| Автор: | Май К. Ф., год: 1887 |
| Категории: | Роман, Приключения |
Глава тринадцатая
ИСТОРИЯ РАЗЯЩЕЙ РУКИ
На другой день с самого утра началась церемония погребения павших оглала, ведь подвиги каждого воина должны были быть прославлены в длинной песне...
Был уже полдень, когда вожди индейцев и охотники собрались на совет.
Во время неожиданной катастрофы погибло много лошадей, а еще больше - разбежалось. Во всем отряде осталось всего двенадцать всадников.
Прежде чем думать о возвращении, надо было позаботиться о приобретении лошадей.
После того как была выкурена обычная трубка совета, Виннету сказал:
-- Брат мой Разящая Рука собрал вместе шошонов, апсароков, оглала и белых охотников. Чего он хочет?
-- Я не хочу ничего теперь, - сказал Разящая Рука, - но я хочу только, чтобы шошоны, апсароки и оглала не вырывали томагавк войны и, когда придет время, действовали бы вместе.
-- Так что, великому охотнику ничего не надо теперь от своих краснокожих братьев? - поинтересовался Токви-Тэй.
-- Ничего.
Наступило минутное молчание.
-- Тогда, - начал Виннету, - ничто не удерживает нас вместе.
-- Правда, - сказал Разящая Рука.
-- Но прежде необходимо разыскать лошадей! - воскликнул Мартин.
Индейцы неодобрительно посмотрели на молодого человека, вступившего без приглашения вождей в их разговор.
-- Не думает ли брат мой, что мы слепы и не видим этого? - заметил Токви-Тэй.
Сконфуженный Мартин замолчал.
-- Что думает Разящая Рука? - продолжал Токви-Тэй.
Индейцы наклонили головы в знак согласия.
-- Не лучше ли поискать табун? - продолжал Разящая Рука. - Как думают вожди?
-- Брат мой рассудил хорошо! - сказал Виннету.
-- Табун можно найти скоро, - подтвердил Белый Сокол.
-- Тогда не будем терять времени. Все, у кого есть лошади, отправятся вместе со мной. Остальные будут ждать нас здесь.
Через полчаса после этого решения двенадцать всадников под предводительством Разящей Руки удалились в прерию.
Мустанги, или дикие лошади, по очень долго державшемуся мнению, считались родоначальниками наших европейских лошадей.
Однако за последнее время пришли к заключению, что европейская и американская порода развивались самостоятельно и что скорее европейская лошадь может считаться прародительницей мустанга.
Мустанги в диком состоянии живут стадами. Это животное отличается замечательной выносливостью и быстротой. В прирученном состоянии мустанг отчасти теряет эти свойства, а потому догнать дикого мустанга на обыкновенной лошади, несущей еще на себе и всадника, представляется почти невозможным.
Охота на мустангов поэтому требует особой осмотрительности, находчивости и ловкости.
Для поимки мустангов употребляется лассо, которым индейцы и охотники прерий владеют с большим мастерством.
Небольшой отряд Разящей Руки, углубившись в прерию, раскинулся широкой лентой так, что всадник от всадника находился на расстоянии более полумили. Эта цепь, захватывающая таким образом более шести миль, двигалась вперед в одном направлении.
Прошло три часа, когда один из крайних всадников издал условный сигнал, показывающий, что им замечен табун диких лошадей. Через несколько минут охотники стянулись и собрались вместе.
Местность была совершенно открытая, ровная, кое-где поросшая отдельными деревьями, и только вдали, почти на самом горизонте, возвышалась высокая, плоская, как бы выросшая из земли скала.
Табун находился в милях четырех, и надо было обладать поразительной остротой зрения, свойственной индейцам и охотникам, чтобы рассмотреть его с этого расстояния.
-- Табун большой, - заметил Виннету.
-- Виннету думает, что нам не удастся захватить его цепью? - спросил Разящая Рука.
-- Мы можем воспользоваться Скалой Уединения! - произнес Виннету.
Разящая Рука тотчас понял, на что намекал Виннету. Оставив на месте трех всадников, он с остальными двинулся в обход и через час езды был позади скалы, скрытой от глаз табуна.
Лошади, с подветренной стороны, долгое время не замечали приближения людей. Когда же те с громкими криками устремились вперед, мустанги шарахнулись и, направляемые с разных сторон охотниками, бросились в сторону скалы, за которой скрывалась другая партия под начальством Разящей Руки.
Как только мустанги поравнялись со скалой, охотники с лассо бросились им наперерез. Испуганные лошади, обгоняя друг друга, неслись по равнине, преследуемые охотниками. Главная задача охотников состояла в том, чтобы отбить от стада мустангов и переловить их поодиночке. За каждой отбитой от табуна лошадью гнались два охотника, из которых один мчался за ней, а второй старался заехать ей наперерез.
Тщетно дикий конь старался скрыться от преследователей: куда бы он ни направлялся - всюду встречал охотника, и ловко пущенное лассо наконец обвивалось вокруг его шеи.
Покрытый пеной, дрожащий, обессиленный и полузадушенный, он падал и становился пленником человека.
Через три часа охоты было переловлено около тридцати лошадей.
Теперь предстояла еще одна трудная задача - объездить диких животных и приручить их.
Необыкновенная привычка охотников и индейцев к верховой езде делала эту задачу сравнительно легкой: на связанного мустанга накладывалась уздечка из волос, всадник вспрыгивал на спину лошади, путы с нее сбрасывались. Освобожденная лошадь, почувствовав на своей спине непривычную тяжесть, сначала прилагала всевозможные усилия, чтобы ее сбросить.
Но всадник держался крепко; мустанг, чувствуя, что все его усилия бесполезны, закусывал удила и, обезумев от страха и злобы, бросался в бесконечную прерию.
После трех-четырех часов бешеной скачки он уже не сопротивлялся человеку и вполне подчинялся его воле.
Через день объезженные лошади были уже в лагере. Тогда на новую охоту выехало уже не двенадцать, а сорок человек, и уже через день весь отряд был снабжен великолепными лошадьми.
Соединенный отряд шошонов, апсароков, сиу и белых охотников заключил свои совместные действия общей охотой на бизонов.
После этой удачной охоты отряд разделился, и каждое из племен направилось к своей хижине.
Белых охотников Разящая Рука удержал при себе.
-- Господа, - сказал он, - многие из нас скитаются по прерии, не имея определенной цели, подчиняясь лишь одному желанию - пользоваться раздольем пустыни. Но есть между нами и такие, которые ушли в пустыню не по своей воле - их отделили от людского общества несчастия, заставили удалиться в пустыню горе и человеческая несправедливость. Здесь, в жизни, полной тревог и лишений, они стремятся к тому, чтобы устроить свое счастье и, если возможно, возвратиться к людскому обществу, увидеть и облегчить участь дорогих для них людей...
Разящая Рука остановился, видимо, охваченный тяжелыми воспоминаниями.
Его слова произвели впечатление и на охотников; в их воображении встали картины давно забытой родины, лица близких людей.
-- У нас не принято в прерии, - сказал старик Бауман, - спрашивать людей о их прошлом, но, действительно, многие из нас пришли сюда в силу особых несчастий, оторвавших их от человеческого общества, к числу таких людей принадлежу и я. Но я уже состарился в прерии, мне нет охоты на склоне лет менять свои привычки, я задохнусь в городе. Но у меня есть сын...
-- Отец, - прервал его Мартин, - неужели ты думаешь, что я оставлю тебя? Я вырос в пустыне, сроднился с ней...
-- Я знаю это, - сказал Бауман, бросая на сына взгляд, полный любви, - но я не могу допустить, чтобы ты всю жизнь провел вдали от людей. Я мучаюсь тем, что не могу дать тебе возможности получить образование, познакомиться с жизнью человеческого общества. Ты должен побывать в городах, учиться, узнать жизнь, и тогда выбирай, что больше придется тебе по душе - возвращайся ко мне или же оставайся там... Не спорь со мною - это необходимо для моего спокойствия. Иначе я не закрою спокойно глаза, когда придет мой час... - Бауман замолчал.
этот вопрос. Но являться в город молодому юноше, не имеющему средств, значит сделаться жертвой борьбы за существование. Вам придется только мечтать об образовании, но не получить его, так как весь ваш труд и все ваши силы уйдут на добывание куска хлеба насущного - да и то будет хорошо, если вам удастся его добыть. Следовательно, прежде чем думать о возвращении в город, вам необходимо запастись этими средствами. Пока же, как я думаю, их у вас нет.
При этих словах Разящая Рука вопросительно взглянул на Баумана.
Старый охотник с грустью опустил голову.
-- Все мое богатство, - сказал он, - заключается в нескольких медвежьих и бобровых шкурах, да необходимых принадлежностях охоты и домашнего хозяйства. Мысль о том, что я ничего не могу дать своему сыну, мучает меня и лишает покоя.
-- Значит, я не ошибся, - заметил Разящая Рука, - думаю, что и кое-кто другой не прочь возвратиться в родные места, хотя бы для того, чтобы помочь близким людям.
При этих словах Толстый Джемми и Длинный Дэви покраснели.
-- Но и для этого, - продолжал Разящая Рука, - тоже нужны средства - без них ничего нельзя сделать, нужны деньги...
Виннету, все время внимательно слушавший разговор, первый раз в жизни, вероятно, выдал свое волнение.
Он положил руку на плечо своего друга и сказал голосом, полным печали и тревоги:
-- Разве великий охотник хочет покинуть своего брата? Он хочет оставить пустыню, в которой живет Великий Дух, и идти к лживым людям...
-- Пусть не думает мой друг, - взволнованно отвечал охотник, - что я навсегда хочу его покинуть. Я возвращусь К нему, я люблю пустыню, где действительно человек бывает наедине с Великим Духом. Но я должен посетить места моей далекой, моей милой родины - там в ожидании меня томятся и страдают дорогие мне люди. Мой брат согласится со мной, когда он выслушает меня и узнает историю моей жизни. Я думаю, что и другие мои друзья не откажутся узнать, что привело меня в пустыню и почему я стремлюсь возможно скорее вернуться, хоть на время, на мою родину.
Предложение Разящей Руки было встречено с восторгом. Излагая свою жизнь, Разящая Рука мог быть уверен, что он найдет внимательных и способных оценить его слушателей. Несмотря на низкую степень, а иногда и полное отсутствие образования, люди пустыни отличаются тонким пониманием человеческого сердца. Они честны и искренни, как дети природы, а постоянное уединение заставляет их предаваться самоуглублению, наблюдать за всякими движениями души.
Несколько минут Разящая Рука молчал, очевидно предаваясь воспоминаниям и собираясь с мыслями.
-- На берегу чудного Рейна, - начал он, - в далекой теперь от меня Германии, лежит поместье Зоммерфест. Обвитый плющом и виноградом, утопающий в зелени красивый домик готической архитектуры кокетливо высится на берегу величественной реки и виден на много миль кругом. Виноградники и фруктовый сад уступами спускаются к Рейну и манят к себе усталого путника. Возделанные огороженные поля окружают дом и служат предметом восторженного удивления для соседних земледельцев; нигде в округе не было таких чудных жатв, как в Зоммерфесте, образцовый порядок имения славился далеко кругом. Этим Зоммерфест был обязан своему хозяину, неутомимо, с утра до вечера заботившемуся о том, чтобы в хорошеньком домике жилось весело и беззаботно. Когда при закате он, усталый, возвращался домой, его встречали любимая жена и веселый смех и ласки двух маленьких детей, еще издали замечавших его приближение. Трудовая и радостная жизнь текла в Зоммерфесте, и это местечко вместе с его обитателями, казалось, благословил сам Бог...
Охотник умолк, снова охваченный близкими, дорогими ему воспоминаниями.
Все остальные слушали его, со вниманием ловя каждое слово и хорошо понимая, какие чувства пробуждаются в душе их товарища.
-- Казалось, - с тяжелым вздохом продолжал охотник, - такая счастливая жизнь должна была продолжаться долгие годы. Кому могли повредить хорошие, добрые, трудолюбивые люди, никому не делавшие зла и никогда не забывающие, что не хлебом единым жив будет человек?.. Но - увы! - людская алчность, зависть, людская злоба нарушили этот покой, внесли горе в мирный уголок и разрушили его счастье... Теперь в веселом домике нет уже прежних обитателей - они скитаются по свету, бесприютные и беспризорные... Но горе тем, кто довел их до этого, - настанет и для них час возмездия!
При этих словах охотник сделал угрожающий жест рукой и глаза его сверкнули.
-- Прежде чем я расскажу вам, - продолжал он, немного успокоившись, - какое горе стряслось над зоммерфестской семьей, мне надо познакомить вас с некоторыми необходимыми подробностями. Семья владельца Зоммерфеста, как вы уже знаете, состояла из него самого, его жены и двух детей - мальчика шести лет и девочки четырех лет. Имение Зоммерфест не всегда находилось в таком блестящем состоянии, как я описывал вам: прежде оно составляло часть обширного соседнего поместья графов Кюннау. Громадные поля, пастбища и богатые виноградники принадлежали роду графов Кюннау, но единственный представитель этого рода - старый бездетный граф Альберт Кюннау - не занимался хозяйством, и имение, в течение многих лет лишенное надзора и забот хозяина, пришло в запустение: поля заросли, сады повымерзли, виноградники засохли. Но старому графу не было до этого никакого дела: в доходах он не нуждался, наследником его был дальний родственник - двоюродный племянник, слухи о беспутной жизни которого постоянно доходили до графа. Мало того, что старик сам не занимался хозяйством, - он даже за последние годы, когда кончился срок контрактов, отказал фермерам в аренде, и прилежавшие к ним поля запустели и стояли необработанными.
Трудно было сказать, что именно заставляло графа действовать таким образом. Одни говорили, что он не хотел работать для наследника, которого считал нестоящим человеком, другие же уверяли, что под старость граф, и прежде отличавшийся замкнутым, уединенным образом жизни, сделался и вовсе человеконенавистником и никому из людей не желал ничего, кроме зла. С этим последним мнением нельзя, однако, согласиться, так как старый граф Кюннау умел быть щедрым и даже великодушным. По крайней мере, таким он явился по отношению к одному своему дальнему родственнику - человек этот никак не мог рассчитывать на то, что родство с графом принесет ему какую-нибудь пользу или выгоду.
призванием было земледелие. С ранних детских лет он увлекался жизнью земледельца, так как любил природу, как он любит теперь и ту природу, которой не видишь в городах и удаление от которой портит человека. Отец уступил его желаниям, но не мог дать ему средств для того, чтобы поступить в какую-нибудь высшую сельскохозяйственную школу и получить нужную подготовку для предстоящей деятельности. Но молодой юноша решил пробиваться собственными силами и - благодарение Богу! - это ему удалось. Несмотря на тяжелые лишения, он окончил курс в сельскохозяйственном институте, побывал во Франции, изъездил Германию и везде старался практикой дополнить свои знания.
Когда он счел себя вполне подготовленным, он стал приискивать клочок земли, на котором мог бы приложить свои знания. Ему не хотелось поступать в управляющие, хотя он получал много предложений подобного рода. Его заветной мечтой было приобрести хотя бы небольшой, но свой участок.
Случай помог ему в этом: старый граф, как оказалось, с интересом следивший за его успехами, предложил ему в аренду Зоммерфест, приобретенный много лет тому назад и не составляющий родовых земель Кюннау.
Граф обещал - если молодому человеку удастся хорошо наладить хозяйство - продать ему Зоммерфест за сравнительно низкую цену и рассрочить уплату.
Молодой человек с восторгом принял это предложение; в течение короткого срока ему удалось сделать Зоммерфест цветущим уголком земли. Он заботился о нем, считая его своей собственностью, - и не без основания: делая ежегодно взносы, он уплатил графу почти всю сумму, оставшись должен всего несколько сот талеров.
В течение этих лет из молодого человека он сделался уже семьянином. Жизнь ему улыбалась, и будущее было обеспечено.
Но тут стряслось неожиданное горе: старый граф внезапно умер, так и не составив обещанного завещания. У фиктивного владельца Зоммерфеста не было никаких документов на владение - он даже не брал от старого графа расписок об уплате денег...
Остальное понятно: новый владелец замка, хотя ему было отлично известно положение дел, не захотел признать его прав. Имение было отнято, и он очутился с семьей без всяких средств...
-- И этот вероломный человек, о котором говорит мой брат, - прервал рассказ Виннету, - еще жив?
Гнев проглядывал в каждой черте лица краснокожего вождя. Он, видимо, хорошо понимал, как и все остальные, про какого молодого человека рассказывает его друг.
-- Да, он жив, - отвечал охотник, - и даже счастлив. Закон прерий, который гласит "око за око, зуб за зуб", не применим в цивилизованном обществе. Но злодей, укравший чужое состояние и разрушивший счастье семьи, явился косвенной причиной еще большего горя. Изгнанный законом владелец Зоммерфеста, в один день лишившийся состояния, скопленного годами путем неустанного труда, не мог примириться со своим положением: он начал процесс и, несмотря на многие предоставленные им доказательства, не только проиграл его, но и принужден был заплатить своему противнику крупную сумму за судебные издержки.
Богатый граф не постыдился взять эти деньги, и несчастный человек был лишен последних крох...
Это переполнило чашу его терпения. Доведенный до отчаяния, он отправился к графу, надеясь личным объяснением уладить дело. Но надежды его не сбылись, и это объяснение кончилось роковым образом: насмешки графа довершили дело, и обезумевший от горя, разоренный графом человек, под влиянием минутного раздражения, выстрелил в него из револьвера.
-- Он был прав! - проговорил Виннету.
-- Нет, вождь, он был не прав, потому что за его проступок пришлось страдать его семье. Счастье еще, что выстрел его не был смертельным...
-- Как? - вскричал Виннету. - Он промахнулся?
Удивление краснокожего вождя было так искренне и так наивно, что Разящая Рука и все остальные не могли не улыбнуться.
-- В то время этот человек еще не был знаменитым охотником прерий, каким он сделался впоследствии, - отвечал Разящая Рука, - и потом, в то время он не владел собой... Его судили - и осудили. Он отбыл тяжелое наказание. На своей родине ему было уже трудно найти себе какое-нибудь занятие. Он поехал в Америку - и вот с тех пор ищет здесь счастья, которого не мог найти в родной стране... Его семья ждет его...
Охотник замолчал.
Слушатели с участием смотрели на этого могучего, не знавшего страха человека.
-- Брат мой знает, где теперь этот человек?
-- Вождь видит его перед собой, - отвечал охотник.
-- Тогда почему брат мой не привезет сюда свою жену и детей? В деревне апачей у них будет свой вигвам.
-- Я не могу решиться оторвать их от людей: жена моя не перенесет тяжкой жизни пустыни, дети мои вырастут дикарями.
-- Но что же удерживает моего брата здесь, а пустыне? Отчего он не возвратится к своему очагу?
-- Он должен сначала приобрести средства.
-- Средства? - переспросил вождь.
-- Да.
-- Мой брат хочет сказать, что ему нужно золото?
-- Да, вождь, если хочешь, то так.
-- Я дам моему брату золото.
Взоры всех с изумлением обратились на вождя.
-- Да, - продолжал тот, - Виннету знает место, где лежит золото, много золота.
-- Виннету знает такое место?
-- Знает. От вождя к вождю племени апачей переходит эта тайна.
-- Почему же вождь не воспользовался этим до сих пор? - воскликнул Мартин.
-- На что послужит золото воинам и охотникам? Из него нельзя выковать оружие, оно годится только на женские украшения!..
В тоне краснокожего слышалось нескрываемое презрение.
-- Но к чему же было делать из этого тайну? - допытывался Мартин.
-- Благодарю моего брата, - растроганным голосом сказал охотник, - и принимаю его предложение.
-- Но брат мой должен обещать, а все бледнолицые охотники поклясться, что они никому другому не откроют этой тайны; что, когда они возьмут столько золота, сколько им надо, они уйдут и забудут о месте, в котором были.
Требование вождя было исполнено.
-- Завтра мы выступаем в путь, - сказал он, - ведь дорога не близкая.
-- Но прежде мы должны запастись необходимыми инструментами, - заметил Бауман.
-- Отец мой может спокойно ехать, - отвечал вождь. - Там есть все, что надо для добывания золота.
-- Как?! - вскричал Разящая Рука. - Разве мои братья апачи занимались когда-нибудь добыванием золота?
-- Нет. Но земля, о которой я говорю, досталась апачам от их предков. В давние времена, когда наши пустыни не видели еще ни одного белого, жило могучее племя. Их дома были лучше, чем дома белых...
-- Может ли такое быть? - перебил вождя Мартин. Виннету вспыхнул и окинул юношу горделивым взглядом.
-- Язык Виннету не знает лжи! - сказал он угрожающим тоном.
-- Я не хотел оскорбить тебя, - сконфуженно проговорил юноша.
-- Сын твой - молодой человек, ему следует слушать старших! - заметил вождь.
-- Mой сын не хотел обидеть знаменитого предводителя апачей! - постарался успокоить краснокожего Бауман.
-- Виннету знает это: кто оскорбит Виннету, тот уже не увидит восходящего солнца. - Вождь помолчал с минуту. - То было мудрое племя, - продолжал он, - оно умело добывать золото. Из него приготовляли посуду и украшения для своих жен. Пришли белые и увидели золото. Белые любят золото, и мудрому могучему племени пришлось удовлетворять алчность пришельцев. Но никто из них не захотел открыть белым место, где лежит золото, так как это место находится внутри страны. Тогда наступили воины и смуты. Белые победили и истребили краснокожих, но те не открыли страны, в которую стремились белые. Золото, послужившее причиной их гибели, было ими проклято. С тех пор индейские женщины не носят золотых украшений.
-- Каким же образом, - спросил Разящая Рука, - вождям апачей удалось узнать тайну?
-- Вожди апачей, - с гордостью произнес Виннету, - потомки вождей исчезнувшего племени. Виннету - старший из вождей апачей. Тайна известна только ему. Завтра он поведет белых к проклятому месту. Они найдут там золото. Да не послужит оно их гибели.
Вождь встал.
-- У меня был другой план, который я хотел предложить вам, - обратился Разящая Рука к охотникам; - но теперь нам остается только принять предложение Виннету и благодарить его. Согласны ли вы следовать за мной?
-- Согласны! - раздался единодушный ответ.
Но об этом нечего было и напоминать, так как сохранение тайны было, очевидно, в интересах каждого из участников новой экспедиции.
-- А не знаете ли вы, куда именно нас поведет вождь? - вполголоса спросил Мартин Разящую Руку.
-- Этого никто не знает, кроме него самого!
-- Но можно спросить у него?
что мы ему не доверяем.
-- О! - воскликнул молодой человек. - Разве можно не доверять ему?.. Во всяком случае, я очень рад - не столько ожидаемому золоту, сколько тому, что нам предстоит, как я думаю, множество всевозможных приключений!
-- Дай только Бог, чтобы эти приключения благополучно кончились! - серьезным тоном заметил охотник.
Действительно, никто в прериях, собираясь в какую-нибудь экспедицию, не может поручиться, что она кончится благополучно. Тем более что в данном случае предстояло сравнительно долгое пребывание среди безлюдной, дикой и никому не знакомой пустыни.
Конечно, опасения могли быть, - но разве о них думали теперь отважные путешественники? С рассветом следующего дня бодро и весело пустились они в неизвестный путь под предводительством Виннету и Разящей Руки.