| И беда одна не ходит; |
| Сторожат друг друга беды; |
| Чуть одна из них нагрянет, - |
| Вслед за ней спешат другие |
| И, как птицы, вьются, вьются |
| Черной стаей над добычей, |
| Так что белый свет померкнет |
| От отчаянья и скорби. |
| |
| Вот опять на хмурый север |
| |
| Ледяным своим дыханьем |
| Превратил он воды в камень |
| На реках и на озерах, |
| С кос стряхнул он хлопья снега, |
| И поля покрылись белой, |
| Ровной снежной пеленою, |
| Будто сам Владыка Жизни |
| Сгладил их рукой своею. |
| |
| По лесам, под песни вьюги, |
| Зверолов бродил на лыжах; |
| В деревнях, в вигвамах теплых, |
| Мирно женщины трудились, |
| Молотили кукурузу |
| И выделывали кожи; |
| Молодежь же проводила |
| Время в играх и забавах, |
| В танцах, в беганье на лыжах. |
| |
| Темным вечером однажды |
| Престарелая Нокомис |
| С Миннегагою сидела |
| |
| Чутко слушая в молчанье, |
| Не идет ли Гайавата, |
| Запоздавший на охоте. |
| |
| Свет костра багряной краской |
| Разрисовывал их лица, |
| Трепетал в глазах Нокомис |
| Серебристым лунным блеском, |
| А в глазах у Миннегаги - |
| Блеском солнца над водою; |
| Дым, клубами собираясь, |
| Уходил в трубу над ними, |
| По углам вигвама тени |
| Изгибалися за ними. |
| |
| И открылась тихо-тихо |
| Занавеска над порогом; |
| Ярче пламя запылало, |
| Дым сильней заволновался - |
| И две женщины безмолвно, |
| Без привета и без зова, |
| Чрез порог переступили, |
| |
| В самый дальний, темный угол, |
| Сели там и притаились. |
| |
| По обличью, по одежде |
| Это были чужеземки; |
| Бледны, мрачны были обе, |
| И с безмолвною тоскою, |
| Содрогаясь, как от стужи, |
| Из угла они глядели. |
| |
| То не ветер ли полночный |
| Загудел в трубе вигвама? |
| Не сова ли, Куку-кугу, |
| Застонала в мрачных соснах? |
| Голос вдруг изрек в молчанье: |
| "Это мертвые восстали, |
| Это души погребенных |
| К вам пришли из Стран Понима, |
| Из страны Загробной Жизни!" |
| |
| Скоро из лесу, с охоты, |
| Возвратился Гайавата, |
| Весь осыпан белым снегом |
| |
| Перед милой Миннегагой |
| Он сложил свою добычу |
| И теперь еще прекрасней |
| Показался Миннегаге, |
| Чем в тот день, когда за нею |
| Он пришел в страну Дакотов, |
| Положил пред ней оленя, |
| В знак своих желаний тайных, |
| В знак своей любви сердечной. |
| |
| Положив, он обернулся, |
| Увидал в углу двух женщин |
| И сказал себе: "Кто это? |
| Странны гостьи Миннегаги!" |
| Но расспрашивать не стал их, |
| Только с ласковым приветом |
| Попросил их разделить с ним |
| Кров его, очаг и пищу. |
| |
| Гостьи бледные ни слова |
| Не сказали Гайавате; |
| Но когда готов был ужин |
| |
| Из угла они вскочили, |
| Завладели лучшей долей, |
| Долей милой Миннегаги, |
| Не спросясь, схватили дерзко |
| Нежный, белый жир оленя, |
| Съели с жадностью, как звери, |
| И опять забились в угол, |
| В самый дальний, темный угол. |
| |
| Промолчала Миннегага, |
| Промолчал и Гайавата, |
| Промолчала и Нокомис; |
| Лица их спокойны были. |
| Только Миннегага тихо |
| Прошептала с состраданьем, |
| Говоря: "Их мучит голод; |
| Пусть берут, что им по вкусу, |
| Пусть едят, - их мучит голод". |
| |
| Много зорь зажглось, погасло, |
| Много дней стряхнули ночи, |
| Как стряхают хлопья снега |
| |
| День за днем сидели молча |
| Гостьи бледные в вигваме; |
| Ночью, даже в непогоду, |
| В ближний лес они ходили, |
| Чтоб набрать сосновых шишек, |
| Чтоб набрать ветвей для топки, |
| Но едва светало, снова |
| Появлялися в вигваме. |
| |
| И всегда, когда с охоты |
| Возвращался Гайавата, |
| В час, когда готов был ужин |
| И олень уже разрезан, |
| Гостьи бледные бесшумно |
| Из угла к нему кидались, |
| Не спросясь, хватали жадно |
| Нежный, белый жир оленя, - |
| Долю милой Миннегаги, - |
| И скрывались в темный угол. |
| |
| Никогда не упрекнул их |
| Даже взглядом Гайавата, |
| |
| Престарелая Нокомис, |
| Никогда не показала |
| Недовольства Миннегага; |
| Все они терпели молча, |
| Чтоб права святые гостя |
| Не нарушить грубым взглядом, |
| Не нарушить грубым словом. |
| |
| В полночь раз, когда печально |
| Догорал костер, краснея, |
| И мерцал дрожащим светом |
| В полусумраке вигвама, |
| Бодрый, чуткий Гайавата |
| Вдруг услышал чьи-то вздохи, |
| Чьи-то горькие рыданья. |
| |
| С ложа встал он осторожно, |
| Встал с косматых шкур бизона |
| И, отдернувши над ложем |
| Из оленьей кожи полог, |
| Увидал, что это Тени, |
| Гостьи бледные, вздыхают, |
| |
| |
| И промолвил он: "О гостьи! |
| Что так мучит ваше сердце? |
| Что рыдать вас заставляет? |
| Не Нокомис ли вас, гостьи, |
| Ненароком оскорбила? |
| Иль пред вами Миннегага |
| Позабыла долг хозяйки?" |
| |
| Тени смолкли, перестали |
| Горько сетовать и плакать |
| И сказали тихо-тихо: |
| "Мы усопших, мертвых души, |
| Души тех, что жили с вами; |
| Мы пришли из Стран Понима, |
| С островов Загробной Жизни, |
| Испытать вас и наставить. |
| |
| Вопли скорби достигают |
| К нам, в Селения Блаженных: |
| То живые погребенных |
| Призывают вновь на землю, |
| Мучат нас бесплодной скорбью; |
| |
| Но узнали скоро, скоро, |
| Что везде мы только в тягость, |
| Что для всех мы стали чужды: |
| Нет нам места, - нет возврата |
| Мертвецам из-за могилы! |
| |
| Помни это, Гайавата, |
| И скажи всему народу, |
| Чтоб отныне и вовеки |
| Вопли их не огорчали |
| Отошедших в мир Понима, |
| К нам, в Селения Блаженных. |
| |
| Не кладите тяжкой ноши |
| С мертвецами в их могилы - |
| Ни мехов, ни украшений, |
| Ни котлов, ни чаш из глины, - |
| Эта ноша мучит духов. |
| Дайте лишь немного пищи, |
| Дайте лишь огня в дорогу. |
| |
| Дух четыре грустных ночи |
| И четыре дня проводит |
| |
| Потому-то и должны вы |
| Над могилами усопших |
| С первой ночи до последней |
| Жечь костры неугасимо, |
| |
| Озарять веселым светом |
| Их печальные ночлеги. |
| |
| Мы идем, прости навеки, |
| Благородный Гайавата! |
| |
| И твое терпенье долго |
| Мы испытывали дерзко, |
| Но всегда ты оставался |
| Благородным и великим. |
| |
| Не слабей, не падай духом: |
| Ждет тебя еще труднее |
| И борьба и испытанье!" |
| |
| И внезапно тьма упала |
| |
| |
| Услыхал одежды шорох, |
| Услыхал, что кто-то поднял |
| Занавеску над порогом, |
| |
| И почувствовал дыханье |
| Зимней полночи морозной, |
| Но уже не видел духов, |
| Теней бледных и печальных |
| |
| Из страны Загробной Жизни. |