Золотой телец.
Часть первая.
Глава XV. Домашняя сцена.

ГЛАВА XV. 

Домашняя сцена.

Описывая почти трiумфальный въездъ Дэвенпорта Дённа въ Дублинъ, Поль Келлетъ, безъ сомненiя, представлялъ въ своемъ уме блескъ, ожидавшiй его дома, толпы слугъ въ нарядныхъ ливреяхъ, почетъ со стороны его домашнихъ, и богатое угощенiе, которымъ наверно долженъ былъ ознаменоваться его прiездъ. Гостепрiимство этого дома было прославлено общею молвою. Известный продавецъ рыбы въ столице, поставщикъ дичи для стола его превосходительства, и знаменитая итальянская кладовая съестныхъ припасовъ объявили его своимъ лучшимъ покупателемъ. "Я не могу дать вамъ этого палтуса, сэръ, пока не узнаю, возьметъ ли его мистеръ Дённъ". У насъ будутъ только два фазана, сэръ, и они заказаны для мистера Дённа." "Белые трюфели взяты уже однимъ джентльменомъ. Никто кроме мистера Дённа не въ состоянiи заплатить такой большой цены." Кулинарная роскошь его дома отодвинула Кэстль на второй планъ, и Келлетъ предавался мыслямъ о великомъ пиршестве по поводу его возвращенiя. "Лорды и графы... самая крупная лососина, какую только можно найдти на рынке... знатнейшiе люди въ стране... соусъ изъ морскихъ раковъ... старинныя имена и хорошiя фамилiи... да фазаны - вотъ это можно назвать жизнью! Это объеденье, просто объеденье! Подъ словомъ объеденье Келлетъ подразумевалъ, что это позорно, грустно и въ высшей степени неутешительно для судебъ человечества вообще. И затемъ онъ сталъ забавлять себя размышленiями о томъ - нравится ли, полно, все это мистеру Дённу, не печалитъ ли, не тяготитъ ли его непривычное великолепiе этихъ большихъ обедовъ, вместо того, чтобы доставлять ему удовольствiе и самое сознанiе своего низкаго происхожденiя не есть ли ядъ, который примешивается ко всякому его напитку.

"Что и говорить, - бормоталъ онъ про себя; человекъ долженъ быть воспитанъ для этого, какъ и для всего другого. Даже слуги за его стуломъ пугаютъ его; онъ, пожалуй, естъ съ помощью ножа вместо вилки, или кладетъ соль туда, куда бы следовало бы насыпать сахару, или же пьетъ не то вино, которое идетъ къ известному блюду. Бичеръ говоритъ, что уже по одному этому признаку онъ узнаетъ всякаго. Удивительно, удивительно!"

Какъ изменился бы характеръ этихъ размышленiй, еслибъ Келлетъ зналъ, что между темъ какъ онъ предавался имъ, Дённъ спокойно выходилъ чрезъ заднюю дверь изъ своего дома, и нанявъ повозку выехалъ по направленiю къ Клантарфу? Более скучной поездки въ скучный вечеръ я никому бы не пожелалъ. По временамъ лилъ дождь, котораго капли гналъ предъ собою порывистый ветеръ; морскiя волны ударяли въ берегъ съ темъ неправильнымъ плескомъ, который показываетъ бурную погоду на море. Изредка мелькавшiй светъ луны скорее усиливалъ, чемъ ослаблялъ, меланхолическiй характеръ сцены.

Темное поморье раскидывалось далеко; никакой мысъ, ни даже пригорокъ не обозначалъ черты берега; развалины какой-то церкви были единственнымъ предметомъ, который не ясно, подобно призраку, обрисовывался на облачномъ небе. Маленькiя гирлянды изъ бумаги - бедная дань очень бедныхъ людей - украшали могилы и надгробные камни, и хрустели отъ ветра, производя шумъ, подобный шопоту привиденiй, извощикъ набожно перекрестился, когда они проезжали "нехорошее" место, но Дённъ его не заметилъ. Онъ только по-плотнее закутался въ свой плащъ и тщательнее закрылся своимъ зонтикомъ; и не обращалъ вниманiя ни на дорогу, ни на погоду, за исключенiемъ техъ случаевъ, когда лошадь, испуганная яркимъ блескомъ молнiи, внезапно бросалась въ сторону.

- Что это значитъ, куда мы едемъ? вскричалъ онъ съ нетерпенiемъ.

- Это лошадь испугалась молнiи, - ваша честь, - отвечалъ извощикъ, и если это вамъ непрiятно, то можно, пожалуй, повернуть назадъ.

- Назадъ? куда же это?

- Въ городъ, ваша честь.

- Нечего объ этомъ и толковать, поезжай дальше, да поскорее: намъ нужно сделать еще пять миль, а съ такою ездою мы не доберемся до места раньше полуночи.

Возница повиновался угрюмо и неохотно, и, повернувъ отъ берега, они въехали на низкую песчаную дорогу, которая пересекала обширную и печальную плоскость, поднимавшуюся на несколько футовъ надъ моремъ.

Небольшiе лоскуты дерна и папоротника постепенно исчезли и по обеимъ сторонамъ не было видно ничего, кроме низкихъ песчаныхъ холмовъ, скудно покрытыхъ тростникомъ. Морскiя раковины хрустели подъ колесами и скоро глухой ревъ моря, гремевшаго вдоль песчанаго берега, возвестилъ имъ, что они переезжаютъ узкую полосу земли, разделяющую две бухты.

- Уверенъ ли ты, что едешь по настоящей дороге, любезный? вскричалъ Дённъ, заметивши въ кучере некоторое колебанiе.

- Я знаю, что где-то здесь нужно повернуть, сказалъ извощикъ, слезая съ повозки, чтобы явственнее разсмотреть дорогу. Здесь былъ маленькiй крестъ, поставленный для того, чтобы отметить дорогу, но я не вижу его.

- Но ты бывалъ уже здесь прежде. Ты мне сказалъ, что знаешь это место.

- Я былъ здесь одинъ разъ и поклялся, что никогда уже не буду опять. Я искалечилъ самую лучшую кобылу, какая только была у меня, тащась по этому глубокому песку. А, вотъ! я вижу светъ. Ахъ ты, чортъ подери, - опять пропалъ!

Погоняя лошадь какъ могъ, по направленiю, где виделся светъ, онъ тяжело тащился по песку; колеса повозки вязли по ступицу, и лошадь спотыкалась на каждомъ шагу.

- Твоя лошадь никуда не годится, мой милый; она едва держится на ногахъ, - сказалъ Дённъ сердито.

- Худа ль она или хороша, но я позволю вамъ сжечь меня на рашпере, если вамъ удастся заманить меня сюда въ другой разъ. Не много будетъ гостей у стараго Дённа, если онъ будетъ дожидаться, чтобы я привезъ ихъ.

И они замолчали и медленно подвигались впередъ, пока не выехали на небольшую площадку, окруженную съ трехъ сторонъ моремъ, посредине которой стоялъ маленькiй двухъ-этажный домъ, защищенный отъ морскихъ волнъ каменною оградой, которая подымалась выше оконъ нижняго этажа.

- Вотъ и домъ, провалъ его возьми! - сказалъ извощикъ съ ожесточенiемъ, потому что его лошадь была такъ измучена, что онъ принужденъ былъ идти впереди и подымать ее на каждомъ шагу.

- Ты можешь оставаться здесь, пока понадобишься мне, - сказалъ Дённъ, слезая съ повозки и тащась по вязкому песку. Морская пена клочьями летела мимо него и брызги волнъ частымъ дождемъ неслись со стороны берега, гонимые порывистымъ ветромъ. Они ударяли въ стены и окна уединеннаго дома, и шумели на его аспидной крыше. Низкая стена изъ большихъ камней, поперекъ двери, показывала, что входъ съ этой стороны запущенъ; и Дённъ поворотилъ къ задней стороне дома, где находилась маленькая дверь, защищенная низкой оградой. Онъ несколько разъ постучалъ въ эту дверь, но ответа не последовало. Наконецъ послышался резкiй голосъ изнутри:

- Разве вы не слышите, что кто-то стучитъ. Отоприте скорей. - И Дённа впустили въ большую кухню, где у огня, на большомъ соломенномъ стуле, сиделъ старикъ, некогда сильный мужчина, который не смотря на то, что ему было уже около девяноста летъ отъ роду все еще сохранялъ проницательность въ глазахъ, пытливость во взгляде и живое нетерпенiе въ манерахъ, такъ редко встречаемыя въ людямъ его возраста.

- Ну, что, батюшка, каково поживаете? - сказалъ Дённъ, взявъ его любовно за обе руки, и ласково глядя ему въ глаза.

- Бодръ и крепокъ, - отвечалъ старикъ. - Когда ты прiехалъ?

- Часа два тому назадъ. Я успелъ только съесть сухарь и выпить стаканъ вина и поспешилъ сюда - повидаться съ вами. А вы здоровы?

- Какъ видишь: какая то странная боiь въ спине и головокруженiе по временамъ вотъ и все. доставь свечу вонъ туда, чтобы я могъ взглянуть на тебя. Ты похуделъ, Дэви, сильно похуделъ съ техъ поръ какъ уехалъ.

- Со мной ничего не было; я только усталъ немного, вотъ и все, - сказалъ поспешно Дённъ. А какъ идутъ здесь дела, батюшка, со времени моего отъезда?

- Почти нечего разсказывать, - отвечалъ старикъ. Въ это время года здесь обыкновенно бываетъ очень мало новостей. Ты, разумеется, слышалъ, что Гогартъ проигралъ свой процессъ; они хотятъ добиться новаго суда, но это имъ не удастся. Лага Муръ не можетъ заплатить остальной суммы, следующей съ него по покупке Сленстауна, и я советовалъ Гэнксу купить его. Убiйца Келли былъ схваченъ, въ прошлую пятницу близь Кальбрайда и вызывается разсказать Богъ знаетъ что, если только его не повесятъ; а сэръ Гильбертъ Нортъ долженъ сделаться секретаремъ, если, какъ говоритъ "Вечерняя почта", мистеръ Дэвенпортъ Дённъ будетъ способствовать этому назначенiю. - И старикъ захохоталъ такъ, что наконецъ на глазахъ его показались слезы. Вотъ и все мои новости за последнюю неделю, Дэви; теперь разскажи мне свои. По газетамъ видно, что ты обедалъ съ королями и королевами и разъезжалъ въ придворныхъ каретахъ на континенте. Правда это, Дэви?

- Вы получили мои письма, разумеется?

- Да; я не могъ разобрать именъ, они все дли меня новыя незнакомы.

- Я хочу узнать отъ тебя самого, что это за народъ, такiе-ли это смышленые и работящiе люди, какъ наши? Ну, такъ ты обедалъ съ французскимъ королемъ?

- Съ императоромъ, батюшка. Обедалъ два раза: онъ взялъ меня въ Фонтенебло и задержалъ на целый день.

- Ты могъ бы наговорить ему много вещей, о которыхъ онъ не услыхалъ бы ни отъ кого другого, Дэви; ты могъ бы объяснить ему, что здесь делается, и какимъ образомъ онъ можетъ подражать этому тамъ, искореняя старую червоточину и насаждая новое племя въ стране. Не такъ ли, Дэви?

- Онъ не нуждается въ советахъ моихъ, да и какiе советы могутъ действовать на королей? - сказалъ Дённъ.

- А все же не мешаетъ иногда посоветывать, видя такую пропасть нелепостей, какiя это выделываетъ съ своимъ народишкомъ.

- Онъ самъ знаетъ дорогу, по которой ему следуетъ идти, - отрывисто сказалъ Дённъ.

- Можетъ быть; но это не доказываетъ, что это самая лучшая дорога.

- Какой бы путь онъ ни избралъ, онъ твердо пойдетъ по немъ, а это значитъ - сделать половину дела. Еслибъ вы только видели, какой городъ онъ сделалъ изъ Парижа...

будетъ этотъ городъ завтра или после завтра.

- Нетъ, не знаемъ, сэръ. Вамъ неизвестно, что эти обширные пассажи, эти большiе скверы, эта длинныя террасы разсчитаны такъ, что тамъ колонны могутъ двигаться и маневрировать, кавалерiя можетъ бросаться въ атаку, и тяжёлая артиллерiя свободно действовать своимъ огнемъ. Величественнейшiе храмы этого великолепнаго города служатъ бастiонами, - самый Лувръ есть скорее крепость, чемъ дворецъ.

- Да, да, да, - закудахталъ старикъ, для котораго эти открытiя представили новую перспективу для мысли. Но какая польза въ этомъ, Дэви? онъ долженъ верить кому нибудь, иначе ему придется обратится самому въ медную пушку, чтобъ не попасть въ западню. Но поговоримъ теперь о нашихъ отечественныхъ делахъ. Правда ли, что министерство подаетъ въ отставку?

- Оно безопаснее, чемъ когда либо, я ручаюсь въ этомъ; эти люди искуснее всехъ своихъ предшественниковъ. Они будутъ делать именно то, чего захочетъ нацiя и что продиктуетъ имъ "Таймзъ", - хоть можетъ быть немножко глупее, чемъ продиктовалъ бы другой органъ. Они не затрудняются въ выборе политики и единственный ихъ принциеъ состоитъ въ томъ, чтобы видеть на скамьяхъ Казначейства.

- И они правы, Дэви, они правы, сказалъ старикъ съ энергiей.

- Я не сомневаюсь въ этомъ, сэръ. Обязанность кормчаго состоитъ въ томъ, чтобы заботиться о корабле, а не въ томъ чтобы решать, въ какой портъ онъ долженъ отправиться.

- Я желалъ бы, чтобъ ты былъ одномъ изъ министровъ, Дэви. И ты имъ и они тебе пришлись бы подъ стать.

- Да, и кто знаетъ, что можетъ случиться? Я терпелъ.

- Это хорошо, Дэви; я постоянно твердилъ тебе это; ожидай; выжидай.

- Когда видели вы Дрисколя, батюшка? - спросилъ Дённъ после паузы.

- Онъ былъ здесь прошлую неделю; онъ по уши занятъ этимъ искомъ объ именiи. Лордъ... лордъ... какъ бишь его?

- Лаккингтонъ.

- Да, лордъ Лаккингтонъ. Дрисколь говоритъ, что если ты воротишься когда нибудь домой, то позволишь ему порыться въ бумагахъ архива въ Кэстле, и что онъ ужь распорядится самъ, если что изъ этого выйдетъ.

- Онъ любитъ отыскивать кобыльи гнезда, сэръ, - сказать небрежно Дённъ.

- Клянусь, онъ ухитрился свить свое собственное гнездо, - сказалъ старикъ, смеясь. - Онъ далъ намедни въ займы лорду Гленгаррифу пять тысячъ фунтовъ за шесть процентовъ, и подъ верное обезпеченiе, точно какой нибудь банкъ.

- Не говоритъ ли Дрисколь, что онъ открылъ что нибудь относительно этого иска?

- Онъ говоритъ, что онъ нашелъ довольно для устраненiя ихъ, и что твоя помощь могла бы подвинуть это дело.

- Значитъ, онъ не нашелъ истца?

- Онъ узналъ его имя и полкъ где онъ служилъ, и больше ничего. Онъ хотелъ писать къ нему.

- Если онъ благоразуменъ, то оставитъ это. Какiе шансы можетъ иметь бедный простой солдатъ противъ знатнаго лорда, хотя бы все права были на его стороне?

- Это потому, сэръ, что онъ до сихъ поръ брался за дела, которыя ему по силамъ. Онъ можетъ составлять планы и интриги и распутывать узлы только въ томъ маленькомъ мiре, въ которомъ онъ жилъ; но пусть онъ остерегается пускаться въ тотъ обширный океанъ, где его судно будетъ не более какъ маленькiй челнокъ.

- Онъ не то что мы, Дэви, - вскричалъ старикъ въ экстазе, причемъ легкая краска покрыла щеки его сына, - вследствiе гордости, или стыда, или удовольствiя - трудно решить. - Мне нечемъ попотчивать тебя, Дэви, кроме куска холодной свинины. Можешь ты есть ее? - сказалъ старикъ.

- Я не голоденъ, батюшка; я несколько усталъ, но не хочу есть.

- Я тоже усталъ, сказалъ старикъ, вздыхая, да, признаться, и пора. Если я доживу до 4-го числа следующаго месяца, то мне будетъ восемьдесятъ девять летъ. Это долгая жизнь, Дэви.

- Да и деятельная, сэръ.

- Я виделъ много большихъ переменъ въ свое время, Дэви, - продолжалъ онъ, следуя теченiю своихъ мыслей. - Я служилъ въ волонтерахъ, когда мы повздорили съ англичанами; да и отплатили же они намъ потомъ! я былъ однимъ изъ присяжныхъ, когда Джаксонъ умеръ въ суде, а если бы онъ теперь былъ живъ, то можетъ быть сделался бы Лордомъ казначейства. Все и все изменились. Помнишь ли ты Келлета изъ Келлетсъ-Корта, который, бывало, ездилъ на Круглой дороге шестерней?

Дённъ утвердительно кивнулъ головою.

- Его ливрея была голубая съ серебромъ; такая же была и у Кэстльтауна, и Келлетъ сказалъ ему однажды: "Милордъ, насъ постоянно принимаютъ одного за другого; нельзя ли какъ нибудь устранить это"? "Я готовъ, только какъ это сделать"? - "А вотъ какъ, отвечалъ Келлетъ, - велите своимъ людямъ подражать вашему примеру и вывернуть свое платье на изнанку, вотъ и все". Старикъ хохоталъ до слезъ. Что сталось съ Келлетами? - прибавилъ онъ вдругъ.

- Разорились... именiе ихъ продано.

- А, да, теперь припоминаю все. А молодой человекъ, Поль, где онъ?

- Онъ теперь не очень-то молодъ, сказалъ Дённъ, улыбаясь; - онъ служитъ писцомъ въ таможне; это очень ничтожное место.

- Я радъ этому, - сурово сказалъ старикъ; - между нами есть старые счеты - т. е. между мною и отцомъ его - и я зналъ, что не умру, покаместъ они не будутъ улажены.

- Это не добрыя чувства, - кротко заметилъ Дённъ.

- Не добрыя, но естественныя, что нисколько не хуже, - возразилъ старикъ съ энергiей, не соответствовавшей его летамъ. Что было бы со мною теперь, что было бы съ тобой, если бы мы думали только о доброте? Во всей Ирландiи не было человека, съ которымъ мне до такой степени нужно было бы поквитаться, какъ съ старымъ Келлетомъ изъ Келлетсъ-Корта, и ты не удивился бы, если бы зналъ - почему; но я не скажу.

Дённъ покраснелъ, потомъ побледнелъ, но не сказалъ ни слова.

- Мало этого, - я желалъ бы заплатить этотъ долгъ его детямъ и внукамъ, если бы только это было возможно.

- Сама судьба уже позаботилась объ этомъ, сэръ, сказалъ Дённъ, серьезно. Посмотрите что теперь мы и что онъ.

- Это правда, да, это правда; мы получили уплату сполна; но я желалъ бы показать имъ это; мне хотелось бы сказать ему: "Мистеръ Келлетъ, однажды, когда мой сынъ былъ еще ребенкомъ..."

- Ты уже уходишь, вскричалъ онъ вдругъ, когда Дённъ всталъ съ своего стула.

- Да, сэръ; завтра у меня хлопотливый день, и мне надо несколько соснуть, чтобъ приготовиться къ нему.

- Что же ты будешь делать завтра, Дэви? - спросилъ старикъ, между темъ какъ яркiй лучъ гордости озарилъ его глаза и всю физiономiю.

- Мне нужно принимать по крайней мере съ полдюжины депутацiй. Притомъ я долженъ быть въ коммисiи дренажа, и ухитриться, какъ бы уделить полчаса для конторы внутренней навигацiи; за темъ генеральный прокуроръ зайдетъ ко мне насчетъ этихъ процессовъ, а я еще не обдумалъ ихъ; далее дворъ наместника захотелъ узнать что нибудь о моихъ намеренiяхъ относительно новаго секретаря; наконецъ человекъ двадцать провинцiальныхъ издателей ждутъ моихъ указанiй, не говоря ужъ о частныхъ и личныхъ просьбахъ, изъ которыхъ некоторыя я долженъ непременно выслушать. Что касается до писемъ, то для прочтенья ихъ мало трехъ дней. И такъ вы видите, батюшка, что мне надо передъ всемъ этимъ несколько отдохнуть.

этомъ состоитъ секретъ; не доверяй никому. Единственная ошибка, которую я когда нибудь сделалъ въ жизни, произошла отъ того, что я забылъ это правило. И съ любовью поцеловавъ Дённа, отецъ отпустилъ его, нашептывая ему вследъ сердечныя благословенiя.