Лионель Линкольн, или Осада Бостона.
Глава IX

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Лионель Линкольн, или Осада Бостона. Глава IX (старая орфография)

Лионель Линкольн или Осада Бостона

Глава IX

Шекспир. «Макбет».

По выходе из дома мистрисс Лечмер, Лиовель сам не зная зачем направился к Бикон-Гиллю и, только уже поднявшись до половины холма, сообразил, что ему тут совершенно нечего делать. Он остановился и прислушался. Не слыша со стороны казарм ни малейшого звука, он уступил овладевшей им потребности уединиться и дошел до вершины холма. Он стал смотреть на город, разстилавшийся внизу в темноте. По улицам ходили люди с фонарями и факелами, в домах везде виден был свет. Это значило, что жителям стало известно о готовящейся экспедиции. Лионель снова прислушался в сторону казарм, но там все было совершенно тихо.

Лионель стоял на небольшой площадке. Темнота была полная. Вдруг откуда-то появился свет, сначала слабый, потом он сделался ярче, осветил весь холм и заиграл яркими бликами вокруг маяка.

- Негодяй! - сказал вдруг человек, стоявший где-то внизу маяка и теперь выступивший прямо против Лионеля. - Кто тебе позволил зажечь маяк?

- Я бы вам сказал на это, как вы смеете так грубо со мной говорить, если бы не догадался о причине вашей ошибки, - отвечал Лионель. - Никто маяка не зажигал, это месяц взошел на горизонте со стороны моря.

- Ей-Богу, как я ошибся! - сказал часовой. - Я готов 5ыл в первую минуту поклясться, что это маяк засветился.

- Вы, должно быть, человек суеверный и верите в колдовство. С того места, где я стою, только разве колдун мог бы зажечь свет на маяке.

- Простите, ваше высокоблагородие! Народ-то здесь уж очень чудной… Бедовый народ! Теперь-то я вижу, что вы изволите быть майор Линкольн, 47-го полка. Я вас узнал.

- A вы служите тоже в этом полку?

Солдат ответил, что он унтер-офицер другого полка, но знает в лицо г. майора. При этом он объяснил, что он приставлен смотреть, чтобы бостонцы не зажигали маяка и чтобы вообще каким-нибудь сигналом не дали знать окрестным жителям о готовящейся экспедиции.

- Дело задумано, должно быть, серьезное, - заметил Лионель.

- Изволите прислушаться, г. майор: наши гренадеры идут, - сказал солдат. - Это их мерный и тяжелый шаг.

Лионель прислушался и действительно услыхал правильный солдатский шаг. Через долину шло к берегу регулярное войско. Тогда он быстро сбежал с холма и прибыл к воде в одно время с отрядом.

Две колонны остановились и выстроились в недалеком разстоянии одна от другой. Лионель определил численность всего отряда приблизительно в тысячу человек. Сбоку собралась кучка офицеров. Он подошел к ней, полагая, что тут находится сам начальник отряда. Это был подполковник 10-го полка, оживленно о чем-то говоривший с флотским ветераном. о котором упоминал часовой у городской ратуши.

Лионель обратился к подполковнику с просьбой о разрешении сопровождать отряд. После нескольких объяснений просьба была уважена, при чем о секретных причинах похода не заикнулся ни тот, ни другой.

Тут к Лионелю подошел его лакей, следовавший за отрядом при багаже и лошадях своего барина. Сделав кое-какие распоряжения, Лионель пошел отыскивать своего друга Польварта и нашел его во главе первого взвода легкой пехоты, По количеству собранных у берега лодок, можно было догадаться, что отряд пойдет с полуострова на материк не обыкновенной дорогой, а будет перевозиться по воде.

декорацию какой-нибудь драматической сцены в театре. Польварт сел в лодку рядом с Лионелом. Ему удалось удобно устроить свои ноги, и он пришел в спокойное, благодушное настроение.

- Бывают минуты, когда мне хотелось бы быть моряком, - сказал он, болтая рукою в воде. - Вода тебя везет, а сам ты не двигаешься. Хорошо! Военные матросы должны любить такую жизнь.

- Нет, я слыхал, что это им порою надоедает, - отвечал Лионель. - Им иной раз до страсти хочется размять ноги, а негде.

- Ну что такое ноги? - воскликнул Польварт. - Наименее необходимая часть тела. Моряку, например, оне почти совершенно не нужны; С ними только подагра бывает. Другое дело - мозг, желудок.

- И это говорит офицер легкой пехоты! - засмеялся Лионель. - Мой друг, вы свое звание забыли.

- Так что же? Я вот офицер легкой пехоты, а двигаюсь в поход без помощи ног… Скажите, майор Линкольн, вы видели мисс Дэнфорт, когда в последний раз были на Тремонт-Стрит?

- Имел это удовольствие.

- Знает она что-нибудь о нашем походе?

- Она была в крайне воинственном настроении.

- Она ничего не говорила про легкую пехоту или про кого-нибудь, кто в ней служит?

- Она, действительно, упомянула про вас, - с легкой насмешкой, - отвечал Лионель. - Нашла, что от вас грозит большая опасность… курятникам.

- Что за несравненная девушка! И шутки-то её какие приятные, милые… Ах, как бы я желал, чтобы она была здесь с нами! Для влюбленного пять минут при свете луны стоят целого лета под знойным солнцем… Как бы я дорого дал, еслибы запел сейчас соловей!

Но вот лодки переплыли через бухту и остановились у берега. Войска высадились и построились в походную колонну. Рота капитана Польварта опять составила головную часть отряда и получила приказ следовать за офицером главного штаба, выехавшим вперед верхом на коне. Лионель велел Меритону следовать с лошадьми той же дорогой, по которой пойдет отряд, а сам присоединился к Польварту.

Вскоре перед отрядом появилось огромное стоячее болото.

- Чорт знает что такое! - воскликнул капитан Польварт. - Слепые они у нас что ли, наши колонновожатые? Куда это они нас завели? Не видят разве, что луг почти наполовину залит водой?

- Вперед, вперед, легкая пехота! Трогай! - хриплым голосом крикнул флотский офицер-старик, ехавший верхом недалеко от роты. - Воды, что ли, испугались?

- Мы не водяные крысы, - сказал Польварт. Лионель схватил его за руку, и Польварт не успел опомниться, как очутился по щиколодку в воде.

- Смотрите, чтобы за такия разсуждения не лишиться патента, - сказал Лионель, между тем как его друг шлепал по болоту. - Теперь, по крайней мере, есть что записать в дневник: случай интересный.

- A я было только-что размечтался при луне,- проговорил с комическим сожалением толстяк. - Нет, уж видно не придется.

- Я тоже думаю, что не придется, - сказал Лионель. - И даже наверное, так что лучше и не пробовать.

Болотистый луг, впрочем, скоро кончился, и отряд вышел на большую дорогу. Настроение Польварта испортилось. Разговор перестал клеиться.

с какой-то колокольни послышались сухие, короткие, частые удары набата. Кто-то подавал населению тревогу. Что-то величественное было в этих пугающих звуках, понесшихся по всей долине.

Солдаты стали слушать. Среди холмов прогремело несколько выстрелов. Набат загудел со всех окрестных колоколен, звон понесся отовсюду и разлился по всем направлениям. На всех высотах загорелись огни. Звуки волынок и медных труб сливались с выстрелами из мушкетов и звоном колоколов. По близости слышался лошадиный топот, как будто какие-то всадники мчались мимо флангов батальона.

- Вперед! Вперед! - покрикивал среди этого шума и гула флотский ветеран. - Янки проснулись, зашевелились, а нам еще долго идти. Вперед, легкая пехота! Гренадеры вас догоняют!

Авангард ускорил шаг, и весь отряд пошел с такой скоростью, какую только допускала необходимость сохранять равнение. Шли несколько часов без остановок. Шум тревоги улегся, колокола перестали звонить. Лунный свет постепенно поблек при первом проблеске занявшагося утра. Из арьергарда пришло распоряжение остановиться.

Польварт уже думал, что можно будет отдохнуть и основательно закусить захваченною им из дома Лионеля вкусной провизией. Он был вообще превосходным офицером для всего того, что сам называл «мирной частью военной службы». Но ему пришлось разочароваться и даже поворчать: остановка была не для отдыха, а для осмотра ружей и для того, чтобы зарядить их и вставить кремни. От главного отряда отделились три или четыре роты и снова двинулись вперед под начальством флотского ветерана. Солдаты были сильно заинтересованы. Они шли быстро и неустрашимо за старым офицером, пустившим свою лошадь легкой рысцой.

В воздухе запахло чудным весенним утром. Предметы постепенно становились все виднее и виднее. Солдаты шагали бодро, забывая перенесенные труды форсированного ночного марша. Вдруг перед колонной появились откуда-то три или четыре вооруженных всадника, скакавшие ей наперерез.

- Сдайтесь! - крикнул им один из бывших впереди офицеров. - Сдайтесь или спасайтесь сию же минуту прочь!

Всадники повернули коней я ускакали. Один из них выстрелил на воздух, чтобы дать тревогу. Солдаты вступили в небольшое село и увидали перед собой церковь посреди лужайки. Лужайка была занята небольшим отрядом провинциальной милиции, выстроимшимся, как на смотру.

- Вперед, легкая пехота! - крикнул флотский майор, давая шпоры своему коню. В сопровождении своих офицеров он быстро помчался вперед, скрывшись за утлом церкви.

Лионель поспешил за ним следом. У него сильно билось сердце, предчувствуя недоброе.

Хриплый голос флотского майора раздался снова:

- Бунтовщики, расходитесь! Кладите оружие и расходитесь! За этими неразслышанными словами последовал пистолетный выстрел и приказ открыть огонь.

Солдаты с яростным криком бросились на лужайку и дали оглушительный залп.

- Боже мой! - вскричал Лионель. - Что вы делаете! Разве можно стрелять в мирное население! Кроме насилия ведь есть еще и закон! Польварт, велите им прекратить огонь!

- Назад! Стой! - крикнул Польварт, кидаясь на солдат; с обнаженной шпагой.

Но сразу остановить солдат было невозможно. Они разошлись. Только с прибытием самого Питкэрна и других офицеров удалось остановить пальбу. Убегая, милиционеры тоже сделали несколько шальных выстрелов, но англичанам эти выстрелы не причинили никакого вреда.

Когда стрельба прекратилась, солдаты и офицеры молча переглянулись, как бы говоря друг другу, что случившееся невозможно было предвидеть. Мешаясь с утренним туманом, над лугом стлался дым, расходясь во все стороны горизонта и как бы давая всюду знать о совершившемся роковом деле. Лионель с ужасом увидал на лугу несколько раненых, корчившихся от мучительной боли, и от пяти до шести трупов, растянувшихся неподвижно на траве.

Не в силах будучи выносить этого зрелища, Лионель отвернулся и отошел назад. Тем временем к авангарду беглым шагом подошла остальная пехота. Лионель задумчиво обошел вокруг церкви, сам не зная, куда идет, и столкнулся с Джобомь Прэем, выходившим из храма. Джоб имел вид совершенно растерянный. На его лице отражалось и негодование, и испуг.

Юродивый пальцем указал Лионелю на смертельно раненого, который с усилием полз к дверям храма, где привык молиться и где собирался теперь отдать Богу душу.

- Вы убили создание Божие, - сказал юродивый. - Бог вам это припомнит.

- Увы, убит не один этот, я там видел несколько трупов, - отвечал Лионель. - Не знаю, чем и кончится это все.

вы не знаете наших колонистов!

- Да что же они могут сделать в конце концов? - сказал Лионель, забывая, что говорит с человеком, лишенным разсудка. - Англия во всяком случае сильнее здешних разрозненных колоний. Им бы следовало держаться осторожнее.

- Осторожнее? - возразил Джоб.- A то, что король делает, разве осторожно? Если народ и промолчит в ответ на резню, даром она все-таки не пройдет. Вы убили Божие создание, Бог вам это припомнит.

- Какими судьбами ты здесь, дурачишка? - спросил приходя в себя, Лионель. - Ведь ты мне сказал, что отправляешься ловить рыбу для своей матери?

- A здесь разве нельзя ловить? - неохотно отвечал юродивый. - Рыба водится не только в бухте, она есть и в прудах. Нэб могла переменить свой вкус. Джоб не знает такого закона, чтобы нельзя было ловить форелей.

- Несчастный! Ты все стараешься меня обмануть! Кто-то такой злоупотребляет твоим неведением, отлично зная, что ты слабоумный, и дает тебе такия поручения, за которые ты не сегодня-завтра можешь поплатиться жизнью.

- A вот король не смог бы заставить Джоба ходить по его поручениям, - сказал гордым тоном юродивый. - Такого закона нет, и Джоб не пошел бы.

- Джоб, твоя ученость тебя погубит. Кто это тебя начинил такими юридическими познаниями?

- Вы думаете, что в Бостоне все такие простецы, что и законов не знают? - искренно удивился Джоб. - Да один Ральф знает их не хуже самого короля. Он говорит, что никакой закон не разрешает стрелять в «скороспелых», если они первые не начнут стрелять, потому что они местная милиция и имеют право заниматься воинскими упражнениями, когда им угодно.

- Ральф! - с живостью воскликнул Лионел. - Неужели он здесь? Этого быть не может. Я его оставил совсем больного в Бостоне. Да и не под-лета ему мешаться в такия дела.

Джоб отвечал уклончиво.

- Я полагаю, Ральф видел войска и почище вашей легкой пехоты и ваших гренадер, а также и тех солдат, которые остались в Бостоне.

Лионель вовсе не намеревался воспользоваться наивностью Джоба и донять его вопросами так, чтобы он проговорился о чем-нибудь особенно важном для заговорщиков, но ему хотелось, во-первых, узнать что-нибудь о старике, а во-вторых, отклонить самого Джоба от опасного сообщества. Но Джоб ловко увертывался от прямых ответов, проявляя большую хитрость и сообразительность.

- Повторяю, мне необходимо повидаться с человеком, которого ты называешь Ральфом, - сказал Лионель, - и я желал бы знать, не здесь ли он?

- Ральф презирает ложь, - отвечал Джоб. - Идите туда, где он обещался с вами встретиться, и вы его увидите.

- Он мне не назначил места, а этот несчастный случай мог его смутить, испугать…

- Уж и испугать! - повторил Джоб, недоверчиво качая головой. - Не такой человек Ральф, чтобы чего-нибудь испугаться.

- В таком случае, он может сунуться в опасное место… Юноша, в последний раз прошу тебя: скажи мне, не здесь ли старик?..

В эту минуту он вдруг заметил, что Джоб опустил глаза и боязливо пятится. Лионель обернулся и увидал гренадерского капитана, который стоял над трупом американца, скрестив на груди руки, и молча глядел на него.

То был капитан Мэк-Фюз. Узнав Лионеля, он спросил:

- Не объясните ли вы мне, маиор Линкольн, по какому случаю этот человек лежит здесь мертвый?

- Я вижу, что он убит выстрелом из ружья, но желал бы знать зачем и для чего.

- Об этом уж вы наше начальство спросите, капитан Мэк-Фюз, - отвечал Лионель. - Поговаривают, будто мы идем захватывать склады военного материала, заготовленные колонистами с враждебными целями.

На жестких чертах Мэк-Фюза появилось выражение холодного презрения.

- Скажите, маиор Лионель, - вы хоть и молоды, а лучше других посвящены в секреты наших генералов, - скажите, неужели Гэдж думает, что это - война, когда оружие и заряды имеются только у одной стороны? Я не прочь повоевать, мне мир уж и поднадоесть успел, мне скучно без дела, но когда людей убивают при такой обстановке, как убит вот этот американец (Мэк-Фюз указал рукой на труп), то я не скажу, что это честный бой, а просто бойня.

- Я совершенно с вами согласен, но, увы! Кажется, далеко не все так думают, как мы с вами. Я боюсь, что это только начало.

злые инстинкты, и что они, как тигры, с наслаждением готовы теперь лить ее еще и еще…