Как будто пень, сидел весь день
Комичный дед, с трудом
Храня власы от злой грозы
Под «Ректорским зонтом».
Но вдруг, на счастье, прошло ненастье, -
Вокруг тепло и ясно;
Вскочил старик и в тот же миг
Запел легко и страстно:
Вот и всё! Темны овраги,
Солнце низко, ждёт обед.
Днесь ты спас меня от влаги;
Мы простимся, многих лет!
Те журналы, что явились
К нам о собственной поре,
Пред тобой тот час затмились,
Словно звёзды на заре.
Призываю их фантомы -
Чу! слышны недалеко,
Как жужжанье насекомых,
Как бентамок ко-ко-ко.
Первый - правда, лишь по списку -
Это «Ректорский журнал»:
Хоть «Комета» прежде встрял [29].
Был отмечен новизною,
Слух ласкал и тешил взгляд;
Отзывались с похвалою
О «Журнале» все подряд.
Вслед за ним идёт «Комета» -
Смутный, судорожный сон;
Только жду иного света, -
Ты сияньем возвещён!
Как наладил я вначале
Делать «Ректорский журнал»,
Кто читал - в него писали,
Все читали, кто писал.
Как связался я с «Кометой»,
На устах моих укор:
Помогать в задаче этой
Порастратился задор.
Но в тебе… Признаю сразу,
И да помнит вечно свет:
От других ни малой фразы
Вносят вина. Взрывы смеха.
Всё темнее горизонт.
До свиданья, милый «Зонт»!
Журнал «Комета» (или «Ректорская комета»?), подобно ещё нескольким домашним рукописным журналам младших представителей семейства Доджсонов, до нас не дошёл. Может быть, судя по жалобам Издателя в адрес Сотрудников, и жалеть о том не стоит?