| Автор: | Ливер Ч., год: 1859 |
| Категория: | Роман |
ГЛАВА XVI.
Записка отъ Девиса.
Но мы должны возвратиться къ нашему бедному Бичеру.
Когда мы съ нимъ разстались, онъ испытывалъ сильное смущенiе и душевное безпокойство; у него составилось убежденiе, что онъ "одворяненъ", "облагороженъ" или что-то въ роде этого, и вместе съ темъ въ ушахъ его звучало: "Графъ и Спайсеръ сговорились засадить его въ тюрьму"! Какъ будто бы какая-нибудь тюрьма могла быть столько же темна, безнадеждна, столько же глубока, какъ и печальная западня его собственной безнадеждной природы!
Оставалось одно средство: бежать. Много было местъ на карте Европы, которыя представляли защиту противъ Грога Девиса. Но что, если Грогъ пуститъ въ ходъ законы: где-же противъ этого искать убежища? Некоторые упоминали ему о стране, съ которой у Англiи не было никакихъ договоровъ относительно преступниковъ. Названiе ея, сколько онъ могъ упомнить, начиналось съ буквы С; что же это - Сардинiя, Сицилiя, Скандинавскiя государства? Безъ сомненiя, одно изъ нихъ, - но которое? "Экимъ хламомъ, подумалъ онъ, набивали мне голову въ школе; а нетъ - чтобы дельному чему научить. Вотъ напримеръ, посмотрите, какъ бы мне теперь пригодилось хоть немножко географiи!" И онъ принялся ломать голову надъ темъ, чему бы такому следовало учить человека для жизненнаго обихода.
Размышляя такимъ образомъ, онъ вошелъ въ гостинницу и добрался до своей комнаты. Въ ней платье его было разбросано; имъ же были наполнены и ящики, а столъ заваленъ разными пистолетными принадлежностями, довольно ценными, но неуплаченными. Кому было это все укладывать? Кому было приготовлять одинъ чемоданъ, достаточный для побега, и отбросить все остальное, какъ совершенно излишнее? Разсказываютъ объ одномъ французе, что онъ удержался отъ самоубiйства единственно темъ, что увиделъ свои пистолеты незаряженными. Такъ и теперь, кто бы поверилъ, что Бичеръ отказался отъ своего путешествiя, единственно устрашившись мысли объ укладке дорожнаго чемодана? Отродясь онъ не делалъ для себя ничего подобнаго и онъ не думалъ, чтобы могъ это теперь сделать; во всякомъ случае онъ не решился попробовать.
Какъ безнадеждно затемъ онъ ворочалъ дорогимъ платьемъ и вышитыми рубашками, поглядывалъ на богато-изукрашенныя стклянки съ духами и сапожные ящики, которые по сложности своего устройства походили на математическiе инструменты. Какъ все это попало сюда, такъ далеко, - онъ никакъ не могъ себе вообразить. Вся комната была, казалось, ими загромождена. Верно Риверсъ все это вытащилъ, - но на Риверса едва-ли можно было расчитывать.
При всемъ этомъ онъ тяжело вздохнулъ: это былъ грустный, безнадежный вздохъ объ испорченности всего человечества вообще. "И какое житье-то бы было, подумалъ онъ, если бы люди позволяли надувать себя тихо да мирно, никогда не угрожая ни прокуроромъ, ни полицiей". Небо ведало, какъ онъ мало требовалъ: иногда кое-что необходимое для Дерби, хорошую коляску для Окса, - ничего более! Онъ по природе не былъ ни для кого злобнымъ; онъ никогда не желалъ кому бы то ни было насолить. Если бы когда нибудь было у кого такое великодушное сердце, какое у него билось въ груди, и если бы мiръ зналъ о вызове, который онъ получилъ! Пускай! онъ никогда не захотелъ бы отклонить вызова, хоть бы это стоило ему жизни... И слезы умиленiя показались на его собственныхъ глазахъ, при мысли о безпримерной его доброте.
Однакоже, доброта не уложитъ чемодана, а нравственныя качества, самыя высокiя не сложатъ галстуковъ и платья - и онъ поглядывалъ очень уныло вокругъ себя, и думалъ, что вотъ чего никакъ не съ умеетъ сделать. Но онъ до такой степени съ недавняго времени привыкъ советоваться съ Лицци Девисъ во всехъ трудныхъ минутахъ жизни, что и теперь, не замечая даже этого, машинально вошелъ въ гостинную, подъ влiянiемъ какого-то неопределеннаго побужденiя быть съ нею.
Она сидела за фортепьяно, совершенно одна, когда онъ вошелъ; комната по обыкновенiю была блестяще освещена, какъ будто въ ожиданiи гостей; редкiя и богатыя растенiя разставлены съ большимъ вкусомъ, а сама Лицци была въ одномъ изъ техъ прелестныхъ нарядовъ, которые съ удивительнымъ искусствомъ соединяютъ въ себе блескъ съ необыкновенной простотой. Такъ у нея была одна фуксiя въ волосахъ, а другая - изъ коралловъ и золота, великолепно отделанная - на груди и, за исключенiемъ этого, более никакихъ украшенiй.
- Tutore mio? сказала она весело, когда онъ вошелъ: - не стыдно ли вамъ было такъ поступать со мною; прежде всего - вы обещали повезти меня къ Крейцбергу, а за темъ - въ оперу, и вдругъ - въ половине десятаго... вы здесь появляетесы Что-же это такое, Monsieur? Expliquez-vous?
- Долженъ ли я говорить все какъ есть? сказалъ онъ.
- Непременно, если такая странная вещь васъ не безпокоитъ.
- Такъ вотъ же; я забылъ и поездку и оперу. Вольно вамъ сколько угодно смеяться, сказалъ онъ полуобиженнымъ тономъ: - и вы, молодыя дамы, помышляющiя исключительно о тома, какой цветъ выбрать для наряда - лиловый или зеленый, вы очень мало имеете понятiя о заботахъ мужчинъ. Вы воображаете, что жизнь есть что-то такое изъ белыхъ и алыхъ розъ, прелестной музыки и всякихъ букетовъ, - какъ бы не такъ!
- Въ самомъ деле, вы въ этомъ уверены? спросила она съ видомъ крайней невинности.
- Думаю, ответилъ онъ откровенно: - и едва ли есть въ городе человекъ, который зналъ бы это лучше меня.
- Ну-съ, позвольте узнать, какiя же именно заботы, или вернее, - потому-что я не нуждаюсь въ слишкомъ большихъ подробностяхъ, - какого рода заботы тревожатъ вашъ драгоценный мозгъ? Встречаете ли вы препятствiе для осуществленiя вашего проекта усовершенствованiя человечества? Разрушаются ли ваши политическiя стремленiя невежествомъ или предразсудками? Сложилось-ли у васъ великое познанiе о деле, до котораго современное человечество еще не дозрело? Или вы въ настоящее время сделались авторомъ чудной поэмы, для оценки которой не найдется ни одного достаточно развитаго вкуса?
- И вотъ это-то - ваши идеи о великихъ заботахъ, миссъ Лицци? сказалъ имъ тономъ состраданiя. - Боже мой! если бы мое сердце было только обременено всеми этими заботами разомъ!
- Кажется, вы мне когда-то говорили, что никогда не страдали отъ любви?
- Кажется, что вамъ выпала на долю очень счастливая жизнь, такая-же счастливая, какъ и мне, по-видимому.
При этихъ словахъ Бичеръ остолбенелъ. Какую странную суматоху они въ немъ произвели! Не выразить всехъ мыслей, которыя возникли, бродили и изчезали въ его бедной, одичавшей голове. Самая удобопонятная изъ нихъ была та, къ его крайнему удивленiю, что она, дочь Грога Девиса, казалось, воображала, что выиграла призъ на всемiрной лотерее.
- Да, мистеръ Бичеръ, сказала она съ темъ тактомъ, съ которымъ она часто умела читать въ его мысляхъ и разомъ отвечать на нихъ: - именно такъ. Я считаю себя очень, очень счастливой! И почему бы нетъ? У меня превосходное здоровье, много способностей и вообще, за исключенiемъ некоторыхъ вспышекъ гнева, не злой характеръ. Что же касается до наружности, то Аннесли Бичеръ однажды назвалъ меня красавицей, - графъ Лiеншталь раза два виделъ нечто восхитительное; вообще, я не произвожу ни въ комъ съ перваго раза антипатiи; и наконецъ, что стоитъ всего прочаго, я имею-таки средства жить, какъ хочу; значитъ, слова: "я живу", равняются для меня словамъ: я "счастлива". Разныя случайности жизни, ея маленькiя приключенiя, ея временныя затрудненiя - все это, подобно измененiямъ погоды, полно интереса, полно возбужденiя, же это вызываетъ къ деятельности душевныя свойства и силы характера, которыя остались бы безъ развитiя и примененiя въ безоблачномъ небе невозмутимаго благополучiя. Стало быть, сэръ, не извольте глумиться надъ моимъ счастiемъ, потому что, что бы вы ни сказали, я чувствую, что это действительность.
Въ ея манере, полной грацiозной энергiи, было что-то такое, что гораздо глубже подействовало на сердце Бичера, чемъ ея слова, и онъ смотрелъ на ея разгоревшiяся щеки и глаза, почти восторженно бормоча про себя: "вотъ она, напрямикъ все, безъ всякихъ уловокъ"!
образомъ въ ваше отсутствiе и, кажется, какъ будто написано рукой папеньки, - вамъ адресовано...
Бичеръ быстро взялъ его. Съ перваго взгляда онъ узналъ, что это было отъ Грога, хоть онъ и старался переменить свой почеркъ.
- Верно? спросила она: - верно я отгадала?
Но онъ слишкомъ углубился въ письмо и не могъ ей ответить. Вотъ что въ немъ было написано:
"Дорогой Б. - Они такъ напугались въ брюссельскомъ деле, что я принужденъ былъ прожить последнiя две недели въ глупейшей конурке на правомъ берегу Рейна. Я послалъ Спайсера встретить барона и захватить Клиппера въ Ниммегене и Магдебурге и некоторыхъ другихъ местахъ Пруссiи. На этомъ пути они могутъ подобрать несколько тысьчонокъ флориновъ и могутъ дело пустить въ ходъ. Я имъ строго-на-строго приказалъ не видеться съ моею дочерью, которая не должна знать ничего ни объ этихъ, ни о прочихъ подобныхъ делишкахъ. Баронъ можетъ ее видеть, потому что онъ въ совершенстве позналъ жизнь, и если онъ человекъ невысокой честности, за то съумеетъ всегда надлежащимъ манеромъ пуститъ пыль въ глаза. А что касается до васъ, не угодно-ли вамъ будетъ, по полученiи этого письма, зайдти къ некоему Лазарю Штейну, въ Жидовской улице No 41 или 42, и дать ему вашу акцептацiю на 2,000 гульденовъ и затемъ заехать въ Боннъ, где въ почтамте найдете записку съ моимъ адресомъ. Трэмнъ, какъ видите, прiобрелъ Коттсуольдъ, какъ я и предсказывалъ, а "Левъ десятый" - ничего. Вы понимаете меня?.. У Кренберри верно супъ почти совершенно горячiй, потому что онъ самъ уехалъ, а жена его и дети отправились въ Шотландiю. Что касается до вашихъ собственныхъ делъ, то Фордъ говоритъ, что вамъ бы лучше припрятаться немножко; и если что можетъ быть сделано для смягченiя обстоятельствъ, то сделается въ ваше отсутствiе. Онъ не думаетъ, чтобы это попало въ руки Стрича, а вы не должны слишкомъ печалиться однимъ изгнанiемъ или двумя. Будутъ некоторыя затрудненiя насчетъ дорогихъ каменьевъ; но я думаю, что даже и эта матерiя уладится. Я принимаю въ расчетъ ваши издержки очень строго и еще строже оцениваю ваши заботы о моей дочери. Могу уверить, что не родился еще человекъ, который бы не считалъ счастiемъ для себя вести дело съ вашимъ другомъ
"Для-ради препровожденiя времени въ этой скверной собачей конуре, я сочинилъ небольшой проектецъ двойной ставки для рулетки. Есть только одинъ нуль въ Гамбурге, и мы можемъ попробовать его, когда тамъ будетъ. Есть маленькiй изъянецъ после "двенадцатой игры", по я не отчаиваюсь, что преодолею и эту трудность. Старый Штейнъ, ростовщикъ, более 30 летъ заведывалъ картами въ Керсоле и пусть-ка онъ вамъ разскажетъ обо всехъ ходахъ, белыхъ и черныхъ, et rouge et noir, и обо всехъ признакахъ перемежающейся игры; и такимъ образомъ о шести длиннейшихъ ходахъ, которые онъ когда нибудь зналъ. Онъ ловкiй малый и будетъ откровененъ узнавъ, что вы отъ меня.
"Было другое сраженье въ Крыму и некоторые нагрели таки руки. Я имъ не очень интересуюсь.
"Скажите Лицци, что я горю нетерпенiемъ увидеть ее, и если я не пишу ей, то потому, что приберегаю предметы для разсказа при личномъ свиданьи. Если бы не ея картины, я не знаю, что бы со мной сделалось съ последняго вторника, когда пошелъ дождь".
ожиданiи и постоянно давать ему чувствовать, что онъ виситъ въ своей жизни на волоске, и что Девисъ былъ для него единственнымъ якоремъ спасенiя.
- Следитъ за моими заботами объ его дочери, бормоталъ онъ безпрестанно: - точно его дочь не такая девица, что и сама съумеетъ о себе позаботиться. Честное слово! кажется, онъ маловато о ней знаетъ. Много бы далъ, чтобы можно было ей показать это письмо и узнать, что бы она такое о немъ сказала. Я полагаю, что она подняла бы меня на смехъ. Она пошла бы и разсказала Девису, что Бичеръ-де представилъ мне всю эту "штуку". - Что тамъ такое случилось? спросилъ онъ, отвечая на тихiй, жалобный свистокъ, который прекратилъ его размышленiя. - А! ведь я что-то сказалъ? воскликнулъ онъ въ ужасе.
- Ни словечка. Но я вижу, что васъ постигли некоторыя затрудненiи, изъ которыхъ вы не можете, по-видимому, выпутаться.
- Именно, именно! - сказалъ онъ решительно. - Это письмо отъ вашего папеньки. Все оно наполнено частными подробностями, въ которыхъ вы ничего не понимаете и которые показались бы вамъ незанимательными; но есть тутъ одно место - именно одно, о которомъ я бы очень желалъ слышать ваше мненiе. Между темъ, какъ я съ вами такъ откровенно беседую, я решительно не имею позволенiя отъ вашего отца показать вамъ это письмо; штука въ томъ, что онъ разомъ выдавилъ бы изъ меня душу, еслибъ я сделалъ это безъ его позноленiя.
- Довольно, Бичеръ, что касается до вашей моя идетъ несколько дальше и не позволила бы мне прочесть то, чего не желаетъ мой отецъ. Это очень легкое правило для совести, и его не трудно упомнить и исполнить.
- Какъ бы то ни было, вотъ это онъ назначилъ собственно для васъ, сказалъ Бичеръ, показывая ей последнiя пять строкъ въ письме.
Она ихъ хладнокровно прочитала съ небольшимъ дрожанiемъ губъ, столь незаметнымъ, что оно казалось скорее игрою света на лице, и это былъ единственный признакъ волненiя. Затемъ, бережно сложивъ письмо, она нехотя отдала ему, говоря: - да, я имела право прочесть эти строки.
- Онъ гордится вами и сильно васъ любитъ, сказалъ Бичеръ.
Чуть заметно она кивнула головой въ знакъ согласiя и молчала.
- Мы должны отсюда удалиться и отправиться въ Боннъ, где найдемъ письмо съ адресомъ вашего папеньки; думаю, где-нибудь тамъ неподалеку. Онъ остановился, думая, что она что-нибудь скажетъ, но она все-таки молчала. И онъ опять продолжалъ.
- И тогда вы опять будете дома, свободныя отъ моей докучливой стражи.
- О, клянусь Юпитеромъ! плохой я дамскiй кавалеръ! Никогда не имелъ ни малейшихъ талантовъ этихъ иностранцевъ, никогда не могъ отличить Моцарта отъ Верди, и хоть понимаю, когда женщина хорошо одета, но не смыслю назвать ни одной части ея платья.
- Если бы вы действительно знали все это и толковали объ этомъ, я нашла бы васъ въ самомъ деле очень скучнымъ, сказала она такимъ беззаботно машинальнымъ голосомъ, какъ будто она громко думала. - А вы, спросила она вдругъ, взглянувъ на него во все глаза: - а вы, вы также должны освободиться, также должны насъ оставить?
- На этотъ счетъ, возразилъ онъ въ сильномъ смущенiи: - тутъ есть маленькая заковычка. Понастоящему, я бы долженъ быть теперь на пути въ Италiю, для свиданья съ Лаккингтономъ, я полагаю, я затемъ и отправился было; но Гр.... вашъ папенька, я хотелъ сказать - уговорилъ меня встретиться съ нимъ, и такимъ образомъ вотъ я значитъ здесь и... вотъ все, что я знаю.
- Если вы думаете, что у меня нетъ собственной воли, вы неправы, сказалъ онъ съ некоторымъ раздраженiемъ. - Поставьте меня въ необходимость защищаться и посмотрите, какъ я справлюсь. Скажите, А. В. вотъ где призъ - и вы увидите, какъ я пущусь.
Какой странный взглядъ ответилъ на эти слова! Въ немъ не было одобренiя; но столько же не было и порицанiя. Это былъ скорее всего взглядъ человека, который изъ области смешныхъ и спутанныхъ фантазiй вдругъ почувствовалъ себя перешедшимъ въ жизнь и ея действительные интересы. Бедному же Бичеру представилось, что онъ просто выражалъ полу-состраданiе, и это вызвало на его щекахъ краску оскорбленнаго достоинства.
- Знаю, бормоталъ онъ про себя: - что она считаетъ меня сконфузившимся простофилей; но нетъ: многiе этакъ же ошибаются, но после спохватываются.
- Хорошо, сказала она после минутнаго размышленiя. - Я готова, по крайней мере я очень скоро буду готова. Я скажу Анете, чтобъ она укладывалась и все приготовила къ дороге.
- Что я... что же? спросила она хладнокровно.
- Что вы не считаете меня совершеннымъ дуракомъ, сказалъ онъ энергически.
- Я право не понимаю хорошенько, что бы это значило; но я могу вамъ сказать, что я считаю васъ человекомъ съ хорошимъ характеромъ, и очень терпеливымъ, относительно пятидесяти одной моей прихоти, которыя темъ несноснее, что совсемъ неудобопонятны. И притомъ вы прекрасный джентельменъ - почтеннейшiй Аннеслей Бичеръ. И придерживая платье, какъ въ менуетахъ, она очень чинно присела и вышла изъ комнаты.
- Желалъ бы я, чтобы мне кто нибудь сказалъ, что же я - въ выигрыше, или въ проигрыше тутъ? воскликнулъ Бичеръ, оставшись одинъ въ высшей степени изумленный. - Ну не безподобная ли это актриса! Клянусь Юпитеромъ! Уэбстеръ далъ бы ей сто фунтовъ за неделю и еще бенефисъ! И при этомъ онъ умственно пустился въ маленькую арифметику, при окончанiи которой пробормоталъ про себя: - и это не должно бы ограничиться блескомъ въ провинцiяхъ.