Как тот, кто терний не боясь,
Впервые шел к вершине,
То оступаясь, то стремясь
Принять иную ипостась,
Свой долг отдав гордыне;
Кто, раз вступив на тяжкий путь,
Не смел свернуть с дороги
В слепой надежде отдохнуть,
Преодолев когда-нибудь
Ущелья и отроги;
Кто даже брань произносил,
Как будто заклинанья,
Но путь наверх не прекратил,
Хотя уже не стало сил,
И нервов, и желанья;
Кто на заветный пьедестал,
Венчающий вершину,
Нетвердой поступью вступал;
Кто каждый раз лицом встречал
Удар, разящий в спину;
Кто, совершив неверный ход,
Скользил с заоблачных высот,
Чтобы закончить свой поход
В начале восхожденья.
Так правоту свою внушить
Пытался я Фантому,
Стремясь в немыслимую нить
Все доводы соединить
От одного к другому.
В конце концов, чтоб вышел прок
И все на место встало,
Все то, что знал я назубок,
Я в форму аксиом облек
И начал путь сначала.
Со слова «сле-до-ва-тель-но»,
О строгости радея,
Я начинал все фразы, но
В своих сужденьях все равно
Блуждал, не зная, где я.
Он молвил: «Что еще за вздор!
Речь ваша бестолкова!
Остыньте! Кончен разговор!
Нет, не встречал я до сих пор
Я знал субъекта вроде вас
Как раз такого склада.
В разгаре спора как-то раз
Швырял он туфли в гневе». «Да-с, -
Сказал я, - Это ж надо!»
«Еще бы! Даже вы могли б
Решить, что я ошибся.
Но мне известен этот тип,
Как то, что ваше имя Тиббс».
Я проворчал: «Не Тиббс я».
«Не Тиббс?» - Ответ его поблек
На тон или полтона.
«Что здесь такого? - Я изрек. -
Я Тиббетс». «Тиббетс?» «Лишний слог!»
«Так вы НЕ ТА ПЕРСОНА!»
Он в подтвержденье этих слов
Чуть не разнес мой столик.
«Вы, повелитель всех ослов,
Мне не могли в конце концов
Сказать все раньше, что ли?
Пройти четыре мили сквозь
Дожди во мраке ночи,
И все сначала? Гнев и злость
Мне застилают очи!
Молчите!» - Крикнул он, когда
Я начал извиненья.
«Разве такой, как вы, балда,
Столь бестолковый иногда,
Достоин снисхожденья?
Меня в неведеньи держать
Почти что час?! И вы не
Могли мне сразу же сказать,
Что дом - не тот? И шли бы спать!
Закройте рот, разиня!»
«Речь о моей идет вине? -
Вскипел я. - Что такое?
Ты почему, скажи-ка мне,
Сюда явившись, даже не
Спросил сейчас же, кто я?
Никто не спорит - ты устал
От длительной дороги.
Но в чем вдруг я виновен стал?»
«Да, да, вы правы, - он признал, -
Мои сужденья строги.
И херес самый лучший!
А я себя так дурно вел.
Простите, сэр. Произошел
Весьма досадный случай!
Вы - мой родной Головотяп!
Я каюсь, вашу руку!»
Из глаз слеза упала: кап, -
И тут же духом я ослаб,
Предчувствуя разлуку.
«Прощайте, милый мой лопух!
Покину вас едва я,
Вас посетит тлетворный дух,
И станет он ваш чуткий слух
Тревожить, сна лишая.
Чтоб он визжал поменьше здесь,
Потребуйте сначала;
Затем возьмите трость и… (есть
С подобного нахала.
Затем скажите смело: «Шут!
Не знаешь ты, похоже,
Здесь эти шутки не пройдут!
Я накажу построже!»
