Приключения Фрица Стагарта, знаменитого немецкого сыщика.
Красный Джэк.

Красный Джэкъ.

Мы съ Стагартомъ отправились въ Лондонъ. Одной изъ особенностей моего друга было то, что онъ никогда и нигде не имелъ постояннаго местопребыванiя. Хотя у него былъ роскошный дворецъ въ Берлине, онъ все время путешествовалъ по чужимъ странамъ, въ погоне за новыми приключенiями, опасностями и успехами.

Мы обыкновенно обедали въ Кросби-Голль. Бывшiй дворецъ Ричарда III, построенный въ 1466 году въ строго готическомъ стиле въ настоящее время является однимъ изъ самыхъ элегантныхъ ресторановъ Лондона.

Однажды вечеромъ, после обеда, я просматривалъ немецкiя газеты, которыя намъ присылались изъ Берлина.

-- Подумай, Стагартъ, воскликнулъ я. - За три дня до нашего отъезда около Мюнхена снова произошелъ пожаръ отъ поджога. Это уже седьмой поджогъ и полицiи несмотря на все ея усилiя не удалось поймать поджигателя.

Мой другъ выпустилъ газету, которую онъ читалъ и посмотрелъ на меня съ лукавой улыбкой.

-- Слишкомъ много старанiй, ответилъ онъ. - Полицiя никогда не откроетъ виновника этихъ пожаровъ.

-- Ого, проговорилъ я. - Разве можно такъ отрицательно относиться къ деятельности баварской полицiи. Ведь она пользуется хорошей славой.

-- Хотя-бы и такъ, ответилъ Стагартъ, продолжая улыбаться. - Еслибы ты туда направилъ самого знаменитаго сыщика Англiи, онъ всеже не могъ-бы найти поджигателя.

-- Ты полагаешь, что мы не имеемъ дело съ поджогомъ?

-- Нетъ, какже. Все эти пожары не могли произойти сами собой.

-- Что-же, и ты-бы не могъ найти поджигателя? спросилъ я, крайне заинтересованный, какъ мне объяснитъ Стагартъ причину таинственныхъ пожаровъ, взволновавшихъ за последнiя недели всехъ жителей окрестностей Мюнхена.

-- Я уже открылъ причину этихъ пожаровъ, спокойно произнесъ мой другъ.

-- Какъ, воскликнулъ я. - Ты разгадалъ загадку заочно, находясь далеко отъ Мюнхена, тогда какъ ее не могли разгадать опытные люди, производившiе разследованiе на месте?

-- Да, это такъ, ответилъ Стагартъ съ той-же спокойной уверенностью, въ которой я не могъ сомневаться, такъ какъ онъ уже много разъ давалъ неопровержимыя доказательства точности своихъ выводовъ.

-- Дело въ томъ, продолжалъ мой другъ, что при разследованiи преступленiй не достаточно следовать обыкновеннымъ, протореннымъ путемъ. На свете нетъ ничего невозможнаго и, напримеръ, физика играетъ въ большинстве случаевъ гораздо большую роль, чемъ это обыкновенно воображаютъ наши практики.

Существуетъ какая-то таинственная сила, о которой мы ничего не знаемъ и поэтому мы часто бродимъ какъ въ потемкахъ какъ разъ въ техъ случаяхъ, когда мы воображаемъ, что мы открыли истину и дали разительное доказательство нашего ума.

Въ настоящемъ случае мы имеемъ дело просто на просто съ физическимъ феноменомъ, открытымъ мною при помощи моей постоянной союзницы, математики. Причиной этихъ таинственныхъ пожаровъ являются метеоры.

Онъ видимо наслаждался несколько мгновенiй моимъ безграничнымъ удивленiемъ и вероятно въ душе смеялся надъ глупымъ выраженiемъ моего лица.

данному явленiю. Ты припомнишь, что въ то время, когда происходили эти пожары въ той местности замечено было очень много падающихъ метеоровъ. Это мне бросилось въ глаза, я по карте обвелъ линiей пункты, въ которыхъ происходили пожары и такимъ образомъ получился элипсообразный кругъ, вполне соответствовавшiй линiи паденiя метеоровъ.

Поэтому впредь при таинственныхъ пожарахъ, при постановке криминалистическихъ дiагнозовъ нужно будетъ считаться съ возможностью паденiя метеоровъ.

Голова Стагарта снова исчезла за громаднымъ листомъ газеты и я задумался надъ неистощимымъ запасомъ энергiи и ума, которымъ обладалъ мой другъ.

Мои мысли были нарушены какимъ-то пожилымъ господиномъ, который подошелъ къ нашему столу и, обратившись къ моему другу, проговорилъ очень вежливо:

-- Я имею честь говорить съ мистеромъ Стагартомъ?

Мой другъ отложилъ газету и ответилъ, бросивъ проницательный взглядъ на спрашивавшаго:

-- Точно такъ!

Господинъ, внешность котораго произво дила въ высшей степени гармоничное, прiятное впечатленiе, сделалъ легкiй поклонъ, нервно провелъ несколько разъ выхоленной рукой по своей седоватой бородке и произнесъ:

-- Позвольте мне присесть на несколько мгновенiй къ вашему столу. Я былъ уже въ гостиннице, въ которой вы остановились, но не засталъ васъ тамъ и поэтому последовалъ за вами сюда, чтобы просить вашей помощи.

Онъ селъ къ нашему столу и бросилъ на меня быстрый, испытующiй взглядъ.

-- Меня зовутъ Джемсъ Клингсфордъ, я директоръ Южно-Африканскаго банка. Я только недавно услыхалъ о вашемъ существованiи, мистеръ Стагартъ, и разсказы о вашей личности и вашихъ приключенiяхъ дали мне надежду, что я найду въ васъ помощь и что вы распутаете дело, которое вотъ уже несколько месящевъ угрожаетъ моему покою, моему существованiю, даже моей жизни.

Онъ остановился, бросилъ вокругъ себя меланхолическiй взглядъ и нервно затеребилъ свою бородку.

Стагартъ откинулся на спинку стула, скрестилъ на груди руки и проговорилъ:

-- Прошу васъ, мистеръ Клингсфордъ, разскажите мне все, ничего не утаивая. Вы можете мне довериться. Выслушавъ васъ, я вамъ скажу откровенно, будули я въ силахъ оказать вамъ помощь.

-- Конечно, конечно, проговорилъ старикъ. - Вы одинъ въ состоянiи разрешить загадку и поэтому я вамъ разскажу вкратце мою исторiю.

Южно-Африканскiй банкъ находится, какъ вамъ известно, въ центре Сити и со стоитъ изъ главнаго зданiя банка и несколькихъ флигелей, въ которыхъ помещаются отделенiя для заграничныхъ операцiй, служебныя помещенiя, въ которыхъ живутъ управляющiй и несколько сторожей. Ценности хранятся въ подвальномъ помещенiи. Существуетъ только одно лицо, которое имеетъ ключъ къ тому подвалу, только одинъ человекъ, который знаетъ где хранятся наши южноафриканскiя ценности и темъ не менее въ теченiи последняго месяца одному или несколькимъ лицамъ удалось несколько разъ проникнуть въ банкъ и похитить бумаги, ценностью въ несколько сотъ тысячъ фунтовъ.

Насмешливая улыбка появилась на лице моего друга при этомъ мало интересномъ и наивномъ разсказе и онъ спросилъ старика:

-- Раве вы не обращались къ помощи полицiи, мистеръ Клингсфордъ?

-- При первомъ-же похищенiи, которое произошло безъ всякаго поврежденiя двери или замка, я понятно тотчасъ-же далъ знать полицiи Сити и самъ лордъ-маiоръ приложилъ все усилiя, чтобы захватить преступника. Но нашимъ самымъ опытнымъ сыщикамъ не удалось даже установить, какимъ путемъ и какимъ способомъ проникъ воръ въ зданiе банка, не говоря уже о поимке самого преступника.

-- Простите, мистеръ Клинсфордъ, что я васъ перебиваю, проговорилъ Стагартъ, по лицу котораго я заметилъ, что онъ начинаетъ все более интересоваться деломъ, - но вы только что сказали, что существуетъ только одинъ человекъ, у котораго хранятся ключи къ подвальному помещенiю?

-- А вы не подумали о томъ, что эти ключи могли быть на время украдены у васъ.

-- Какже, и полицiя приняла это въ расчетъ и обратила на это мое вниманiе. И вотъ поэтому я съ этихъ поръ сталъ всегда носить ключи при себе. Последствiемъ этого явилось то, что черезъ несколько дней была совершена вторая кража и при этомъ совершена съ еще большей дерзостью.

Стагартъ наклонился немного и на лице его появилось то мучительное выраженiе, которое я привыкъ видеть, когда онъ разрешалъ загадочную, запутанную задачу и старался найти начало или конецъ руководящей нити.

-- Я поставилъ тогда въ известность о краже всехъ 26 альдерменовъ Сити и высшiе и низшiе полицейскiе органы всехъ двадцати восьми округовъ проявили энергичную деятельность. Банкъ охранялся днемъ и ночью сыщиками, я самъ несколько недель прожилъ въ служебномъ помещенiи и все-таки въ конце концовъ была произведена третья дерзкая кража. При этомъ воръ укралъ такую значительную сумму, что я былъ-бы не въ состоянiи скрыть это несчастiе отъ публики, еслибы не пожертвовалъ половину своего состоянiя для покрытiя недостающей суммы.

Тогда-то была поднята на ноги вся лондонская полицiя, спецiально для охраны банка была создана особая полицейская бригада, состоящая изъ самыхъ смелыхъ и опытныхъ сыщиковъ Англiи, но ни 32 высшихъ полицейскихъ чиновника, ни 570 полицейскихъ инспекторовъ, ни 2000 сержантовъ и 1400 полисменовъ не могли воспрепятствовать тому, что сегодня ночью повторилась кража, которая поглотила третью четверь моего некогда значительнаго состоянiя. Въ случае повторенiя дерзкой кражи хоть еще одинъ разъ самое существованiе банка будетъ поставлено въ опасность и я самъ въ конце концовъ лишусь разсудка.

Онъ замолчалъ и устремилъ тусклый взглядъ на Стагарта. Руки его дрожали и на впавшихъ щекахъ его появился румянецъ волненiя.

Стагартъ задумался.

-- Полицiя обратила вниманiе на то, не оставилъ-ли преступникъ следовъ? спросилъ онъ после продолжительнаго молчанiя.

-- Конечно, ответилъ мистеръ Клингсфордъ. - Но ей ни разу не удалось найти ни малейшаго следа, къ которому можно было-бы прицепиться. Даже когда мы при соблюденiи полнейшей тайны посыпали тонкимъ слоемъ пыли полъ подвала, чтобы получить отпечатокъ ногъ вора, тотъ уничтожилъ нашъ планъ, прикрепивъ къ своимъ подошвамъ деревянныя дощечки, которыя, конечно, оставляли весьма не характерный следъ.

-- И ни на кого не падаетъ подозренiя?

-- Нетъ. Надъ каждымъ служащимъ банка, начиная отъ сторожа и кончая главнымъ кассиромъ былъ установленъ продолжительный тайный надзоръ, но и въ этомъ направленiи не удалось ничего добиться.

Стагартъ поднялся.

-- Могу я васъ просить показать мне внутреннее помещенiе Южно-Африканскаго банка?

-- Съ громаднымъ удовольствiемъ, ответилъ мистеръ Клинсфордъ.

Мы поехали въ банкъ и Стагартъ подвергъ массивное зданiе его съ внешней стороны подробному осмотру.

-- Снаружи воръ никакъ не могъ пробраться въ помещенiе банка, проговорилъ директоръ. Все ставни и затворы сделаны изъ массивнаго железа и я почти микроскопически изследовалъ каждый уголъ.

Стагартъ пожалъ плечами.

-- Не нужно ничего упускать изъ виду, ответилъ онъ. - Человеческiй генiй можетъ проникать черезъ всевозможные затворы, не оставляя после себя никакихъ следовъ.

Внутреннее помещенiе банка ничемъ не отличалось отъ обыкновенныхъ помещенiй современныхъ банковъ. Въ первомъ этаже находилась главная контора съ кассами, кругомъ нея большимъ полукругомъ расположены были прiемныя для клiентовъ. Въ верхнихъ этажахъ было помещенiе правленiя, затемъ кабинетъ директора, служебныя помещенiя банка и служащихъ. Массивная лестница вела изъ запертой наглухо комнаты въ подвальное помещенiе, въ которомъ хранились наличныя ценности банка.

-- Значитъ совершенно не существуетъ потайного входа, который могъ-бы быть знакомъ вору? спросилъ Стагартъ, поднимаясь изъ подвала после осмотра.

-- Нетъ. Въ денежныя кладовыя ведетъ одна только эта лестница, ответилъ директоръ.

-- А полицiи еще не пришла мысль установить тайный надзоръ у этой лесницы?

-- Какже, ответилъ мистеръ Клингсфордъ. - За все время надзора въ банке не было ни одной кражи. Но ведь я не могу допустить, чтобы въ моемъ банке день и ночь находились сыщики.

-- Все, что вы мне разсказали, мистеръ Клинтсфордъ, проговорилъ задумчиво мой другъ, - указываетъ на то, что воръ всегда отлично осведомленъ о вашихъ намеренiяхъ и планахъ полицiи. Вотъ это можетъ намъ служить исходной точкой.

-- Вы думаете, что мы имеемъ дело только съ однимъ воромъ? спросилъ директоръ.

-- Конечно, ответилъ съ уверенностью мой другъ. - Еслибы было несколько соучастниковъ, они давно выдали-бы себя какимъ-нибудь неосторожнымъ шагомъ.

-- А что вы намерены предпринять прежде всего, мистеръ Стагартъ, чтобы быть счастливее нашей лондонской полицiи?

-- Прежде всего я предприму совершенно тоже самое, что предприняла полицiя, ответилъ мой другъ. - Когда дело идетъ о дiагнозе, я полагаюсь только на собственный глазъ и на собственный опытъ. Только когда я самъ удостоверюсь въ безрезультатности этой простейшей тактики, я принужденъ буду предпринять другiя меры, но какiя именно, я еще въ данную минуту не выяснилъ.

-- Въ такомъ случае, проговорилъ директоръ, - поступайте такъ, какъ вамъ кажется лучшимъ. Я вполне полагаюсь на васъ. Вашимъ планамъ не помешаетъ, если я пока буду жить въ зданiи банка.

-- Напротивъ, я объ этомъ хотелъ васъ просить, - ответилъ Стагартъ.

Въ теченiи следующихъ двухъ недель намъ пришлось промаяться. По ночамъ мы, не смыкая глазъ, дежурили то здесь, то тамъ, но все было спокойно и мы не могли найти ничего подозрительнаго. Черезъ две недели мистеръ Клингсфордъ попросилъ насъ въ свой кабинетъ.

Онъ былъ бледенъ, колени его дрожали. Глаза его были распухши и въ нихъ былъ какой-то неестественный блескъ. Все выраженiе лица указывало на то что имъ овладелъ ужасъ, который обыкновенно овладеваетъ человекомъ, когда онъ стоитъ передъ сверхестественной и неразрешимой загадкой.

Молча подвелъ онъ насъ къ своему столу и дрожащей рукой указалъ на листъ бумаги.

Стагартъ взялъ этотъ листъ со стола и прочелъ его. Затемъ онъ покачалъ несколько разъ головой и передалъ его мне. На немъ очевидно измененнымъ почеркомъ было написано следующее:

"Какъ лего васъ провести! И твои защитники еще глупее тебя. Завтра жди моего посещенiя.

-- Этотъ "Красный Джэкъ" кажется, не чувствуетъ къ намъ большаго уваженiя, - проговорилъ Стагартъ съ злобнымъ юморомъ.

Директоръ, значительно постаревшiй за эти две недели, нервно разводилъ руками.

-- Почемъ я знаю? Почемъ я знаю, мистеръ Стагардъ? - воскликнулъ онъ. - Это дьявольское навожденiе! Это какая то адская махинацiя! Я прямо съ ума сойду!

Въ этомъ восклицанiи не заключалось ничего невероятнаго, стоило только обратить вниманiе на внешность директора. Щеки его ввалились и прiобрели землистый оттенокъ. Въ глазахъ его выражался ужасъ.

-- Успокойтесь, проговорилъ мой другъ. Ваше волненiе можетъ только явиться поддержкой махинацiй вашего врага. Разскажите мне логически и по порядку, какъ вы нашли этотъ листъ бумаги.

-- Это легко разсказать, ответилъ прерывающимся отъ волненiя голосомъ директоръ. - Какъ и всегда я провелъ эту ночь въ моей квартире. Мне кажется, что я сегодня ночью очень крепко спалъ. Когда я проснулся, записка лежала на моемъ столе,

-- Дверь въ квартиру была заперта?

-- Крепко заперта, мистеръ Стагартъ. Ночью я обыкновенно открывалъ ее только тогда, когда я делалъ обходъ денежныхъ кладовыхъ.

-- И сегодня ночью вы не выходили изъ служебнаго помещенiя?

-- Нетъ. Прочитавъ записку, я нашелъ въ себе, несмотря на овладевшiй мною ужасъ, достаточно силы, чтобы обойти помещенiе съ револьверомъ въ рукахъ. Я все подробно осмотрелъ, даже открылъ ящики бельеваго шкафа, въ которомъ могъ бы поместиться человекъ, но только безъ ногъ - но никого не нашелъ.

Стагартъ закрылъ глаза левой рукой и оставался долго въ задумчивости, какъ онъ это всегда делалъ, когда онъ старался разгадать какую-нибудь тайну. Но выраженiе мученiя не исчезло съ его лица, когда онъ обратился ко мне:

-- Самая записка, почеркъ и подпись "Красный Джэкъ" являются уже некоторыми данными, проговорилъ онъ, которыя намъ помогутъ распутать узелъ. Теперь мы прежде всего посмотримъ, сдержитъ ли онъ свое слово и посетитъ ли сегодня ночью банкъ. Я окружу зданiе цепью полицейскихъ, и самъ буду дежурить у васъ здесь, мистеръ Клингсфордъ. Ты, дорогой другъ, проведешь ночь вместе съ полицейскими.

-- У меня мало надежды, проговорилъ беззвучнымъ голосомъ директоръ. Хотя я вполне доверяю вамъ, мистеръ Стагартъ, все же я уверенъ, что разрешенiе этой загадки свыше человеческихъ силъ.

Мой другъ ничего не ответилъ. Мы молча простились и спустились внизъ по лестнице.

Необычайное волненiе написано было на лице моего друга. Пальцы его мяли таинственную записку.

-- Уверенность и нахальство этой записки доказываютъ, что строки эти написаны крайне энергичнымъ и сознательнымъ человекомъ. И все же каждый графологъ сказалъ бы противное при разсмотренiи почерка этой записки. Хотя почеркъ и измененъ, все же некоторыя характерныя особенности указываютъ на несчастнаго и совершенно безвольнаго человека. Это самое странное и вместе съ темъ самое интересное приключенiе, которое когда либо случалось со мной.

Мы провели день въ большомъ безпокойстве. Хотя по внешнему виду Стагарта нельзя было сказать, что онъ волнуется, все же я на основанiи опыта целаго ряда летъ отлично зналъ, что онъ скрываетъ свое волненiе.

Когда наступила ночь, мы разстались. Стагартъ разставилъ опытныхъ сыщиковъ кругомъ зданiя и увеличилъ въ три раза обычное количество полицейскихъ постовъ въ окружающей банкъ местности. Я самъ неустанно прохаживался взадъ и впередъ и осматривалъ посты. Мой другъ же провелъ вместе съ директоромъ ночь въ самомъ банке.

Когда пробилъ часъ открытiя банка, мой другъ Стагартъ вышелъ изъ главнаго подъезда.

При виде его я просто испугался. Ужасная ярость выражалась на его лице.

-- А ты? спросилъ я его тихо.

-- Я ничего не заметилъ.

Молча мы отправились въ нашу гостинницу. Стагартъ бросился на диванъ и погрузился въ тупое раздумье. Хотя я со Стагартомъ въ данную минуту переживалъ уже пятидесятое приключенiе, все же я не могъ вспомнить ни одного, которое было бы полно такихъ неожиданностей, непрiятныхъ для генiальнаго сыщика Стагарта.

-- Разскажи-ка мне, какъ ты провелъ эту ночь.

Мой другъ поднялся.

-- Я поступилъ такъ, какъ вообще нужно поступать въ такомъ случае. Мы съ директоромъ дежурили попеременно. Сначала онъ находился въ подвальномъ помещенiи, а я въ его комнате. Каждые полчаса мы покидали наши посты, совершали обходъ всего банка и встречались въ условленномъ месте. Такимъ образомъ мы наблюдали за всеми помещенiями банка и вместе съ темъ же контролировали другъ друга. Во второй половине ночи мы переменились позицiями. Директоръ отправился въ свою комнату, а я принялъ на себя наблюденiе за подвальнымъ помещенiемъ. Это была ужасная ночь. Поведенiе директора граничитъ съ безумiемъ. Страхъ парализуетъ его разсудокъ. Когда мы сегодня утромъ осмотрели кладовыя, оказалось, что совершена большая кража.

-- Но ведь это же выше человеческаго пониманiя! воскликнулъ я.

-- Какiя глупости, возразилъ Стагартъ. - Чемъ загадочнее и запутаннее случай, темъ проще его разрешенiе. Но у меня явилась мысль и я долженъ ее проверить.

Съ этими словами онъ схватилъ шляпу и выбежалъ изъ номера. Четыре дня онъ пропадалъ. Я уже известилъ полицiю объ его исчезновенiи, такъ какъ я не сомневался, что съ моимъ другомъ случилось несчастiе, какъ вдругъ онъ явился вечеромъ на четвертый день. Въ первую минуту я съ трудомъ его узналъ, такъ какъ онъ походилъ скорее на хулигана, чемъ на приличнаго человека. Вместо пиджака на немъ были какiя-то лохмотья, рубашка его была разорвана, смятая шляпа была надвинута на затылокъ.

-- Где ты былъ? воскликнулъ я съ ужасомъ.

-- Это пока будеть тайной, ответилъ онъ съ юморомъ, который редко покидалъ его.

-- Я выследилъ краснаго Джэка, прибавилъ онъ, весело подмигнувъ мне.

-- Возможно ли это? воскликнулъ я. И ты его не арестовалъ?

-- Къ чему? проговорилъ Стагартъ. Онъ отъ меня не ускользнетъ. Я пока хочу научиться у него способу незаметно проникать черезъ толстыя стены. А тогда ужъ я сделаю его безвреднымъ.

Начиная съ этого дня, Стагартъ снова обрелъ свой юморъ.

Я въ теченiе моей дружбы со Стагартомъ получалъ такiя доказательства его ума, энергiи и безошибочной логики, что я ни на секунду не сомневался, что и въ этомъ случае ему удастся распутать запутанный узелъ. Мне хотелось только, чтобы поскорее наступила развязка, такъ какъ директоръ банка, снова покрывъ громадный дефицитъ остатками своего состоянiя, приходилъ въ отчаянiе. Въ теченiе последнихъ недель волосы его поседели, онъ лишился силъ и былъ только тенью того человека, съ которымъ мы познакомились въ Кросби-Голль.

Снова прошло несколько дней. Какъ только наступалъ вечеръ, мой другъ обыкновенно исчезалъ и появлялся на следущее утро весь оборванный, грязный. Одинъ разъ онъ даже вернулся раненый ударомъ ножа въ плечо. Эта рана заставила его не выходить несколько дней изъ гостиницы и лечь въ кровать въ виду того, что у него появилась легкая лихорадка.

Онъ упорно отказывался давать мне какiя либо объясненiя.

Однажды утромъ къ намъ явился мистеръ Клингсфордъ. Стагартъ нервно поднялся.

-- Почему ты думаешь? спросилъ я. - Ведь онъ въ последнее время не давалъ о себе ничего знать.

-- Потому что я следилъ за нимъ каждую ночь, ответилъ Стагартъ.

Я съ удивленiемъ посмотрелъ на моего друга. Я не понималъ, что онъ этимъ хотелъ сказать.

Вошелъ директоръ, еще бледнее и разстроеннее чемъ всегда. Во взгляде его светились ужасъ и отчаянiе.

Тяжело дыша, онъ опустился на стулъ и закричалъ:

-- Онъ былъ у меня, мистеръ Стагартъ!

-- Что такое? воскликнулъ мой другъ.

-- Да, мистеръ. Онъ былъ у меня.

-- Кто былъ у васъ? спросилъ Стагартъ.

-- Красный Джэкъ.

Мой другъ бросилъ на меня взглядъ, который ясно показывалъ, что онъ сомневался въ здравомъ разуме нашего гостя.

-- Объяснитесь подробнее, мистеръ Клингсфордъ, сказалъ онъ после безмолвной паузы, не спуская проницательнаго взгляда съ директора.

-- Снова была совершена кража?

Директоръ покачалъ головой.

-- О, еслибъ было только это!

-- Да объяснитесь же...

-- Вы слышите, онъ былъ у меня! крикнулъ съ отчаянiемъ въ голосе Клингсфордъ. Онъ сделалъ мне визитъ - въ моей квартире - раннимъ утромъ - при свете дня - о, это было ужасно!

Онъ снова опустился на стулъ и разразился рыданiями. Тяжело было смотреть, какъ плакалъ несчастный.

Стагартъ сжалъ губы и задумался. На лице его появилось то мучительное выраженiе, которое показывало, что все его мысли концентрировались вокругъ одного вопроса и что онъ старался решить тяжелую задачу.

-- Совершенно уверенъ, мистеръ Стагартъ, ответилъ старикъ. Такъ же уверенъ, какъ уверенъ, что нахожусь у васъ. Онъ стоялъ сзади меня и съ насмешкой оскаливъ зубы смотрелъ на меня въ зеркало.

Стагартъ подскочилъ на месте.

-- Какъ онъ выгляделъ, мистеръ Клингсфордъ? воскликнулъ онъ взволнованно.

-- Я могу его точно описать, ответилъ директоръ. - Несмотря на овладевшiй мною ужасъ, я успелъ его отлично разсмотреть. У него густые, рыжiе волосы, красное воспаленное лицо, онъ носитъ большiе, синiе очки. Отвратительное лицо!

Мой другъ уставился на директора.

-- Это былъ онъ, прошепталъ онъ. Безъ сомненiя - это онъ. Разскажите намъ, какъ все это случилось, мистеръ Клингсфордъ.

-- Я только что всталъ, началъ свой разсказъ старикъ, и подошелъ къ умывальнику, чтобы начать свой туалетъ. Было пять часовъ утра. Мой взглядъ невольно упалъ на большое зеркало, висящее позади моего умывальыика. Въ ту же секунду я почувствовалъ, что кровь леденеетъ въ моихъ жилахъ. Сзади меня стояла фигура, закутанная въ грязное, темное пальто. Человекъ этотъ выгляделъ такъ, какъ я его только что описалъ и, оскаливъ зубы, смотрелъ на меня. Какая ужасная отвратительная усмешка! Я больше ничего не помню, такъ какъ, увидавъ это лицо, я потерялъ сознанiе и упалъ на полъ.

-- Почему вы не позвали на помощь? спросилъ Стагартъ.

-- У меня не стало силъ. Голосъ отказывался мне служить.

-- А когда вы пришли въ себя?

-- Я не могъ найти ничего подозрительнаго. Я велелъ прислуге обыскать весь домъ, но тщетно.

Мой другъ задумчиво посмотрелъ въ окно.

-- Намъ больше нечего медлить, сказалъ онъ какъ бы про себя. - Но теперь еще рано, мы не можемъ ничего предпринять, если только мы не хотимъ рисковать успехомъ.

-- О, не медлите дольше, воскликнулъ директоръ подбежавъ къ Стагарту. - Если въ вашей власти спасти меня, мистеръ Стагартъ, то сделайте это, пока еще не поздно! Эта ужасная загадка какъ вампиръ высасываетъ у меня всю кровь. Мне иногда кажется, что я теряю разумъ и только моя сила воли, моя до крайняго напряженная нервная сила спасаетъ меня отъ гибели.

-- Успокойтесь, ответилъ мой другъ, и не падайте духомъ. Я могу вамъ сообщить, что я напалъ на следъ преступника, но я долженъ еще обождать некоторое время, чтобы быть более увереннымъ въ успехе.

После ухода директора Стагартъ началъ, видимо, взволнованно ходить взадъ и впередъ по комнате.

Вдругъ онъ остановился передо мной.

-- Хочешь сопровождать меня сегодня вечеромъ?

-- Конечно! воскликнулъ я. Ты не можешь мне сделать большаго удовольствiя. Куда мы отправляемся?

Около одинадцати часовъ вечера мы пустились въ путь. Достигнувъ по подземной дороге Уайтчепеля - этого квартала нищеты и порока, мы пошли пешкомъ по какой-то извилистой улице и дошли до кабачка, по всемъ признакамъ очень подозрительнаго притона. Уайтчепель принадлежитъ къ самымъ ужаснымъ кварталамъ Лондона. Нищета здесь ужаснее и более выставляется наружу, чемъ въ настоящихъ рабочихъ кварталахъ Ислингтоне, Дебовуартоне и Дальстоне. Нищета здесь не боится даже дневнаго света и населенiе Уайтчепеля является интернацiональнымъ конгломератомъ всякихъ подозрительныхъ личностей. Ирландцы, шотландцы, канадцы и французы живутъ здесь вперемежку и тутъ же находится кварталъ Милэндродъ, еврейскiй кварталъ, населенный главнымъ образомъ русскими и поляками.

Когда мы вошли въ тесный, душный и низкiй кабачекъ, мы едва могли разсмотреть внутренность его вследствiе табачнаго дыма. Въ скудно освещенной комнате, теснясь за несколькими, столами сидела масса субъектовъ, которыхъ на первый взглядъ трудно описать. Я опытнымъ взглядомъ различилъ тотчасъ же типичныхъ преступниковъ отъ настоящихъ рабочихъ.

Нашъ приходъ произвелъ очевидную сенсацiю. Стагартъ не обратилъ однако никакого вниманiя на обращенныя къ намъ частью любопытные, частью враждебные взоры, сопровождаемые насмешливыми и оскорбительными замечанiями. После того какъ мы заняли место и сделали видъ, что нисколько не интересуемся окружающей насъ обстановкой, насъ мало-по-малу оставили въ покое.

Посетители разговаривали возбужденно на всевозможныхъ языкахъ и наречiяхъ. Здесь было больше иностранцевъ, чемъ природныхъ англичанъ.

-- Въ одномъ Уайтчепеле около сотни подобныхъ кабачковъ, сказалъ мой другъ. - А въ остальныхъ кварталахъ бедняковъ не меньше этого.

-- Ты, видимо, часто бывалъ здесь за последнее время? спросилъ я.

-- Да, ответилъ онъ со смехомъ. Я бывалъ здесь каждый вечеръ.

-- И всегда уходилъ безрезультатно.

-- Да, настроенiе у посетителей было всегда довольно спокойное. Ты не долженъ забывать, что сегодня суббота. По моей статистике на этотъ день приходятся 35% всехъ преступленiй, 50% - на воскресенье и только 15% на остальные четыре дня.

-- Но почему же это такъ? спросилъ я.

-- Окружающая тебя картина является лучшимъ ответомъ на это. Алкоголь страшный врагъ общества. По субботамъ рабочiе употребляютъ большее количество алкоголя чемъ въ остальные дни, а по воскресеньямъ еще больше, чемъ въ субботу. Если ты примешь во вниманiе, что по даннымъ Чарльза Бута въ Лондоне существуетъ 40.000 человекъ живущихъ исключительно воровствомъ, къ которымъ нужно присоединить миллiонъ рабочихъ, не имеющихъ регулярнаго заработка, то громадное число преступленiй въ Лондоне тебя конечно не удивитъ.

Нашъ разговоръ былъ прерванъ приходомъ страннаго человека, встреченнаго посетителями съ большимъ восторгомъ.

-- А, господинъ профессоръ! Красный Джэкъ! Сюда, господинъ профессоръ! Здесь есть место! Удачный былъ день, Джэкъ!

Дрожа отъ волненiя я схватилъ за руку моего друга.

-- Это онъ, шепнулъ я, неправда ли это онъ?

Стагартъ спокойно кивнулъ головой.

-- Конечно, это онъ. Посиди спокойно и не возбуждай вниманiя посетителей, а то можетъ произойти непрiятная сцена.

Профессоръ, или какъ его называли Джэкъ, былъ мужчина средняго роста, съ густыми огненно-рыжими волосами, неестественно краснымъ лицомъ и въ большихъ синихъ очкахъ. Спина его была сгорблена и походка, какъ мне казалось, была шатающаяся, неуверенная. Повидимому, онъ пользовался уваженiемъ среди этихъ подозрительныхъ личностей, такъ какъ все замолчали, какъ только онъ началъ говорить.

Онъ говорилъ быстро, нервно, отрывисто, часто безсвязно, какъ будто бы онъ былъ пьянъ.

-- Намъ теперь пора уходить, проговорилъ Стагартъ. Онъ теперь вполне въ нашей власти.

-- Я не знаю, можетъ быть я галлюцiонирую, произнесъ я, но чемъ больше я смотрю на этого краснаго Джэка, темъ более мне кажется, что его я уже где то и когда то видалъ.

-- Ты не ошибаешься, ответилъ мне мой другъ. Этотъ красный Джэкъ мой хорошiй другъ. Ты удивишься его смелости, когда я заставлю его раскрыть свое икногнито. Но однако пойдемъ. Еще не настало время захватить его. Мы сначала дадимъ ему возможность еще разъ навестить кладовыя Южно-Африканскаго банка.

Я не знаю, что повлiяло на меня, пиво или воздухъ кабачка, но когда я поднялся, я почувствовалъ легкое головокруженiе. Нервы мои были неестествено взвинчены и Стагартъ вероятно по глазамъ моимъ догадался о моемъ состоянiи, такъ какъ онъ по спешно увлекъ меня къ выходу.

Мы должны были пройти мимо стола, за которымъ сиделъ профессоръ.

-- Это два сыщика, проговорилъ чей то голосъ.

-- Надо бы ихъ освежить, этихъ негодяевъ, ответилъ другой.

Я виделъ, что большiе синiе очки были устремлены на меня.

Адская, невыразимо отвратительная усмешка появилась на лице краснаго Джэка.

-- Болванъ! произнесъ онъ, когда я про ходилъ мимо него.

Страшная ненависть къ этому человеку овладела мною. Я потерялъ всякое сознанiе и въ ту же минуту бросился на Краснаго Джэка и покатился съ нимъ подъ столъ. Вдругъ я почувствовалъ невыразимую боль въ глазахъ. Я услыхалъ одинъ за другимъ три, четыре выстрела, раздался целый хаосъ ревущихъ голосовъ и я почувствовалъ, что железная рука схватила меня и вытащила на улицу.

Боль въ глазахъ прекратилась, но я не былъ въ силахъ поднять веки.

-- Это была остроумная выходка! услыхалъ голосъ моего друга, какъ будто откуда то издалека.

Я пришелъ въ себя и началъ тереть глаза.

-- Что это было, Стагартъ? спросилъ я, охвативъ Стагарта за руку, идя рядомъ съ нимъ.

-- Это была величайшая глупость, ответилъ съ досадой Стагартъ. Она могла тебе стоить жизни.

-- Прости, ответилъ я покорно, я просто потерялъ голову.

-- Ладно, проговорилъ Стагартъ, горячо пожимая мне руку.

-- Ты часто своевременно подавалъ мне помощь и этимъ спасалъ мою жизнь, такъ что мне очень прiятно, что я могъ тебе отплатить темъ же. Все-таки мы еще не квиты.

-- Ты бросился на краснаго Джэка, ответилъ съ усмешкой мой другъ.

Нападенiе было довольно удачное, добавилъ онъ съ юморомъ, но ты еще слишкомъ мало знакомъ съ прiемами этихъ людей, чтобы одержать верхъ. - Въ тотъ моментъ, когда профессоръ почувствовалъ прикосновенiе твоихъ рукъ, онъ бросилъ тебе въ глаза перецъ.

-- А! такъ по этому то была такая ужасная боль!

-- Конечно, не очень то прiятно получить зарядъ перца въ глаза. Выплачься, мой другъ, это принесетъ тебе облегченiе.

Я невольно расхохотался.

-- Но кто же это произвелъ выстрелы? спросилъ я.

-- Я, мой дорогой другъ. Тебе это удивительно. Когда ты съ краснымъ Джэкомъ покатился подъ столъ, въ воздухе блеснула полъ-дюжина ножей. Но мой револьверъ образумилъ молодцовъ.

Молча продолжали мы нашъ путь. Когда мы встретили кебъ, Стагартъ подозвалъ его и мы поехали домой.

-- Почему ты оставляешь такъ долго на свободе этого молодца? задалъ я Стагарту вопросъ. Ты обыкновенно такъ не поступаешь.

-- У меня есть на это причины, ответилъ мой другъ. Съ твоей методой преступниковъ не поймаешь.

Сконфуженный я замолчалъ.

Мы сидели на следующее утро за чаемъ. Стагартъ читалъ "Таймсъ". Вдругъ онъ разразился громкимъ смехомъ.

-- Нетъ! Это слишкомъ. Это не вероятно! Вырвалось у него.

-- Что случилось?

-- На читай.

Онъ протянулъ мне газету и указалъ пальцемъ на заметку.

Я началъ читать.

Вотъ это было напечатано въ газете. 

Дерзкiй грабежъ.

Около четырехъ часовъ утра старая экономка проснулась отъ шума опрокинутой мебели. Такъ какъ она знала, что мистеръ Клингсфордъ проводилъ ночь въ банке, то она поспешно встала, зажгла электрическiя лампочки и вошла въ кабинетъ директора. Она увидела субъекта, который былъ занятъ взломомъ железной кассы. Прежде чемъ она успела закричать, грабитель бросился на нее, связалъ ее и сунулъ ей въ ротъ платокъ. Въ такомъ виде ее нашли сегодня утромъ. По ея описанiю преступникъ довольно плохо одетый человекъ средняго роста съ густыми рыжими волосами и рыжей бородой и въ большихъ синихъ очкахъ.

Самое загадочное въ этомъ дерзкомъ грабеже то, что ни на входной двери ни въ дверяхъ квартиры не оказалось следовъ взлома и оне сегодня утромъ были найдены крепко запертыми. Полицiи остается разгадать тайну, какимъ образомъ грабитель проникъ въ квартиру.

Я прочелъ заметку съ возрастающимъ удивленiемъ.

-- Я не понимаю, что ты находишь смешного во всемъ этомъ, сказалъ я отдавая газету моему другу. Я вполне доверяю тебе и вполне признаю твои способности. которыя ты уже не разъ доказалъ на деле. Но въ данномъ случае мне кажется твое поведенiе настолько легкомысленно, что оно въ конце концовъ будетъ стоить мистеру Клингсфорду жизни.

-- Успокойся, ответилъ Стагартъ. Я действую по заранее составленному плану. Конечно это новое обстоятельство не было предусмотрено и если я расхохотался, то только потому, что въ этомъ новомъ преступленiи есть комическая сторона. Во всякомъ случае, добавилъ онъ съ серьезностью, на этотъ разъ я стою передъ такой странной психологической задачей, что я самъ съ напряженiемъ жду развязки, которая мне разъяснитъ некоторыя непонятныя обстоятельства.

-- Поторопись съ завтракомъ, съ нетерпенiемъ добавилъ онъ. Намъ предстоитъ сегодня много работы.

Онъ далъ мне пилу и самъ запасся отмычкой, долотомъ, щипцами и буравомъ.

-- На всякiй случай, проговорилъ онъ съ улыбкой, видя мое удивленное лицо.

-- Зачемъ тебе все эти инструменты? спросилъ я. Не для взлома же?

-- Какъ разъ для этого. И ты будешь моимъ помощникомъ въ этой воровской экспедицiи.

-- И ты решишься на это среди белаго дня?

-- Конечно. По крайней мере не нужно будетъ работать съ потайнымъ фонаремъ.

Я не могъ понять его словъ.

-- Это имеетъ отношенiе къ красному Джэку? спросилъ я.

-- Ты угадалъ.

-- Ты значитъ намереваешься провести грабителя и произвести взломъ?

-- Да, совершенно верно, ответилъ Стагартъ со своей стереотипной иронiей.

-- Это страшно интересно.

-- Ты удивишься результату, къ которому насъ приведетъ моя мера, сказалъ Стагартъ.

Это было довольно старое, почти развалившееся двухэтажное зданiе. Съ уверенностью человека, явившагося сюда не впервые, вошелъ Стагартъ въ подъездъ и поднялся на лестницу. Насколько я могъ заметить по первому взгляду домъ былъ необитаемъ. Темъ не менее на лестнице виднелись свежiе следы.

Стагартъ остановился передъ дверью второго этажа и началъ безъ всякаго стесненiя взламывать замокъ.

После десятиминутной работы дверь открылась и мы вошли въ квартиру состоявшую изъ трехъ бедно обставленныхъ комнатъ.

Стагартъ внимательно осмотрелся и тотчасъ же направился въ одну изъ комнатъ, въ которой стоялъ большой железный шкапъ.

-- Что ты хочешь делать? спросилъ я испуганно, видя, что онъ намеревается взломать шкапъ.

-- Ты это отлично видишь, ответилъ нетерпеливо мой другъ.

-- Но кому принадлежитъ эта квартира? цродолжалъ я разспрашивать.

-- Красному Джэку.

При этихъ словахъ онъ ударилъ въ дверцы шкапа ломомъ и оне поддались первому же удару.

Я увидалъ ящикъ наполненный до верху золотомъ, кредитными билетами и ценными бумагами.

Стагартъ улыбаясь обратился ко мне.

-- Знаешь, сколько здесь денегъ? спросилъ онъ, перебирая бумаги.

-- Не имею понятiя.

-- Около миллiона. Жаль, что мы не профессiональные воры.

Я расхохотался.

Въ то время, какъ Стагартъ въ лихорадочномъ волненiи осматривалъ все углы квартиры, я задумался надъ всемъ случившимся.

Какимъ образомъ могло случиться, что одинъ человекъ безъ всякой посторонней помощи проследилъ неизвестнаго человека изъ Сити въ Уайтчепель и нашелъ его пристанище, и такимъ образомъ добился неслыханнаго успеха.

Но я уже имелъ такъ много почти невероятныхъ доказательствъ генiальныхъ способностей моего друга, что я не сомневался въ немъ ни минуты.

Вошелъ въ комнату Стагартъ съ большимъ рыжимъ парикомъ, несколькими палочками румянъ и большими синими очками.

-- Теперь мы поймали Краснаго Джэка. Остается захватить вора на месте преступленiя.

-- Какъ? воскликнулъ я. - Разве Красный Джэкъ и воръ не одно и тоже лицо?

-- И да и нетъ, ответилъ мой другъ. - Это одно и тоже лицо, но какъ мне кажется, две совершенно разныя натуры.

-- Я тебя не понимаю, проговорилъ я.

-- Ты меня можетъ быть сегодня поймешь, ответилъ серьезно Стагартъ.

-- Поедемъ теперь обратно.

Уходя, другъ мой заперъ железный денежный шкапъ и входную дверь.

-- Что ты намеренъ теперь делать? спросилъ я по дороге въ Сити.

-- Мы попытаемся попасть этой ночыю въ Южно-Африканскiй банкъ, но такъ, чтобы объ этомъ не знала ни одна человеческая душа. Поэтому намъ нужно туда отправиться теперь же.

Войдя въ главное помещенiе банка, мы смешались съ публикой и при наступленiи вечера прокрались незаметно въ ту комнату, которая находилась передъ лестницей ведущей въ кладовыя.

Тамъ мы спрятались за шкапомъ.

Хотя мне было непонятно, къ чему все это делается, темъ не менее я съ величайшимъ волненiемъ ждалъ наступленiя ночи.

Мало-по-малу въ банке все стихло. Последнiе служащiе ушли и около 11 часовъ мы услыхали шаркающiе шаги сторожа обходившаго банкъ, онъ вошелъ въ комнату, въ которой мы находились, окинулъ ее быстрымъ испытующимъ взглядомъ, но насъ не заметилъ.

Затемъ наступила абсолютная тишина. Стагартъ заранее велелъ мне не произносить ни слова. Минуты казались мне часами. Часы пробили половина, три четверти двенадцатаго. Наконецъ пробило полночь.

Вдругъ мне послышались легкiе, робкiе шаги. Я затаилъ дыханiе и прижался къ шкапу.

Вдругъ растворилась дверь и сгорбленная фигура тихо прокралась въ комнату. Раздался лязгъ открываемаго замка, раскрылась дверь въ подвальное помещенiе и фигура исчезла.

Стагартъ схватилъ меня за руку и я последовалъ за нимъ. Тихо, крадучись какъ кошки прокрались мы къ лестнице и прошли внизъ черезъ открытую дверь. Беззвучно сошли мы съ лестницы и прошли по несколькимъ корридорамъ.

Когда я привыкъ къ темноте, мне показалось, что въ другомъ конце комнаты въ которой мы находились, стоитъ фигура. Теперь мы къ ней подошли. Раздался лязгъ ключей.

Вдругъ ослепительный светъ прорезалъ ночную тьму. Стагартъ поднялъ потайной фонарь, яркiй светъ упалъ на бледное какъ полотно лицо.

Раздался крикъ, несколько кредитныхъ билетовъ упали на полъ, затемъ фонарь моего друга упалъ со звономъ на полъ.

Раздались поспешные шаги, я бросился было впередъ, но Стагартъ удержалъ меня.

-- Пускай бежитъ, проговорилъ онъ. Голосъ его странно звучалъ.

Молча мы поднялись на верхъ. Все двери были открыты и мы безъ труда проникли въ первый этажъ.

образомъ, но решенiе это, я уверенъ, принесетъ съ собой несчастiе.

-- Ты правъ, ответилъ мой другъ, я предчувствую исходъ всей этой исторiи, но не могу его еще понять.

Въ эту минуту раздался выстрелъ.

Охваченные одной и той же мыслью мы бросились къ кабинету мистера Клингсфорда. Послышалось хлопанье открываемыхъ и закрываемыхъ дверей. Сторожъ и двое слугъ бежали намъ навстречу. Когда они насъ узнали, они присоединились къ намъ.

Дверь ведущая въ комнаты директора была закрыта. Мы налегли на нее и она разлетелась въ дребезги.

На ковре лежалъ мистеръ Клингсфордъ съ револьверомъ въ руке. Онъ былъ мертвъ.

Мы стояли пораженные этой катострофой, предвидеть которую не могъ даже Стагартъ.

Мой другъ взялъ со стола листъ бумаги, на которомъ дрожащимъ почеркомъ было написано следующее:

"Я могу только сознаться въ ужасной болезни. Все мое преступленiе заключается въ безумiи. Смерть мое спасенiе. Я жилъ двумя жизнями, самъ не зная объ этомъ. Вы маэстро, мистеръ Стагартъ. Вы уничтожили краснаго Джэка и продиктовали несчастному человеку единственное спасенiе - смерть.

-- Я еще не совсемъ понимаю это признанiе, проговорилъ я возвращая листъ моему другу.

-- Я это предчувствовалъ, произнесъ тотъ, не обращая вниманiя на мои слова. На лице его выразилось глубокое волненiе, когда онъ наклонился надъ Клингсфордомъ и почти нежнымъ движенiемъ закрылъ глаза несчастному

Когда мы вернулись въ номеръ Стагартъ долго задумчиво сиделъ въ кресле.

Уже разсветало когда и другъ мой закурилъ папиросу и взглянулъ на меня, видимо утомленный.

-- Я понимаю только, ответилъ я, что красный Джэкъ и мистеръ Клингсфордъ были однимъ и темъ же лицомъ.

-- Но у нихъ было две души, заметилъ Стагартъ, и это объясняетъ загадку, страшную загадку. Подобные случаи бываютъ и известны въ исторiи душевныхъ болезней. Это раздвоенiе человеческой личности.

Честный финансистъ мистеръ Клингсдорфъ вследствiе какого то физiологическаго недостатка въ определенное время, даже въ определенные часы терялъ сознанiе своего собственнаго "я" и всего своего существа и превращался въ отвратительнаго мазурика. Въ те часы когда онъ становился вторымъ человекомъ, онъ не сознавалъ, что раньше у него было другое "я". Такимъ образомъ онъ съ необычайной ловкостью игралъ роль краснаго Джэка, извлекая пользу изъ перваго своего существованiя и совершая преступленiя второго "я".

"я" этого человека былъ не "красный Джэкъ" а мистеръ Клингсфордъ? Можетъ быть второе существованiе было какъ разъ первымъ, а первое было безсознательнымъ существованiемъ?

-- Этому предположенiю противоречитъ конецъ несчастнаго. Онъ умеръ мистеромъ Клингсфордомъ, потому что онъ жилъ "Краснымъ Джэкомъ".