Золотой телец.
Часть первая.
Глава XIII. Вести от Джека.

ГЛАВА XIII. 

Вести отъ Джека.

- Наконецъ-то онъ прiехалъ, Белла, - сказалъ Келлетъ, когда, однажды ночью, усталый и измученный, онъ воротился въ свой коттеджъ. Я ждалъ до техъ поръ, пока не увиделъ какъ онъ вышелъ на станцiи въ Вестландъ-роу и поехалъ домой.

- Виделъ онъ васъ, папа? - говорилъ онъ съ вами? - спросила она съ живостью.

- Виделъ меня! говорилъ со мною! до того ли ему было, моя милочка, когда лордъ Гленгаррифъ пожималъ ему одну руку, сэръ Самюэль Дауни - другую, и дюжина голосовъ кричала: "съ благополучнымъ прiездомъ, мистеръ Дённъ, очень рады видеть васъ здоровымъ; мы боялись, что вы забудете бедную Ирландiю и не воротитесь къ намъ!" А между темъ извощики составили хоръ и начали кричать ура и приветствовать его: "Многiя лета Дэвенпорту Дённу; дай ему Богъ побольше власти!" Честное слово, можно бы подумать, что это встречаютъ Данiэля О'Коннеля или, по крайней мере, лорда-наместника - до такой степени все шумело и суетилось вокругъ этого Дённа.

- Ну, а онъ, - какъ онъ принялъ это?

- Такъ хладнокровно, какъ будто онъ отъ природы имелъ право на подобныя демонстрацiи. "Очень вамъ благодаренъ; это очень любезно съ вашей стороны", - бормоталъ онъ съ легкою улыбкой и махая рукой, какъ будто желая сказать этимъ жестомъ: "Довольно; разве вы не видите, что я путешествую инкгонито, и потому не нуждаюсь ни въ какихъ другихъ почестяхъ.

- О, нетъ, папа... это скорее похоже за смиренiе.

- Смиренiе! - воскликнулъ Келлетъ съ горькимъ смехомъ, - знаете же вы этого человека! Смиренiе! Да во всей Ирландiи не найдется теперь десяти дворянъ, которые были бы такъ наглы и горды, какъ онъ. Если бы вы видели, какъ онъ выходилъ изъ экипажа, слегка кивая головой одному, улыбаясь другому, подавая два пальца кому-нибудь изъ знатныхъ особъ, стоящихъ въ толпе - вы сказали бы: "Это какой-то принцъ возвращается на родину; посмотрите, какъ онъ, не смотря на ихъ радость по этому случаю, не позволяетъ имъ слишкомъ фамильярничать съ собою!"

- Вполне ли вы справедливы, - вполне ли вы искренни во всемъ этомъ, милый папа?

- Должно быть не совсемъ, - сказалъ онъ угрюмо. Гораздо вероятнее, что я не правъ. Я - бедный, уничтоженный деревенскiй помещикъ, который видитъ все въ черномъ цвете и думаетъ о временахъ, когда его фамилья значила что-нибудь въ стране, и когда мистеръ Дэвенпортъ Дённъ счелъ бы себя счастливымъ, если бы ему позволили сидеть у него въ лакейской. Ничего не можетъ быть правдоподобнее этого! - прибавить онъ съ горечью, шагая взадъ и впередъ по комнате въ самомъ недовольномъ расположенiи духа.

- Нетъ, нетъ, папа, вы не такъ меня поняли. Я хотела сказать, что человеку въ такой степени обремененному тяжкими заботами, - человеку, голова котораго наполнена такимъ множествомъ великихъ плановъ и предпрiятiй, - чувство смиренiя, гордое въ своемъ роде, естественно можетъ примешиваться ко всемъ удовольствiямъ минуты, такъ сказать шепча въ его сердце: "Не увлекайся этою лестью, не обольщайся твоимъ собственнымъ высокимъ мненiемъ о своей особе. Люди отдаютъ почести не столько тебе, сколько делу, для котораго ты назначенъ. Они повидимому, приветствуютъ лоцмана, но на самомъ деiе они прославляютъ океанъ, по которому онъ ведетъ ихъ". Разве подобное сознанiе не могло шевелиться въ душе Дённа въ эту минуту?

- Право не знаю, да и не желаю знать, - сердито отвечалъ Келлетъ. Кажется люди теперь не помнятъ, какъ они жили въ то время, когда я былъ молодъ. Нынче во всемъ завелись новыя выдумки.

- Человеческая натура во все века одинакова! - тихо сказала она.

- Да, и темъ хуже для нея, Бела. Въ жизни больше дурного, чемъ хорошаго, въ ней больше жестокости, скупости и вероломства, чемъ доброты, снисходительности и честности. На одинъ хорошiй поступокъ приходится двадцать, тридцать, пятьдесятъ примеровъ мошенничества и двуличности. Если ты хочешь хвалить светъ, то не спрашивай мненiя Поля Келлета; вотъ что!

- Я далека отъ того, чтобы согласиться съ вами, вскричала Белла, вскочивъ съ своего стула и взявъ отца подъ руку. - Вы-то сами и служите свидетелемъ справедливости моихъ словъ. Изъ вашихъ собственныхъ устъ я слышала больше разсказовъ о подвигахъ великодушiя, больше примеровъ самопожертвованiя, верности и истинной доброты, чемъ отъ кого бы то ни было.

- Да, между бедными, Белла, между бедными! возразилъ Келлетъ, несколько пристыженный своею уступкой.

обнажена бедностью; но я уверена, что люди лучше, чемъ мы думаемъ о нихъ, лучше, чемъ какими считаютъ они себя сами.

- Можетъ быть, твоя правда, милая Белла, - только это не тотъ светъ, который я видалъ. Сколько я знаю, люди только и делаютъ, что лгутъ и обманываютъ другъ друга, и - что всего больнее - прибавилъ онъ съ горькимъ вздохомъ - ваша собственная плоть и кровь поступаетъ съ вами хуже, чемъ все другiе!

Эти слова предвещали приближенiе мрачныхъ мыслей. Подобными разсужденiями ограничивались обыкновенно его намеки на своего сына, и Белла тщательно избегала противоречить ему въ этомъ чувстве, чтобы не усилить его еще более. Она хорошо понимала натуру своего отца. Она была уверена, что какой-нибудь счастливый случай когда-нибудь разсеетъ это неудовольствiе, бывшее не более какъ простымъ предубежденiемъ, между темъ какъ, въ случае спора, старикъ непременно дошелъ бы до убежденiя, что изъ всехъ толчковъ, которые ему случалось получать въ жизни, поведенiе его сына Джэка было самымъ сильнымъ и грубымъ.

Продолжительное и тягостное молчанiе, наступившее после ихъ разговора, было прервано вдругъ громкимъ стукомъ въ дверь коттэджа, столь непривычнымъ для нихъ, что они оба вздрогнули.

- Это стучатся въ нашу дверь, Белла, сказалъ Келлетъ. Кто бы это бытъ? Бичеръ не можетъ придти въ такое время вечера.

- Вотъ опять стучатъ, - сказала Белла, взявъ свечу. Пойду посмотрю - кто тамъ.

- Нетъ, дай я пойду, сказалъ Келлетъ, взявъ у нея свечу изъ рукъ и выходя изъ комнаты твердой поступью человека, готоваго встретить опасность.

- Здесь живетъ капитанъ Келлетъ? спросилъ высокiй молодой человекъ въ одежде солдата стрелковыхъ войскъ.

Сердце Келлета замерло, и онъ едва слышно отвечалъ: - да, здесь.

- Я принесъ ему письмо, - сказалъ солдатъ, - письмо отъ его сына.

- Отъ Джека! - воскликнуть Келлетъ, не будучи въ состоянiи удержаться. - Какъ онъ живетъ? Здоровъ ли онъ?

- Теперь совсемъ здоровъ; онъ былъ боленъ после этого взрыва въ траншеяхъ, - но теперь совсемъ поправился. Мы все, более или менее, пострадали въ ту ночь; - и онъ почти безсознательно взглянулъ на пустой рукавъ своего сюртука.

- Значитъ, это вы тамъ оставили свою руку, бедняжка, - сказалъ Келлетъ съ участiемъ, взявъ его за другую. - Пожалуйте сюда, садитесь; я капитанъ Келлетъ. Белла, товарищъ Джека, - прибавилъ онъ, представляя его своей дочери, причемъ молодой человекъ поклонился со всею непринужденностью хорошаго тона.

- Вы оставили моего брата здоровымъ, надеюсь? - сказала Белла, которая съ своимъ женскимъ тактомъ тотчасъ угадала, что она говоритъ съ равнымъ.

- Въ такой степени здоровымъ, - отвечалъ молодой человекъ, что онъ теперь долженъ быть на своемъ месте. Это письмо отъ него, но такъ какъ у него было мало времени писать, то онъ взялъ съ меня обещанiе лично разсказать о немъ все подробности. Ему впрочемъ не было нужды и просить меня объ этомъ, потому что я обязанъ жизнью вашему сыну, капитанъ Келлетъ; онъ несъ меня на своихъ плечахъ подъ страшнымъ огнемъ русской батареи. Въ это время две штуцерныя пули пробили его фуражку, и онъ непременно бы погибъ, если бы русскiе не прекратили свой огонь.

- Прекратили свой огонь!

- Да, прекратили, и искренно приветствовали его. Да и какъ они могли удержаться отъ этого, онъ былъ единственный человекъ, оставшiйся на этомъ ужасномъ гласисе, изрытомъ ядрами и гранатами.

- О, благородный мальчикъ, вскричала, девушка, и глаза ея заблистали.

- Не правда ли? - сказалъ солдатъ; у насъ въ армiи нетъ недостатка въ храбрыхъ молодцахъ; но покажите мне одного, который сделалъ бы то, что сделалъ онъ. Граната оторвала мне вотъ это, - сказалъ онъ, указывая на пустой рукавъ своего кафтана, и я сказалъ что-то должно быть въ безпамятстве, о кольце, которое подарила мне мать; оно было на пальце этой несчастной руки. Между темъ какъ лекарь перевязывалъ мою рану, Джекъ Келлетъ побежалъ на то место, где я упалъ, и подъ градомъ штуцерныхъ пуль отыскалъ оторванную руку. Вотъ это кольцо; онъ спасъ его съ опасностiю собственной жизни. въ этомъ поступке не одно только мужество, въ немъ видна сердечная доброта, которая дороже храбрости.

- Если онъ сделалъ это, такъ сделалъ для того, чтобы заслужить славу, которая могла бы составить гордость лучшихъ людей Англiи.

- Уйдти и поступить въ полкъ простымъ солдатомъ! - сказалъ Келлетъ, и потомъ вдругъ, сконфуженный своею опрометчивостью и пристыженный яркою краской на лице Беллы, проговорилъ запинаясь:

- Разумеется, я знавалъ много людей хорошаго происхожденiя, которые служили рядовыми.

- Надеюсь, сказалъ молодой человекъ добродушно смеясь. Правда, это у насъ не такъ обыкновенно, какъ у нашихъ достойныхъ союзниковъ - французовъ; но по временамъ можно встретить солдатское ружье въ рукахъ техъ, которые некогда обращались съ двустволкой и, можетъ быть, охотились за фазанами въ своемъ родовомъ поместье.

- Действительно, я слыхалъ о подобныхъ вещахъ, - сказалъ Келлетъ со вздохомъ; но онъ очевидно делалъ эту уступку не совсемъ охотно.

- Какъ бедный Джекъ любитъ васъ! - вскричала Белла которая, углубившись въ чтенiе письма своего брата и не обращая никакого вниманiя на разговоръ. Онъ называетъ васъ Чарли... просто Чарли.

- Мое имя - Чарльзъ Конуэй, сказаiъ молодой человекъ весело смеясь.

"...Чарли - она читала вслухъ, - мой банкиръ, когда у меня нетъ ни одного шиллинга, - моя сиделка въ госпитале, мой другъ во всякое время, - отдастъ вамъ это письмо и разскажетъ обо мне все. Какъ прiятно будетъ моему старому папаше слушать его разсказы о бивуачной жизни, такъ похожiе на его собственные повествованiя о Полуострове. Онъ увидитъ, что продолжительный миръ не укротилъ врожденной отваги нашего племени, и что наши соотечественники теперь такъ же смело стойки и непобедимы, какъ всегда; онъ скажетъ также, что для прiобретенiя дружбы подобнаго товарища я долженъ былъ иметь кое-что хорошее въ своей натуре.

- О, если бы онъ не ушелъ и не бросилъ своего стараго отца! жалобно прервалъ Келлетъ; не время было оставлять меня теперь.

- Какъ не время? - возразилъ солдатъ. Я не согласенъ съ вами. Это была именно та минута, когда каждый молодой человекъ съ душою долженъ былъ предложить свои услуги. Не всемъ же покупать офицерскiе патенты, или получать хорошее содержанiе отъ своихъ родственниковъ, но все мы, разумеется, можемъ поработать въ траншеяхъ и стоять на батарее; и притомъ не мешаетъ показать простолюдину, что въ отваге, энергiи и даже стойкости, джентльменъ по крайней мере не уступитъ ему.

- Кажется, это первый человекъ изъ нашей фамилiи, который служитъ рядовымъ, - сказалъ старикъ, который съ какимъ-то злымъ упрямствомъ не отставалъ отъ своей идеи.

- Какъ весело онъ пишетъ, - продолжала Белла, наклонясь надъ письмомъ: "По газетамъ я вижу, что здесь всемъ намъ надоела война, что мы упали духомъ, и что мы только и знаемъ, что жалуемся на плохой кофе, да на полусырую свинину и проч. Не верьте этому. Правда, мы проклинаемъ по временамъ коммисарiатъ: есть какое-то эпикурейское наслажденiе въ томъ, чтобы ругать порцiи; но спросите Чарли, думаемъ ли мы когда-нибудь объ этихъ вещахъ, когда встанемъ изъ-за стола и смотримъ на эти мрачныя земляныя укрепленiя, которыя повидимому выростаютъ съ каждымъ днемъ. Въ бояхъ здесь нетъ недостатка, и если не всякому удастся участвовать въ регулярныхъ сраженiяхъ, то онъ можетъ прокрасться въ светлую ночь и выстрелить по русскимъ изъ-за своей засады. Я стреляю вдвое лучше, чемъ прежде, и признаюсь, что теперешняя моя охота волнуетъ меня вдвое больше, чемъ прежнiя мои похожденiя за тетеревами на Магерской горе. Насъ также веселитъ то, что наши старые враги, французы работаютъ вместе съ нами; но они дали намъ львиную долю этой работы, и предоставили нашему небольшому войску исполнять те же самыя обязанности, какiя несетъ ихъ многочисленная армiя. Множество трудовъ, невзгодъ и жаркихъ схватокъ, - но не смотря на то это самая веселая жизнь, какую только можетъ вести человекъ. Каждый день имеетъ свою исторiю о какомъ нибудь блистательномъ подвиге храбрости, который всехъ насъ приводитъ въ дикiй восторгъ, между темъ какъ мы задаемъ себе вопросъ - что думаете вы объ насъ въ Англiи. Вотъ приказываютъ всемъ оканчивать свои письма, и поэтому я останавливаюсь. Съ чувствомъ самой теплой любви къ милому старому папаше и къ тебе

"P. S. Такъ какъ я не думаю, что вы могли найдти это въ газетахъ, то скажу вамъ, что по возвращенiи моемъ въ полкъ, меня произведутъ въ капралы. До генералъ-маiора еще далеко, но по крайней мере я на дороге къ этому чину, Белла."

- Въ капралы! въ капралы! воскликнулъ Келлетъ; - мне кажется, я вижу это во сне. Старшiй сынъ Поля Келлета - Келлета изъ Келлетсъ-Корта - капралъ!

- Все предразсудки моего отца основаны на обычаяхъ его времени, которое ни въ чемъ не походитъ на настоящее, - тихо сказала Белла Конуэю.

- Нельзя сказать, что ни въ чемъ, миссъ Келлетъ, возразилъ молодой человекъ, съ спокойною улыбкой. - Джекъ сей часъ сказалъ вамъ, что въ войскахъ сохранились прежнiй духъ и прежнее мужество. Нынешнiе наши солдаты - дети и внуки храбрецовъ, которые выгнали французовъ изъ Испанiи.

- А вы опять отправляетесь назадъ? - спросилъ Келлетъ довольно угрюмо и едва сознавая что онъ говоритъ.

- Имъ я уже не нуженъ, - отвечалъ Конуэй краснея и взглянувъ на свой пустой рукавъ; - имъ нужны ребята, которые могутъ владеть штуцерами Минье.

- Я имею добрую старую мать, что гораздо лучше, - сказалъ молодой человекъ, покрасневъ еще более; - она дала мне кратковременный отпускъ, чтобы я могъ повидаться съ семействомъ Джека Келлета; погрому что она знаетъ Джека, по крайней мере по имени, какъ своего собственнаго сына.

На разспросы Беллы онъ отвечалъ, что его мать имеетъ небольшой коттэджъ близъ Бетльзи, у подошвы Снодона; это одно изъ самыхъ живописныхъ местъ во всемъ Уэльзе, находящееся въ одномъ изъ солнечныхъ уголковъ, которые по своему климату похожи на югъ Европы.

- М теперь вы отправитесь назадъ и будете тамъ жить спокойно, - сказала девушка разсеянно, потому что ея мысли блуждали далеко.

Молодой человекъ заметилъ это и всталъ, чтобы проститься.

Старикъ печально покачалъ головой. Конуэй продолжилъ:

- Это тяжелая вещь, - когда вы сидите темною ночью въ траншеяхъ, или лежите на сырой земле противъ нихъ, думая о своемъ доме, отъ котораго вы далеко, - иметь въ сердце какое нибудь другое чувство кроме любви и привязанности. Печалиться въ это время о своихъ ошибкахъ и глупостяхъ, и горевать о томъ, въ чемъ раскаеваешься - ни къ нему не ведетъ. Намъ прiятно думать, что наши домашнiе, счастливые у своего очага, помышляютъ о насъ съ любовiю. Человекъ никогда не можетъ быть такъ мужественъ предъ лицомъ непрiятеля, какъ въ то время, когда онъ знаетъ, что онъ дорогъ кому нибудь изъ отсутствующихъ.

Когда Конуэй, отъ природы стыдливый и застенчивый, запинаясь говорилъ эти слова, Белла посмотрела ему прямо въ глаза съ участiемъ, котораго она не чувствовала прежде, и онъ покраснелъ, ответивъ на ея пристальный взглядъ:

- Я уверенъ, что вы простите мне, сэръ, - сказалъ молодой человекъ, обращаясь къ Келлету. съ моей стороны было большею смелостью говорить съ вами такимъ образомъ; но я былъ товарищемъ Джека, онъ разсказалъ мне все свои тайны, и я знаю, что бедному мальчику гораздо легче идти на русскую батарею, чемъ слышать какое-нибудь жесткое слово съ вашей стороны.

Глаза Беллы быстро повернулись къ солдату съ такимъ значительнымъ выраженiемъ, что онъ только вздрогнулъ и пробормоталъ:

- Значитъ, я не могу сделать ничего больше; когда я опять получу какое нибудь известiе отъ Джека, то сообщу вамъ. И съ этими словами онъ пошелъ къ двери.

Белла поспешно прошептала несколько словъ на ухо отцу, и такъ какъ онъ повидимему находился въ нерешимости, то она повторила ихъ съ большею настойчивостью.

- Какъ же мы можемъ сделать это? ведь это будетъ воскресенье, и къ вамъ придетъ Бичеръ, возразилъ Келлетъ.

- Не могу, не могу, прошепталъ онъ угрюмо.

Она опять прошептала ему что-то на ухо; наконецъ онъ сказалъ:

- Неугодно ли будетъ вамъ пообедать съ нами завтра, Конуэй? - мы будемъ одни, разумеется.

Молодой человекъ выпрямился и несколько моментовъ лицо его имело надменное, почти дерзкое выраженiе. Но въ лице Беллы было что-то такое, что такъ же скоро успокоило гневныя мысли, мелькнувшiя въ его уме, и онъ вежливо отвечалъ.

пною нетъ другого.

- Разумеется... конечно, - прервалъ Келлетъ. Если мой сынъ носитъ такое же, то что я могу сказать противъ этого?

Въ ответъ на эту не совсемъ любезную речь молодой человекъ добродушно улыбнулся; можетъ быть рука, которую онъ держалъ теперь въ своей, вознаграждала, его за жалостность этихъ словъ и его "Прощайте!" было произнесено со всею искренностiю и непринужденностью.