Лионель Линкольн, или Осада Бостона.
Глава XV

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Лионель Линкольн, или Осада Бостона. Глава XV (старая орфография)

Лионель Линкольн или Осада Бостона

Глава XV

Мы, конечно, кажемся красивыми господами в сравнении с простыми фермерами, с которыми нам предстоит сражаться. У нас на шляпах элегантные кокарды, наши сабли красиво болтаются у нас на боку, мы отличные кавалеры в гостиных. Но не следует забывать, что всему этому хоть в том же Пекине, например, была бы грош цена.

Из письма старого офицера.

Лионель провел ночь в тяжелом сне, наполненном фантастическими видениями. Когда он проснулся, в спальню уже врывался утренний воздух чрез неплотно занавешенные окна, и первые лучи уже золотили верхи городских колоколен. Лионель встал с постели, все еще находясь под влиянием виденных снов, и стал ходить по комнате из угла в угол, чтобы все это с себя стряхнугь. Вдруг до его слуха донесся какой-то протяжный и глухой гул. Ухо военного не могло ошибиться: Лионель сразу же узнал знакомый гул артиллерийских орудий.

- A мне все снилась буря и удары грома! - сказал он про себя. - Так вот это какой гром! Я, значит, грезил только наполовину! Сон почти в руку оказывается!

Он отворил окно и стал глядеть кругом. Что это могло быть? Гэдж еще не поиучил всех ожидаемых подкреплений, а без них он не стал бы предпринимать ничего репгательного. Неужели мятежники начали наступление? Но ведь у них далеко еще не все готово и не все организовано. из окна он спросил трех или четырех прохожих, что такое случилось, но те только взглянули на окно испуганным взглядом и прошли мимо, не отвечая. Тогда он оделся и вышел на улицу сам. Мимо дома как раз бежал полуодетый артиллерист, на-бегу застегиваясь одной рукой, а в другой держа некоторые атрибуты своего специального рода оружия.

- По какому случаю стреляют из орудий, унтер-офицер? - спросид Лионель. - И куда это вы бежите с фитилем в руке?

- Мятежники наступают, ваше высокоблагородие, - не останавливаясь, а только повернув голову, крикнул солдат. - Бегу к своему орудию.

- Мятежники? Чего же нам их бояться на нашей позиции? - проговорил про себя Лионель, когда солдат уже убежал. - Этот солдат, должно быть, проспал, опоздал, боится наказания и вот болтает, что первое в голову пришло.

Лионель отправилса на Бикон-Гилль вместе с другими зрителями, которых тоже разбудила и переполошила пушечная пальба. Лионель смотрел с холма и долго не мог понять, откуда стреляют. Он видел только дым, окутывавший бухту, и стоявшие в ней корабли. С кораблей отвечали на выстрелы.

Но вот дело объяснилось. Взгляд зрителей остановился на Бридс-Гилльском холме. Там оказался выстроенным за ночь земляной редут, господствовавший над всем бостонским портом и над частью города. Лионель сразу понял, что приближается кризис. Вместе с тем он догадался, что слышанный им вчера ночью с Коппс-Гилльского холма шум производили американцы, строившие на соседнем холме редут. Догадался он и о том, что Джоб знал еще вчера обо всем и обманывал Лионеля, отвлекая его внимание, когда они были с ним вместе на Коппс-Гилле.

Лионель поспешно вернулся к себе домой, заперся в своей комнатке и несколько часов провел в писании писем. Одно письмо он рвал и переписывал вновь раз шесть, наконец, с решимостью запечатал его своей печатью, надписал адрес и поручил Меритону разнести все письма по адресам. После того он закусил на скорую руку, взял шляпу и пошел в центр города.

По мостовой с грохотом катилась арталлерия с офицерами впереди каждого орудия. По улицам скакали адъютанты, мчались во все сгороны курьеры, шли офицеры, спешившие из квартир к своим частям. По временам играла музыка, и по узким улицам проходили отдельные части войск.

Когда проходили гренадеры, Лионель остановился на повороте улицы, залюбовавшись их великолепной выправкой и идеально-правильным шагом. Впереди одной из рот шел Мэк-Фюз, которого Лионель сразу узнал по его колоссальному росту и сложению. Недалеко от ирландца шел Джоб Прэй, стараясь идти в ногу с солдатами и глазея на них с глупейшим восторгом. Видимо, на него сильнейшим образом действовала военная музыка, игравшая увлекательные, бодрящие марши. За этим батальоном шел другой, в котором Лионель узнал людей своего полка. Перед одним взводом шел Польварт. Увидав своего друга, он весело крикнул ему:

- Слава Богу, Лионель! Идем, наконец, драться, а не бегать ищеиками!

Тут заиграла музыка, и Лионель не успел ничего ответить. Но встреча с товарищами возбудила его, и он сейчас же отправился к главнокомандующему.

В дверях общественного дома Массачусетской провинции толпились офицеры. Одни входили, другие выходили с озабоченным видом. О Линкольне доложили не в очередь, и адъютант сейчас же повел его к главнокомандующему, возбуждая ропот других офицеров, пришедших раньше и уже давно дожидавшихся.

В зале, наполненной офицерами высшого ранга, стоял Гэдж, одетый до крайносги просто. Увидав Лионеля, он сейчас же с обычной своей простотой и непритязательностью пошел к нему навстречу.

- Чем я могу служить маиору Линкольну? - сказаж он, ласково беря молодого офицера за руку.

- Сейчас прошел мимо меня полк Вольфа, и я осмелился явиться к вашему превосходительству за приказанием: не следует ли маиору этого полка присоединиться к своим товарищам?

Генерал подумал с минуту и ответил с благосклонной улыбкой:

- Предстоит незначительное аванпостное дело. Оно скоро кончится. Я и так уже разрешил очень большому числу молодых людей принять в нем участие. Многие из них могут быть убиты, и тогда занятие какого-то там несчастного редута обойдется нам черезчур ужь дорого.

- Позволю оебе заметить, что я местный уроженец и что мне следует подавать пример другим.

- Лояльный элемежт здешней провинции представлен в войсках в достаточном количестве, так что вами я могу и не рисковать. Мои совет уже назначил, каким офицерам идти в дело, и мне очень жаль, что в этом списке нет имени маиора Линкольна, так как ему, повидимому, это очень бы хотелось; но я не могу без особенной надобности подвергать опасности его драгоценную жизнь.

Лионель почтительно поклонился, поговорил еще немного с генералом и собрался уже уходить, как вдруг к нему подошел другой генерал, улыбаясь его разочарованному виду, фамильярно и развязно подхватил его под руку и повел из залы.

- Нам с вами сегодня одна участь, Линкольн, - сказал молодой генерал, когда они вышли в переднюю:- ни я, ни вы не назначены в бой. Командовать будет Гоу. Впрочем, дело предстоит неинтересное. Отправимтесь с вами на Коппс-Гилль и будемте там хоть простыми зрителями сего комического «действа», коль скоро нам не позволяют быть его участниками.

- Извините меня, генерал Бергойн, - отвечал Линкольнь, - но, по моему, вы напрасно так легко смотрите на предстоящее дело. Я вашего взгляда безусловно не разделяю. Оно гораздо серьезнее, чем вы думаете.

- Ах, я и забыл, что вы были с Перси на Лексингстонской охоте. Ну, не комическое, скажем, трагическое «действо», если вам так больше нравится. A мне, Линкольн, по правде сказать, уж и надоело торчать в Бостоне и видеть одне эти узкия, извилистые улицы, эти сумрачные дома. Хочется в пустынные равнины… A вот и Клинтон к нам подходит. Мы и его возьмем с собой на Коппс-Гилль и будем все вместе учиться у милейшого Гоу, как нужно маневрировать.

вышли из дома губернатора и отправились на Коппс-Гилль.

На улице Бергойн выпустил руку Лионеля и содидно пошел рядом с другим генералом. Лионель с удовольствием воспользовался возможностью отстать немного от своих начальников и стал приглядываться к настроению бостонцев. Из всех окон смотрели бледные, встревоженные лица женщин. Зрители посмелее и полюбопытнее усеяли крыши домов и колокольни церквей. Барабанный бой умолк, но со стороны моря временами слышны были резкие звуки рожков, означавшие, что войска переправляются на другой полуостров. Все это, впрочем, покрывалось грохотом артиллерии, с утра не перестававшей палить.

Нижняя часть города оказалась покинутою жителями. Убегали так поспешно, что у домов остались отворенными двери и окна. Это запустение произвело все-таки некоторое впечатление на обоих гевералов. Они ускорили шаг и скоро вместе с Лионелем пришли на Коппс-Гилль.

блестело на солнце. За селением возвышался холм, на котором был построен американский редут.

Над ужасающе-безмолвным Бостоном возвышался холм Бикон-Гилль, точно отромная пирамида; вершина его была усеяна тысячами людей, смотревших на роковое место; другие зрители взобрались на мачты и реи кораблеи, на карнизы, на купола и колокольни, иногда даже с опасностью для жизни. Военные суда продвинудись далеко вперед по узким рукавам, образующим полуостров, и не переставая обстреливали узкую полосу земли, представлявшую единственный путь сообщения между храбрыми американцами, занимавшими холм, и их далекими согражданами на материке. Войска в красных мунднрах высаживались, отряд за отрядом, на равнину, а с Коппс-Гилля и с кораблей на американский редут сыпались тучи черных дымящихся бомб. Эти бомбы взлетали над холмом и, казалось, не сразу падали на него, а сначала как будто выбирали себе место, где упасть.

канонадой. Не зная никаких блестящих мундиров, никаких нашивок, петличек и украшений, одетые в свои обычные простые и грубые костюмы, они держались непоколебимо на своем посту, не имея другого оружия, кроме случайно оказавшагося у каждого в доме и снятого со стены своей фермы. Впоследствии узналось, что у них в это время даже и пищи почти не было, и что они, в довершение всего, с самого начала терпели недоедание, если не полный голод.

Наступил решающий момент. Подъехали к берегу лодки с остальными войсками. Офицеры перебегали от полка к полку, передавая приказания начальства. Началось общее движение английских батальонов. В это время на Бенкер-Гилле появился американский отряд и, несмотря на артиллерийский обстрел, прошел по полуострову, заняв позицию на лугу слева от редута. За этим отрядом прошло еще несколько других. Тотда английский генерал отдал приказ своим войскам готовиться к атаке по всей линии.