| Автор: | Ливер Ч., год: 1859 |
| Категория: | Роман |
ГЛАВА XI.
Письмо къ Джеку.
Когда все обитатели эрмитажа уже давно спали, Сибелла Келлетъ сидела за своимъ письменнымъ столомъ. Это было единственное время, которое она могла назвать своимъ, и она посвятила его на то, чтобы написать письмо къ брату. Мистеръ Дённъ объявилъ ей въ то утро, что представляется случай послать ея брату все, что она пожелаетъ, и вотъ она приготовила небольшой пакетъ вещей, большею частiю ея собственнаго рукоделья, чтобы отправить его въ Крымъ бедному солдату.
Слезы грусти, и въ то же время, удовольствiя, капали изъ ея глазъ, когда она укладывала въ ящикъ все эти скромные предметы; ей думалось о томъ, что будетъ чувствовать ея бедный Джекъ, вынимая ихъ оттуда и видя, какъ она заботилась о немъ, какъ она старалась угадать, что ему понадобится. Уложивъ все, она встала и, взявъ съ полки небольшую книгу, съ жаромъ поцеловала ее три раза и также положила въ ящикъ. Потомъ, она опустилась на колена, и, положивъ голову на руки, горячо и долго молилась. После этой молитвы, лицо ея просветлело надеждою, хотя следъ грусти и не совсемъ сошелъ съ него; оно напоминало типы рафаэлевскихъ мадоннъ, въ которыхъ преобладаетъ выраженiе веры.
"Я, конечно, не требую, чтобы ты писалъ мне такiя длинныя письма, какiя я пишу тебе, но ты доставилъ бы мне большое удовольствiе, дозволивъ сделать гласными некоторыя извлеченiя изъ твоихъ писемъ, столь противоречащихъ тому, что выдумываютъ для насъ газеты. Я знаю, что жалобный тонъ весьма популяренъ. Некоторые корреспонденты очень удачно играютъ по этимъ нотамъ и публика развешиваетъ уши, когда ей толкуютъ о страданiяхъ, которыхъ можно бы избежать, и о лишенiяхъ, которымъ не было надобности подвергаться. Но ты, милый Джекъ, смотришь на это совершенно съ иной точки зренiя, которая мне гораздо более нравится! Ты справедливо замечаешь, что все эти описанiя, весьма интересныя, конечно, для насъ, читающихъ ихъ у себя дома, производятъ самое вредное действiе на духъ армiи. Солдаты начинаютъ слишкомъ дорожить газетными восхваленiями и слишкомъ пренебрегать такъ называемымъ esprit de camaraderie, "Напрасно они разсказываютъ о томъ, что мы ходимъ по болотамъ, питаемся сырымъ кофеемъ, носимъ мокрую одежду и получаемъ малые рацiоны; право, не стоитъ такъ много толковать объ этомъ; мы пошли сюда затемъ, чтобы бить русскихъ, и никто изъ насъ не помышлялъ, чтобы это можно было сделать, не перенося некоторыхъ лишенiй". Я нахожу совершенно справедливымъ все, что ты говоришь о дурномъ действiи этихъ жалобъ на вымышленныя, или действительныя бедствiя солдатъ. Это большая ошибка.
"Извини, что я показала твое последнее письмо мистеру Дённу, который убедительно проситъ тебя, вместе со мною, позволить напечатать его въ газетахъ. Онъ уверяетъ, что оно доставитъ большое удовольствiе ирландцамъ, вообще склоннымъ находить смешное въ непрiятномъ, и утешитъ публику, показавъ ей, что и на бивуакахъ случаются забавныя исторiи, и въ сырыхъ траншеяхъ нетъ недостатка въ веселомъ смехе.
"Мистеръ Дённъ вполне одобряетъ твое намеренiе не "покупать". Это было бы уже слишкомъ несправедливо, если бы такiя заслуги, какъ твои, не доставили тебе повышенiя; такъ онъ полагаетъ и, можетъ быть, мне следовало бы его поддерживать; но признаюсь, я почти сомневаюсь правъ ли онъ, такъ какъ твои семьсотъ фунтовъ все равно лежатъ у банкира, безъ всякой пользы, пока ты тянешь лямку. Я говорю это, чтобы доказать тебе однажды на всегда, что я ничего не приму изъ этихъ денегъ. Я ни въ чемъ не нуждаюсь и окружена такимъ вниманiемъ и ласкою, какихъ и не ожидала. Конечно, я стараюсь заслужить такое обращенiе.
"Часто я думаю о томъ, милый Джекъ, когда и где мы съ тобою встретимся. Едва ли найдется на беломъ свете двое более одинокихъ существъ, какъ мы съ тобою. Мы должны, по крайней мере, держаться другъ за друга. Но я чувствую, что въ одинокой борьбе съ судьбою мы узнали самихъ себя и прiобрели опытность, которая послужитъ намъ въ будущемъ. Читая въ твоихъ письмахъ, какъ ты, благодаря многимъ сторонамъ твоего характера, съумелъ привлечь къ себе товарищей и услаждаешь теперь ихъ трудную жизнь теми качествами, которыя ты прiобрелъ въ иной сфере, я съ новымъ рвенiемъ сближаюсь съ бедными соседними семьями, въ надежде, что и мне удается внести утешенiе въ бедную, всеми презираемую чреду.
"Когда ты откроешь этотъ ящикъ, милый Джекъ, то тебе прежде всего попадетъ въ руки мой молитвенникъ. Я нарочно положила его сверху. Давно, давно когда-то, мы часто держали его вместе съ тобою. О, если бы можно было вернуть эту пору детства, когда мы жили съ тобою душа въ душу! Будемъ молиться, милый братъ мой, о томъ, чтобы Богъ привелъ насъ встретиться и быть такими же счастливыми, какъ тогда; но если этого не суждено, если одинъ изъ насъ долженъ остаться круглымъ сиротою на беломъ свете, то помолись, чтобы эта доля выпала не мне, потому что я слишкомъ слаба.
"Вотъ уже светаетъ, - пора кончить. Посылаю тебе съ этимъ письмомъ мою молитву и благословенiе, пусть они донесутся до тебя, за моря. Прощай, Господь съ тобою."
Но почему же она все еще не решалась запечатать письма, а сидела, грустно глядя, то на него, то на открытыя передъ нею страницы последняго письма ея беднаго Джека?