Великий Пандольфо.
Глава XVIII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Великий Пандольфо. Глава XVIII. (старая орфография)

ГЛАВА XVIII.

Что это все значило? Позавтракав с друзьями, Пола, как во сне, вернулась в свою тихую комнату и стала думать над создавшимся ложным положением. Её встреча с Пандольфо, конечно, была случайной. Или, быть может, предопределенной судьбою. Он захватил ее своей олимпийской манерой и заставил ее выслушать его. Но что, кроме вечного превознесения своих достоинств и неизбежности их союза, мог он сказать ей? Никогда еще она не защищалась с такой ясностью и храбростью. Она открыла ему свою душу. Он принял это без протеста, считая, что её стойкость - результат его влияния. Был ли он сумасшедшим, этот удивительный человек, или обладал даром проникать в корень вещей? Что это чудовищная дерзость или великолепное сознание своей силы?

Да. Он прав в своем утверждении, что она в момент возникновения идеи романа была не в состоянии написать его. Это было выше её дарования. В этом сознании она и оставляла роман, не заботясь о нем, лежать до поры до времени в каком-то закоулке своего мозга. Потом явился он и нарушил спокойствие её жизни, разбудив спящие импульсы; и она стала писать день за дней яркия сильные страницы, о значении которых сама до сих пор и не подозревала.

С другой стороны - ее заставила необходимость. Гибель, грозившая дому Вэрези, сильно подстрекала её усилия. Но разве только от этого зависел полет её вдохновения, помогший ей провести мрачные месяцы в Чадфорде? Книга её, без сомнения, была хороша. По её выходе в свет, Пола сама критически отнеслась к своему произведению и удивилась тому, что она ее заинтересовала. Наиболее сильные места казались написанными кем-то другим - чужим, неизвестным автором.

Она вспомнила об этом впечатлении теперь. Неужели этот удивительный человек снова прав? Неужели его жизненность передалась ей и все время незаметно владела её умом.

Кроме этого удивительного заявления он не говорил ей ничего. Не заикнулся даже о Полинии и своих гибнущих делах. Только лицо его постарело - в остальной он был все таким же великолепный. Что же все это значило?

Назвав себя колоссальнейшим идиотом, он не сказал больше ни слова о своей семейной жизни. Она обрисовала ему характер лэди Пандольфо; он молчал, как будто эта женщина перестала существовать, как фактор, в проблеме их существования.

Что это все значило? Она чувствовала, что выбита из колеи. - Вспомнила, что долго не видела Грегори Эглоу, позвонила ему, но не застала.

На следующий день утренния газеты возвестили, что общество Полиниевой Стали ликвидируется, "Общество, созданное известным изобретателем сэром Виктором Пандольфо, для разработки его нового металла Полиния, который должен был заменить собою сталь - потерпело крах, не достигнув своей цели, как думают, оттого, что изсякла жила неизвестной руды, из которой вырабатывался Полиний. Случай аналогичный со Шпигельэйзеном в деле Бессемера. Ожидают интересных разоблачений".

Сердце её похолодело. Это был тот конец, о котором говорил Грегори еще в мае. Пандольфо был побежден, возможно даже разорен. И все же, вчера еще он стоял перед нею в своей старой роли победителя.

Она импульсивно набросала пару строк: 

"Дорогой, дорогой Друг!

Если новости, о которых я только что прочла, - правда, то это ужасно. Почему вы не сказали мне ничего, я могла бы хоть искренним сочувствием немного утешить вас? Вы, наверно, совершенно разбиты. Если найдете свободную минуту, загляните ко мне. Как ваши бедные пальцы?

Это письмо она отправила с посланный, и он скоро принес ей ответ.

"Io son ио. Вспомните стихи Хэнли. Руки мои чисты - в простом и переносном смысле. Верьте в меня".

Но дни проходили, а его все не было. Грегори, вернувшись в Лондон, сообщил, что великий человек боролся с диким зверем в Эфесе. Ничего не поделать; приходилось сидеть пока, сложа руки и прислушиваться к стотысяче-устной молве, разносившей сплетни о Пандольфо. Его называли сумасшедшим авантюристом, шарлатаном, эксплоататором доверчивых людей, помещающих деньги в такое предприятие; он присвоил четверть миллиона и скрылся; он украл формулу Полиния у погибавшого в бедности ученого, убил его; он украл все изобретения, которыми прославился; у него не было ни гроша, и он ходил, занимая у знакомых по десяти фунтов; карьера его была подобна ракете. Взлетела, но должна вернуться на землю. Так и он упал. - Из всего, это показалось Поле единственной правдой, сказанной о нем.

Злые языки не оставили в покое и лэди Пандольфо. Здесь у них было больше фактов, соответствующих действительности. Казалось все знали давно, что она известная гетера, кичащаяся своим знатным происхождением. Она действительно была дочерью каноника в Или и вышла замуж за графа де Бревилль - потомка старинной французской дворянской семьи, который славился своими кутежами и дебошами. Но она не отставала от него. Задолго до того, как он умер все в той же атмосфере разврата, - ее знали, как любовницу одного из близких друзей де Бревилля; потом она бросила и его и сбежала с богатым итальянский фабрикантом. Граф де Бревилль, ревностный католик, несмотря на легкомысленный образ жизни отказался дать ей развод; она, желая выйти за него замуж, в свое время перешла в католичество. Он вычеркнул её имя из своей памяти и умер, растратив все свое состояние. Она была предоставлена своей судьбе и переходила от одного лица к другому, жадная, как все женщины её ремесла, всегда умея одеться, быть усыпанной драгоценностями, умея сохранить хотя бы подобие общественного положения. Одного из своих поклонников она разорила, и он из-за нея застрелился.

Пола чувствовала отвращение, узнав эти подробности. Она знала этот тип женщин, хотя не могла понять их. Её мысль отказывалась переходить за границы её касты. Что кадр гетер пополнялся модистками, манекеншами, хористками и им подобными - это было в порядке вещей. Но что родовитая образованная лэди занялась этой профессией - это было непонятно.

- Что из этого, по вашему, знает Пандольфо? - спросила Пола Спенсера.

- Дорогая, если она сама не сказала ему этого, то кто может придти и сказать ему: а ваша жена такая-то, делала то-то и то-то.

Что он женился на этой сирене, не подозревая о её прошлом, - в этом она была уверена. В краткой фразе он дал ей понять причину своего поступка. Она вздрогнула от чувства стыда, поняв справедливость его слов. Faute de grives on mange de merles. Самое откровенное объяснение. Но это было давно. Вопрос был в том, что он знает теперь.

Знает ли он или нет - она до боли ясно чувствовала, что такая женщина в данный критический момент его жизни была скорее жерновом на его шее, чем радугой спасения.

Она снова написала длинное взбалмошное письмо, но разорвала его и бросила в огонь. Потом написала краткую записку.

"Ради Бога, скажите, не могу ли я сделать что нибудь для вас?"

Ответом была фраза, глубоко пессимистичная для Пандольфо.

"Когда солнце затмилось - нужно ждать пока пройдет темнота".

по всей Бразилии - он не нашел ничего. Те несколько фунтов Полиния, которые попадались в тонне руды, заставили их еще надеяться, что Полиния хватит если не для коммерческих, то хотя бы для лабораторных целей. Они перепробовали все виды руды, но ни одна не давала Полиний. А потом все фирмы стали требовать возмещения убытков, так как Полиний давал трещины, легко крошился. Так что скоро не хватило денег даже на опыты. Полиний умер и вместе с ним были погребены сотни тысяч фунтов.

- А Пандольфо? - спросила она.

- Он должен отвечать за все. Но он, как скала. Дайте ему год - и он снова создаст состояние и для себя, и для других. Он сам говорит это.

- Значит он все потерял?

- Да, насколько я могу судить. Его дело будет передано суду.

- Банкротство? - голос её задрожал. - Преступление?

Грегори мрачно произнес "конечно" и посмотрел на нее.

- Значит будет продано все - дом, картины...

Он кивнул головой, наступило молчание. Горничная принесла чай, и в мрачной настроении они стали пить его. Наконец он заговорил. - Я чувствую, что поступил скверно, не оставшись на тонущей корабле. Но это не принесло бы пользы ни ему, ни мне. Без моего ведома он устроил меня у Бликхэм-Анструсэр - вы знаете их - их фирма известна всему миру. Я получил от них письмо с предложением перейти к ним, но я отказался. Тогда они позвонили Пандольфо, и он обещал им, что уговорит меня. Оказалось, что они письменно пригласили меня по его же просьбе. Он доказывал мне, что было бы глупо отказываться от такого блестящого предложения. Он же пока не мог дать мне ничего. Ни денег, ни крова, ни стола. Он говорил, что если ему придется бродяжничать, адъютант не принесет ему ничего, кроме тревог и вреда. Я удивился, что среди тысячи неприятностей он нашел время подумать обо мне.

- Боже мой? Что такое все эти неприятности в сравнении с человеческой душой, - сказал Пандольфо.

- Он укорял меня в неблагонадежности.

- Я должен был подчиниться, чувствуя, однако, всю свою низость. - Ведь она знала манеру Пандольфо. И он стал снова оправдываться, боясь упасть во мнении женщины, которую любил.

Она нежно посмеялась над ним, успокоив его, что у него не было другого исхода.

- Рано или поздно мне пришлось бы заняться чем нибудь. А это значит несколько тысяч фунтов в год и обезпеченное будущее впереди. Конечно, лишь благодаря ему.

Это так было похоже на Пандольфо. Давать другим - до последняго момента. Странно, когда Грегори вышел из ореола сияния, окружавшого Пандольфо - Пола увидела его, против собственной воли, в новом свете. Он был милым интересным мальчиком, но самым обыкновенным молодым человеком, который пробивался к успуху в жизни.

Он смущенно стоял перед нею.

- Ужасная история. Вы ведь не бросите меня, не прекратите знакомства со мной?--спросил он.

Совесть заговорила в ней; на глазах её проступили слезы. - Раззнакомиться с вами? зачем? Мы все вместе попали в несчастье.

Насколько она оказалась права, сказав, что их всех коснулась эта катастрофа, она узнала всего через несколько дней, когда к ней внезапно пришел её отец. Ои был ярким воплощением старого английского джентльмэна, встречавшого напасти с апоплектическим возмущением.

Видела она эти адския газеты? В чем тут правда? Она знала этого человека и очевидно знала истинное положение вещей.

Пола поспешила усадить его и успокоить, рассказав вкратце о положении дел. Мистер Вэрези подскочил в своем кресле и всплеснул руками!

- Значит - Великий Боже - и я разорен!

- А как же мне было поступить: платить по закладной и жить, как подобает дженгльмэну - без Полиния.

- Я никогда не подозревала этого, - сказала Пола. - И Пандольфо, и ты - вы оба уверяли меня, что это самое естественное деловое соглашение; вы не говорили мне ничего больше, и я вам поверила на слово, так как вы оба джентльмэны.

- Конечно, все это было честно - во всяком случае, с моей стороны. Я безгранично верил ему, да и он сам верил в себя. Он уверил меня, что акции Полиния бешено подымутся.

Насколько Пола могла понять из сбивчивых речей своего отца, дело представлялось таким. Проценты по закладной мистер Вэрези платил не деньгами, но купленными акциями Полиния. Во время заключения этого сумасшедшого контракта 100-фунтовые акции выпускались с уплатой в 10 фунтов, оставляя на каждого акцию 90 фунтов дополнительных взносов. Но Пандольфо принимал акции в уплату по закладной и принимал на себя эти дополнительные взносы в 90 фунтов. Поэтому мистер Вэрези получал квитанцию на полную сумму, платя на самом деле лишь одну десятую следуемых процентов. Это условие было заключено на 3 года, а в конце этого периода, когда акции поднимутся на головокружительную высоту, стоя в тысячу раз больше номинальной стоимости - Пандольфо обязался передать безплатно половину акций мистеру Вэрези, который будет тогда в состоянии выплатить все по закладным, Пандольфо же на этом тоже заработает маленький капитал, превосходящий проценты с закладных за три года.

сумел уверить мистера Вэрези, что в этом деле выигрывает больше всего он, Пандольфо.

- Я не мог затронуть остававшийся у меня небольшой капиталец, - простонал он. - Поэтому я должен был продать некоторые бриллианты, принадлежавшие вашей дорогой матери. Ради Бога! Ни слова об этом Миртилле.

Она утешила его, сказав, что верно есть выход. Ведь недаром Пандольфо все время присылал успокаивающия известия. Она видела его только раз, и они не успели поговорить о закладных. Но она позвонит ему, и тогда мистер Вэрези сам поговорит с ним - или здесь - или у Пандольфо.

В сознании своей власти она подошла к телефону. Грегори отозвался. Пандольфо уехал в Монте-Карло, где уже давно находилась его жена.