| Автор: | Ливер Ч., год: 1859 |
| Категория: | Роман |
ГЛАВА XII.
Планы и предположенiя.
Почтовыя лошади, заказанныя для мистера Дённа, явились на заре, но вследствiе перемены намеренiя, котораго мы не можемъ здесь объяснить, этотъ джентльменъ не поехалъ и отправилъ гонца за мистеромъ Генксомъ.
- Я остаюсь здесь сегодня, Генксъ, сказалъ онъ равнодушно, - а можетъ быть, и завтра. Здешнiй воздухъ мне полезенъ, я чувствовалъ себя не совсемъ хорошо этимъ временемъ.
Мистеръ Генксъ поклонился; но даже его привычная скрытность не могла утаить удивленiя, внушеннаго ему этими заботами о здоровьи. Онъ понималъ положительную болезнь, - что нибудь въ роде горячки, или вывихнутой ноги; но чтобы какое нибудь легкое нездоровье могло действовать на делового человека, это онъ считалъ за непростительную слабость; это было въ его глазахъ темъ же самымъ, какъ если бы человекъ не могъ продолжать идти своею дорогою потому только, что встречный толкнулъ его на улице.
Дённъ слишкомъ хорошо умелъ читать чужiя мысли, чтобы не заметить впечатленiя, произведеннаго его словами, но обыкновенно равнодушный къ мненiю нисшихъ, онъ продолжалъ:
- Пересылайте сюда письма ко мне, пока не услышите обо мне, - теперь ничего нетъ такого важнаго, что бы призывало меня въ городъ. Постойте - у меня назначенъ обедъ на субботу, отложите его. Клоусъ покажетъ вамъ списокъ приглашенныхъ; объявите въ какой нибудь вечерней газете, что я задержанъ делами на юге, - не упоминайте о болезни.
- Конечно, нетъ, сэръ; сказалъ Генксъ, даже несколько обиженный темъ, что его считаютъ такимъ простакомъ.
- Почему же - конечно, мистеръ Генксъ? тихо спросилъ Дённъ; я не знаю, чтобы деловые люди пользовались привеллегiею никогда не хворать.
- Нехорошо говорить объ этомъ, сэръ, - очень не хорошо; значительно сказалъ Генксъ. Вы постоянно слышите, какъ люди говорятъ: "Онъ сталъ совсемъ другимъ человекомъ со времена этой болезни."
- Пфъ! презрительно отозвался Дённъ.
- Уверяю васъ, сэръ; я говорю то, что все говорятъ. Знаете старую поговорку: "Два переезда стоятъ однаго пожара;" я сказалъ бы: "два припадка подагры стоятъ отставки".
- Вздоръ! нетерпеливо сказалъ Дённъ. Я не хочу знать объ этой ответственности передъ публикою.
- Хотимъ ли мы, нетъ ли, а она лежитъ на насъ, - смело сказалъ Генксъ.
Дённъ вздрогнулъ при этихъ словахъ и отвернулся, чтобы скрыть свое лицо; и хорошо сделалъ, потому что оно было бледно, какъ полотно, и даже губы посинели.
- Ждите меня въ воскресенье утромъ, Генксъ, - сказалъ онъ, не поворачиваясь къ нему, - и приготовьте отчеты оссорiйскаго банка, мне нужно просмотреть ихъ. Мы не можемъ более делать ссуды тамошней буржуазiи.
- Невозможно, сэръ, невозможно. Не следуетъ прiобретать враговъ, - въ настоящее время, по крайней мере, - сказалъ Генксъ и голосъ его понизился до шопота.
Дбидъ быстро повернулся и очутился лицомъ къ лицу передъ нимъ. Они простояли такъ несколько минутъ, пристально глядя другъ на друга.
- Вы конечно не хотите сказать, что... Дённъ остановился.
- Именно это, сэръ, тихо сказалъ тотъ. Я говорю, чтобы предупредить васъ.
- Ну, такъ это вследствiе большой безпечности, сэръ, надменно сказалъ Дённъ. Это мы увидимъ. Что далъ вамъ этотъ банкъ, кроме сорока семи тысячъ фунтовъ, отданныхъ лорду Лаккингтону, подъ залогъ покупаемаго именiя?
передъ банкомъ лежитъ теперь на насъ.
- А разве я не могу ручаться за такую сумму, мистеръ Генксъ? насмешливо спросилъ Дённъ.
- Безъ сомненiя, можете, сэръ; можете даже за сумму въ десять разъ более. Время, - все въ этихъ делахъ.
- Боюсь, что время переменчиво, задумчиво сказалъ Дённъ. Время уже мне перестать только и думать, что объ этихъ заботахъ. Не стоитъ и жить, если никогда не наслаждаться.
- Дело деломъ, сэръ; изрекъ Генксъ, съ тою торжественностью, съ какою эти люди изрекаютъ свои плоскости, считая ихъ за мудрость.
- Скажите лучше - "рабство", - это вернее, - возразилъ Дённъ. Для чего, или для кого, скажите пожалуйста, долженъ я вечно тащить на себе эту обузу? Не для света ли, который при нервомъ же столкновенiи, или неудаче, наделитъ меня своимъ презренiемъ? Дайте ему только малейшiй предлогъ, и онъ взвалитъ на меня все неудачи, которыя онъ потерпелъ по своей собственной безпечности, и позабудетъ все добро, которое извлекъ изъ моей трудовой жизни.
- Таковъ ужь светъ, сэръ! сказалъ Генксъ со вздохомъ и съ тою же стереотипною философiею.
- Я знаю, продолжалъ Дённъ, не обращая на нее вниманiя, что другiе воспользовались бы моимъ положенiемъ; они обратили бы въ наличный капиталъ те доходы, которыми я довольствуюсь. Эти люди, - министры, посланники, губернаторы колонiй. Только такiе, какъ я, служатъ безъ жалованья. Другiе думали бы только о себе и, сбросивъ съ себя это ярмо, посвятили бы остатокъ жизни на составленiе себе мирнаго домашняго счастiя.
Мистеру Генксу хотелось сказать: "Домашнiй очагъ, - великое счастiе!" Но онъ удержался и промолчалъ.
Дённъ ходилъ по комнате, скрестивъ руки и опустивъ голову. Онъ шевелилъ губами, будто разговаривая самъ съ собою. Мистеръ Генксъ, между темъ, собиралъ бумаги, готовясь къ отъезду.
- Этого Гедлинеса взяли. Слышали вы? сказалъ онъ разбирая письма.
- Нетъ, сказалъ Дённъ, вдругъ остановившись; где его арестовали?
- Въ Ливерпуле. Онъ намеревался отплыть на Персiи и уже взялъ билетъ, подъ именемъ немецкаго часовыхъ делъ мастера, отправляющагося въ Бостонъ.
- Что онъ такое сделалъ? - я позабылъ, равнодушно спросилъ Дённъ.
- Всего по немножку; давалъ ложныя свидетельства отъ компанiи Great Coast Railway, захватилъ въ свой карманъ до тридцати тысячъ фунтовъ, закладывалъ векселя компанiи и такъ ловко мошенничалъ, что въ продолженiи четырехъ летъ никто не имелъ ни малейшаго подозренiя.
- Что же возбудило ихъ? спросилъ мистеръ Дённъ, заинтересовавшись, по видимому, любопытною исторiею.
- Самый простой случай. Онъ послалъ записку въ герцогу Уайкамдъ, чтобы осведомиться объ искусстве и свойствахъ французскаго повара. Въ то время, какъ принесли записку, въ комнате случился управляющiй герцога, Поллардъ, и тотъ попросилъ его ответить на нее. Поллардъ, какъ вамъ известно, президентъ Костъ-Лайна. Увидевъ подпись "Lionel Redlieness", онъ тотчасъ-же бросился съ этою вестью въ судъ.
- Въ другое время такъ; но мы живемъ въ такомъ, что никто не знаетъ где, чемъ и какъ люди прiобретаютъ состоянiе; сказалъ Генксъ. Посмотрите хоть на французовъ. Тамъ вы найдете людей, которые, за полгода, не могли выдать вексель въ тысячу франковъ, а теперь вдругъ ворочаютъ миллiонами. Теперь нетъ ни бедныхъ, - ни богатыхъ, потому что каждый можетъ перебывать и темъ, и другимъ, - въ двадцать четыре часа.
- Этого Редлинесса вероятно сошлютъ? сказалъ Дённъ, помолчавъ.
- Разумеется; но по моему мненiю, лучше бы имъ выпустить его; ведь въ этихъ делахъ всегда есть что нибудь темное. Вотъ увидите, что эти господа, что сами судьи окажутся нечистыми!
- И такъ его сошлютъ! перебилъ Дённъ, не слушая его.
- Ну такъ что-жъ?
- Какъ - ну такъ чтожь? гневно сказалъ Дённъ. Разве ссылка не наказанiе?
- Я не говорю этого, но когда человекъ хорошо устроитъ дела у себя дома, то это наказанiе не такъ тяжело, какъ полагаютъ.
- Не понимаю, отрывисто сказалъ Дённъ.
- Да возьмите, напримеръ, хоть дело сэра Джона Челемъ. Онъ былъ основателемъ великаго мошенничества, гринвичскаго королевскаго банка. Когда его выслали, то леди Челемъ выехала съ первымъ мальпостомъ, наняла и убрала богатый домъ и потомъ, дождавшись пока сэра Джона отпустили, взяла его къ себе въ качестве слуги. И что всего лучше, такъ это то, что эта чета, привыкшая дома целый день ссориться, живетъ теперь въ голубиномъ согласiи.
Веселый тонъ этого последняго замечанiя не встретилъ сочувствiя въ мистере Дённе, смотревшемъ все мрачнее и мрачнее.
- Странно! проворчалъ онъ. Въ нравственности, также какъ и въ медицине, польза или вредъ зависятъ отъ количества прiема. Потомъ онъ вдругъ повернулся и сказалъ: "Генксъ, помните вы о томъ ужасномъ случае, который произошелъ, несколько летъ тому назадъ, во Францiи, - въ Анфере, кажется? Какой-то полкъ переходилъ висячiй мостъ, который, не выдержавъ тяжести, обрушился подъ нимъ. Это образъ того, что мы называемъ кредитомъ. Онъ вынесетъ значительную тяжесть, если она случайная, раздробленная; но скопите эту тяжесть заразъ, ступите твердою ногою, - и мостъ рухнетъ!" Ахъ, Генксъ, мне не хорошо.
- Это заметно, сэръ, сказалъ Генксъ, не совсемъ понявшiй метафору.
- Его сiятельство ожидаютъ васъ къ завтраку, сэръ, донесъ щегольски одетый слуга.
- Сiю минуту. Надеюсь, Генксъ, что мы ничего не позабыли. Лучше разделаться съ компанiею Клойна и Керрика. А тотъ проектъ? - дайте мне взглянуть. Такъ вы думаете, что мы должны уплатить по счетамъ Баррингтона?
- Непременно, сэръ. Королевскiй банкъ завтра приметъ ихъ.
- Надо поддержать кредитъ этого банка, Генксъ. Намъ вредятъ эти сатирическiя статьи въ газетахъ; трусливые акцiонеры осаждаютъ насъ письмами и многiе уже требуютъ выдачи капиталовъ. Вотъ что, Генксъ! вскричалъ онъ вдругъ, озаряясь мыслью: - берите сейчасъ особый поездъ и привезите мне отчетъ и списокъ векселей. Вы можете вернуться завтра, - постойте, въ десять часовъ; - ну, самое позднее, завтра вечеромъ. Этимъ временемъ я обдумаю свой планъ.
- Желалъ бы я знать ваши намеренiя, - сказалъ Генксъ.
- Завтра все узнаете, - ответилъ Дённъ и, кивнувъ на прощанье головою, отправился завтракать.
Онъ впрочемъ еще разъ вернулся въ комнату, где Генксъ все еще собиралъ бумаги.
- Впрочемъ, лучше я скажу вамъ теперь, Генксъ. Садитесь.
Они оба сели къ столу и целый часъ не трогались съ места.
"сейчасъ, сiю минуту", - но не двигался съ места..
Наконецъ онъ всталъ.
- Мне пора. Эта прекрасная мысль, сэръ, - великая мысль, она делаетъ вамъ честь.
- Я могу иметь успехъ, Гейнсъ, сказалъ Девенпорть спокойно.
- Но помните, Гейнсъ, что тутъ все зависитъ отъ быстроты действiя. Прощайте!