производить разную дьявольщину и сдирать кожу с христианских черепов."

"А наше присутствие прекратит эти ужасы?" спросила Мабель

"Может-быть да, а может-быть и нет: это в воле Божией. Лэнди, комендант здешняго гарнизона, послал отряд на Тысячу-Островов, чтобы перехватить несколько французских барок. До-сих-пор захватили немного: - только две барки, наполненные разными вещами для Индийцев. Но на прошедшей неделе посланный привез сюда такия вести, что майор решился окончательно разделаться с этими бездельниками. Джасперу известен путь, и мы будем в добрых руках, а сержант благоразумен и знаток своего дела. Да, он столько же благоразумен, как и быстр."

-- Только-то и всего? сказал Кап презрительным тоном. - По всем приготовлениям, я думал, что надобно крейсировать против контрабандистов и что, вмешавшись в это дело, можешь честным образом добыть себе деньжонок. Но я думаю, на пресной воде не делят добычи?

-- "Что вы хотите сказать?"

-- Ведь король, верно, все берет себе?...

-- "Об этом я ничего не могу сказать, мэстэр Кап. Я беру мою долю пуль и пороха, а до остального мне и дела нет. Впрочем пора, пора бы и мне завестись своим хозяйством."

не подозревала смысла этих слов, и черты её не показывали ни малейшого смущения, когда она обернулась к реке... Там на борте куттера началось уже некоторое движение...

-- "Джаспер хочет спустить куттер на воду" сказал Путеводитель, взоры которого обратились к палубе в ту минуту, когда на ней раздался шум от падения какой-то тяжелой вещи: "верно он замечает признаки ветра и желает этим воспользоваться."

-- Да, теперь мы будем иметь случай взять урок в мореплавании, сказал Кап с насмешкою. - Есть особенный способ сниматься с якоря, по которому сейчас узнаешь хорошого моряка, сейчас, точно так же, как хорошого солдата, смотря по тому, застегивает ли он свой мундир сверху или снизу;

-- "Не знаю, сравняется ли Джаспер с вашими тамошними моряками" сказал Патфайндер, чуждый низких страстей - ревности и зависти: "но он славно управляет своим куттером, по-крайней-мере на озере. Вы, мэстэр Кап, кажется, не находили его неловким, когда он так мастерски спускался по освегскому водопаду."

Кап не отвечал и нахмурился. Никто не говорил. Все, бывшие на бастионе, следовали за движением куттера с участием весьма-естественным, потому-что они скоро должны были на нем отправиться. Ничто не возмущало тишины, и поверхность озера горела последними лучами солнца. Куттер подтянулся к якорю на 50 туазов выше устья реки, где было довольно места для маневрирования в реке, образующей гавань освегской крепости. Но совершенное безветрие препятствовало манёврам, и нужно было прибегнуть к помощи весел, чтобы сделать этот переход. Ни один парус не был распущен; но как-скоро якорь встал, весла дружно ударили по волнам и куттер стал приближаться к центру течения. Достигнув до этого места, судовщики перестали гресть, и "Бегун" пошел по течению. Даже в самом узком переходе он шел быстро, и менее нежели чрез пять минут уже плыл выше двух песчаных отмелей, разделявших воды озера. Судно удалялось от земли до-тех-пор, пока оно показалось на поверхности озера в четверти мили от мыса, образовавшого восточную оконечность того места, которое можно было назвать внешнею гаванью или рейдом. Там быстрина реки прекращалась, и куттер остановился.

"Этот куттер, кажется, очень-хорош, дядюшка" сказала Мабель, нетерявшая ни на минуту из вида "Бегуна", в то время, как он переменял позицию. "Вы можете находить ошибки в постройке и в способе манёврирования; но мне, совершенно непонимающей этого, кажется, что и то и другое превосходно выполнено."

-- Да, да, он довольно-порядочно плавает по течению, не хуже какой-нибудь деревянной щепки. Но если войдти в подробности, то такому старому моряку? как я, не нужно надевать очки, чтобы открыть в нем важные недостатки.

-- "А я, мэстэр Кап" сказал Патфайндер, всегда защищавший Джаспера, если при нем отрицали его дарования, что впрочем случалось редко: "а я не раз слышал от моряков старых и опытных, от моряков соленой воды, что "Бегун" - так признавались они, - одно из прекраснейших небольших судов, когда-либо плававших на воде. Я хоть в этом толка к не знаю, а все-таки имею свои мысли об этом куттере, конечно, может-быть, и ложные, только скажу вам, мэстэр Кап, что никто не может меня уверить в том, будто Джаспер содержит свой куттер не в надлежащем порядке."

-- Я не говорю, чтоб этот куттер был худо построен; но в нем есть недостатки, и большие недостатки.

"Какие же, дядюшка? Еслиб Джаспер об них знал, то верно охотно исправил бы."

"Укажите же их, дядюшка. Патфайндер передаст это своему другу."

-- Укажи их! Покорно прошу! Сосчитать звезды не совсем-то легко, именно потому-что их безчисленное множество. Укажи! Видишь ли что! Ну, любезная племянница, мисс Магнит, как думаете вы об этом гике? Моим невежественным глазам кажется, что он, по-крайней-мере, на фут выше, чем следует; ну... вымпел также запутался... и... и... всякий моряк только взглянет на этот куттер, так сейчас найдет в нем столько же недостатков, сколько находят в слуге, когда тот приходит за жалованьем.

"Может-быть, это все и правда, дядюшка, но верно Джаспер не знает об этом. Как вы думаете, Патфайндер, он верно исправит все, если ему укажут?"

"Бегуна" от Фронтенакских Французов или от их адских союзников, Мингов. Что за нужда, мэстэр Кап, что вымпел, запутался или гик на фут выше? Дело в том, чтоб "Бегун" плавал хорошо, да увертывался от Французов. Здесь, на озерах, нет моряка лучше Джаспера; я не знаю, каков бы он был на океане: он никогда не бывал на нем."

Кап улыбнулся снизходительно, разсудив на этот раз прекратить свою критику; но вид его делался постепенно все надменнее и презрительнее, хотя он и желал казаться равнодушным. Между-тем, куттер начал отчаливать по течению озера, нос его попеременно принимал различные направления, с большою, впрочем, медленностию, как-бы для-того, чтобы не привлечь особенного внимания. В эту минуту парус фок быль поднят - и скоро надулся береговым ветром, хотя поверхность озера была по-прежнему неподвижна. Как ни было слабо движение воздуха, легкий куттер ему уступил, и минуту спустя, "Бегун" пересекал уже поток реки, двигаясь так легко и так тихо, что иногда казалось, будто он стоит за одном месте... Вьннедши из устья, он быстро понесся к земле, под то возвышение, на котором была крепость, и там Джаспер бросил якорь.

-- Не дурно! пробормотал Кап, будто говоря с самим-собою, - не совсем-дурно! Есть впрочем... вот, например, зачем он...

" - Джаспер малый ловкий, прервал своего зятя сержант Дунгам, только-что пришедший: "и мы надеемся на его искусство в эту экспедицию. Но пойдемте. Нам остается только полчаса до отплытия, и тотчас как будем готовы, сядем на лодки, да и с Богом!"

После этого все отправились приготовляться к отъезду и собирать свои остальные вещи, еще неперенесенные на берег... Барабанный бой был сигналом для солдат, и в минуту все пришло в движение.