Золотой телец.
Часть первая.
Глава V. Житейския превратности.

ГЛАВА V. 

Житейскiя превратности.

Резиденцiя мистера Девенпорта Дённа находилась въ Меррiонъ-сквере, но его контора была въ Генрiетта-стрите. Это было одно изъ техъ просторныхъ старинныхъ зданiй, где до временъ присоединенiя помещалась ирландская аристократiя, но которыя теперь совершенно заброшены и запущены. Будучи гораздо обширнее и богаче украшенiями, чемъ какой нибудь домъ новейшаго Дублина, они, съ своими массивными дверями изъ потемневшаго краснаго дерева, съ богато оштукатуренными потолками и прекрасными мраморными каминами, остаются последними свидетелями того перiода, когда Дублинъ былъ настоящей столицей. Начиная отъ большой столовой въ нижнемъ этаже до самаго верха все это обширное зданiе было обращено въ разныя канцелярiи, и члены штаба мистера Дённа были помещены въ самомъ строенiи позади, где прежде находились конюшни. Ничто не можетъ въ такомъ сокращенномъ виде представить разнообразiе его занятiй, какъ взглядъ на некоторыя изъ надписей, которыя красовались на разныхъ дверяхъ: "Контора внутренней навигацiи". "Главное общество Мюнстерскаго соединительнаго дренажа", "Компанiя сжатаго топлива", "Спорныя земли", "Заложенныя именiя", "Прибрежное рыболовство", Общество медныхъ и кобальтовыхъ рудниковъ", "Компанiя прiютовъ", "Аспидныя и мраморныя каменоломни", "Тайролейскiй и Эррисскiй сохранный банкъ", "Серебряные и свинцовые рудники". Это были только немногiя изъ безчисленныхъ "обществъ", "компанiй" и "промышленныхъ спекуляцiй," которыя указывали на работы и занятiя этой деятельной головы. Изменившееся назначенiе этого большого дома само по себе представляло недурное изображенiе изменившихся судебъ страны. Здесь некогда было жилище уже черезчуръ блистательнаго гостепрiимства и всего, что можетъ дать утонченная вежливость и изысканныя манеры, чтобы сделать общество столь же очаровательнымъ, какъ блестящимъ. Здесь царствовали остроумiе, красота и возвышенный рыцарскiй духъ нравовъ, впрочемъ смешанный съ самымъ дикимъ сумазбродствомъ и всеобщимъ легкомыслiемъ, которое придавало происходившимъ здесь увеселенiямъ яркiе оттенки оргiи. И место ихъ заступили теперь признаки промышленной деятельности, все средства, съ немощью которыхъ накопляются богатства и прiобретаются большiя состоянiя. Все рессурсы страны изследованы; все естественныя выгоды изучены и развиты; горы, долины, реки, морскiе берега, обширныя болотистыя пространства, разныя мины и каменоломни, продукты, некогда считавшiеся лишенными ценности, округи оставленые прежде какъ безнадежные, - все было приведено въ положительную известность и изследовано въ духе деятельной предпрiимчивости, который до сихъ поръ былъ неизвестенъ въ Ирландiи. Какая перемена произошла здесь, и какiя нужды тяготели надъ людьми, которые изменили свои привычки и образъ мыслей согласно системе, такъ резко отличающейся отъ всего, чему они до сихъ поръ следовали? Это было похоже на новое заселенiе какой нибудь имперiи, - до такой степени разрушительны были все нововведенiя для всего, что предшествовало имъ.

- Не правда ли, Бартонъ, мы когда-то проворнее всходили по этимъ лестницамъ, - сказалъ очень красивый старикъ, котораго хорошо напудренные волосы и косичка представляли довольно странное явленiе въ настоящее время. Эти слова были обращены къ какой-то дряхлой фигуре, которая, съ помощью своего слуги, медленно и съ трудомъ подымалась вверхъ.

- Какъ поживаете, Гленгаррифъ, - сказалъ тотъ, съ слабою улыбкой. Ваша правда; и то были лучшiя времена во всехъ отношенiяхъ.

- Безъ сомненiя, - подтвердилъ Гленгаррифъ. Вамъ не сюда ли нужно? - И онъ указалъ на дверь, на которой было надписано: "Заложенныя именiя."

- Да, - отвечалъ Бартонъ со вздохомъ.

- И мне, къ сожаленiю, нужно сюда же, - вскричалъ лордъ Гленгаррифъ; - да, я думаю, что скоро ни одинъ деревенскiй джентльменъ не минуетъ этой двери.

- Мы могли бы знать, что дело должно дойдти до этого! пробормоталъ Бартонъ слабымъ голосомъ.

- Не думаю, - съ живостью прервалъ милордъ. - Я не вижу решительно никакого повода къ тому, что равняется конфискацiи. Почему бы не дать намъ времени уладить свои дела съ кредиторами? Почему бы не предоставить намъ выпутываться изъ долговъ по нашему собственному усмотренiю? Все это дело есть просто-на-просто политическое мошенничество, Бартонъ; или нужно было новое дворянство, которымъ было бы легче управлять, чемъ нами - стариками, и которое не имеетъ ни положенiя, ни знатности, но готово купить себе и то и другое, поддерживая...

- Могу ли я чемъ нибудь служить вамъ, милордъ? прервать черезчуръ разряженный и обремененный золотыми цепочками господинъ летъ сорока, съ сильно развитой грудью, всю красоту которой выказывалъ очень затейливый жилетъ.

- А, Гэнксъ! Воротился ли Дённъ, - спросилъ лордъ Гленгаррифъ.

- Нетъ, милордъ; мы ожидаемъ его въ субботу. Телеграмма послана изъ Сен-Клу, где онъ остановился для переговоровъ съ императоромъ.

Гленгаррифъ слегка ущипнулъ Бартона за руку и бросилъ на него многозначительный взглядъ при этихъ словахъ.

- По моему делу еще ничего не сделано? спросилъ Бартонъ слабымъ голосомъ. Джонасъ Бартонъ, - прибавилъ онъ, краснея отъ необходимости рекомендовать себя.

- Джонасъ Бартонъ изъ Керрнглассъ-Гоуза?

- Да.

- Ваше именiе продано въ заседанiи суда, сэръ... за... позвольте... И онъ открылъ маленькую записную книжку. Оценка Гриффита - пробормоталъ онъ сквозь зубы - была гораздо выше оценки коммисiонера; да, сэръ, ваше именiе куплено вчера; оно пошло за двадцать две тысячи шесть сотъ...

- Великiй Боже! неужели все именiе?

- Все; на немъ лежитъ десятинная подать..

это, онъ помогъ слуге перенести старика, лишившагося чувствъ, въ ближайшую комнату. Больной скоро пришелъ въ себя, и такъ же скоро вспомнитъ, где онъ находится.

- Это дурныя вести, Гленгаррифъ, - сказалъ онъ съ болезненнымъ усилiемъ улыбнуться.

- Слышали ль вы, кто былъ покупщикомъ?

- Нетъ; да и къ чему? Возьмите мою руку и пойдемте изъ этого места. Где вы остановились? Позволите мне довести васъ до дому? - сказалъ лордъ Гленгаррифъ торопливо и съ смущенiемъ.

- Я остановился въ Эли-плесе, съ зятемъ; онъ придетъ сюда за мною; поэтому вы можете оставить меня здесь, мой дорогой другъ; я вижу, что вы нетерпеливо желаете выбраться отсюда.

Лордъ Гленгаррифъ съ чувствомъ пожалъ ему руку и сошелъ съ лестницы, гораздо быстрее, чемъ взошелъ на нее.

- Лордъ Гленгаррифъ... одно слово, милордъ! вскричалъ мистеръ Гэнксъ, догоняя его у двери.

- Не теперь, сэръ, не теперь, - сказалъ милордъ.

- Тысячу извиненiй, милордъ, но я получилъ отъ мистера Дённа письмо; онъ настоятельно приказываетъ передать вамъ, что этого нельзя сделать...

- T. e. достать денегъ, хотите вы сказать? - спросить Гленгаррифъ, внезапно побледневъ.

- Нельзя темъ способомъ, который онъ предлагалъ. Если вы позволите мне объяснить...

- Приходите въ мою гостиницу. Я остановился у Бильтона, - прервалъ лордъ Гленгаррифъ. Приходите туда черезъ часъ. Съ этими словами онъ селъ въ свой экипажъ и уехалъ.

Въ большой гостиной отеля сидела дама; она работала и по временамъ заглядывала въ раскрытую книгу, которая лежала передъ нею. Она обладала высокимъ ростомъ, тонкимъ станомъ и нежными чертами лица, и хотя она достигла уже того перiода въ жизни, когда каждая линiя, каждый оттенокъ свидетельствуетъ объ опустошенiяхъ времени, но все еще была красива. Это была леди Августа Арденъ, единственная незамужняя дочь лорда Гленгаррифа, настоящее подобiе своего отца, какъ по наружности, такъ и по темпераменту.

- Клянусь Георгiемъ! Это просто конфискацiя. Это предвестiе коммунизма, о которомъ говорятъ французы, - вскричалъ лордъ Гленгаррифъ, войдя въ комнату. Вотъ, напримеръ, бедный Бартонъ изъ Керрн-гласса, - одно изъ стариннейшихъ именъ въ графстве: его именiе продано, и притомъ за безценокъ, решительно за безценокъ. Никто не убедитъ меня, что это законно или справдливо; никто не докажетъ мне, что законодательная власть должна вмешиваться и решать - какъ я долженъ улаживать дела съ моими кредиторами.

- Я никогда не слыхала объ этомъ Бертоне.

- Я сказалъ Бартонъ, а не Бертонъ; человекъ, котораго именiе приносило пять тысячъ въ годъ, - сказалъ онъ съ сердцемъ.

- И теперь его обобрали. Я серьезно думаю, что у него не осталось ни одной гинеи. И для чего все это? Для того, чтобы создать въ стране массу подложнаго дворянства, изъ людей, о которыхъ никто не слыхалъ, которыхъ имена известны только за прилавками, какъ будто они будутъ лучше и ласковее обходиться съ народомъ, нежели мы, - его природные покровители. Клянусь Георгiемъ! Если Ирландiя будетъ кишеть Дэвенпортъ-Дённами, то я назову это жалкою заменой благородной крови, которой она лишилась, истребивъ свое старинное дворянство.

- Воротился ли онъ? - спросила леди Августа, наклонившись еще более надъ своей работой и слегка покрасневъ.

- Нетъ; онъ обедаетъ съ царственными особами и ездитъ въ княжескихъ каретахъ на континенте. Принимая въ соображенiе, чето стоила намъ здесь его короткость съ высокими особами, я сказать бы, что они должны смотреть въ оба, не то - клянусь Георгiемъ! - онъ продастъ ихъ такъ же, какъ сделалъ это съ нами. И при этой шутке онъ горько засмеялся, но его дочь не приняла участiя въ этомъ случае.

- Пусть будетъ по твоему, оправдывай его какъ тебе угодно, но только я съ своей стороны питаю очень мало нежныхъ чувствъ къ руке, которая исполняетъ приговоры закона противъ меня. Эти ребята выказали такое рвенiе и проворство въ своей работе, которыя и показываютъ до какой степени имъ нравится эта забава. Впрочемъ, - прибавилъ онъ после некоторой паузы, - этотъ Дённъ не лучше и не хуже остальныхъ, только онъ имеетъ надъ ними преимущество въ одномъ отношенiи - онъ не въ такой степени забылся, какъ другiе. Правда мы знали его въ черномъ теле, Августа; онъ былъ довольно кротокъ въ те времена.

Леди Августа нагнулась, чтобы поднять свою работу, которую она уронила, и ея шея и лицо были красны, когда она опять села на свое место.

- Ему тогда и во сне не грезился человекъ, которымъ онъ сделался въ эти дни. Знаешь ли Августа, говорятъ онъ действительно имеетъ два милльона. Два милльона!

Она не отвечала, и после некоторой наузы, лордъ Гленгаррифъ разразился страннымъ смехомъ.

- Ты едва ли угадаешь, Августа, чему я смеялся. Я вспомнилъ о жалкой дыре, въ которой онъ спалъ. Было просто стыдно поместить его тамъ, надъ конюшней, но коттэджъ въ это время перестроивался, и нельзя было помочь горю; "я могу приноровиться ко всему, милордъ," сказалъ онъ. Чортъ возьми! онъ ухитрился выполнить это обещанiе совсемъ въ другомъ смысле. Только подумай - два милльона стерлинговъ!

Именно объ этомъ и думала леди Августа въ настоящую минуту, хотя, можетъ быть, и не совсемъ въ томъ духе, какъ подозревалъ милордъ.

- Положимъ, что онъ имеетъ только половину этой суммы: чего въ наше время не можетъ сделать человекъ съ милльономъ денегъ въ своемъ распоряженiи?

Такимъ образомъ оба они размышляли обо всемъ, что можно бы купить этою великою суммой богатства; - сколько можно прiобрести ею власти, почета, знатности, лести, политическаго влiянiя, прекрасныхъ знакомствъ, прекрасныхъ брильянтовъ, прекрасныхъ обедовъ.

- Если онъ съумеетъ распорядиться своими картами въ игре, то можетъ сделаться перомъ, - думалъ милордъ.

- Если онъ такъ честолюбивъ, какъ ему следуетъ быть, то онъ могъ бы мечтать о дочери пера, - думала леди Августа.

- Однакоже онъ потерпелъ неудачу въ моемъ деле, - сказалъ лордъ Гленгаррифъ ворчливо; - по крайней мере Гэнксъ только-что сейчасъ говорилъ мне, что его нельзя выполнить. Ненавижу этого Гэнкса. Это показываетъ значительное отсутствiе такта въ Дённе, что онъ держитъ такого человека въ своей конторе - вульгарнаго, самодовольнаго франта, который не можетъ удержаться отъ фамильярности, ради своего собственнаго удовольствiя. Но самъ Дённъ знаетъ свое место. Какъ ты думаешь?

Дочь пробормотала въ ответъ что-то похожее на подтвержденiе.

- Да, - продолжалъ отецъ, - Дённъ не забываетъ, по крайней мере, относительно меня. - И судя по тому, какъ милордъ держалъ свою голову при этихъ словахъ, и по виду, съ которымъ онъ поднесъ щепотку табаку къ своему носу, можно было заключить, что онъ еще не потерялъ надежды видеть возвращенiе света къ преданiямъ, которыя некогда делали его стоющимъ того, чтобы жить въ немъ.

- Я готовъ отдать ему всякую похвалу за приличiе, съ которымъ онъ себя держитъ, Августа, - прибавилъ онъ еще более надменнымъ тономъ: - потому что мы живемъ въ такiя времена, когда богатство и успехи въ жизни пользуются более чемъ справедливымъ преобладанiемъ, и когда люди, подобные Дённу сделались предметами ласкательства, которое есть оскорбленiе... да, решительно оскорбленiе для насъ!

Последнее односложное слово было произнесено съ выразительностью, исполненною глубокаго значенiя.

Въ ту самую минуту, какъ милордъ успелъ округлить заключенiе своей речи, слуга подалъ ему маленькую, сложенную трехугольникомъ, записку. Онъ открылъ ее и прочелъ:

"Милордъ, - я думаю, что податель сего, Т. Дрисколь, можетъ сделать то, чего вы желаете; и я посылаю его къ вамъ, въ уверенности, что личное свиданiе съ вами будетъ действительнее всякихъ переговоровъ.

- Здесь ли человекъ, который принесъ эту записку? - спросилъ Гленгарриффъ.

- Да, милордъ; онъ ждетъ ответа.

- Проведи его въ мою гостиную.

И мистеръ Теренсъ Дрисколь былъ введенъ въ это святилище. Покаместъ онъ употребляетъ немногiя оставшiяся ему свободныя минуты на пытливый и критическiй обзоръ различныхъ золотыхъ и серебряныхъ вещицъ, способствующихъ туалету милорда, и съ удивленiемъ вдыхаетъ въ себя разныя эссенцiи и духи, существованiя которыхъ, до сихъ поръ даже и не подозревалъ, - воспользуемся этимъ случаемъ, чтобы разсмотреть его самого. Это былъ небольшого роста толстый старикъ, съ очень круглымъ краснымъ лицомъ, котораго веселое выраженiе было скорее усилено, чемъ испорчено, поразительною косостью глазъ, потому что они постоянно играли и бегали, показывая неутомимую наклонность къ шутовству; большой широкiй ротъ его вполне соответствовалъ общему впечатленiю, производимому его физiономiей. Судя по платью и по всей наружности, онъ принадлежалъ къ разряду зажиточныхъ фермеровъ, и его массивная серебряная цепочка и неуклюжая печать показывали въ немъ сознанiе своего обезпеченнаго положенiя въ жизни.

- Вы мистеръ Дрисколь? спросилъ лордъ Гленгаррифъ, взглянувъ на письмо. Прошу - садиться!

- Да, милордъ, я - несчастное созданiе, Терри Дрисколь, - соседи называютъ меня Терри-Вырывало, но это все уже дело прошлое, слава Богу! У меня была горячка, мой разсудокъ помутился и я натворилъ много вещей, которыя погубили меня окончательно; я разорвалъ документъ о найме моего дома, разорвалъ завещанiе своего дяди, Питера Дрисколь; и что еще хуже всего - я вырвалъ все свои переднiе зубы!

И, въ доказательство этого последняго подвига, мистеръ Дрисколь осклабился и такимъ образомъ выказалъ свои обнаженныя десны:

- Боже мой, какъ это ужасно! вскричалъ лордъ Гленгаррифъ, хотя, можетъ быть, это восклицанiе было вызвано скорее видомъ, чемъ исторiею бедствiя.

- Действительно ужасно, милордъ, это слово какъ разъ сюда подходитъ - сказалъ Терри со вздохомъ: - но вы видите, что я былъ тогда не въ здравомъ разсудке; мне чудилось, что все люди вокругъ меня шайка грубiяновъ, которыхъ я не могу выжить съ моей земли, толпа пришлецовъ, которые не хотятъ ни платить, ни работать; словомъ, я находился подъ влiянiемъ страшнаго бреда.

- Я получилъ письмо отъ мистера Гэнкса, - сказалъ милордъ величественно. Тонъ этихъ словъ имелъ целiю прекратить разсказъ мистера Дрисколя о своей особе, которымъ онъ увлекся съ такимъ очевиднымъ удовольствiемъ. - Онъ говоритъ о васъ какъ о человеке, который, вероятно... т. е... который въ состоянiи... словомъ, какъ о лице...

- Да, милордъ, да, - прервалъ Терри, ухмыляясь съ видомъ безграничнаго согласiя.

- И прибавляетъ, - продолжалъ милордъ, о вашемъ желанiи лично поговорить со мною. - Эти очень немногiя слова были сами по себе не важны, однако же лордъ Гленгаррифъ ухитрился придать имъ очень великое значенiе. Они, казалось, говорили: "подумай хорошенько, Терри Дрисколь, о великомъ счастiи, которое выпало тебе на долю сегодня. Твоя смелость увенчалась успехомъ и вотъ ты, жалкiй червь, сидишь здесь, разговаривая съ человекомъ, имеющимъ гербъ съ короной".

И въ самомъ деле, мистеръ Дрисколь повидимому сознавалъ свое положенiе со всею уничиженностью раба. Онъ плотнее сдвинулъ ноги одну съ другой и запряталъ руки въ глубину широкихъ рукавовъ своего фрака, какъ будто стараясь по возможности уменьшить свою фигуру.

Милордъ увиделъ, что онъ уже достаточно сделалъ для покоренiя находящейся предъ нимъ особы, и благосклонно прибавилъ: И я съ своей стороны не имею никакого возраженiя противъ этого свиданiя; решительно никакого.

- Вы слишкомъ добры, милордъ, слишкомъ добры и милостивы ко мне, - сказалъ Терри, едва подымая глаза, чтобы бросить на Гленгаррифа взглядъ, въ которомъ смешивались стыдъ и лукавство; - но я пришелъ по делу, о которомъ мистеръ Гэнксъ сказалъ мне, т. е. о пустячномъ займе... о деньгахъ, въ которыхъ вы нуждаетесь въ эту минуту.

- Я предпочитаю устроивать дела этого рода посредствомъ моихъ поверенныхъ. Я ничего не понимаю въ делахъ, сэръ, решительно ничего, - сказалъ милордъ надменно. Однако же настоящiй случай можетъ составить исключенiе. Сумма, которая мне нужна, какъ вы справедливо заметили, совершенная безделица, и въ настоящемъ случае не стоитъ прибегать къ посредничеству адвокатовъ.

- Да, милордъ, - подтвердилъ Дрисколь, который имелъ въ высшей степени несносную привычку поддакивать всему безъ разбора.

- Я полагаю, онъ назвалъ вамъ сумму? съ живостью спросилъ Гленгаррифъ.

"Терри, говоритъ, идите въ гостиницу Бильтона съ этой запиской и спросите лорда Гленгаррифа. Ему нужно несколько наличныхъ денегъ, говоритъ, и я сказалъ ему, что вы вероятно можете достать ихъ. Для насъ это слишкомъ ничтожное дело, говоритъ, чтобы безпокоиться изъ за такихъ пустяковъ.

- И онъ имелъ дерзость употребить эти слова относительно меня, - вскричалъ лордъ Гленгаррифъ, почти побагровевъ отъ гнева.

- Къ сожаленiю да, - милордъ, сказалъ Терри, опустивъ глаза; - но я уверенъ, что онъ не хотелъ сказать этимъ ничего дурного. Онъ только хотелъ выразить: "послушайте Терри, здесь есть кое-что для васъ; вы бедный человекъ и вамъ не мешаетъ заработать лишнюю копейку безъ особеннаго труда. Если вы можете услужить милорду," говоритъ, - то онъ не забудетъ этого.

- Да, милордъ, - снова подтвердилъ Дрисколь.

- Я могу смело сказать, что влiянiе, какимъ я обладаю, всегда было употребляемо въ пользу техъ, которые были, такъ сказать, опорою моей фамилiи.

Еслибы милордъ высказалъ какое-нибудь чувство самаго восторженнаго и великодушнаго свойства, то и тогда онъ не могъ бы принять более гордаго вида, чемъ теперь, когда онъ произнесъ эти слога.

- А теперь, мистеръ Дрисколь, къ делу. Мне нужно пять тысячъ фунтовъ.

- Что съ вами; или эта сумма вамъ кажется такъ ужасною, сэръ?

- Пять тысячъ! где мне ихъ взять? Клянусь, это все равно, какъ если бы попросили у меня пять милльоновъ. Я думалъ, что вамъ нужно этакъ сто, полтораста, а много-много двести фунт., только для того, чтобы прожить въ Лондоне во время такъ называемаго сезона, или блеснуть въ Париже; но пять тысячъ! Да ведь нынче можно купить целое именiе за эту сумму!

- Я намеренъ занять ее подъ залогъ недвижимой собственности, - гневно сказалъ милордъ.

- Не Кушнакрина ли, милордъ? - быстро спросилъ Терри.

- И не Боллиреннина?

- Нетъ, городская земля Боллиреннина въ некоторомъ роде не свободна.

- Можетъ быть Торнсъ-Милля? спросилъ Терри еще съ большимъ жаромъ.

- Эге, сэръ, - сказалъ милордъ, вставая. Я решительно долженъ поздравить васъ съ точными сведенiями, которыя вы имеете о моихъ поместьяхъ. Смею ли спросить - съ какого времени вы почувствовали такое теплое участiе ко мне?

постели несчастнымъ созданiемъ, какимъ вы меня видите, неспособнымъ ни о чемъ думать или пошевелить рукой для себя; я могъ быть только обузою для друзей или для всякаго, кто бы захотелъ держать меня. Ну вотъ я и старался всеми средствами сделать себя полезнымъ. Я былъ употребляемъ для посылокъ туда и сюда однимъ человекомъ, которому нужно было знать - где продается какая земля, где есть стадо хорошихъ овецъ, или телятъ; и привыкнувъ къ этому, я узналъ кое-что изъ того, что делается въ трехъ странахъ, такъ что люди стали называть меня Терри-Календарь - это имя все-таки лучше, чемъ Терри-Вырывало. Какъ бы то ни было, только я прiобрелъ страсть къ разузнаванiю секретовъ знатныхъ фамилiй; и, право, еслибы только я имелъ память, то зналъ бы очень много; но голова моя похожа на решето, сквозь которое все проходитъ такъ же скоро, какъ и попадаетъ въ него. Вотъ какъ это было, милордъ, и я нисколько не лгу. И Терри отеръ себе лобъ и тяжело вздохнулъ, подобно человеку, только-что кончившему тяжелую работу.

- Я начинаю теперь понимать, для чего Гэнксъ прислалъ васъ ко мне, - сказалъ милордъ.

- Да, милордъ, - пробормоталъ Терри съ поклономъ.

- Я думалъ, - ошибочно думалъ, - что вы сами можете дать мне эту небольшую сумму.

И только потому, что я всегда "на побегушкахъ", какъ они называютъ это, мистеръ Гэнксъ подумалъ, что я могу быть полезенъ вамъ, милордъ. "Идите, сказалъ онъ, и только скажите ему кто и что вы такое". Вотъ и все!

Лордъ Гленгаррифъ не отвечалъ, но медленно ходилъ взадъ и впередъ по комнате, въ глубокомъ размышленiи; мимолетное чувство жалости къ бедняку, котораго онъ виделъ предъ собой, взяло верхъ надъ досадой на свою собственную неудачу, и съ минуту онъ находился въ сострадательномъ настроенiи духа.

- Право, Дрисколь, - сказалъ онъ наконецъ, - я не совсемъ вижу, какимъ образомъ вы можете служить мне въ этомъ деле.

- Да, милордъ, - сказалъ Терри, съ забавнымъ миганiемъ своихъ безпокойныхъ глазъ.

- Я говорю, что я не понимаю, какъ можете вы способствовать въ чемъ-нибудь цели, которую я имею въ виду, - сказалъ милордъ съ некоторою досадой на то, что его не понимаютъ.

- И вы можете сказать ему это отъ меня. Онъ решительно не способенъ къ своей должности, и я только удивляюсь, какимъ образомъ Дённъ, при своей проницательности, поместилъ подобнаго человека на такой важный постъ. Человекъ на этомъ посту долженъ прежде всего понимать, какимъ уваженiемъ онъ обязанъ относительно насъ.

На последнемъ слоге лордъ Гленгаррифъ сделалъ ударенiе, очень ясно показывавшее, какую малую долю Терри Дрисколь имелъ въ этомъ сотовариществе.

- И только потому, что я имею минутную нужду въ небольшой сумме наличныхъ денегъ, онъ послалъ для переговоровъ со мною полоумнаго... я хочу сказать, человека не совсемъ еще оправившагося после горячки - бедняжку, который до сихъ поръ страдаетъ отъ...

- Это слишкомъ грубо... это оскорбительно... но Дённъ узнаетъ объ этомъ... Дённъ разделается съ этимъ молодцомъ, когда вернется. Мне жаль васъ, Дрисколь... право очень жаль; это очень прискорбное лишенiе, и хотя оно не вполне подходитъ къ темъ случаямъ, которые требуютъ помещенiя въ прiютъ... впрочемъ, можетъ быть, вы имеете возраженiя противъ прiюта?

- Да, милордъ.

- Въ такомъ случае, близкiе друзья, я думаю... близкiе друзья... и доброе участiе техъ, которые знаютъ васъ... какъ вы объ этомъ думаете?

- Это разумный взглядъ на предметъ. Я радъ, что вы смотрите на него такимъ образомъ. Это показываетъ, что вы действительно обладаете правильнымъ сужденiемъ... очень благоразумною осмотрительностью въ своихъ обстоятельствахъ, - и для человека въ вашемъ состоянiи... въ вашемъ болезненномъ

- Да, милордъ. - И онъ сталъ ворочать глазами съ какимъ-то въ высшей степени особеннымъ выраженiемъ.

- Впрочемъ, если болезнь ваша возобновится, - если прежнiе симптомы снова станутъ угрожать вамъ - вспомните, что я имею некоторое влiянiе на губернатора, на комитетъ я тому подобныя учрежденiя и могу быть вамъ полезнымъ. Помните это, Дрисколь. И мановенiемъ своей руки милордъ отпустилъ Терри, который, после ряда почтительныхъ поклоновъ исчезъ за дверью.