Лионель Линкольн, или Осада Бостона.
Глава XIV

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Лионель Линкольн, или Осада Бостона. Глава XIV (старая орфография)

Лионель Линкольн или Осада Бостона

Глава XIV

В Филиппах встретишь ты меня.

Шекспир. «Юлий Цезарь».

На другое утро после сцены в старом магазине Лионель, как только проснулся, сейчас же отправился туда опять, чтобы добиться объяснений. Абигаиль Прэй он нашел в той же самой комнате, где она была накануне. Вид у нея был до крайности изнуренный и разстроенный. Она не ложилась и всю ночь провела без сна.

- Я к вам спозаранку, мистрисс Прэй, - сказал Лионель, - но мне очень нужно видеть старика, который у вас живет. Он, вероятно, у себя в комнате. Скажите ему, что я пришел.

Абигаиль торжественно покачала головой и проговорила едва слышным голосом:

- Он ушел.

- Ушел? - воскликнул Лионель. - Куда же? Давно?

- Над нашей страной разразился Божий гнев. Молодые и старые, больные и здоровые - все хотят крови, и Бог знает, чем это кончится.

- При чем же тут Ральф? Где он, женщина? Неужели вы посмеете мне солгать?

- Никогда больше я не скажу ни одного слова неправды, майор Линкольн, а тем более перед вами! Этот странный человек куда-то исчез. Вернется ли он сюда - я не знаю.

- Надеюсь, вы его не выгоняли отсюда?

- Помилуй Бог! Выгонять! Да какое же я имею право? Я сама здесь, как птица небесная. У меня нет на земле никакого пристанища. Я вам правду говорю: как только взошла луна, Ральф и Джоб отправились вместе. Куда, зачем - ничего не знаю. Ральф со мной простился совсем и наговорил мне таких вещей, которые не перестанут раздаваться у меня в ушах до самоий смерти.

- Ушел к американцам! И Джоба взял с собой! - сказал Лионель как бы про себя. - Мистрисс Прэй, ведь это очень опасно для вашего сына.

- Мой сын не отвечает за свои поступки. Ах, майор Линкольн, что это был за прелестный мальчик до пятилетняго возраста! Лучше его не было во всей Массачусетской колонии. Но тут-то и грянуло наказание Божие за грех его матери. От болезни он лишился разсудка, а я - всего, что у меня только было в жизни. Но, слава Богу, на Джобе кончатся все мои грехи, потому что третьяго поколения от меня через него не будет.

- Послушаите, мистрисс Прэй, облегчите свою душу, сознайтесь мне в вашем грехе. Из всего, что я слышал. я могу заключить, что все это в значительной степени относится ко мне. Скажите мне все откровенно, а я обещаю вам. взамен со своей стороны прощение и покровительство.

- Мы все грешны и все нуждаемся в прощении, - ответила Абигаиль. - Нас всех спасает от греха только кровь Божественного Искупителя.

- Правильно. Но ведь вы, повидимому, нарушили законы человеческия и божеския…

- Это я-то, простая, слабая женщина, нарушила законы божеския и человеческия? - воскликнула Абигаиль. - Где уж мне было этим заниматься! Что вы, маиор Линкольн! Вы хотите выспросить все у старой дуры, чтобы потом потешаться над ней с товарищами за обеденным столом. Послушали бы вы, что в своих воскресных проповедях говорит пастор Гунт про городские грехи.

Лионель видел, что Абигаиль лицемерит. Ему сделалось противно, он стал сдержаннее в своих речах, но долго еще убеждал ее рассказать ему все откровенно; однако, так и ушел, ничего не добившись.

Под влиянием досады на неудачу и невольно зародившагооя подозрения в том, что его внучатная тетка в чем-то против него виновата, он решил в этот же день переехать из её дома.

Когда он сообщил об этом мистрисс Лечмер, то и тетка, и обе кузины были очень огорчены. Причиной Лионель выставил необходимость для себя вести известный образ жизни по случаю открытия военных действий. К нему будут постоянно ходить то за тем, то за другим, это будет безпокоить всех и, главным образом, слабую здоровьем тетушку и т. д., и т. д.

Мистрисс Лечмер не решилась противоречить, и в то же утро Лионель перебрался в свою квартиру в доме Седжа.

Тем временем к Гэджу продолжали прибывать подкрепления и с ними целый ряд ьнаменитых военных деятелей: Гоу, потомок знаменитого рода, глава которого уже полил раньше своею кровью американскую землю; Клинтон, тоже младший сын знатной семьи, прославившийся, впрочем, не столько военными талантами, сколько личной храбростью; наконец, изящный и безупречный Бергойн, стяжавший себе в Португалии и Германии блестящую репутацию, которую он потом утратил в пустынях Америки. Были тут также Пигот, Грант, Робертсон и наследник дома Норсемберлендов; все они командовали бригадами. Кроме этих старших офицеров была еще целая туча младших, но обстреленных и опытных в военном деле.

Явились также многие представители старейших английских дворянских родов, и, между прочим, единственный наследник фамилий Гастингсь и Мойра, молодой храбрец Раудон. Лионель все свое время проводил в обществе этой блестящей молодежи, так что у него почти не было больше досуга задумываться над причинами кровавой распри.

С Сетом Седжем дело устроилось. Мэк-Фюз суду его не предал, в Англию не отправил и заключил с ним довольно странную мировую сделку. По этой сделке Сет Седж получил свободу и пропуск из города, а сам обязался доставлять во время предстоящей осады все необходимые припасы для стола Лионеля по известным ценам. Цены назначил сам мистер Седж и не постеснялся: выставил настоящия грабительския.

Проходя однажды по одной из улиц Бостона, Лионель встретил того самого человека, который играл такую важную и деятельную роль среди «каукусов», как назывались члены собрания, на котором в начале этого рассказа присутствовал маиор Лионель. Незнакомец был закутан в плащ, так что его невозможно было узнать. Лионель узнал его только потому, что плащ случайно распахнулся.

- Эта опасность сильно преувеличявается теми, кто желал бы видеть погибшим дело короля, - холодно замегил Линкольн.

- Я основываюсь на сообщении, сделанном мне лицом, игравшим видную роль в событиях того дня, - отвечал незнакомец с спокойной, но презрительной улыбкой. - Да и, наконец, поход на Лексингсон предпринят был хотя ночью, но отступление происходило днем, при свете солнца, так что все все видели и все знают.

- Да нечего тут и скрывать, - возразил Лионель, задетый саркастическим гоном незнакомца, - разве только вот то, что мой собеседник не боится среди белого дня расхаживать по улицам Бостона.

Незнакомец приблизился к Лионелю и с живостью спросил:

- Ваш собеседник, маиор Линкольн, не боялся ходить но этим улицам ни днем, ни ночью даже в то время, когда тот, кого вы называете своим государем, не стеснялся под охраной мира давить и душить нашу свободу. Теперь, когда весь народ возстал, как один человек, неужели я буду бояться показываться во всякое время на собственной своей родине?

- Вы говорите черезчур смело. Так нельзя, находясь в английском лагере. Я спрошу вас самих: какие меры я обязан принять в подобном случае?

- Это уж дело личной совести маиора Линкольна, - возразил незнакомец. Потом, как бы вспомнив опасность своего положения, он прибавил, смягчая тон:- Впрочем, лица из этой фамилии не способны были на роль доносчиков, когда жили у себя на родине.

- Их потомок тоже не способен на такую роль, - сказал Лионель, - но я прошу вас, чтобы это наше свидание было последним. Мы не должны больше с вами встречаться иначе, как на поле битвы. Подобные спорные вопросы решаются не иначе, как с оружием в руках.

- Хорошо! - сказал незнакомец, схватывая молодого человека за руку и горячо пожимая ее в порыве благородного соревнования. - Да заступится же Богь за правое дело!

Незнакомец завернулся в плащ и быстро ушел.

Дня через три после этого случая Лионель решился сделать еще раз попытку выведать у Абигаили Прэй волновавшую его тайну. Он огправился вечером в старый магазин, но не застал там никого и, не желая возвращаться домой, пошел прогуляться по узким и темным улицам Норд-Энда. Идя, куда глаза глядят, он дошел до Коппс-Гилля, где английский генерал распорядился поставить батарею из нескольких орудий. Обойдя ее подальше, чтобы не разговаривать с часовыми, Лионель поднялся на пригорок и сел на камень. Кругом было темно и так тихо, что можно было разслышать малейший шелест ветерка. Вдруг он увидел перед собой чью-то темную фжгуру. Вынув на всякий случай саблю, молодой офицер сказал:

- Сэр, мы с вами выбрали очень уединенное место для размышлений.

Фигура, должно быть, принадлежала человеку, совершенно неспособному смущаться от чего бы то ни было. Всякий другой на его месте хотя бы вздрогнул, а этот медленно и спокойно обернулся в сторону маиора и проговорил тихим, предостерегающим голосом:

- На холме стоит гренадер с ружьем. Если он услышит разговор, он нас заберет обоих, несмотря на то, что один из нас маиор Линкольн.

- Джоб! - сказал Лионель. - Зачем вы тут шатаетесь ночью, точно вор? Что вы тут делаете?

- Не я один здесь шатаюсь, - мрачно возразил юродивый. - Почему же это я - вор, а другой, кто сюда же пришел на Коппс-Гилльския могилы, не вор?

- Ты хорошо ответил юноша, - улыбнулся Лионель. - но все-таки, что ты тут делаешь? Какое еще взял на себя дьявольское поручение?

- Джоб любит гулять на могилах, пока не запоют петухи. Говорят, будто мертвецы ходят по земле, покуда живые люди спят.

- Ты что же это собираешься вступить в сношения с мертвсцами?

- Их грешно тревожить вопросами. Я просто хочу себя приучить к ночной сырости и прохладе, потому что мне скоро самому предстоит бродить в саване по ночам.

- Тс! - произнес Лионель. - Что это шумит?

Джоб наклонил голову, прислушался и сказал:

- Это ветер гудит, и шумят волны в бухте.

- Ни то, ни другое, - возразжл Лионель. - Я ясно разслышал глухой гул, по крайней мере, сотни голосов. Не могло же мне это послышаться

- Ну, стало быть, это души умерших говорили между собой, - сказал юродивый. - Их голоса, как рассказывают, похожи на шум ветра.

- Ты меня только смутил, дурак, - сказал маиор. - Но я и сейчас слышу глухие голоса и как будто что-то тяжелое падает на землю.

- Это крышки гробов закрываются, - сказал Джоб. - Мертвецы возвращаются в свои могилы.

- Вот этот дом называется Филипс-Гауз. Его выстроил губернатор, который приехал сюда голяком, здесь разбогател и получил от короля титул. Его внук теперь важный господин. Я замечаю, что все голяки, разбогатевшие в Амеркке, едут к королю и получают титулы, а сыновья титулованных бар приезжают сюда и становятся голяками. Нэб говорит, что Джоб тоже сын титулованного барина.

Ответа не было. Лионель обернулся и к своей досаде увидал, что Джоб исчез. Молодой маиор вернулся к себе домой и сейчас же лег спать.