| Осторожный Гайавата |
| Говорил нередко другу: |
| "Брат мой, будь всегда со мною! |
| Духов Злых остерегайся!" |
| Но беспечный Чайбайабос |
| Только встряхивал кудрями, |
| Только нежно улыбался. |
| "О, не бойся, брат мой милый: |
| Надо мной бессильны Духи!" - |
| Отвечал он Гайавате. |
| |
| Раз, когда зима покрыла |
| Синим льдом Большое Море |
| |
| В почерневших листьях дуба, |
| Осыпала снегом ели, |
| И в снегу они стояли, |
| Точно белые вигвамы, - |
| Взявши лук, надевши лыжи, |
| Не внимая просьбам брата, |
| Не страшась коварных Духов, |
| Смело вышел Чайбайабос |
| На охоту за оленем. |
| |
| Как стрела, олень рогатый |
| По Большому Морю мчался; |
| С ветром, снегом, словно буря, |
| Он преследовал оленя, |
| Позабыв в пылу охоты |
| Все советы Гайаваты. |
| |
| А в воде сидели Духи, |
| Стерегли его в засаде, |
| Подломили лед коварный, |
| Увлекли певца в пучину, |
| Погребли в песках подводных. |
| |
| Вероломный бог Дакотов, |
| Утопил его в студеной, |
| Зыбкой бездне Гитчи-Гюми. |
| |
| И с прибрежья Гайавата |
| Испустил такой ужасный |
| Крик отчаянья, что волки |
| На лугах завыли в страхе, |
| Встрепенулися бизоны, |
| А в горах раскаты грома |
| Эхом грянули: "Бэм-Вава!" |
| |
| Черной краской лоб покрыл он, |
| Плащ на голову накинул |
| И в вигваме, полный скорби, |
| Семь недель сидел и плакал, |
| Однозвучно повторяя: |
| "Он погиб, он умер, нежный, |
| Сладкогласный Чайбайабос! |
| Он покинул нас навеки, |
| Он ушел в страну, где льются |
| Неземные песнопенья! |
| " |
| |
| И задумчивые пихты |
| Тихо веяли своими |
| Опахалами из хвои, |
| Из зеленой, темной хвои, |
| Над печальным Гайаватой; |
| И вздыхали и скорбели, |
| Утешая Гайавату. |
| |
| И весна пришла, и рощи |
| Долго-долго поджидали, |
| Не придет ли Чайбайабос? |
| И вздыхал тростник в долине, |
| И вздыхал с ним Сибовиша. |
| |
| На деревьях пел Овейса, |
| Пел Овейса синеперый: |
| "Чайбайабос! Чайбайабос! |
| Он покинул нас навеки!" |
| |
| Опечи пел на вигваме, |
| Опечи пел красногрудый: |
| "Чайбайабос! Чайбайабос! |
| Он покинул нас навеки!" |
| |
| |
| Раздавался заунывный, |
| Скорбный голос Вавонэйсы: |
| "Чайбайабос! Чайбайабос! |
| Он покинул нас навеки, |
| Сладкогласный Чайбайабос!" |
| |
| Собрались тогда все Миды, |
| Джосакиды и Вэбины, |
| И, построив в чаще леса, |
| Близ вигвама Гайаваты, |
| Свой приют - Вигвам Священный, |
| Важно, медленно и молча |
| Все пошли за Гайаватой, |
| Взяв с собой мешки и сумки, - |
| Кожи выдр, бобров и рысей, |
| Где хранились корни, травы, |
| Исцелявшие недуги. |
| |
| Услыхав их приближенье, |
| Перестал взывать он к другу, |
| Перестал стенать и плакать, |
| Не промолвил им ни слова, |
| |
| Смыл с лица печали краску, |
| Смыл в молчании глубоком |
| И к Священному Вигваму, |
| Как во сне, пошел за ними. |
| |
| Там его поили зельем, |
| Наколдованным настоем |
| Из корней и трав целебных: |
| Нама-Вэск - зеленой мяты |
| И Вэбино-Вэск - сурепки, |
| Там над ним забили в бубны |
| И запели заклинанья, |
| Гимн таинственный запели: |
| |
| "Вот я сам, я сам с тобою, |
| Я, Седой Орел могучий! |
| Собирайтесь ж внимайте, |
| Белоперые вороны! |
| Гулкий гром мне помогает, |
| Дух незримый помогает, |
| Слышу всюду их призывы, |
| Голоса их слышу в небе! |
| |
| Исцелись, о Гайавата!" |
| |
| "Ги-о-га!"- весь хор ответил, |
| "Вэ"-га-вэ!" - весь хор волшебный. |
| |
| "Все друзья мои - все змеи! |
| Слушай - кожей соколиной |
| Я тряхну над головою! |
| Манг, нырок, тебя убью я, |
| Прострелю стрелою сердце! |
| Брат мой! Встань, исполнись силы, |
| Исцелись, о Гайавата!" |
| |
| "Ги-о-га!" - весь хор ответил, |
| "Вэ-га-вэ!"" - весь хор волшебный. |
| |
| "Вот я, вот пророк великий! |
| Говорю - и сею ужас, |
| Говорю - и весь трепещет |
| Мой вигвам, Вигвам Священный! |
| А иду - свод неба гнется, |
| Содрогаясь подо мною! |
| Брат мой! Встань, исполнись силы, |
| Говори, о Гайавата!" |
| |
| "Ги-о-га!" - весь хор ответил, |
| "Вэ-га-вэ!" - весь хор волшебный. |
| |
| И, мешками потрясая, |
| Танцевали танец Мидов |
| Вкруг больного Гайаваты, - |
| И вскочил он, встрепенулся, |
| Исцелился от недуга, |
| От безумья лютой скорби! |
| Как уходит лед весною, |
| Миновали дни печали, |
| Как уходят с неба тучи; |
| Думы черные сокрылись. |
| |
| После к другу Гайаваты, |
| К Чайбайабосу взывали, |
| Чтоб восстал он из могилы, |
| Из песков Большого Моря, |
| И настолько властны были |
| Заклинанья и призывы, |
| Что услышал Чайбайабос |
| Их в пучине Гитчи-Гюми, |
| Из песков он встал, внимая |
| |
| И пришел к дверям вигвама, |
| Повинуясь заклинаньям. |
| |
| Там ему, в дверную щелку, |
| Дали уголь раскаленный, |
| Нарекли его владыкой |
| В царстве духов, в царстве мертвых |
| И, прощаясь, приказали |
| Разводить костры для мертвых, |
| Для печальных их ночлегов |
| На пути в Страну Понима. |
| |
| Из родимого селенья, |
| От родных и близких сердцу, |
| По зеленым чащам леса, |
| Как дымок, как тень, безмолвно |
| Удалился Чайбайабос. |
| Где касался он деревьев - |
| Не качалися деревья, |
| Где ступал - трава не мялась, |
| Не шумела под ногами. |
| |
| Так четыре дня и ночи |
| |
| |
| Земляникою усопших |
| На пути своем питался, |
| Переправился на дубе |
| |
| Чрез печальную их реку, |
| |
| Плыл на Каменной Пироге, |
| И в Селения Блаженных, |
| В царство духов, в царство теней, |
| Принесло его теченье. |
| |
| |
| Бледных духов, нагруженных, |
| Истомленных тяжкой ношей: |
| И одеждой, и оружьем, |
| И горшками с разной пищей, |
| |
| На дорогу в край Понима. |
| |
| Горько жаловались духи: |
| "Ах, зачем на нас живые |
| Возлагают бремя это! |
| |
| Лучше б голод мы терпели, |
| Чем нести такое бремя! - |
| Истомил нас путь далекий!" |
| |
| Гайавата же надолго |
| |
| На Восток пошел, на Запад, |
| Поучал употребленью |
| Трав целебных и волшебных. |
| Так священное искусство |
| |
| В первый раз познали люди. |