| Автор: | Кэрролл Л., год: 1865 |
| Категории: | Повесть, Детская литература, Сказка |
VI. Поросенок и перец
Несколько минут стояла Алиса, смотря на домик и раздумывая, что ей делать дальше, как вдруг из леса выбежал лакей и громко постучал в дверь домика. Алиса приняла его за лакея только потому, что он был в ливрее; если бы ее не было на нем, она сочла бы его за рыбу.
Дверь отворил другой лакей, тоже в ливрее; у него было круглое лицо и выпученные, как у лягушки, глаза. У обоих лакеев волосы были напудрены и в локонах. Алисе очень хотелось знать, что будет дальше. Она выглянула из-за дерева и стала прислушиваться.
Лакей-рыба вынул из-под мышки огромный конверт, величиной чуть не с самого себя, и, протянув его другому лакею, торжественно проговорил:
-- Герцогине от королевы приглашение на крокет.
Лакей-лягушка также торжественно повторил его слова, немного переставив их:
-- От королевы герцогине приглашение на крокет.
Потом оба лакея поклонились друг другу так низко, что чуть не стукнулись головами, и локоны их спутались.
Алисе все это показалось до того забавным, что она не могла удержаться от смеха и убежала немножко подальше в лес, чтобы они не услышали ее. А когда она опять выглянула из него, лакей-рыба уже ушел, а лакей-лягушка сидел на земле, около двери и с самым глупым видом смотрел на небо.
Алиса робко подошла к двери и постучалась.
-- Стучать совершенно не к чему, - сказал лакей, - и по двум причинам. Во-первых, мы оба находимся по одной и той же стороне двери; во-вторых, там, внутри, такой шум, что вас все равно не услышат.
И на самом деле в домике ужаснейшим образом шумели. Оттуда доносились пронзительные крики, кто-то чихал, не переставая ни на минуту, а по временам раздавался треск и звон, как будто разбивалась вдребезги посуда.
-- Скажите, пожалуйста, как же мне войти? - спросила Алиса.
-- Был бы еще хоть какой-нибудь смысл стучаться, - продолжал лакей, не слушая ее, - если бы между нами была дверь. Так, например, если бы вы были внутри, то могли бы постучаться, и я отворил бы дверь и выпустил бы вас.
Говоря это, он все время смотрел на небо, что показалось Алисе очень невежливым. "Он должен бы смотреть на меня, раз он со мною говорит".
"Впрочем, - подумала она, - может быть ему нельзя не смотреть на небо. Ведь у него глаза чуть не на макушке головы. Но отвечать на вопросы он во всяком случае может".
-- Как же мне войти в дом? - снова спросила она.
-- Я буду сидеть здесь, - задумчиво проговорил лакей, - до завтра.
Дверь в это время отворилась, и оттуда вылетела тарелка. Она задела лакея по носу и разлетелась вдребезги, ударившись о дерево, росшее около домика.
-- А может быть, и до послезавтра, - продолжал лакей также спокойно, как будто ничего особенного не случилось.
-- Как же мне войти в дом? - спросила Алиса еще раз, повысив голос.
Лакей был совершенно прав; только Алисе не нравилось, когда с ней так говорили. Она нашла, что лакей говорит дерзко и нелюбезно.
"Какие здесь все спорщики! - подумала она. - От одного этого можно потерять рассудок".
Так как Алиса молчала, то лакей поспешил воспользоваться удобным случаем и повторил свои слова, несколько изменив их.
-- Я буду сидеть здесь, - сказал он, - целыми днями.
-- Но что же мне делать? - спросила Алиса.
-- Да ничего особенного, - ответил лакей и, не обращая больше внимания на Алису, начал свистеть.
"Не стоит говорить с ним, - с отчаянием подумала Алиса. - Это просто-напросто идиот".
И она, не постучавшись, отворила дверь и вошла в большую, полную дыма, кухню.
Герцогиня сидела посредине на трехногой табуретке и нянчила ребенка; кухарка стояла нагнувшись над огнем и мешала, по-видимому, суп в большой кастрюле.
"Она положила в него слишком много перцу", - подумала Алиса, чихая.
Перцу было слишком много в воздухе. Даже герцогиня чихала, почти не переставая, а ребенок поочередно то чихал, то пронзительно кричал. Не чихали только кухарка да большая кошка, которая сидела около плиты и улыбалась во весь рот.
-- Скажите, пожалуйста, - начала Алиса несколько нерешительно, так как не знала, не поступает ли она невежливо, заговорив первая, - почему ваша кошка улыбается?
-- Это честерский кот, ему лестно быть в людском обществе, - ответила герцогиня, - вот почему он улыбается. Поросенок!
Она произнесла последнее слово с такой яростью, что Алиса вздрогнула; впрочем, она сейчас же увидела, что герцогиня назвала поросенком не ее, а ребенка.
-- Я никогда не слыхала, что честерские коты улыбаются, - сказала Алиса, немного приободрившись. - Я даже не думала, что коты могут улыбаться вообще.
-- Да, могут, - ответила герцогиня, - а многие не только могут, но и улыбаются.
-- Я до сих пор не знала этого, - сказала Алиса, радуясь, что начался настоящий разговор.
-- Как видно, вы мало что знаете, - сказала герцогиня, - в этом и все дело.
Алисе не понравился тон, каким герцогиня сделала свое замечание, и ей захотелось переменить разговор. В то время, как она старалась придумать, что бы такое сказать, кухарка сняла кастрюлю с огня и принялась швырять что попало в герцогиню и ребенка. Сначала полетели кочерга, совок и щипцы, а потом посуда: тарелки, блюда, соусники. Герцогиня не обращала на это никакого внимания, даже если что-нибудь попадало в нее; а ребенок и без того постоянно плакал и кричал, так что трудно было судить, чувствует он боль или нет, когда в него попадают разные вещи.
-- Что вы делаете! - воскликнула Алиса, с ужасом глядя на кухарку. - Господи, блюдо оторвет малютке носик!
Огромнейшее блюдо пролетело около самого лица ребенка и, действительно, чуть не оторвало ему нос.
-- Но ведь это было бы хуже, - возразила Алиса, очень довольная случаем выказать свои познания. - Только подумайте, сколько дела у земли и днем, и ночью, даже теперь. Она в двадцать четыре часа обращается вокруг своей оси. Открытие это сделано ученым и с тех-то пор...
-- Топор! - воскликнула герцогиня. - Отрубить ей голову!
Алиса тревожно взглянула на кухарку. Неужели она исполнит это приказание? Но кухарка была занята супом и, по-видимому, не обратила никакого внимания на слова герцогини. А потому Алиса снова заговорила.
-- В двадцать четыре часа, - повторила она, - кажется так? Или в двенадцать?
-- Да не надоедай же мне! - крикнула герцогиня. - Я никогда не могла выносить цифр и вычислений!
И она принялась укачивать ребенка и напевать что-то вроде колыбельной песенки, ужаснейшим образом встряхивая его после каждого куплета:
Хор.(герцогиня, кухарка и ребенок).
Напевая второй куплет песенки, герцогиня стала сильно подбрасывать ребенка, а он заревел так отчаянно, что Алиса едва могла разобрать слова песенки:
Хор.
-- Ну, я полагаю, ты можешь понянчить его немножко, - сказала, кончив петь, герцогиня и перебросила ребенка Алисе. - Мне пора идти играть в крокет с королевой.
И она торопливо вышла из комнаты.
Кухарка бросила ей вслед сковородку, но промахнулась и не попала в нее.
"Точно морская звезда", - подумала Алиса.
Ребенок пыхтел, как паровик, и то сгибался чуть не вдвое, то вдруг выпрямлялся и едва не вываливался у нее из рук. Сначала она никак не могла справиться с ним.
Наконец, это удалось ей. Для того, чтобы он сидел смирно и не мог упасть, ей пришлось сделать из него что-то вроде узла и крепко держать его за правое ухо и за левую ногу, чтобы он не развязался. Тогда только Алиса решила вынести ребенка на воздух.
"Если я оставлю его здесь, - думала она, - они, того и гляди, убьют его... И тогда я сама буду все равно что убийца".
Последние слова она произнесла громко, и ребенок хрюкнул ей в ответ; теперь он уже не чихал.
-- Не хрюкай, - сказала ему Алиса. - Это нехорошо.
Ребенок снова хрюкнул, и она тревожно взглянула на него, чтобы узнать, что с ним такое. У него было какое-то необыкновенное лицо; нос его был очень странный, похожий на пятачок поросенка, а глаза ужасно маленькие. Он был вообще очень некрасив и на него неприятно было смотреть.
"Может быть, он не хрюкал, а хныкал", - подумала Алиса и снова взглянула на него, чтобы узнать, мокрые ли у него глаза.
Нет, никаких слез на них не было.
-- Если ты сделаешься поросенком, мой милый, - сказала Алиса, - то я не стану возиться с тобой. Понимаешь?
Ребенок снова захрюкал или захныкал - трудно сказать наверное, что это за звук, - и Алиса несколько времени шла с ним молча.
"Что я буду делать с ним, когда вернусь домой?" - думала она.
Вдруг он снова захрюкал и так громко, что она с беспокойство взглянула на него. И тут она увидела совершенно ясно, что это не ребенок, а поросенок. С какой же стати ей таскать его!
Она опустила поросенка на землю, и он веселой рысью побежал в лес.
-- Он был ужасно некрасив, когда был ребенком, - сказала Алиса, - но из него вышел очень хорошенький поросенок.
И она стала думать о своих знакомых детях, из которых тоже могли бы выйти хорошенькие поросята.
-- Если бы я только знала, как превращать их... - сказала она, как вдруг увидела честерского кота, сидевшего на ветке. Кот улыбнулся, когда Алиса подошла к нему, и смотрел очень добродушно. Но так как у него были длинные когти и много острых зубов, то с ним, конечно, следовало обращаться почтительно.
-- Честерская кисенька, - начала Алиса несколько нерешительно, так как не знала, нравится ли коту его имя. Но тот продолжал улыбаться и Алиса, успокоившись, сказала: - Скажите мне, пожалуйста, как мне выйти отсюда?
-- Это зависит от того, куда ты хочешь выйти, - ответил кот.
-- Мне все равно, куда ни... - начала Алиса.
-- Значит все равно, в какую сторону ни идти, - прервал ее кот.
-- Ты, наверное, куда-нибудь и придешь, - сказал кот, - если походишь подольше.
Алиса видела, что кот прав. Нужно было спрашивать как-нибудь по-другому.
-- Кто живет тут поблизости? - спросила она.
-- В этой стороне, - ответил кот, сделав полукруг правой лапкой, - живет шляпочник, а в этой, - он сделал движение левой, - живет мартовский заяц. Ступай к ним, если хочешь. Они оба сумасшедшие.
-- Нет, я не хочу идти к сумасшедшим, - сказала Алиса.
-- Тут уж ничего не поделаешь, - сказал кот. - Мы все здесь сумасшедшие. Я тоже сумасшедший. Да и ты сама тоже.
-- Почему вы думаете, что я сумасшедшая? - спросила Алиса.
-- Потому что иначе ты не пришла бы сюда.
По мнению Алисы, это было совсем не доказательство, но она не стала возражать.
-- А почему вы знаете, что вы сумасшедший?
-- Вот почему. Ведь собака не сумасшедшая? Ты согласна с этим? - спросил кот.
-- Да, по-моему, она не сумасшедшая, - согласилась Алиса.
-- Хорошо, - сказал кот. - Ты знаешь, что собака ворчит, когда сердится, и машет хвостом, если довольна. А я ворчу, когда я доволен, и махаю хвостом, если сержусь. Значит, я сумасшедший.
-- Вы мурлычете, а не ворчите, - сказала Алиса.
-- Можешь называть как угодно... Будешь ты сегодня играть в крокет с королевой?
-- Мне очень хотелось бы, - ответила Алиса, - но меня не приглашали.
--Я сейчас вернусь, - сказал кот и мгновенно исчез.
Алиса этому не особенно удивилась: она уже привыкла к разным необыкновенным вещам.
Пока она смотрела на то место, где раньше сидел кот, тот вдруг снова появился.
-- А, кстати, что сделалось с ребенком? - спросил он. - Я совсем забыл узнать об этом.
-- Он превратился в поросенка, - спокойно ответила Алиса, как будто в этом не было ничего особенного.
Алиса подождала немного, думая, что кот опять появится, а потом пошла в ту сторону, где, по словам кота, жил мартовский заяц.
"Шляпочников я раньше видела, - подумала она, - и мне гораздо интереснее посмотреть на сумасшедшего зайца. Так как теперь уже май, то он, может быть, не будет так ужасно беситься, как в марте". Говоря это, Алиса взглянула вверх и снова увидела кота на ветке.
-- Как ты сказала? - спросил кот. - В поросенка или в слоненка?
-- Я сказала "в поросенка", - ответила Алиса. - Как нехорошо, что вы так быстро, сразу, появляетесь и исчезаете! От этого, право может закружиться голова.
"Котов, которые не улыбались, я видела часто, - подумала Алиса. - Но улыбка без кота! Это самое сверхъестественное из всего, что я видела здесь".
Взглянув еще раз на ветку, она пошла дальше. Вскоре показался дом мартовского зайца. Трубы торчали на нем, как заячьи уши, крыша была покрыта мехом. И дом был такой большой, что Алиса прежде, чем подойти к нему, откусила немножко от кусочка гриба, бывшего у нее в левой руке, и стала в аршин ростом. Но и после этого она пошла к дому несколько робко и нерешительно. "А вдруг заяц начнет беситься и буйствовать! - думала она. - Уж лучше бы мне пойти к шляпочнику".