| Автор: | Ливер Ч., год: 1859 |
| Категория: | Роман |
ГЛАВА V.
Гостинница "Четырехъ Нацiй" въ Ахене.
Покончивъ съ хлопотами, по прiезде въ гостиницу, Аннеслей Бичеръ сталъ размышлять о странности своего положенiя. Удивленiе, которое повсюду возбуждала красота Лицци Девисъ, дошли до высшей степени, и подъ окнами гостиницы ходили группы путешественниковъ, ища случая взглянуть на эту редкую красавицу. Бичеръ торжествовалъ бы отъ такого поклоненiя, будь Лицци его собственность bonâ fide. Тетерь же его положенiе было совсемъ иное; оно предписывало ему недоверчивое и строгое покровительство, къ которому онъ не чувствовалъ ни малейшей склонности.
Аннеслей Бичеръ ссорится съ кемъ-нибудь за дочь Грога Девиса, - дерется за нее съ какимъ-нибудь проклятымъ графомъ, - Аннеслей Бичеръ, застреленный зуавомъ, желавшимъ вальсировать съ его "прiятельницею"; - вотъ прiятныя картины, рисовавшiяся въ его уме; а между темъ, вспоминая обычаи ея отца, онъ сознавался, что самый отъявленный врагъ дуэлей получилъ бы, въ этомъ случае, склонность къ нимъ. Хотя бы искра рыцарскихъ чувствъ зажглась въ этихъ сухихъ сердцахъ, при виде такой красоты и грацiи!
Бичеръ перебиралъ въ уме всехъ леди Юлiй и Георгинъ большого света, всехъ кто бывали царицами лондонскаго сезона; ни одной изъ нихъ нельзя было поставить рядомъ съ Лицци. Она затмевала всехъ ихъ не только красотою, но и неопределенной прелестью каждаго жеста, этою смесью достоинства съ детской веселостью, которыя делали ее недосягаемымъ образцомъ благородства и красоты.
Все это навело Бичера на размышленiя о ея будущемъ, о томъ, какого мужа пошлетъ ей судьба. Странно! онъ не могъ смотреть на нее иначе, какъ на дочь Грога Девиса. На ней можетъ жениться Маунтфой Стеббсъ, - у него пятьдесятъ тысячъ дохода; отецъ его ростовщикъ. Локвудъ Гаррисъ также можетъ жениться на ней; онъ нажилъ себе состоянiе торгомъ невольниками. Есть еще два, три человека, такихъ же богатыхъ и въ такомъ же двусмысленномъ положенiи: съ ними встречаются въ клубахъ, обедаютъ, играютъ въ карты, у нихъ роскошныя яхты, охотничьи дома - въ Шотландiи; но въ Лондоне они считаются за негодяевъ.
Въ своей сфере эти люди делаютъ, что хотятъ; они могутъ позволять себе все шалости, - а какая восхитительная шалость жениться на Лицци Девисъ! Бичеръ часто завидовалъ этимъ людяхъ, но теперь, более чемъ когда либо. На нихъ не лежитъ ответственности предъ своею кастою; у нихъ нетъ братьевъ - перовъ, нетъ невестокъ, которыя пилили бы ихъ то за то, то за другое. "Будь я Стеббсомъ, я женился бы на ней", - это Бичеръ повторилъ себе съ дюжину разъ, каждый разъ утверждая клятвою.
Какой грустный контрастъ проводилъ онъ между Стеббсомъ и собою! Было время, правда, когда правительство решилось было вознаградить несправедливость судьбы къ младшимъ сыновьямъ; государственная служба была переполнена джентльменами и онораблями, которыхъ оно поддерживало своими отеческими попеченiями; но теперь на нихъ прошла мода. "Попроси я себе какой-нибудь милости, то мне откажутъ, именно потому, что у меня братъ - перъ".
Бичеръ обладалъ весьма представительною наружностью и имелъ при этомъ тотъ отпечатокъ фэшенебельнаго круга, котораго не могли стереть съ него привычки дурной среды, где онъ вращался. Разговоръ его былъ свободенъ и простъ; голосъ и улыбка привлекательны; обращенiе его представляло прiятную смесь вежливости съ достоинствомъ. Онъ, какъ и сословiе, къ которому онъ принадлежалъ, имелъ отрицательныя достоинства, то есть, не имелъ техъ недостатковъ, которыя, къ сожаленiю, составляютъ свойства большинства.
Не знаемъ, понравилось ли бы общество Бичера нашимъ читателямъ; но знаемъ, что оно нравилось Лицци. Онъ могъ говоритъ ей о томъ, что ее наиболее интересовало, о лондонской жизни. Она инстинктивно угадывала те тайныя пружины, которыя двигаютъ обществомъ, где, при всемъ влiянiи таланта и богатства, истинная сила все-таки находится въ рукахъ техъ, кто занимаетъ высокое положенiе, или пользуется наследственными правами. Она поняла, что великосветскiе брамины составляютъ некоторую недоступную исключительность и что сознанiю-то этого недоступнаго положенiя они и обязаны своимъ яснымъ спокойствiемъ и достоинствомъ. Она заставляла его разсказывать ей о жизни въ англiйскихъ замкахъ, о толпе осаждающихъ ихъ посетителей, о прогулкахъ, о занятiяхъ, наполняющихъ время этихъ особъ, о политическихъ и светскихъ интригахъ, волнующихъ ихъ подъ этою ясною поверхностью.
Они роскошно пообедали. Двусмысленное положенiе, въ которомъ они находились, только увеличивало услужливость прислуги, очень хорошо знавшей, что такiя лица, за какiя ихъ принимали, обыкновенно тратятъ больше и платятъ лучше. Поэтому имъ подавали самыя роскошныя блюда, слуги были въ парадномъ платьи; не забыли и о букете для "mademoiselle". Все эти любезности имели очень понятное значенiе для Бичера.
- Объясните мне одну вещь, мистеръ Бичеръ, спросила его Лицци, когда они сидели за кофеемъ: - принято-ли въ этой чопорной Англiи, чтобы молодая девушка путешествовала съ джентльменомъ, который не приходится ей роднею?
- Если это делается по воле ея отца, то я не вижу тутъ ничего неприличнаго, - сказалъ онъ, несколько затрудняясь.
- Это не совсемъ прямой ответъ на мой вопросъ, хотя я и могу усмотреть изъ него, что такой фактъ, по крайней мере, не обыченъ.
- Оно, конечно, не совсемъ принято, - сказалъ Бичеръ, но не забудьте, что я старинный и близкiй другъ вашего отца.
- Вероятно, папа былъ вынужденъ къ этому крайностью, перебила она.
- Отчего же? спросилъ онъ; разве это вамъ непрiятно?
- Можетъ быть, нетъ, - а можетъ быть, очень прiятно. Можетъ быть, я нахожу васъ очень милымъ, очень занимательнымъ - очень... ну что еще тамъ?..
- Почтительнымъ.
- Пожалуй, и это. Но все же я повторяю, что папа не распорядился бы такимъ образомъ безъ особенной крайности. Теперь мне хотелось бы узнать, что его къ этому понудило.
Бичеръ не возражалъ, и она вдругъ съ живостью спросила его: - Вы не знаете?
- Знаю, сказалъ онъ серьезно; но прошу васъ не распрашивать меня.
- Не могу не распрашивать, мистеръ Бичеръ, сказала она, темъ полу-безпечнымъ тономъ, который такъ шелъ къ ней. Послушайте, начала она серьезно и глядя ему прямо въ глаза: изъ того что вы разсказали мне объ англiйскихъ обычаяхъ, я убеждена, что я делаю теперь то, что у насъ не принято и считается неизвинительнымъ. Причиною этому, можетъ быть, или нечто такое важное, что заставило избирать изъ двухъ золъ меньшее, - а выборъ следовало бы предоставить мне, или еще хуже, - по крайней мере, еще тягостнее...
- Что же такое? вскричалъ Бичеръ.
- Что я стою не на той общественной ступени, где бы нужно было затрудняться подобными обстоятельствами.
- Вотъ она, дочь Девиса, подумалъ онъ. Поставьте все шансы противъ нея, она и тогда выступитъ одна противъ целаго мiра. Что за девушка!
Бичеръ чувствовалъ удивленiе, смешанное съ страхомъ.
- И такъ, мистеръ Бичеръ, сказала она наконецъ, - надеюсь, что я внушаю вамъ хотя сколько нибудь доверiя. Какъ ни свежо наше знакомство, но я уже говорю съ вами, какъ съ старымъ другомъ. Докажите же мне, что вы не находите этого нескромностью.
- Но что же мне делать? въ отчаянiи вскричалъ Бичеръ. Если я скажу вамъ, зачемъ вашъ отецъ такъ поспешно уехалъ изъ Брюсселя, то, уверяю васъ, онъ меня весьма скоро внесетъ въ списки умершихъ.
- Я не о томъ спрашиваю, горячо прервала она, - меня интересуетъ другой вопросъ.
Онъ, бледнея, погляделъ ей въ лицо, не понимая, на что она намекаетъ.
- Я хочу, чтобы вы сказали мне только, кто такiе Девисы? Кто мы такiе? кто? Если насъ не признаетъ за равныхъ себе тотъ кругъ, о которомъ вы мне разсказываете, то какой же нашъ кругъ? Помните, что прямымъ ответомъ на мой вопросъ вы укажете мне путь въ моей будущей жизни. Не бойтесь огорчить меня, - тяжелее всего неизвестность. Будьте же откровенны.
Бичеръ закрылъ лицо, обдумывая ответъ. Онъ не смелъ взглянуть на нее, боясь, что она заметитъ его затрудненiе.
- Я пощажу васъ, сэръ, сказала она, гордо улыбаясь; но если бы вы более знали меня, вы сознались бы, что ваша чрезмерная осторожность совершенно неуместна. У меня больше отваги, чемъ вы думаете.
- Вы тверже всехъ мужчинъ, какихъ я знавалъ! вскричалъ Бичеръ.
- Докажите же мне, что это такъ, отвечайте прямо на мой вопросъ. Кто мы такiе?
- Я только что сказалъ вамъ, началъ Бичеръ, теряясь и заикаясь все более и более, - я только что сказалъ вамъ, что вашъ отецъ никогда не говорилъ мне о своихъ родственникахъ. Я вовсе не знаю ни его исторiи, ни его семейства.
- Вашъ отецъ служилъ капитаномъ въ вестъ-индскомъ полку и, когда я впервые встретился съ нимъ, то онъ былъ весьма популярнымъ человекомъ въ городе, всехъ зналъ, любилъ скачки, держалъ пари, проигрывалъ и выигрывалъ, подобно всемъ вамъ.
- "Sporting character" - такъ, кажется, называется это въ газетахъ? сказала Лицци, съ лукавымъ взглядомъ.
- Какъ вы это метко определили! вскричалъ Бичеръ, чистосердечно дивясь ея находчивости.
- Такъ вотъ объясненiе загадки! сказала она и принялась въ раздумьи ходить по комнате. Лучше было бы давно сказать мне это, - лучше было бы дать мне приготовиться къ этому положенiю, что было бы такъ легко для меня тогда, и произошло бы безъ всякихъ страданiй.
- Надеюсь, что вы не сердитесь на меня, милая миссъ Девисъ, сказалъ онъ дрожащимъ голосомъ. Я готовъ всему подвергнуться скорее, чемъ оскорбить васъ.
- Вы ни мало не оскорбили меня, сказала она холодно.
- Но мне кажется, что я огорчилъ васъ. Не хорошо, право, и съ вашей стороны, что вы меня такъ допытывали.
- Вы забываете, сэръ, прервала она надменно, что вы почти ничего не сказали мне и что я только изъ некоторыхъ намековъ могла понять, что въ нашемъ положенiи есть что-то такое, чего деликатность не дозволяетъ вамъ объяснить мне.
- Такъ въ этихъ делахъ многiе участвуютъ, сэръ, сказала она съ равнодушною иронiей. Позвольте узнать, участвуетъ ли въ ней почтенный мистеръ Бичеръ?
- Гмъ! да, конечно; пробормоталъ онъ, сильно конфузясь. У насъ бывали иногда делишки, - въ сквере, разумеется.
- Не открывайте тайнъ фирмы, сэръ. Я даже более вашего стою за то, чтобы вы были скромны. Теперь еще одинъ вопросъ; онъ касается лично до меня, и вы не откажетесь ответить мне. Какимъ образомъ, зная наше положенiе въ обществе, вы осмелились играть моею неопытностью и убеждать меня въ мненiи, что мне открытъ доступъ въ сферу, которая, какъ вамъ очень хорошо известно, совершенно недоступна мне?
- Не сознавалъ, клянусь честью, не сознавалъ! вскричалъ онъ съ жаромъ. Все что я говорилъ, сказано совершенно чистосердечно. Я знаю Лондонъ лучше кого бы то ни было, и готовъ поставить пятьсотъ противъ пятидесяти, если вы найдете тамъ равную себе. - Все что я могу сказать, это - что васъ надо представить королеве.
- Я не разсчитываю на это, сэръ, сказала она гордо и ушла изъ комнаты.