| Автор: | Ливер Ч., год: 1859 |
| Категория: | Роман |
ГЛАВА III.
Объясненiе.
Анета такъ ловко выполнила возложенное на нее порученiе, что миссъ Девисъ, сойдясь съ Бичеромъ за завтракомъ, не решилась распрашивать его о причинахъ бешенства своего отца и сочла своей обязанностью молча подчиниться его воле. Надо сказать при этомъ, что она все еще не опомнилась отъ страннаго впечатленiя, произведеннаго на нее первою встречею съ отцемъ; до того онъ не походилъ на то, какъ она его себе воображала. Нельзя было быть добрее, ласковее его; нельзя было более заботиться о ея удобствахъ. Даже мрачный Тирлимонтъ показался ей прiютнымъ, когда она впервые переступила порогъ его; но все-же наружность его была совсемъ не темъ, чего она ожидала. При всей своей сдержанности, онъ не могъ скрыть въ себе недостатковъ воспитанiя. Его резкiй, повелительный тонъ съ слугами, его щекотливая обидчивость, какъ будто следствiе неуверенности въ своихъ правахъ на уваженiе, - все это придавало его обращенiю какую-то недоверчивую наглость, которая отталкивала отъ него и пугала его дочь.
На все ея распросы о прошлой жизни ихъ онъ отвечалъ неясно и уклончиво.
Говоря о своихъ вкусахъ и удовольствiяхъ, о своей любви къ музыке, таланте въ живописи, она не слышала отъ него даже техъ условныхъ фразъ, которыми прикрывается невежество или равнодушiе. О большомъ свете онъ зналъ только то, что касалось спорта. Объ опере онъ могъ сказать только цену креселъ, но не умелъ назвать по имени ни одного певца; наконецъ о своей будущей жизни, онъ могъ сказать столько же, сколько о томъ, какая лошадь получитъ черезъ сто летъ первый призъ на сентъ-лиджерскихъ скачкахъ. Увернуться отъ какого угодно крючка, провести самого опытнаго подъячаго, - вотъ въ чемъ Девисъ не имелъ себе соперника; но это совсемъ не то, что быть чьимъ нибудь руководителемъ въ сферахъ, о которыхъ онъ зналъ только по наслышке.
Все, что Лицци узнала изъ перваго разговора съ отцомъ, было то, что у него нетъ политическаго честолюбiя, что онъ не любитъ большого света, не заботится о герцогахъ и герцогиняхъ и не даетъ особенной цены чисто нравственнымъ достоинствамъ.
- Можетъ быть, онъ узналъ тщету всего этого, думала она; можетъ быть, онъ утомился общественной жизнiю и любитъ мирныя, сельскiя удовольствiя, тихую жизнь англiйскихъ замковъ. Но почему же онъ не откровененъ со мной? Ведь надо же намъ узнать другъ друга.
Просимъ извиненiя у читателей въ этомъ отступленiи, но оно было необходимо, чтобы показать, какъ Лицци, не смотря на все свои тревоги и сомненiя, сочла себя обязанною подчиниться воле отца и отдать себя подъ покровительство Бичера.
- И такъ, въ два часа, мы едетъ въ Ахенъ? сказала она спокойно.
- Да, и я представлю вамъ вашего папа.
- Надеюсь, что ваше покровительство доставитъ мне столько же удовольствiя, сколько и вамъ самимъ.
Въ ея полу-шутливомъ тоне была такая смесь серьёзности съ легкомыслiемъ, что Бичеръ никакъ не могъ угадать ея настоящей мысли. Онъ пробормоталъ что-то на счетъ нарядовъ, что ихъ можно найти повсюду и что они вероятно поедутъ въ более блестящiе города, чемъ Брюссель.
- Это значитъ, что вамъ известно, куда мы поедемъ, но вы скрываете это. Хорошо, я согласна играть роль "пленной принцессы", потому что для меня все ново, куда бы меня ни повезли.
- Вамъ хотелось-бы, я думаю, полетать въ большомъ свете; сказалъ Бичеръ.
- О какъ-бы хотелось! вскричала она, всплеснувъ руками, и поднялась съ места.
Она стала ходить по комнате, а Бичеръ любовался ея гордыми, грацiозными движенiями и красивою, маленькою головкою, откинутою несколько назадъ. Она придерживала спереди платье, что придавало ея поступи картинную позу.
- Какъ она создана для него! проворчалъ про себя Бичеръ.
- Что? спросила Лицци. Вы находите, что это слишкомъ тщеславно для пансiонерки?
- Совсемъ напротивъ. Я говорю, что вы созданы для Грентлей-Гоуза и для Роклей-Кастля.
- А тамъ хорошо? спросила она спокойно.
- Это первые дома Англiи. Хозяинъ одного изъ нихъ герцогъ, съ двумя стами тысячами дохода; другой - графъ, имеющiй почти столько же.
- Все, что хотятъ; все что можно делать за деньги, - а чего-же нельзя? У нихъ пышные дома, наряды, обеды, дорогiя лошади, картины, лучшiе повара, яхты, своры, парки, блестящее общество. Какъ прiятно пользоваться этимъ; какъ хорошо, когда нетъ мелкихъ заботъ и не нужно спрашивать себя безпрестанно: "могу-ли я позволить себе это?" При такихъ условiяхъ, жизнь можетъ быть широка, свободна, какъ мечта.
- Совершенно справедливо. Это очень прiятно.
- Вы богаты? спросила она вдругъ, обращаясь къ нему.
- Беденъ, какъ церковная крыса, - сказалъ онъ, засмеявшись при такомъ странномъ вопросе, но сделанномъ такъ чистосердечно, что въ немъ не было и тени дерзости. Я младшiй сынъ, то есть существо, явившееся въ мiръ, когда уже праздникъ кончился.
- А папа? что онъ, младшiй, или старшiй сынъ?
Бичеръ едва могъ сохранить серьёзный видъ при этомъ вопросе.
- Не знаю хорошенько, но кажется, что онъ единственный сынъ.
- Такъ въ нашей фамилiи нетъ титула? спросила она съ любопытствомъ.
- Кажется, нетъ: но ведь вамъ известно, что въ Англiи титулы редки. У насъ не то, что у иностранцевъ, где все - маркизы, графы, кавалеры.
- Я люблю титулы, люблю отличiе: какъ хорошо иметь породу, иметь наследственныя черты! У кого ихъ нетъ, у того нетъ прошлаго. Такъ значитъ, папа просто джентльменъ, - сказала она, помолчавъ.
- Джентльменъ, - весьма почтенное званiе, уверяю васъ; уклончиво ответилъ Бичеръ.
- Какъ же будутъ звать меня въ Англiи, - "миледи?"
- Нетъ, "миссъ Девисъ".
- Какъ это жалко звучитъ! Эдакъ зовутъ всякую гувернатку, всякую горничную.
- Выйдя замужъ, вы примите титулъ вашего мужа, - хоть герцогини, если онъ будетъ герцогъ.
- Ну, такъ я буду герцогинею! сказала она свойственнымъ ей, веселымъ и легкомысленнымъ тономъ. Какъ бы я желала принадлежать къ тому блестящему кругу, который вы описали мне, жить среди идеальной роскоши, удовлетворяя всемъ своимъ прихотямъ! - Решено, мистеръ Бичеръ, я буду герцогинею.
- Но все это возможно и маркизе, и графине...
- Не угодно ли вашей светлости дать приказанiе сбираться къ отъезду; мы должны выехать отсюда въ начале втораго, - сказалъ Бичеръ, смеясь.
- Не будь я - сама скромность, то я сказала бы, что поездъ долженъ ждать, когда я соизволю прiехать, сказала она - съ достоинствомъ королевы, выйдя изъ комнаты.
Бичеръ просиделъ несколько минутъ молча, потомъ вдругъ залился неистовымъ хохотомъ.
"виконтъ Девисъ, баронъ Грогъ" - мелькнуло у него въ уме и онъ снова расхохотался.
- Однако, сказалъ себе, удерживаясь, какъ бы онъ не узналъ объ этомъ разговоре, - если онъ заподозритъ, что это я сделалъ его смешнымъ въ ея глазахъ, что это я направилъ такъ ея мысли, то тогда... - Онъ отчаянно свиснулъ.
За этимъ последовали невеселыя размышленiя. Въ это самое утро онъ самъ собирался дать тягу, и вотъ онъ теперь прицепленъ крепче прежняго. Онъ взглянулъ на часы: - одиннадцать часовъ, - я былъ бы теперь въ Варвье, черезъ четыре дня за Альпами; а теперь вотъ, сиди. Попробуй-ка я оставить его дочь одну - такъ онъ отыщетъ меня на краю света, чтобы влепить мне пулю.