Балладная опера для театра марионеток. Действие второе. Автор произведения

Два указателя: «К кассе» и «На платформу». Багаж.

Муни . Э, нет, так не пойдёт; видишь ли, нам следует сменить наши имена.

Спуни . Что ж, тогда тебе придётся придумать нам новые, поскольку я, боюсь, не смогу - я… я, вообще-то, никогда этим не занимался.

Муни . Да ведь и я не занимался, мой дорогой Спуни. Что ты скажешь на «Моггс и Спайсер»?

Спуни .Моггс и Спайсер! Именно то, что нужно! Какое необыкновенное совпадение! Самые настоящие имена! Так мне звать тебя Моггсом?

Спуни . Ха-ха-ха! Нет, серьёзно,Моггс и Спайсер!

Спуни . Что ты, что ты! Не пугай меня! Ты ведь шутишь?

Спуни . Вона! Ну же, ну же! Мне не до шуток. Миленький, не томи! Ты заставляешь меня страдать!

Муни . Тут и спрашивать нечего, пострадаешь ты или нет; а только, говорю тебе, всё чистая правда.

Спуни . Так в чём же дело,Моггс, скорее! Мне сейчас дурно сделается.

Муни . Так вот: у нас появилась одна обязанность, о которой я не знал.

Муни . Да, Спайсер, целый день до вечера. Нам нельзя разговаривать; всё, что нам потребуется сказать, мы должны будем пропеть.

Спуни (после паузы). Ну так я скажу тебе, в чём тут дело, мой дорогой Моггс. Я этого не умею, и всё тут.

Муни . Но тебе придётся, мой дорогой Спайсер, а иначе потеряешь место.

Прояви-ка удаль -

Обеспечь на платформе простор:

Всю поклажу к составу

Отпихни по уставу,

А потом осмотри семафор.

Спуни . Да,Муни. Будет исполнено,Муни. Выходит у меня наподобие пенья?

Муни . Да ни капельки, мой дорогой Спайсер; и помни - я Моггс, не Муни!

Муни . Куда там; гораздо хуже, Спайсер, тут и говорить не о чем.

Спуни . Вот ведь как; ну, в таком случае, боюсь, мне с этим не справиться!

Спуни . Да, сударь, - кто вы, сударь? Это мистер Моггс- который с вами заговорил, сударь; и мистер Моггс- весьма выдающаяся личность; вам, сударь, следует отвечать ему прямо. Ну как,Муни, это больше похоже на пенье?

Спуни . Ох, -Моггс! Знаешь, мне никогда не запомнить...

Спуни . Вот именно! Так будете ли вы отвечать, сударь?

Муни . Чего это он, Спайсер? Я не понимаю по-французски.

Муни . Вот уж нет, говорю тебе; должно быть, это по-голландски.

Спуни . Вряд ли и по-голландски; давай его самого спросим. Ну, старина, так какой это язык?

Муни . Ну и осёл же ты, Спайсер! Он же не понимает, ты должен говорить с ним на его собственном языке.

Спуни . Да каким же это образом,Моггс, коли я не знаю даже, что это за язык?

Муни . Делай как тебе говорят, сударь, и оставь свои глупости!

Спуни . Что ж, так он сказал, значит, «абр-дубл-хаген».

Спуни . О! меня-то он отлично понял; беда лишь в том, что мне его не понять!

Муни . Умолкни: я, кажется, вспоминаю. Это же наш старый приятель Тамаха! Ну и глупец же ты, Спайсер, что сразу о том не подумал!

Спуни . Нет уж,Моггс, будь справедлив! Ты ведь ещё больший глупец.

Спуни . Что ж, возможно, но в любом случае ты наиболее сумасбродный, признай!

Муни . Гм! Не пори чушь; дай мне с ним разобраться - я понимаю его язык.

Муни и Кафр переговариваются.Кафр уходит.

Муни . Верно - не посоветовавшись с тобой! Прямо в точку!

Спуни . Что ж, я полагаю, ты лучше знаешь, и всё-таки ты, несомненно, больший сумасброд из нас двоих.

Муни . Хватит об этом! Спайсер! - почему ты не поёшь?

Спуни . Да ну его, этого Бредшоу! Ты ведь тоже не поёшь.

Муни . Вообще-то, я не желаю; разве Бредшоу нам указ?

Раздаются раскаты грома. Оба навостряют уши.

Спуни . Ну, так и мне не указ! (Раскаты грома.) Ох, лучше нам сменить тему; придумай что-нибудь.

Миссис Вздор . Уж полчаса дожидаюсь, чтобы мне выдали брикет, но все как провалились куда-то.

Муни . О, мэм, если желаете билета, я вам сию секунду выдам - куда едете?

Миссис Вздор . А вы, молодой человек, присмотрите-ка за моими чемадамами и саквальяжами.

Спуни . Не покажете ли, которые тут чемоданы ваши, мэм?

Миссис Вздор . Как это показательно! Да ведь они все мои! Так что?

Спуни . Ничего, мэм, всё в порядке; поезд ещё не подошёл.

Муни . Вот ваш билет, мэм. Пять шиллингов, четыре пенса.

Миссис Вздор . Возьмите деньги. Слушайте внимательно, молодой человек. В конторе я оставила одну сумочку, там у меня нечто превратное…

. Не твоё дело, что! Говорят тебе: нечто конфитинентальное!

Спуни . Ой,Моггс, там у этой женщины контрабанда! Нечего нам с нею связываться!

Муни . Глупости, Спайсер: она говорит, в сумочке у неё личные вещи. Желаете взять её с собой, мэм? Мы вам вынесем.

Миссис Вздор . Это невыносимо! Я желаю, чтобы её послали.

Миссис Вздор . Не смейте меня перебивать! Я желаю, чтобы её послали… как там его … с еретическим еле-графом послали!

Муни . Электрическим телеграфом, вы хотели сказать, мэм?

Спуни . Ох,Моггс, она, должно быть, сошла с ума.

Муни . Очень сожалею, мэм, но не смогу этого сделать.

Миссис Вздор . Ну, так я приму приментивные меры. Не будь моё имя Вздор, вот возьму и напишу в клозету.^[19]

Два указателя: «К кассе» и «На платформу». Багаж.

Спуни . В зале ожидания рассуждает о еретических еле-графах.

Муни . Знаешь, Спайсер, какой ужас я только что видел?

Муни . Железнодорожный справочник Бредшоу на двух ножках появился передо мной на столе, и в ту же секунду я услышал гулкий голос.

Муни . Да, сударь, - гулкий голос, который произнёс: «Муни, отчего б тебе не петь?Спуни, отчего б тебе не петь?Спуни зарезал пенье. Впредь отныне Муни не будет петь, не будет Спуни петь» [20].

«Я день такой прожить не в силах вновь.

От пенья Спуни стынет в жилах кровь!»

«Мелодии, ключи и нотный стан!

Что -Спуни пел, вы спросите? Не пел!

Ему неведом ни один мотив;

Он не певец - мучитель, да и только!»

«Услышав пенье Спуни, я заплакал!

Увы, я думал, - не перенесу!

Мне сделаться бы жёстче и черствей!

Знаком ли Спуни с пеньем вообще?

И всё же Спуни верит, что поёт.

Но Спуни в том нисколечко не прав.

С бемоля перескочит на диез;

Бекаров же не спрашивай с него.

И всё же Спуни верит, что поёт;

Но Спуни в том нисколечко не прав».

Спуни . Но,Моггс, это ведь не так! Я сомневался, что пою, и с пеньем я вовсе не знаком!

Муни . Затем видение произнесло: «Передай от меня Спуни, что он ответит за свои поступки и проступки».

Спуни . Ох, ничего себе! Не было такого уговору, когда я принимал это место; очень нужно, я был бы уже за сто миль отсюда!

Муни . Что ж, не могу больше здесь прохлаждаться, - там кто-то прошёл в контору. (Уходит.)

Спуни . Ну и дела! Вообразить ли: является книга и декламирует Шекспира словно живой человек? - я не в силах!

За сценой слышны голоса: «Спайсер, Спайсер! Живо сюда, помоги мне с ним справиться!» Спуни уходит.

«Да послушайте… Это не ваше дело!» - «Придержите язык!» - «Прочь руки, мужлан!»

Не выдал мне билета, дикарь, дикарь!

Не выдам я билета, вы плут, вы плут!

Спуни . Понимаете, сударь, он считает, что таковы его обязанности, и потому он не выдаст вам билета, поскольку

не получил с вас уплаты, уплаты, уплаты!

Так позвольте проехать заместо багажа, багажа, багажа!

Не позволю заместо багажа: вы совсем не багаж, на багаж!

Спуни . Понимаете, сударь, вы - джентльмен, а не бандероль, так что он не позволит вам ехать заместо багажа, поскольку

вы не упакованы в бумагу, в бумагу…

Орландо . Тогда, значит, я должен сходить за деньгами. Приглядите за моим багажом - я направляюсь в Бирмингем. (Уходит.)

Муни . Вот и бирмингемский поезд; нечего дожидаться этого крикуна, пусть поезд отправляется.

Спуни выходит. Слышны свистки и прочее, что в подобных случаях.

Поезд мой не уходил?

Час назад, и след простыл.

По Брéдшоу - так в девять тридцать!

Это лишь так, примерно.

Было мне раньше явиться?

Как вы сказали верно!

Да мне б его теперь сюда!

Уж он… Уж я задам ему!

Нет, нисколько.

Смех, и только:

Ведь он же вдвое больше вас;

Тут нет сомненья -

Вас изобьёт до искр из глаз,

До посиненья.

Орландо (поёт на мотив «Забыть ли старую любовь» ^[22]).

Уж коль багаж любезный мой

То я с платформы роковой

Не двинусь никуда.

Но коль его вернёт судьба -

Какая радость всем!

Всегда в любом вагоне есть

Укромный уголок,

Где не толкаясь можно сесть

И где простор для ног.

И больше нет проблем!

По рельсам весело помчусь я в Бир-мин-гем.

Холодный ветер будет дуть -

Закутаюсь в пальто;

Счастливый как никто.

А если к ужину примчусь -

Жаркое лихо съем

И с чувством подниму бокал за Бир-мин-гем!

Кафры - принятое в XIX веке собирательное название племён, населяющих юго-восточную Африку, в частности косов и зулусов. Наш кафр - это представитель племен коса, колонизация земель которых началась англичанами раньше зулусских, в 1853 году, после подписания мирного договора, приостановившего периодически возобновляемые с 1811 года «кафрские войны».

Миссис Вздор(или миссис Маддл, если это «говорящее» имя оставить без перевода) - Кэрролловский вариант знаменитого персонажа пьесы Шеридана «Соперники» миссис Малапроп (‘миссис Невпопад’, если перевести с французского). В то же время и у миссис Малапроп имеются литературные предшественники - это миссис Слипслоп (опять же ‘Невпопад’, только с английского) из романа Джона Фильдинга «История приключений Джозефа Эндруса и его друга Абраама Адамса», Табита Брамбл из эпистолярного романа Тобайаса Смоллетта «Путешествие Хэмфри Клинкера» и миссис Твифорд из комедии Френсис Шеридан, матери Ричарда Бринсли Шеридана, «Путешествие в Бат». Ряд, этот, однако, подан в развитии - ситуация здесь изменилась. Изобилующая исковерканными учёными словечками речь миссис Малапроп, как и её предшественниц, способна вызвать лишь усмешку на устах людей образованных; те, кто проще, воспринимают её порой даже с восхищением: «Замечательно владеет пером ваша госпожа! Прямо королева словарей! Вот уж за словом-то в карман не полезет! Это ничего, что у неё иногда слова бывают невпопад» (действие II, картина 2, пер. Т. Щепкиной-Куперник).Миссис Вздор же всякий раз повергает в ужас бедного Спуни(да и рассудительного Муни тоже), неспособного правильно истолковать смысл тех слов, с которыми она к нему обращается.

Помимо железной дороги и появления на британских островах первого собственно британского негра, ещё две приметы эпохи усматриваются в «опере». Во-первых, это бурное развитие печати во второй половине 1850-х годов, когда в Англии появилось более ста новых газет, а многие провинциальные еженедельники превратились в ежедневные издания. Этому способствовала долгожданная, до того ежегодно втуне вносимая особым предложением на парламентских сессиях, но и в интересующую нас эпоху лишь постадийная отмена так называемых «налогов на знание»: налога на газетные объявления (отменён в 1853 году), штемпельного сбора с газет и налога на бумагу (упразднены соответственно в 1855 и 1861 годах). Во-вторых, это внедрение такого новшества как электрический телеграф; ведь хотя первая, экспериментальная, телеграфная линия была запущена между станциями Юстон-Сквер и Кэмден-Таун уже 25 июля 1837 года, но ещё и в 1853 году, накануне Крымской войны, газета «Times», которая не в состоянии была опомниться от шквала сообщений из Восточной Европы, назвала телеграф «совершенно из ряда вон выходящим» аппаратом.

Перекличка со сценой 2 Второго акта «Макбета» (в нашем случае - по переводу М. Лозинского).

Травестийное воспроизведение знаменитой речи Марка Антония из трагедии Шекспира «Юлий Цезарь» (действие III, сцена 2). В русском переводе М. Зенкевича:

«Друзья, сограждане, внемлите мне.

А хоронить. Ведь зло переживает

Людей, добро же погребают с ними.

Пусть с Цезарем так будет. Честный Брут

Сказал, что Цезарь был властолюбив.

За это Цезарь тяжко поплатился.

Здесь с разрешенья Брута и других, -

А Брут ведь благородный человек,

И те, другие, тоже благородны, -

Он был мне другом искренним и верным,

Но Брут назвал его властолюбивым,

А Брут весьма достойный человек.

Гнал толпы пленников к нам Цезарь в Рим,

Иль это тоже было властолюбьем?

Стон бедняка услыша, Цезарь плакал,

А властолюбье жестче и черствей;

Но Брут назвал его властолюбивым,

Вы видели, во время Луперкалий

Я трижды подносил ему корону,

И трижды он отверг - из властолюбья?

Но Брут назвал его властолюбивым,

».

Источник травестии мгновенно распознаётся благодаря, во-первых, зачину - гротескному перечислению того, к кому говорящий обращается, и где у Шекспира стоят (дословно) «Римляне, сограждане, друзья!» - и во-вторых, рефрену насчёт Спуни, отсылающему к знаменитому судорожному «А Брут весьма достойный человек» Марка Антония. Впоследствии Кэрролл ещё раз вложил первые слова этой речи (обращение) в уста своему персонажу - Благозвону во Втором приступе «Охоты на Снарка», придав им, в отличие от шекспировского оригинала и от повторяющей этот оригинал скорбной ситуации настоящего сочинения, весёлый, бравурный характер.

Ария Эрнесто из Третьего акта оперы Доницетти «Дон Паскуале».

Автор:	Кэрролл Л.
Категория:	Пьеса


Предыдущая страница	Оглавление	Следующая страница