Золотой телец.
Часть первая.
Глава XII. Товарищ Аннеслея Бичера.

ГЛАВА XII. 

Товарищъ Аннеслея Бичера.

Лордъ Лаккингтонъ былъ не слишкомъ большой охотникъ писать письма; веденiе корреспонденцiи не принадлежало къ числу привычекъ его времени. Общество, въ которомъ онъ жилъ и котораго онъ, въ известной степени, былъ представителемъ, заботилось более о прелестяхъ разговора, чемъ объ изяществе эпистолярнаго слога. Тогдашнiе джентльмены приберегали все, что имели получше, для обедовъ, и копили свои остроумныя замечанiя о жизни для техъ случаевъ, где они лично могли щегольнуть ими. Однако же одинъ или два раза въ годъ, виконтъ принужденъ былъ писать. Онъ долженъ былъ напомнить своему поверенному о нужде въ деньгахъ, и сделать увещанiе, выговоръ или наставленiе своему брату Аннеслею, темъ тономъ превосходства и влiянiя, который такъ приличенъ человеку, выдающему ежегодную пенсiю, относительно лица, которое получаетъ ее. Въ самомъ деле, все братскiя чувства и родственное участiе двухъ этихъ людей другъ къ другу были сгруппированы единственно вокругъ этого обстоятельства. Узы крови, соединявшiя ихъ, были представляемы 125-ю фунтами стерл., которые выдавались въ каждые полгода, и между темъ какъ эта сумма проникала дарителя гордымъ сознанiемъ его великодушнаго самопожертвованiя, она въ то же время давала получателю почти столько же прiятный случай къ саркастическимъ намекамъ на скупость и скаредную натуру своего благодетеля.

Было довольно странно, что одно и то же обстоятельство произвело эти два столь противоположныя одно другому чувства, и однако же две фразы: "Если бы вы знали все, что я для него сделалъ" и "Вы не поверите, какую онъ даетъ мне нищенскую подачку" совершенно верно выражали ихъ взаимныя отношенiя.

Можетъ быть каждый изъ нихъ имелъ основательный поводъ жаловаться на другого. Въ самомъ деле это была тема, по поводу которой оба они были красноречивы каждый въ своемъ кругу, и очень немногiе изъ ихъ прiятелей не слыхали съ одной стороны о невозможности сделать что-нибудь для Аннеслея, о его сумазбродствахъ, расточительности, мотовстве, а съ другой - о невероятной скупости Лаккингтона, который, получая по крайней мере двенадцать тысячъ въ годъ и не имея детей, даетъ своему брату такое маленькое жалованье, точно какому нибудь дворецкому. Каждый изъ братьевъ въ глубине души своей сознавалъ, что другой имеетъ поводъ къ жалобамъ, но они до такой степени привыкли хвалить себя, что наконецъ каждый изъ нихъ началъ считать себя образцомъ братской привязанности, и - что страннее всего, - успелъ внушить такое же о себе мненiе и своимъ прiятелямъ.

Если бъ вы только послушали Лаккингтона, то онъ наговорилъ бы вамъ о безчисленномъ множестве плановъ, которые онъ придумывалъ для карьеры своего брата; все они рушились вследствiе этой проклятой безпечности, этого крайняго неуваженiя къ самымъ обыкновеннымъ правиламъ жизни, которыя каждый человекъ долженъ наблюдать. Онъ могъ бы теперь быть полковникомъ въ такомъ-то полку, говорилъ Лаккингтонъ, губернаторомъ на какомъ-нибудь счастливомъ острове Тихаго океана, генеральнымъ консуломъ въ Африке, откуда черезъ три года могъ удалиться съ полною пенсiей и проч. и проч. Нетъ ветви администрацiи, где бы лордъ Лаккингтонъ не хлопоталъ за своего брата несколько летъ тому назадъ. Синекуры въ Индiи, теплыя местечки въ Ирландiи - все это было въ его распоряженiи, если бъ только онъ хотелъ ими воспользоваться. И какъ на поразительный примеръ братскаго самопожертвованiя, милордъ указывалъ на те случаи, где онъ жертвовалъ своею совестью, интересами своей партiи, своими политическими убежденiями, чтобы только сделать добро этому неблагодарному Аннеслею.

Что касается до Аннеслея, то его обвинительный актъ состоялъ изъ неменьшаго числа пунктовъ. Нельзя и выразить, чемъ онъ могъ бы быть, - не относительно места, пенсiи или доходовъ, но относительно честности, доброй славы, благороднаго поведенiя и безупречной репутацiи, - если бы только Лаккингтонъ поступалъ съ нимъ добросовестно. Все благородные порывы Аннеслея, которые следовало бы поддержать, все высокiя стремленiя и великодушныя наклонности его богатой натуры были подавлены, сбиты съ надлежащаго пути, уничтожены проклятою тупостью Лаккингтона. Аннеслей никогда въ точности не излагалъ, что именно долженъ былъ сделать виконтъ, какимъ образомъ ему следовало развить эти зарождавшiяся добродетели, воспитывать и лелеять эти нежные отпрыски будущей доблести. Было ясно одно, что Лаккингтонъ велъ его не по тому пути, по которому бы следовало, и сердце надрывалось при разсказахъ Аннеслея о томъ, какъ много потерялъ светъ относительно частныхъ и общественныхъ добродетелей, и все это - вследствiе нераденiя и безумiя его брата.

"Онъ никогда не доставилъ мне шанса, сэръ, ни одного шанса, говаривалъ онъ. Помилуйте! онъ знакомъ съ Пальмерстономъ какъ я съ вами, онъ говоритъ съ лордомъ Дерби такъ же свободно, какъ я говорю въ эту минуту, и, поверите ли, онъ не замолвилъ обо мне словечка. Онъ могъ бы сказать, напримеръ: "Вотъ мой братъ, Аннеслей; дайте ему место коммиссара или секретаря. Аннеслей чертовски способный малый, спросите Грога Дэвиса, правда ли это. Попробуйте его провести - и вы увидите, что онъ спитъ съ однимъ открытымъ глазомъ". Какъ вы думаете, разве они отказали бы ему? Грогъ сказалъ ему прямо въ лицо на скачкахъ въ Эпсомъ-Даунсе: "Милордъ, позаботьтесь объ Аннеслее, разсчитывайте на него, это лучшая скаковая лошадь вашей конюшни".

И действительно, Грогъ Дэвисъ сказалъ это, и подобный отзывъ былъ въ высшей степени лестенъ для Аннеслея Бичера. Онъ былъ беденъ и не пользовался кредитомъ, клубъ конскаго бега не хотелъ принять его въ свои члены, онъ не смелъ тамъ показываться, очень не многiе стали бы съ нимъ обедать и никто не захотелъ бы иметь съ нимъ денежныхъ счетовъ, но мненiе одного этого человека о его способностяхъ поддерживало его среди всехъ невзгодъ. "Если Грогъ правъ, думалъ Бичеръ, - а онъ не можетъ быть неправъ, потому что такого хитраго продувного малаго не бывало на свете, - то я еще возьму свое. Тотъ, кто никогда не ошибался въ лошадяхъ, не можетъ ошибаться и въ людяхъ. Онъ видитъ, что я выиграю призъ, что я когда-нибудь непременно пойду въ гору". Ничто не могло сравниться съ тою безграничною уверенностiю, которую внушалъ Бичеру одобрительный отзывъ Грога. Дэвиса. Но надо отдать ему справедливость, что чувства его къ Дэвису были свободны отъ всякой примеси своекорыстiя. При всехъ, великихъ способностяхъ Грога, при всехъ его первостепенныхъ талантахъ, ему решительно не везло. Берейторъ, аукцiонистъ, спортменъ, кулачный боецъ, сборщикъ податей, содержатель игорнаго дома, - во всехъ этихъ профессiяхъ онъ былъ одинаково несчастливъ. Правда, и ему перепадало кое-что, и даже более, чемъ сколько приходилось на его долю. Не было счету его мошенническимъ проделкамъ на скачкахъ; онъ въ теченiе многихъ летъ промышлялъ обманомъ и надувательствомъ во всемъ, что называется спортомъ, и однако былъ голъ какъ соколъ.

Напрасно старались бы вы изъ словъ Бичера составить себе какую-нибудь точную определительную идею о личности Грога Дэвиса; верно только то, что, повидимому, этотъ характеръ нисколько не озадачивалъ самого Бичера, напротивъ того, короткость съ Грогомъ онъ считалъ одною изъ величайшихъ своихъ привилегiй. Подобно тому, какъ разсказъ Отелло объ опасностяхъ, которымъ онъ подвергался, пленилъ сердце прекрасной Дездемоны, такъ мошенничество Грога Дэвиса обворожили Бичера; и какъ рекрутъ смотритъ на украшенную орденами грудь стараго ветерана, такъ точно онъ съ благоговенiемъ взиралъ на безчисленное множество проделокъ этого ловкаго плута.

Капитанъ Дэвисъ, какъ его обыкновенно называли, былъ человекъ небольшого роста, съ краснымъ, очень краснымъ лицомъ, небыкновенно густыми, рыжими волосами, и съ бородою и бакенбардами, отпущенными по крымскому образцу. Онъ имелъ длинныя руки, угловатый станъ и необыкновенно короткiя мускулистыя ноги. Онъ былъ изысканъ въ своемъ костюме, носилъ бархату гораздо больше, чемъ следовало и перещеголялъ бы кольцами, перстнями, брелоками, любого франта-еврея. Выраженiе его лица отличалось решимостью, его зеленовато-серые глаза и тоикiя, сжатыя губы какъ будто говорили; "эй, не трогайте меня; при первомъ намеке на дерзость съ вашей стороны, я затею съ вами ссору, и отъ последствiй ея не спасутъ васъ ни вашъ чинъ, ни ваше званiе. Я въ двадцати шагахъ попадаю въ пятакъ и потому советую вамъ быть осторожнее. Три или четыре раза ему случилось быть въ очень кровавыхъ переделкахъ, и вопросъ относительно удобства "встречи" съ нимъ былъ окончательно решенъ. Онъ принадлежалъ къ числу техъ людей, къ которымъ вполне прилагается эпитетъ - "опасный", и онъ действительно былъ опасенъ для юноши, только что начинающаго жить и не имеющаго ни малейшаго понятiя о людскихъ хитростяхъ и подлостяхъ, - опасенъ по той беззаботной легкости, съ которою онъ держалъ самые безумные пари и ссужалъ большiя суммы людямъ, едва знакомымъ. Онъ, повидимому, былъ до такой степени проникнутъ своею теорiей, что каждый человекъ долженъ пользоваться всеми удовольствiями, которыя ему нравятся; онъ отличался такимъ безпечнымъ добродушiемъ, такою безразсчетливою щедростью, такою приветливостью ко всемъ, - что очень молодые люди съ первой же минуты знакомства съ никъ чувствовали себя непринужденными въ его обществе. И если многое въ его манере показывало грубость или дурное воспитанiе, если его обращенiе и разговоръ отзывались вульгарностью, то, съ другой стороны, оригинальныя черты его характера въ достаточной степени вознаграждали за эти недостатки и "старый Грогъ" былъ объявленъ "добрейшемъ малымъ" всегда готовымъ "помочь человеку въ беде".

Таковъ онъ былъ относительно юношей, едва переступившихъ дорогъ жизни, но съ людьми постарше и поопытнее онъ не притворялся. Такiе люди смотрели на него какъ на человека, на состоятельность котораго можно разсчитывать скорее, чемъ на честность, и который въ своихъ поступкахъ - хотя они основаны на плутовстве, - все-таки руководится тою суммою благородства, какая необходима для сделокъ между ворами. Существовало мненiе, что Грогъ былъ тайнымъ двигателемъ во многахъ домахъ, где на первомъ плане фигурировали многiя знатныя, титулованныя особы; что онъ былъ сообщникомъ въ проделкахъ более чемъ сомнительной честности, и могъ бы, еслибъ захотелъ, сделать открытiе, безпримерное въ летописяхъ конскаго бега. "Они не посмеютъ меня тронуть, хвастался онъ, бывало, после обеда и былъ правъ. Онъ могъ разсказать странныя проделки съ мышьякомъ въ конюшне, онъ виделъ какъ такую-то лошадь вытащили, окоченелую и охолодевшую, въ то самое утро, въ которое она должна была выиграть призъ; и онъ отворялъ дверь для раззорившагося наследника, когда тотъ оставилъ свою последнюю тысячу на зеленомъ сукне игорнаго стола. Онъ такъ привыкъ ко всемъ превратностямъ счастья, что и его красное угреватое лицо и желтые глаза никогда не обнаруживали ни малейшихъ признаковъ безпокойства или удивленiя.

Какимъ же образомъ возможно было Бичеру питать къ этой даровитой личности какое-нибудь другое чувство, кроме благоговенiя? На человека, совершившаго подобные подвиги, онъ не могъ смотреть иначе, какъ на мудреца, котораго каждое изреченiе можно было ценить на весъ золота, и для котораго все тайны жизни были открыты.

Мы начали эту главу замечанiемъ, что лордъ Лаккингтонъ былъ не большой охотникъ писать письма, а потомъ вдались въ описанiе мистера Дэвиса и его привычекъ, какъ будто эта тема могла иметь какое-нибудь отношенiе къ привычкамъ благороднаго виконта. Но между этими двумя предметами действительно существовала некоторая связь. Бичеръ пришелъ теперь къ Грогу прочесть одно изъ писемъ милорда.

- Во всякомъ случае это длинное посланiе, - сказалъ мистеръ Дэвисъ, взглянутъ сквозь очки на письмо, которое подалъ ему Бичеръ, - такое длинное, что я готовъ поклясться, что въ немъ нетъ ничего путнаго.

- Совершенно справедливо, Грогъ, только нотацiи да проповеди, а денегъ ни гроша, сказалъ Бичеръ, закуривая сигару.

- Что делаетъ этотъ старый хрычъ въ Комо, въ такое позднее время года?

- Прочтите и вы узнаете все, отвечалъ Аннеслей наставительнымъ томомъ.

"Милый Аннеслей, я вотъ уже шесть недель собирался писать къ тебе, но, то за хлопотами, то за жаромъ, то за ленью, все мои благiя намеренiя оставались не выполненными, Джорджiана тоже говорила....

- Кто это Джорджiана?

- Моя невестка.

- Такъ себе. Она урожденная Ледвортъ, семейство гордое, но безъ гроша денегъ.

- Зачемъ же онъ на ней женился?

- А кто его знаетъ! Кажется, она ему нравилась, - отвечалъ Бичеръ после некоторой паузы, какъ будто за недостаткомъ другой, более основательной причины, онъ представилъ первую попавшуюся.

"Джорджiана тоже говорила, что собирается писать, но вероятно ея письмо будетъ наполнено разными порученiями. Она не забыла о кружеве, которое ты такъ удачно купилъ, поэтому и на будущее время разсчитываетъ на твое искусство...

Аннеслей разразился искреннимъ хохотомъ и сказалъ:

- Это кружево было въ числе той дряни, которой мне надавали въ Антверпене за триста пятьдесятъ фунтовъ. Я купилъ одну картину Рубенса, - оригиналъ, разумеется, - кое-какiя вещи изъ чернаго дерева и двадцать аршинъ брюссельскихъ кружевъ, - страшная дрянь - но какое дело! Я не заплатилъ счета, а Джорджiана оценила кружево въ сорокъ луидоровъ.

- Значитъ, вы оба остались довольны? заметилъ Грогъ.

- Именно. Продолжайте.

"Ты долженъ видеть крайнюю невозможность съ моей стороны увеличить теперешнее твое жалованье...

- Чортъ меня возьми, если я ее вижу!

"Теперешнее жалованье. Разстройство делъ въ последнiе годы, вспомоществованiя переселенцамъ и издержки этой промятой войны легли тяжелымъ бременемъ на всехъ насъ, и принудили насъ къ экономiи, о которой намъ и не грезилось. Что касается до меня, то я пересталъ участвовать въ подписке за многiя благотворительныя дела, и не жертвую более призоваго кубка въ Брумъ-Регатте, а также и обычныхъ десяти фунтовъ для бала по поводу скачекъ. Я желалъ бы убедить тебя въ необходимости подобныхъ пожертвованiй; теперь такое время, что каждый человекъ долженъ нести свою долю нацiональныхъ тягостей и ограничивать свои привычки, сообразно съ нацiональными нуждами...

- Это очень хорошо разсказывать, какъ вы должны кроить свой фракъ; но когда у васъ вовсе нетъ сукна...

- Тогда, я думаю, вамъ следуетъ позаимствоваться у своего соседа, если вы не хотите ходить безъ платья. Благородный лордъ разсуждаетъ точно книга, но если онъ говоритъ, что не хочетъ ничего дать, такъ и толковать нечего. Когда вы знаете напередъ, что ваша лошадь не выиграетъ, такъ вамъ нетъ надобности видеть - какъ она скачетъ; это было бы только однимъ празднымъ любопытствомъ.

- Совершенно справедливо, Грогъ.

- Ясно, что онъ не дастъ ничего. Онъ говоритъ, что не дастъ - и этого довольно.

"Мы уехали за границу единственно съ целью экономiи, и заботимся только о томъ, чтобы найдти место, где можно было бы жить подешевле, сообразно съ нашими теперешними средствами...

- Сколько онъ получаетъ въ годъ?

- Больше двенадцати тысячъ фунтовъ.

- Есть у него долги?

- Я думаю; у каждаго они есть.

- Разумеется, - сказалъ Грогъ сухо, и продолжалъ:

"Однако же и на континенте жизнь стала теперь не такъ дешева, какъ въ прежнее время. Квартира, прислуга, припасы, - все сделалось дороже и я очень радъ, что по твоему мненiю, жить въ Ирландiи, гораздо дешевле, чемъ во всякой другой стране Европы.

- Нетъ, я не такъ понимаю это, сказалъ Бичеръ, покрасневъ.

- Но я это понимаю именно такимъ образомъ, и стою на своемъ, - продолжалъ Грогъ. Вашъ благородный виконтъ - штука; онъ не такъ простъ, какъ вы думаете.

"Что касается до какихъ-нибудь видовъ на места, то я скажу вамъ откровенно, что съ этой стороны нетъ никакой надежды. Эти шарлатанства, которыя называются экзаменами, разумеется, удерживаютъ порядочное число докучливыхъ претендентовъ, но бдительный парламентъ въ высшей степени деспотически обращается съ министрами; а потомъ эта пресса! Напримеръ, мы могли бы попытать счастья въ палате, но пресса наверное разрушила бы все наши попытки. Если бы газеты объявили тебя консуломъ въ какой-нибудь ничтожной южной республике, или хоть бы даже какимъ-нибудь чиновникомъ на планете Сатурнъ, то эти господа завтра же написали бы противъ тебя статью съ подробнымъ изложенiемъ, какъ ты велъ себя пятнадцать летъ тому назадъ въ Аскотте, съ перечнемъ всехъ твоихъ противозаконныхъ поступковъ, а также исковъ, которымъ ты подвергался за несостоятельность. Они начали бы такъ: "тотъ ли это знаменитый, почтенный Аннеслей Бичеръ? не ошиблись ли мы, предполагая, что упоминаемый здесь джентльменъ есть тотъ самый, о которомъ было недавно упомянуто на столбцахъ нашей газеты, какъ о друге и сообщнике еще более знаменитаго Грога Дэвиса?..

- Онъ наглецъ, этотъ благородный лордъ, - сказалъ Девисъ, положивъ письмо, между темъ какъ Бичеръ хохоталъ до того, что на глазахъ его выступили слезы. - Я осмелился бы попросить милорда - сказать мне, - продолжалъ Грогъ, - кто проигралъ и кто выигралъ отъ этого знакомства.

- Вы не должны принимать всего этого серьезно, Грогъ, - сказалъ Бичеръ, умилостивительнымъ тономъ.

- Но когда мне говорятъ, что самымъ тяжкимъ обвиненiемъ противъ васъ служитъ ваше знакомство со мною, какъ онъ воображаетъ. Я былъ главнымъ слугою въ трактире Смайкза подъ вывеской Вишни въ Ричмонде въ ту ночь, когда Мэта Фортскью обобрали до-чиста. Я могу назвать имена всехъ участниковъ, хотя съ техъ поръ прошло уже много летъ.

- Лаккингтонъ не участвовалъ въ этомъ, - я готовъ присягнуть, что не участвовалъ, - вскричалъ Бичеръ, горячась.

- Присягнутъ! сказалъ Дэмсъ съ дерзкой усмешкой. А помните вы день, когда старый судья Бланчардъ - это было во время Іоркскихъ ассизовъ - сказалъ: "поразмыслите, мистеръ Бичеръ о томъ, какую вы хотите дать присягу; если вы не измените своего намеренiя подтверждать этотъ документъ, то последствiя могутъ быть серьезнее, чемъ вы думаете". И помните, Аннеслей, ведь вы не присягнули?

- Я скажу вамъ вотъ что, мистеръ Грегъ, - сказалъ Бичеръ, лицо котораго покрылось внезапною бледностью, - обо мне вы можете говорить что вамъ угодно. Мы долгое время были съ вами товарищами я прiятелями; но Лаккингтонъ - глава моей фамилiи, онъ имеетъ стулъ въ палате перовъ, онъ не уступитъ важнейшимъ лицахъ Англiи, и я не хочу сидеть здесь для того, чтобы слушать что нибудь противъ его чести.

будете сидеть. Садитесь, сэръ, садитесь, я вамъ приказываю и не трогайтесь съ места, пока я не позволю вамъ. Видите этотъ кулакъ? видите эту руку? возьмите ее, пощупайте, пожмите: есть ли въ ней что либо похожее на жилы и мускулы человека, который боится тяжелой работы? Островъ Норфокъ не напугаетъ меня, а Аннеслей Бичеръ не захочетъ туда попасть, за это я ручаюсь. Онъ почувствовалъ бы сильнейшую боль въ лопаткахъ и пояснице, после перваго дня работъ въ каменоломняхъ. И такъ не трогайте меня - вотъ и все. Когда дела человека идутъ такъ дурно, какъ шли мои въ теченiе последнихъ двухъ летъ, то раздражать его не безопасно, - да, не безопасно.

- Я не думалъ сердить васъ, старина; началъ было Аннеслей.

- Такъ я не делайте этого, не делайте, говорю вамъ, - угрюмо сказалъ Грогъ, снова взявши письмо Лаккингтона. Когда вы будете писать ответъ на это письмо, - продолжалъ онъ, - то попросите Грога Дэвиса прибавить что-нибудь и съ своей стороны. Вы только скажите ему: "Грогъ, старый товарищъ, я пишу къ моему благородному брату; не имеете ли вы чего нибудь сообщить ему" и тогда вы увидите, есть ли у него такая статейка или нетъ".

- Я не могу терпеть человека, который не действуетъ со мною напрямки, - такая ужъ у меня натура. Теперь обратимся къ благородному виконту. И онъ, не читая громко сталъ пробегать письмо глазами.

- Здесь идетъ дело все о суммахъ, которыя онъ заплатилъ за васъ, да о томъ, какихъ страшныхъ затрудненiй наделали ему ваши долги. Да будетъ надъ нимъ благословенiе Божiе! Эта не новость, что платить долги - вовсе не удовольствiе. И онъ оканчиваетъ такъ, какъ обыкновенно оканчиваются эти исторiи; онъ клянется, что не будетъ делать более подобныхъ благодеянiй. "Я думаю, - говоритъ онъ, - что ты могъ бы поправить свои дела выгодною женитьбой, но ты никогда не умелъ пользоваться случаями, на которые я тебе указывалъ"

- Это уже черезчуръ! - съ гневомъ вскричалъ Бичеръ. Единственная вещь, которую онъ предлагалъ мне въ томъ отношенiя, была женитьба на вдове управлявшаго железнымъ заводомъ въ Барнстэбле; но я узналъ, что заводъ былъ обязанъ контрактомъ поставлять рельсы для перувiанской линiи за плату двумя фунтами десятью шиллингами ниже рыночной цены за каждую тонну железа.

- Ну, а вотъ здесь, кажется, есть что-то получше, - продолжалъ Грогъ, читая. "Молодая и хорошенькая, одна изъ двухъ дочерей ирландскаго купца, торговавшаго съестными припасами. Эти девушки за границей еще первый разъ въ своей жизни и, следовательно, для нихъ все новость. Фамилiя ихъ - О'Рейли изъ аббатства Марiи, такъ что вамъ будетъ очень легко справиться объ ихъ отце въ Дублине. Зная, что въ городахъ такихъ новость берутъ на расхватъ, я убедилъ О'Рейли купать здесь на озере одну виллу, такъ что если собранныя тобою сведенiя окажутся удовлетворительными, то мы можешь прiехать немедленно, и мы поймаемъ птичекъ въ гнезде, въ которомъ я посадилъ ихъ.

- Вотъ это похоже на дело, - это изложено хорошо и толково, - заметилъ Дэвисъ тономъ непритворнаго удивленiя. Затемъ продолжалъ:

"О'Рейли говоритъ, что за каждою изъ нихъ по сорока тысячъ приданаго; но, имея въ виду породниться съ хорошею фамилiей, онъ можетъ быть даетъ за одною изъ дочерей и больше, въ особенности если ему дадутъ понять, что чрезъ этотъ союзъ надежды другой дочери на хорошую партiю въ соответственной степени улучшатся; во всякомъ случае въ этомъ деле нельзя терять времени, и ты можешь чрезъ два месяца написать ко мне о высылке пятидесяти фунтовъ. За эту сумму ты можешь прiехать сюда, а на случай если меня здесь не застанешь, у тебя будутъ рекомендательныя письма къ О`Рейли. Для этого дела не нужно ни большихъ хлопотъ, ни денегъ, хотя, можетъ быть, оно потребуетъ съ твоей стороны большой энергiи и решимости, чемъ какую ты обнаруживалъ до сихъ поръ. Въ надлежащую минуту я буду готовъ содействовать тебе всеми зависящими отъ меня средствами.

- Что это значитъ, - спросить Дэвисъ.

- Это довольно легко.

- Я вамъ скажу вотъ что, старина, - вскричалъ Бичеръ бросивъ свою сигару и зашагавъ взадъ и впередъ по комнате, - это всехъ насъ опять поставило бы на ноги. Вотъ тогда мы подержали бы пари, мы задали бы имъ баню! Они считаютъ меня простакомъ, но что они скажутъ, когда номеръ Аннеслея Бичера будетъ красоваться на павильоне!

- Теперь скачками не много возьмешь, - сухо сказалъ Грогъ Дэвисъ, закуривая сигару. Конскимъ бегомъ не поживишься, онъ обобранъ, обобравъ на-чисто. Въ прежнiе времена джентльмены были джентльменами, а барышники барышниками; теперь же всякъ барышничаетъ какъ только можетъ; и я желалъ бы посмотреть кто въ состоянiи прожить этимъ ремесломъ.

- А ведь это отчасти справедливо! подтвердилъ Бичеръ.

Вы покупаете акцiю, положимъ, за тридцать фунтовъ, и продаете потомъ за восемьдесятъ, за девяносто, за сто. Я думалъ уже объ одномъ новомъ предпрiятiи, о которомъ скажу въ другое время, - а сперва поговоримъ объ этой женитьбе: это возможная вещь.

- Возможная! разумеется возможная, мастеръ Грогъ. Но не угодно ли вамъ вспомнить, что Лаккингтонъ не имеетъ детей. Я долженъ наследовать ему во всемъ, - и въ титуле, и въ имуществе.

- Отличныя вести для жидовъ, - не правда ли? - вскричалъ Грогъ Дэвисъ. Да ведь за вычетомъ вашихъ долговъ у васъ немного останется. Вы должны более ста тысячъ фунтовъ.

- Но я завтра же могу скупить все свои долговыя обязательства за двадцать пять тысячъ. Кредиторы не имеютъ права коснуться наследственнаго именiя.

- А я такъ думаю, что они возьмутъ его у васъ темъ или другимъ способомъ; но оставимъ это; еще будетъ время подумать объ этихъ вещахъ, - только пошевеливайтесь поскорей насчетъ этой женитьбы.

- А что тутъ такое на обороте Лаккингтонова письма, съ надписью подъ строжайшимъ секретомъ?

"Я хотелъ отправить письмо вчера, но къ счастiю отложилъ до сегодня. Я говорю - къ счастiю, потому что сюда только что прiехалъ Дэвенпортъ Дённъ съ очень важнымъ известiемъ, въ которомъ вашъ интересъ сравнительно съ моимъ играетъ только второстепенную роль. Объяснять въ чемъ дело - было бы слишкомъ долго, да въ этомъ нетъ и необходимости, такъ какъ Дённъ будетъ въ Дублине чрезъ день или чрезъ два после того, какъ это письмо дойдетъ до васъ. Повидайтесь съ нимъ немедленно, адресъ его - Меррiонъ-Скверъ, на северной стороне, и онъ будетъ вполне приготовленъ къ вашему посещенiю. Будьте на стороже, потому что Дённъ, мой адвокатъ и поверенный въ Ирландiи, человекъ довольно хитрый и можетъ иметь въ виду другiе интересы во вредъ интересамъ вашего.

- Не можете ли вы угадать, что это значитъ, Грогъ? Имеетъ ли это какое-нибудь отношенiе къ плану о женитьбе?

не вамъ; - прибавилъ онъ презрительно. Если вы будете говорить съ нимъ съ глазу на глазъ, то я знаю что изъ этого выйдетъ.

- Пустяки, я не такъ-то простъ. - Глубоко насмешливый взглядъ Грога остановилъ Аннеслея; онъ запнулся, покраснелъ и замолчалъ.

- Вы обгоняете калекъ, такъ ужь и думаете - что больно рысисты, - сказалъ Грогъ, съ одною изъ своихъ самыхъ нелюбезныхъ усмешекъ; - но я вамъ говорю, что, за исключенiемъ людей вашего сорта, вамъ не сладить ни съ кемъ. Человекъ не делается проницательнымъ отъ того, что его много разъ надували. Это делаетъ его подозрительнымъ, и заставляетъ смотреть въ оба; но что толку смотреть въ оба, когда ваши глаза ничего не видятъ? Смелость - вотъ что делаетъ съ человековъ, а ея-то и нетъ у осторожныхъ людей; нетъ, нетъ, не будьте опрометчивы и не решайтесь идти одни на свиданiе съ Дённомъ. Вы должны хорошенько подумать объ этомъ, - да, хорошенько подумать. Вамъ придется взять меня