Меж вигвамов их тропинка |
Не могла в траве заглохнуть; |
Сплетни, лживые наветы |
Не могли посеять злобы |
И раздора между ними: |
Обо всем они держали |
Лишь втроем совет согласный, |
Обо всем с открытым сердцем |
Говорили меж собою |
И стремились только к благу |
Всех племен и всех народов. |
|
Лучшим другом Гайаваты |
Был прекрасный Чайбайабос, |
|
Несравненный, небывалый. |
Был, как воин, он отважен, |
Но, как девушка, был нежен, |
Словно ветка ивы, гибок, |
Как олень рогатый, статен. |
|
Если пел он, вся деревня |
Собиралась песни слушать, |
Жены, воины сходились, |
И то нежностью, то страстью |
Волновал их Чайбайабос. |
|
Из тростинки сделав флейту, |
Он играл так нежно, сладко, |
Что в лесу смолкали птицы, |
Затихал ручей игривый, |
Замолкала Аджидомо, |
А Вабассо осторожный |
Приседал, смотрел и слушал. |
|
Да! Примолкнул Сибовиша |
И сказал: "О Чайбайабос! |
Научи мои ты волны |
" |
|
Да! Завистливо Овэйса |
Говорил: "О Чайбайабос! |
Научи меня безумным, |
Страстным звукам диких песен!" |
|
Да! И Опечи веселый |
Говорил: "О Чайбайабос! |
Научи меня веселым, |
Сладким звукам нежных песен!" |
|
И, рыдая, Вавонэйса |
Говорил: "О Чайбайабос! |
Научи меня тоскливым, |
Скорбным звукам скорбных песен!" |
|
Вся природа сладость звуков |
У него перенимала, |
Все сердца смягчал и трогал |
Страстной песней Чайбайабос, |
Ибо пел он о свободе, |
Красоте, любви и мире, |
Пел о смерти, о загробной |
Бесконечной, вечной жизни, |
|
И Селения Блаженных. |
|
Дорог сердцу Гайаваты |
Кроткий, милый Чайбайабос, |
Музыкант, певец великий, |
Несравненный, небывалый! |
Он любил его за нежность |
И за чары звучных песен. |
|
Дорог сердцу Гайаваты |
Был и Квазинд, - самый мощный |
И незлобивый из смертных; |
Он любил его за силу, |
Доброту и простодушье. |
|
Квазинд в юности ленив был, |
Вял, мечтателен, беспечен; |
Не играл ни с кем он в детстве, |
Не удил в заливе рыбы, |
Не охотился за зверем, - |
Не похож он был на прочих. |
Но постился Квазинд часто, |
Своему молился Духу, |
|
|
"Квазинд, - мать ему сказала, - |
Ты ни в чем мне не поможешь! |
Лето ты, как сонный, бродишь |
Праздно по полям и рощам, |
Зиму греешься, согнувшись |
Над костром среди вигвама; |
В самый лютый зимний холод |
Я хожу на ловлю рыбы, - |
Ты и тут мне не поможешь! |
У дверей висит мой невод, |
Он намок и замерзает, - |
Встань, возьми его, ленивец, |
Выжми, высуши на солнце!" |
|
Неохотно, но спокойно |
Квазинд встал с золы остывшей, |
Молча вышел из вигвама, |
Скинул смерзшиеся сети, |
Что висели у порога, |
Стиснул их, как пук соломы, |
И сломал, как пук соломы! |
|
Вот настолько был он силен! |
|
"Квазинд! - раз отец промолвил, - |
Собирайся на охоту. |
Лук и стрелы постоянно |
Ты ломаешь, как тростинки, |
Так хоть будешь мне добычу |
Приносить домой из леса". |
|
Вдоль ущелья, по теченью |
Ручейка они спустились, |
По следам бизонов, ланей, |
Отпечатанным на иле, |
И наткнулись на преграду: |
Повалившиеся сосны |
Поперек и вдоль дороги |
Весь проход загромождали. |
|
"Мы должны, - промолвил старец, - |
Ворочаться: тут не влезешь! |
Тут и белка не взберется, |
Тут сурок пролезть не сможет". |
И сейчас же вынул трубку, |
|
Но не выкурил он трубки, |
Как уж путь был весь расчищен: |
Все деревья Квазинд поднял, |
Быстро вправо и налево |
Раскидал, как стрелы, сосны, |
Разметал, как копья, кедры. |
|
"Квазинд! - юноши сказали, |
Забавляясь на долине. - |
Что же ты стоишь, глазеешь, |
На утес облокотившись? |
Выходи, давай бороться, |
В цель бросать из пращи камни". |
|
Вялый Квазинд не ответил, |
Ничего им не ответил, |
Только встал и, повернувшись, |
Обхватил утес руками, |
Из земли его он вырвал, |
Раскачал над головою |
И забросил прямо в реку, |
Прямо в быструю Повэтин. |
|
|
Раз по пенистой пучине, |
По стремительной Повэтин, |
Плыл с товарищами Квазинд |
И вождя бобров, Амика, |
Увидал среди потока: |
С быстриной бобер боролся, |
То всплывая, то ныряя. |
|
|
Квазинд молча прыгнул в реку, |
Скрылся в пенистой пучине, |
Стал преследовать Амика |
По ее водоворотам |
|
Что товарищи вскричали: |
"Горе нам! Погиб наш Квазинд! |
Не вернется больше Квазинд!" |
Но торжественно он выплыл: |
|
Вождь бобров висел убитый, |
И с него вода струилась. |
|
|
Были верные два друга. |
|
Много вел бесед сердечных, |
Много думал дум о благе |
Всех племен и всех народов. |