Лионель Линкольн, или Осада Бостона.
Глава XXV

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Лионель Линкольн, или Осада Бостона. Глава XXV (старая орфография)

Лионель Линкольн или Осада Бостона

Глава XXV

Гордое дворянство! Каким ты теперь кажешься маленьким, маленьким!

Блэр.

Несмотря на усердие, с которым капитан Польварт торопился исполнить приказание своей капризной красавицы, он, подходя к дому на Тремонт-Стрите замедлил шаги и стал глядеть в его освещенные окна. Дойдя до входной двери, он остановился и прислушался. В доме слышна была ходьба и хлопанье дверями, как всегда бывает при покойнике. Наконец, он собрался с духом и постучался. Войдя в дом, он попросил Меритона провести его в маленькую гостиную. Там Агнеса уже ждала его. Вид у нея был серьезный, сосредоточенный, так что капитан не решился обратиться к ней с тем цветистым приветствием, которое заготовил, было, дорогой. Приняв и сам такой же серьезный вид, он отраничился словами сочувствия и вопросом, не может ли онь быть чем-нибудь полезен.

- В наш дом вошла смерть, капитан Польварт, - сказала Агнеса, - ворвалась неожиданно и внезапно. К довершению несчастъя маиор Линкодьн куда-то исчез.

- Лионель Линкольн не такой человек, чтобы испугаться одного вида смерти, - задумчиво проговорм Польварт. - Не думаю также, чтобы он был способен покинуть в горе прелестную, молодую жену. Вероятно, он побежал за доктором или что-нибудь в этом роде.

- Нет, не то. У Сесили вырвалось несколько отрывочных фраз, из которых можно было понять, что он и кто-то третий, когорого я совершенно не знаю, находились при моей тетке, когда она умирала. При них она, должно быть, и умерла, потому что её лицо оказалось закрытым. Когда я взошла наверх, я нашла новобрачную без чувств на полу в комнате, которую у нас занимал Лионель. Все двери были раскрыты настеж; ясно было, что Лионел и тот, кто с ним был, ушли по потайной лестнице, которая ведет прямо на улицу. Кузина моя почти не может говорить, и я совершенно теряюсь в догадках. У меня нет никаких указаний, кроме вот этой вещи, которую я нашла в камине: она блестела там в золе. Если не ошибаюсь, это офицерский знак, который носится внизу под воротником?

- Совершенно верно. И он пробит пулей в самой середине. Тот, на ком он был… Боже мой! Да ведь это офицерский знак Мэк-Фюза! Вот № 18, и кроме того я узнаю маленькия зарубки, которые Мэк-Фюз делал на нем после каждого боя, в котором участвовал.

- Но как же эта вещь могла попасть в комнату к Лионелю?

- Да, вот именно, как? Каким способом? - сказал капитан Польварт, вставая в волнении и принимаясь ходить по комнате из угла в угол. - Бедный Денис! Уж вот я никак не ожидал найти здесь от тебя эту печальную реликвию! Вы не знали Мэк-Фюза, мисс Агнеса. Вот был человек!..

- Может ли эта вещь навести нас на какой-нибудь след? - нетерпеливо перебила Агнеса.

- Я, кажется, начинаю понимать, - сказал, вздративая, Польварт. - Негодяй, ръшившийся убить человека, с которым вместе ел и пил, легко мог и ограбить его мертвого. Вы где нашли этот знак, мисс Агнеса? Около камина, вы говорите?

- В самом камине, в золе, как будто его туда бросили в какую-нибудь горькую минугу.

- Догадываюсь, догадываюсь! - продолжал сквозь зубы Польварт, ударяя себя по коленям. - Я знаю этого убийцу, и теперь правосудию будет дан ход. Там он безумный или не безумный, но только его вздернут на виселицу, это уж как он хочет.

- Про кого вы это говорите с такой угрозой, капитан Польварт? - вкрадчивым голосом спросила Агнеса. Она знала, когда нужно бывает говорить вкрадчивым голосом, и умела это делать.

- Про негодяя одного, про лицемера, про злодея, которого зовут Джобом Прэем. У него нет не только ума, но нет также ни совести, ни чести. Сегодня он будет за вашим столом есть и пить, а завтра перережет вам горло тем самым ножом, который вы ему дали вместе с вилкой, чтобы он уголил свой голод. Этот мерзавец убил одного из лучших наших офицеров!

- Это случилось, вероятно, в битве,- сказала Агнеса, - потому что Джоб, хотя и юродивый, но воспитан в честных правилах и умеет различать добро от зла.

- Позволю себе сильно сомневаться, мисс Агнеса, в доброкачественности тех честных правил, в которых воспитывался этот вредный идиот.

- Я все-таки не понимаю, в чем тут связь с отсутствием Лионеля?

- A то, что Джоб Прэй приходил недавно к нему в комнату, иначе кто же бы мог затащить туда этот знак?

- Правда, это служит доказательством, что у маиора Линкольна были какие-то сношения с юродивым, - сказала, подумав, Агнеса, - но все-таки его исчезновение остается попрежнему необъяснимым. Моя кузина в своих безсвязных фразах упоминала о каком-то старике.

- Ручаюсь, чем вам угодно, мисс Агнеса, что если маиор Линкольн таинственно скрылся в эту ночь, то его проводником был именно этот парень. Я их часто заставал вдвоем за интимными разговораыи.

- Если маиор Линкольн решился покинуть такую жену, как моя кузина, по подстрекательству юродивого дурака, то я нахожу, что о нем больше и думать не стоит.

Положение, в котором находился город, и собственное полное одиночество - у нея ни одного родственника в городе не было, - вынудили мисс Дэнфорт принять неоднократно повторенное предложение Польварта помочь ей в хлопотах. Она решилась воспользоваться его услугами. Просидели они вдвоем долго и обо всем подробно переговорили. Польварт ушел к себе домой уже на разсвете. До сих пор от Лионеля не было получено ни малейшого известия. Становилось очевидным, что его отсутствие было вполне сознательным делом. Капитан сейчас же приступил к устройству похорон. Обо всем он до мелочей уговорился с Агнесой, так что ему оставалось только выполнить заранее намеченную программу. Похороны решено было устроить, в виду осадного положения, как можно скорее, без малейшого отлагательства,

Склеп Лечмеров на кладбище при королевской церкви было велено открыть и доставить в дом гроб для покойницы. Тот же пастор, который за день перед тем венчал внучку, приглашен был и отпевать бабушку. Немногим друзьям и родным, остававшжмся в Бостоне, были посланы пригласительные письма.

Солнце уже садилось за холмы, когда окончились все приготовления к похоронам. Исполнилось пророчество Ральфа: по местному обычаю, двери одного из лучших домов Бостона раскрылись для любопытной толпы, безпрепятственно входившей в него и выходившей обратно.

Самые похороны вышли хотя и приличны, но далеко не так торжественны и пышны, как это устроилось бы в том же Бостоже в другое, менее тревожное, время. За гробом шло небольшое число знакомых покойницы, но не было ни одного бедняка. Их всех мистрисс Лечмер отталкивала от себя при жизни своим холодным, себялюбивым характером. Их слезы не сопровождали ее в могилу. Процессия от дома до церкви двигалась медленно, торжественно, благочиино, но без всяких выражений скорби с чьей-либо стороны. Сесиль заперлась у себя в комнате и плакала, не участвуя в похоронах, а все прочия лица не настолько жалели покойницу, чтобы выходить из рамок строгого приличия.

Доктор ботословия Ляйтерджи встретил тело, по обычаю, у входа в церковь и произнес такое прочувствованное слово, что можно было подумать, будто покойная мистрисс Лечмер скончалась истинною христианкой, в вере и уповании. Присутствующие плотно сдвинулись вокруг гроба, чтобы лучше слышать голос пастора, и всеобщее глубокое безмолвие делало мрачную сцену еще внушительнее.

Среди провожавших тело было также несколько военных, которые, будучи знакомы с покойницей в мирное время, явились отдать ей последний долг.

После богослужения гроб с телом мистрисс Лечмер вынесли из церкви и отнесли к месту вечного успокоения. Когда при погребении какого-нибудь покойника отсутствуеть настоящая скорбь, тогда все идет быстро, гладко, без малейшей задержки. В несколько минут гроб был опущен в склеп, и телу было предоставлено тлеть рядом с телами предшествующих покойников. Из всех присутствующих некоторое волнение испытывал при этой церемонии разве только один Польварт, по сочувствию к Агнесе. У всех остальных лица были такия же холодные и безчувственные, как у усопшей покойницы при её жизни.

Могильщик и его помощники едва успели приступить к заделке входа в склеп, как уже многие из присутствующих, которые были постарше, начали расходиться. Проходя мимо могил, они безучастно толковали о возрасте умерщей, об её семье и, повидимому, не обращали никакого внимания на то предостережение, которое каждому дает всякий раз смерть ближняго. Никто не выронил об умершей ни одной слезы. Строили догадки о том, как она распорядилась своим состоянием, но никто не пожалел о том, что она сама не пожила подольше. Так понемногу вся публика разошлась с кладбища. Польварт вскоре остался один у склепа с какими-то двумя неизвестными личностями. То были какой-то мужчина, с виду неважная птица, и женщина в гадких, грязных лохмотьях, по виду совсем нищенка.

Утомленный выпавшими на его долю хлопотами, капитан Польварт, видя, что они еще не собираются уходить, приложил руку к шляпе и сказал с важностью:

- Благодарю вас за внимание к покойнице, добрые люди, но уже пора уходить. Больше мы для нея все равно ничего не можем сделать.

Ободренный располагающей к себе наружностью Подьварта, мужчина подошел к нему, сделал почтительный поклон, и спросил:

- Если не ошибаюсь, сэр, это хоронили мистрисс Лечмер? Мне так сказали.

- Сэр, вам сказали верно, - отвечал Польварт, направляясь к воротам ограды. - Хоронили, действительно, мистрисс Присциллу Лечмер, вдову мистера Джона Лечмера, особу из очень знатной фамилии. Полагаю, всякий скажет, что похороны вышли вполне приличные её званию.

- Если это та самая леди, про которую я думаю, - продолжал незнакомец, - то она была из очень старинного и знатного рода. Она была рожденная Линкольн и приходилась родной теткой одному важному баронету из этой фамилии, владеющему громадным поместьем в Девоншире.

- Откуда вы знаете Линкольнов? - воскликнул Польварт, внимательнее приглядываясь к незнакомцу. Разглядев его грубую, отталкивающую наружность и плохой костюм, он прибавил:- Очевидно, вы только слыхали о них, мой друг, но я не думаю, чтобы вы знали их близко и сиживали с кем-нибудь из них за одним столом.

- Близкия отношения устанавливаются нередко между людьми самых различных общественных положений, - с некоторой даже как будто насмешкой возразжл незнакомец. - Но кто же не знает, сэр, что Линкольны очень знатны и очень богаты? Если эта леди была из их рода, то она имела право гордиться своим происхождением.

- Очевидно, вы не сторонник всеобщого равенства, которого добиваются революционеры, - отвечал Польварт. - Мистрисс Лечмер была также в родстве с другим знатным родом в здешней колонии, с Дэнфортами. Вы знаете Дэнфортов?

- Нет, сэр, и я…

- Вы не знаете Дэнфортов? - воскликнул Польварт, еще раз пристально взглядывая на незнакомца. - Впрочем, да, конечно, где же вам их знать. Я теперь вижу сам, что вы их не знаете.

Незнакомец, повидимому, решил не обижаться на такое замечавие и почтительно шел за капитаном, ковылявшим на своей деревянной ноге.

- Это правда, что я не знаю Дэнфортов, - отвечал он, - но зато я очень близок с Линкольнами.

- Тогда скажите, ради Бога, что сделалось с их наслединком? Не знаете ли вы? - воскликнул Польварт.

Пришла очередь незнакомца удивиться:

- Здесь ли он, там ли он, где он - я ничего не знаю. Он пропал.

- Боже! - сказал незнакомец.

- Пропал! - повторил робкий женский голос возле капитана.

Проходя от склона к воротам кладбища, Польварт незаметно для себя приблизился к женщине в лохмотьях, о которой мы говорили. Услыхав её голос, он оглянулся на нее и увидал, что она очень встревожена. С первого взгляда Польварт заметил под лохмотьями остатки былой замечательной красоты. Черные глаза женщины горели живым блеском, почти как в молодости, и придавали оживление её поблекшим, изнуренным, но все еще красивым чертам. Капитан Польварт слишком ценил женскую красоту, чтобы отнестись равнодушно хотя бы к её остаткам, и потому в его взгляде, устремленном на незнакомку, видна была полная благожелательность. Это ободрило женщину, и она решилась сказать:

- Так ли я разслышала, сэр? Вы, кажется, сказали, что пропал маиор Линкольн?

- Я вижу, добрая женщина, - отвечал он, опираясь на палку с железным наконечником, которую всегда брал с собой для скользких бостонских улиц, - я вижу, что на вас особенно сильно отразились бедствия осады. Мне кажется, что вы мало поддерживаете свою природу, а я в этом кое-что смыслю. Вы не пользуетесь, повидимому, достаточным питанием… Вот вам деньги. Когда я вижу, что мой ближний нуждается в пище, я не в силах ему отказать.

- Я очень нуждаюсь и очень страдаю от лишений, но, слава Богу, еще не дошла до того, чтобы собирать милостыню на улицах. Желала бы я скорее лечь вот здесь, где-нибудь в этой ограде, чем до этого дойти. Извините, сэр, но вы, кажется, сказали что-то о маиоре Линкольне?.

- Действительно, я сказал, но вам-то что до этого? Он пропал, и нигде не могут его найти.

- Это случилось прежде смерти мистрисс Лечмер или после?

- Неужели вы думаете, что такой светский человек, как маиор Линкольн, скрылся бы после смерти родственницы и предоставил бы постороннему человеку провожать вместо себя её тело?

Изумленный её внезапным уходом, Польварт поглядел недолго ей вслед, потом сказал, обращаясь к незнакомцу, который еще оставался тут:

- Эта женщина, по моему, не совсем в здравом уме. Я объясняю это недостатком хорошого питания.

- Позвольте вам помочь перешагнуть через этот бугор, - сказал незнакомец.

- Благодарю вас, сэр, благодарю. Хорошее питание - это все для здоровья. Недоедание плодит только идиотов. Я всегда это говорю…

- Если наследник знаменитого рода пропал, то разве нельзя его отыскать?

Польварт, недовольный тем, что его перебили, уставился на незнакомца и не сразу ответил. Но природное добродушие и участие к судьбе Лионеля взяли верх над негодованием, и капитан сказал:

- Ради него я бы пошел хоть на край света и не посмотрел бы ни на какие опасности.

- В таком случае, сэр, мы с вами союзники. Я тоже готов сделать все, что могу, только бы его найти. Нет ли у него здесь родственника поближе, к которому можно бы было обрнииться за справками?

- Так разве он женат? - изумился незнакомец.

кладбища, возле которых дожидался его «томпонг». Он сел в него и хотел уже ехать, но к нему подошел опять тот же незнакомец и сказал:

- Если бы я знал, где живет его супруга, я бы предложил ей свои услуги.

Польварт пальцем указал на дом, хозяйкой которого сделалась теперь Сесиль, и отвечал незнакомцу довольно презрительным тоном, между тем как экипаж уже отъезжал:

Незнакомец ничего не сказал на это, только улыбнулся с таким видом, как бы говоря: «Посмотрим!» и пошел в сторону, противополиную той, куда поехал капитанский экипаж.