| Автор: | Лермина Ж., год: 1875 |
| Категория: | Роман |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Графиня Листаль. Часть третья. Глава XII. (старая орфография)
XII.
Ужасная минута приближалась.
Поле битвы было заранее известно, драма должна была разыграться в суде. Сомневаться было невозможно. Бланше будет безпощаден, ужасный скандал угрожает графу Листаль, второму мужу жены каторжника, убийцы.
Что было Морису за дело, что графиня Листаль погибнет? Да к тому-же, разве это не было-бы для нея справедливым искуплением всех её преступлений. Но вместе с нею пострадают и двое невинных: граф и его дочь, Берта.
Кроме того, Морис не мог забыть, что графиня Мариен заботилась о детстве его невесты; ему казалось, что презрение, которым будет наказана графиня, отразится и на этой невинной девушке.
Морис был человек решительного характера. Он любил идти на встречу опасности и чем более он видел близость и неизбежность этой опасности, тем он чувствовал в себе более энергии бороться против нея. Так поступил он и в этом случае. Он отправился в отель Прованс и велел доложить о себе графине.
Между тем, опасения и безпокойство графини Листаль, мало по малу, уничтожились. Ей казалось, что Нед не мог ничего сказать. Что-же касается отсутствия Мориса, то она приписывала его капризу, а, может быть, даже исчезновению той любви, которую он чувствовал к Берте. Во всяком случае, она легко привыкла к его отдалению. Она чувствовала себя спокойнее вдали от проницательных взглядов Мориса, которые, казалось, проникали в самые сокровенные тайники её души.
Услышав имя молодого человека, она сделала жест удивления и в тоже время неудовольствия.
Почему он возвращался? Почему, зная, что, граф ждет его давно и желает видеть, Морис сделал свое первое посещение ей?
Тем не менее, графиня приказала просить его к себе.
Комната графини Листаль была вся голубая, сама Мариен полулежала на отоманке. От голубой обивки резко отделялись её золотистые волосы, образовывавшие как-бы ореол вокруг её бледного лица.
Морис остановился в нескольких шагах от нея и поклонился.
- Наконец-то вы вспомнили нас, сказала графиня самым любезным тоном, мы все здесь сожалели, что вы покинули нас.
Морис чувствовал себя неловко. Лицемерие этой женщины казалось для него опаснее гнева Седьмого-номера.
- Графиня, сказал он, мне надо переговорить с вами об одном, весьма важном деле.... настолько важном, что, смею вас спросить, совершенно-ли мы одни?
- Мы совершенно одни, с удивлением отвечала графиня.
- И вы уверены, что звук наших голосов и смысл наших слов не может даже случайно быть кем-нибудь услышаны?...
- Никто не может нас услышать. Но меня удивляют эти таинственные предосторожности и вы меня очень обяжете, объяснив....
Морис подошел к ней.... Мариен инстинктивно отодвинулась назад.
- Угодно-ли, госпожа Мэри Бланше, выслушать меня, сказал молодой человек.
Мариен вскочила со своего места, широко открыв глаза. Зубы её были стиснуты, она не могла выговорить ни слова. Эти слова страшно оскорбили ее; она чувствовала ужасный гнев....
Холодный пот выступил на лбу несчастной. Она сделала жест рукой, точно прося минуты сроку, чтобы придти в себя. Она чувствовала потребность оправиться от ужасного удара, который поразил ее. Страшным усилием ей удалось победить свое волнение и, подняв голову, она могла даже улыбнуться и сказать:
- Я вас не понимаю...
- Ваше волнение опровергает ваши слова, перебил ее Морис, который спокойно следил за ужасным впечатлением, произведенным его словами. Вы Мэри Виллинс, жена Бланше, приговоренного к смерти в Гваделупе, за убийство Эдуарда Стермана, вашего любовника...
Мариен снова вскочила с софы, на которую опять было села и, схватив за руку Мориса, она наклонилась к его лицу.
- Вы дорого заплатите за ваши слова, прошептала она, и что бы ни случилось, я их не забуду... и графиня Листаль съумеет отмстить за себя...
Морис освободился от её руки и сделал шаг назад.
- Вы забываете, сударыня, сказал он, что графиня Листаль более не существует... между нею и Мэри Бланше лежит преступление....
- Вы забываете также, сударь, что никто в свете не может доказать того, что вы утверждаете так необдуманно, и что если вы прибавите еще хоть одно слово, то сам граф Листаль велит лакею вытолкать вас за дверь...
Мариен была ужасна в своей сдержанной ярости. Её лице было бледно, как лице покойника.
Морис оставался, по прежнему, спокоен. Первый удар попал метко. Преимущество осталось за ним.
- Позвольте мне, сударыня, дать вам один совет, сказал он, вы слишком скоро выходите из себя и, поверьте, что если я пришел поговорить с вами, то, значит, для этого были важные причины. Вам придется, может быть, долго говорить.... поэтому, будьте так добры, одолжите мне на несколько минут вашего внимания.
Графиня чувствовала, что хладнокровие Мориса брало над ней перевес, но, тем не менее, гордость её все еще возмущалась.
- Впрочем, подумала она, лучше всего узнать сначала, чего хочет этот человек.
- Говорите, сказала она, снова садясь.
- Предположим, сударыня, продолжал Морис, что мы говорим о третьем лице... положение которого очень опасно.... и которое надо спасти.
- Спасти! вскричала графиня, с новым изумлением.
- Да, я сказал спасти. Г-жа Мэри Бланше позволила приговорить к смерти своего мужа, хотя она знала, что одно её слово может спасти его... Она думала, что его казнили, уехала в Европу и снова вышла замуж... Но, несколько лет тому назад, брат её узнал это и стал выманивать у нея деньги, что было тем легче, что он узнал о существовании Бланше, наказание которого было смягчено.
- Хорошо, сказала Мариен, к которой возвратилось её присутсвие духа.
- Один негодяй, беглый каторжник, Нед Фразер, убил брата этой особы, украл у него бумаги, доказывавшия замужество Мэри Бланше и явился в замок продолжать шантаж, начатый Джемсом Гардтонгом.
- Продолжайте!
- Дальше... сказала графиня.
- Хорошо, пойдем дальше. На дороге Неда встретился один человек и убил его... или, по крайней мере, тяжело ранил... но, не смертельно, прибавил Морис, не спуская глаз с графини.
- В самом деле? заметила она.
- Доктора отвечали за его жизнь... как вдруг, одна преступная рука развязала перевязку на его ране.... кровь потекла, и Нед умер.... Эта рука принадлежала.... тому, третьему лицу, о котором мы говорим.
- А! вы знаете это также? заметила графиня равнодушным тоном.
- Так что это третье лице, попытавшись быть причиной смерти своего мужа, убило затем Неда Фразера... и что, в конце-концов, она двоемужница, а это строго наказывается законом...
Морис остановился и ждал.
Мариен заговорила. Лице её было спокойно, одна только бледность доказывала испытываемое ею волнение.
Вполне владея собой, она говорила с той иронической грацией, которая делала ее прежде столь пленительной.
- Боже мой, господин Серван, говорила она, я прошу вас извинить меня, если сейчас я была нетерпелива.... Я тысячу раз извиняюсь теперь, так как мы говорим об этом вполне спокойно, то, позвольте мне сделать вам несколько замечаний относительно любопытного романа, главные черты которого вы мне описали. Прежде всего вы говорили, что одно слово жены могло спасти мужа и что она не сказала этого слова.... Но, согласитесь, что если преступник выдумывает для своей защиты ложь и утверждает, а его жена отказывается подтвердить его слова и называет их настоящим названием, т. е. ложью, то последней скорее можно поверить, чем первому. Таким образом думал, по всей вероятности, и судья, который не дал веры уверениям обвиненного. Да и во всяком случае, будь даже преступление жены доказано, то и тогда никакая человеческая сила не была бы в состоянии заставить ее говорить и, поверьте мне, что с этой стороны, той третьей особе, о которой мы говорим, нечего бояться.
Положим, что муж не был казнен, а только сослан в каторжную работу, потом он сговорился там с одним негодяем, чтобы извлечь выгоду из положения дел; только, как мне кажется, вы не знаете одной подробности, которая имеет большую важность, а именно того, что Нед Фразер, так, кажется, зовете вы одного из героев вашего романа, Нед Фразер утопил мужа с целью одному владеть тайной и эксплуатировать ее; это преступление нисколько не касается до жены несчастного. Недовольный этим, Нед убивает еще и брата этой особы.... Наконец, вы любезно берете на себя, убить Неда... который имел неосторожность поверить вам эту тайну. Что-же касается до мнимого убийства Неда Фразера, то мы подождем этому верить, пока какое-нибудь, хотя самое ничтожное доказательство, даст этому утверждению хотя характер вероятности... таким образом, из всего сказанного вами остается... что такое? обвинение в двоемужстве, которое теряет свою важность в виду того, что первый муж считался сначала казненным, и затем, несколько лет спустя, действительно погиб.
В конце-концов, графиня Листаль, если вы ее принудите к этому, должна будет сознаться своему мужу, что она была замужем за человеком безчестным и считала себя вдовою... будет пролито несколько слез, но их заставят высохнуть и пятнадцать лет привязанности восторжествуют над этой ужасной опасностью... Вот, сударь, что я вижу во всем этом и, признаюсь вам, не вижу, чего мне можно бояться.
Морис хотел отвечать. Мариен жестом заставила его молчать.
- Еще одно последнее слово и я кончу.
Господин Морис Серван объявил себя рыцарем без страха и упрека, который заставит смутиться графиню Листаль, но он, как кажется, забыл....
Говоря эти слова, Мариен пристально глядела на молодого человека.
- Но он, кажется, забыл, повторила она, что он почти принадлежит к этому семейству.... Разве он не жених Берты Листаль?
Морис вздрогнул. Графиня умела найти его слабую струну.
- Да, графиня, продолжал он, вы говорите правду.... и, если Морис Серван явился сегодня утром переговорить с графиней Листаль, то это потому, что из любви к Берте и её отцу, он считал это своим долгом....
- И так, вы видите, продолжала Мариен, вздохнув свободно, что Морис не может ничего рассказать.... и что эта ужасная тайна, открытие которой было-бы так тяжело для графини Листаль, останется между нею.... и её зятем....
- А если кто-нибудь другой разскажет эту тайну? сказал Морис.
- Другой! повторила графиня, а кто-же, кроме вас знает ее?
- Что, если этот человек, который поклялся отмстить, хотя-бы это стоило ему жизни.... если этот человек готов все сказать.... и сказать публично.... перед всеми?
- Только один человек мог-бы действовать таким образом.... но он умер.
- Он жив! сказал Морис.
- Жив! кто? вскричала графиня, страшно испуганная.
- О ком-же вы хотите, чтобы я говорил, как не о том, который всеми силами должен ненавидеть вас, о том, чью любовь и доверие вы обманули, о том, который из-за вас пробыл пятнадцать лет в Каэнне.... о ком-же, как не о вашем муже, Пьере Бланше!
Графиня откинулась назад и закрыла лицо руками.
- Жив! прошептала она. Пьер жив!... Это безчестие.... это смерть! Все погибло!...
Но вдруг она выпрямилась и вскричала:
- Это ложь!... Пьер умер! Нед убил его....
- Прочитайте это, сказал Морис, протягивая ей газету, в которой несколько строк было отмечено красным карандашем.
Мариен провела рукою по глазам, точно стараясь разсеять какой-то туман.
Она прочитала:
"15-го числа откроется новая сессия суда в Сенском департаменте. Между другими важными делами будет разсматриваться дело некоего Пьера Бланше, по прозванию Седьмой-номер, обвиняемого в покушении на убийство своего квартирного хозяина, Сэнкуа. По поводу этого дела рапсространился довольно любопытный слух; в заседании будет идти вопрос об открытиях, которые компрометируют одну из стариннейших и богатейших фамилий одного из наших северных департаментов. За справедливость последняго, конечно, не ручаемся....
Написавший это известие был никто иной как известный нам Ферм.
Графиня читала и перечитывала эти несколько строчек, столь ужасных для нея.
- Пьер Бланше! говорила она машинально, точно не сознавая сама, что говорит. Пьер Бланше!...
Морис дотронулся до нея рукою, чтобы напомнить ей о действительности.
Она подняла голову и взглянула на него.
- Ну! сказала Мариен, с жестом отчаяния, все кончено.... Что вы хотите, чтобы я сделала?
Видя отчаяние графини, Морис стал жалеть ее; кроме того, он думал о Берте, о Берте, которую он так любил.
- Графиня, сказал он, я пришел для того, чтобы мы вместе нашли средства отвратить опасность....
- Это невозможно, отвечала в отчаянии Мариен. К тому-же, я устала бороться.... Да, я совершила ужасное преступление в тот день, когда отказалась....
Она опустила голову.
вы хотите? я была честолюбива, я хотела быть богатой, счастливой, уважаемой.... я не хотела быть на всю жизнь связанной с этим бедняком.... после этого, я убежала, не оглядываясь.... преступление следовало за мной.... из-за меня убили человека.... я сама стала убийцей.... Ну! теперь насталь день расплаты.... Я заплачу.... вот и все!...
Мариен была, несмотря на все, прекрасна в своем отчаянии и в своей решимости. Стоя с поднятой головой, она, казалось, презирала судьбу, которая уничтожала ее.
- Но, вскричал Морис, вы забываете, что не вы одне будете страдать. Да, вы совершили два ужасных преступления.... но разве вы не чувствуете, что то, которое вам предстоит совершить, будет еще ужаснее. Эти открытия убьют графа Листаль.
Не смотря на свою испорченность, Мариен чувствовала к графу действительную привязанность. Услышав то, что говорил Морис, Мариен вспомнила, как граф, встретил ее, когда она была несчастна и предложил разделить с ним его богатство и титул.
- Несчастный! прошептала она.
- Все исправить! повторила она, но как?
Морис в коротких словах рассказал ей свое свидание с каторжником.
- Вы видите, повторяла Мариен, ломая руки, что все погибло....
- Не хотите-ли вы сами увидаться с ним?
- Вы, значит, предпочитаете увидаться с ним в суде, когда он произнесет ваше имя и предаст его позору?...
- Нет, нет!
- В таком случае, позвольте мне действовать.... я постараюсь уговорить его.... он вас примет.... вы должны сделать остальное; согласны вы на это?
- Согласна, сказала Мариен. Теперь оставьте меня одну; я должна подумать....Когда я вас увижу?
- Я буду ждать. Хотите пойти теперь к графу?... Он будет рад видеть вас. Не отказывайте ему в этом удовольствии.... кто знает; может быть, это будет последнее!...
- Будьте тверды! сказал Морис.
- Я постараюсь.... разсчитывайте на меня.
- И так, до вечера.