| Автор: | Майер Г., год: 1873 |
| Категории: | Роман, Историческое произведение |
XV. Купцы
Письма Перолио произвели ожидаемое им действие. Когда Шафлер явился во дворец епископа, викарий принял его очень ласково, сказал, что монсиньор не здоров и не может его видеть, и объявил, что просьбу его нельзя исполнить по политическим причинам. Граф удалился рассерженным.
Через несколько дней ван Шафлера позвали к епископу, и на этот раз монсиньор Давид принял его сам, и так ласково, что можно было тотчас догадаться, что граф ему нужен.
Хитрый прелат успел найти себе приверженцев в Утрехте, где были не совсем довольны монфортским бурграфом, который обещал (также, как епископ) покровительство Максимилиана, окончание войны прежде зимы, уменьшение налогов; но о Максимилиане не было никаких слухов, налоги сделались тяжелее, и в городе был большой недостаток во всем, потому что неприятель прервал все сообщения его с другими голландскими городами.
При таком положении дел дали знать Давиду, что партия его хочет действовать в его пользу, но желает прежде, чтобы он объяснил свои условия. Епископ был озабочен. Он не хотел давать письменного документа, не зная имен и числа своих приверженцев, и потому надобно было, чтобы человек значительный, умеющий внушить доверие, прошел тайно в Утрехт и переговорил с начальниками партии. Давид вспомнил о графе Шафлере.
Однако при первых же словах епископа граф, не расположенный исполнять прихоти своего начальника, возразил, что подобное поручение не соответствует его званию и что он обязан служить своим мечом, а не хитростью. Тогда Давид обещал возвратить свободу Вальтеру, и молодой человек должен был согласиться на это условие. Он решил спасти отца Марии, даже рискуя собственной жизнью, потому что поручение было опасно.
Сопровождаемые Франком и Генрихом и переодетые фламандскими купцами, они въехали в Утрехт на маленькой тележке, наполненной кусками сукна и фланели, и оставили свой товар в гостинице, где наняли две комнаты в первом этаже.
Покуда Шафлер исполнял свое тайное поручение и объяснялся с приверженцами епископа, Франк и Генрих оставались в гостинице и ждали покупателей, которые не являлись.
Однажды Франк, оставшись один, сидел у окна. Мысли его блуждали далеко, как вдруг кто-то постучался в дверь. Молодой человек отворил, и в комнату вошла молодая красивая женщина, чрезвычайно смуглая. Она осторожно осмотрелась, заперла дверь и села у стола, на котором был разложен товар.
Франк, думая, что она хочет покупать, смутился, потому что без Генриха не знал, какую цену спросить за товар и как ему мерить. Однако он сказал развязно, как настоящий приказчик:
-- Посмотрите, сударыня, все образчики и выбирайте, я не возьму с вас дорого.
Но молодая женщина посмотрела на него и сказала, улыбаясь:
-- Вы играете очень хорошо вашу роль; кто вас не знает, может принять за настоящего купца.
-- Разве я... - проговорил Франк, смущаясь.
-- Вы не купец, точно также, как я не покупатель, - окончила незнакомка.
Молодой человек посмотрел на нее с беспокойством, боясь более за ван Шафлера, нежели за себя.
-- Не бойтесь меня, - продолжала она, - я не желаю вам зла.
-- У меня нет привычки пугаться без причины.
-- Еще доказательство, мессир, что вы не купец. Я уже испытала вашу храбрость. Три дня тому назад я шла домой поздно вечером и ко мне пристали два пьяных солдата...
-- Это были вы?..
-- Да, вы избавили меня от опасности и даже не посмотрели, молода я или стара, хороша или дурна. Вы видели, что оскорбляют женщину, и спасли ее.
-- Всякий порядочный человек сделал бы то же самое... Но зачем вы пришли сюда?
-- Никто, кажется, не угрожает мне, - отвечал Франк.
-- Если вы тотчас же не выйдете из города, то через час будет уже поздно: вы будете во власти ваших врагов.
-- Какие могут быть у меня враги? Я недавно в городе, и то для торговли.
-- Вы не доверяете мне, а между тем время дорого. Слушайте меня. Мое звание не блестящее. Я пою песни и баллады то перед знатными, которые платят мне золотом, то на площадях, перед народом, который бросает мне медные деньги. Но все меня уважают, потому что находят во мне что-то сверхъестественное, и голос мой производит на всех впечатление. Моя мать, почитаемая колдуньей, научила меня петь. Я живу в маленьком домике, против ваших окон, и целые три дня наблюдаю за вами. Вы часто смотрите в окно, но верно не заметили меня.
Франк молчал. Певица продолжала, вздохнув:
-- Вчера была ссора между жителями города и наемными солдатами бурграфа. Чтобы помирить их, бургомистр вздумал позвать на обед и тех и других, и послал за мной, чтобы мои песни смягчили грубых солдат. Скоро с помощью хорошего вина вчерашние враги сделались друзьями, и один из главных жителей Утрехта, желая угодить наемникам, открыл им, что в городе есть эмиссары монсиньора Давида, что ему предлагали перейти на сторону бургундца и что эти эмиссары остановились в этой гостинице. Я нечаянно слышала весь разговор.
-- Нам изменили! - вскричал Франк.
-- Да, мессир Шафлер в большой опасности и вы тоже, Франк... Вы видите, что я знаю ваше имя. Спасайтесь, или скоро сюда придет лейтенант Вальсон с солдатами Черной Шайки. Бегите скорее.
-- Один, без Шафлера? Разве это возможно?
-- Но он, может быть, промедлит, а Вальсон придет прежде него, тогда вы погибнете оба.
-- Можно предупредить его...
-- Как? Где он?
-- Он у настоятеля бенедиктинского монастыря, у городских ворот.
-- Ступайте же туда... и чтобы не возбудить подозрения, возьмите кусок сукна... Подумают, что вы несете его покупателю.
-- Благодарю вас за вашу доброту. Скажите мне ваше имя, чтобы я и мои друзья знали, как зовут нашу спасительницу.
-- Зачем вам мое имя? - сказала она грустно. - Имя не нужно для того, кто помнит. Я могла и на знать вашего имени, а никогда вас не забуду. Впрочем, если хотите, я скажу вам: меня зовут Жуанита. Помолитесь и за меня, когда молитесь о вашей матери, сестре... невесте.
-- У меня нет ни матери, ни сестры, ни невесты.
-- Разве никто вас не любит? - спросила Жуанита, не скрывая своей радости.
-- Никто! - отвечал Франк глухо. - Но время дорого... Прощайте, Жуанита!
-- Прощайте, Франк.
И она вышла из комнаты.
Франк взял кусок сукна и отправился в общую залу, где по счастью никого не было; только за прилавком стоял слуга. Франк сказал ему:
"Красного Льва" за новым товаром.
Франк рассчитывал на догадливость Генриха, который должен был понять, что в Утрехте оставаться опасно. Впрочем, иначе нельзя было его предупредить: писать было напрасно, потому что Генрих не умел читать.
Через час после ухода Франка вернулся Генрих, но слуга, которому было поручено предупредить его, ушел куда-то, и оруженосец Шафлера очень удивился, не найдя никого в комнате. Он начал перебирать куски материи и, прельстясь красным сукном, взял его и начал примерять на себе перед зеркалом. Он был так занят этим, что не заметил, как кто-то вошел в комнату, подошел к нему сзади и сказал смеясь:
-- Как тебе идет этот цвет, мой красавец, советую тебе сшить из этого сукна камзол.
Генрих отбросил сукно и покраснел.
-- Продолжай кокетничать, мой друг, - говорил незнакомец, - я тебе не мешаю... Скажи только, где твой хозяин, главный купец?
-- Его нет дома, - отвечал Генрих, принимая посетителя за покупателя, - если вам надобно сукна, я вам покажу, я знаю цены товара.
-- Нет, мне хотелось бы видеть самого хозяина. Где я могу его найти?
-- Право, не знаю. Он понес товар в город и верно скоро вернется.
В эту минуту в общей зале послышался необыкновенный шум, и Генрих, подойдя к окну, увидел слугу, который делал ему какие-то знаки. Поняв, что происходит что-то необыкновенное, Генрих хотел сойти вниз, но покупатель загородил ему дверь и спросил:
-- Куда же ты бежишь, мой красавец?
-- Я, кажется, слышу голос хозяина и иду встречать его.
-- Лжешь, маленькое чудовище! - закричал Фрокар, потому что это был палач Черной Шайки. - Я не слышу голоса ван Шафлера.
-- Как, что вы говорите? - прошептал Генрих, бледнея.
-- А! Ты думал, что я не узнал тебя, чучело? Ты здесь с ван Шафлером, и если хочешь сохранить свою красоту, говори, где он?
Генрих вспомнил, что он видел Фрокара в лагере Перолио, но, не показывая страха, ощупал под верхней одеждой нож и сказал твердым голосом:
-- Если тебе надобен граф, так ищи его, разбойник!
-- А, ты кажется вздумал храбриться, мой миленький! - перебил Фрокар. - Погоди, мы заставим тебя петь в другом тоне.
В ту же минуту вошли еще шестеро разбойников, и бедный карлик задрожал невольно. С одним он мог еще справиться, но семеро разбойников пугали его.
-- Разве лейтенант Вальсон не пришел сюда со своим отрядом? - спросил Фрокар.
-- Нет еще.
-- Впрочем, нас покуда довольно; возьмите-ка этого уродца - мы заставим его говорить. Прежде обыщите его, нет ли у него оружия.
У карлика отняли нож, раздели его до рубашки и, связав руки и ноги, положили на стол.
-- Хорошо ли отточен твой нож? - спросил он.
Бедняга дрожал, как в лихорадке.
-- Будь умницей, - продолжал палач, - отвечай на все вопросы папы Фрокара.
-- Что вам сказать, я ничего не знаю! - говорил Генрих, готовый умереть, но не изменить своему господину.
-- Ты хочешь обмануть доброго папу Фрокара? - сказал палач.
И взяв руку бедного карлика, он приложил к ней нож и сделал на теле надрез. Кровь брызнула... Генрих вскрикнул.
-- Это за то, что ты солгал... говори правду, если не хочешь, чтобы я повторил операцию.
И он поднес нож к руке.
Бедняк побледнел, но стиснул зубы, новая рана не заставила его вскрикнуть.
-- Остановитесь! - закричал он наконец. - Остановитесь, я скажу все, что знаю.
Палач приподнял нож и сказал:
-- Говори, милашка, мы слушаем тебя.
-- Это правда, что я служу у ван Шафлера и приехал сюда с ним.
-- Это мы знаем без тебя; говори, где он теперь? Или я опять попробую, остер ли твой нож.
-- А если я открою вам его убежище, вы обещаете отпустить меня?
-- Обещаю, честное слово Фрокара.
-- Он ушел сегодня утром, но потом вернулся вместе со своим товарищем.
-- Стало быть он здесь?
-- Да.
-- Где же? Говори скорее!
-- В верхнем этаже, в конце коридора есть комната, где господин мой любит отдыхать. Он теперь там.
-- Лжешь, урод! Меня не обманешь.
-- Нет, ты останешься здесь с Паоло, а мы пойдем туда, и если только ты солгал, то я отрежу твой язык и брошу его собакам.
-- Хорошо, - отвечал Генрих, - идите, только тише, а то если разбудите графа и его товарища, вам будет трудно схватить его.
-- Разве они вооружены? - спросил с беспокойством Фрокар, который уже отворил дверь.
-- Не совсем, - отвечал карлик. - У них нет лат и щита, но только мечи, кинжалы и топоры.
-- Черт! - пробормотал палач, запирая опять дверь. - Этого слишком довольно.
И он посмотрел на своих товарищей, которые, кажется, принадлежали не к самым храбрым и не собирались пренебрегать опасностью.
-- Что ж этот Вальсон не идет? - закричал Фрокар. - Куда он провалился?
-- Я могу научить вас, как пройти к ним, - заметил Генрих, - только обещайте, что кроме свободы, вы мне дадите еще награду, чтобы я мог забыть угрызения совести.
-- Согласен, - сказал Фрокар, находя это требование очень естественным.
-- Так пустите меня наверх... Я тихонько отворю дверь и заберу у них оружие.
-- А если они проснутся?
-- Я скажу, что беру оружие чистить.
-- Все это хорошо, но ты похож на мошенника и можешь остаться там, наверху.
-- Так ступайте сами. Мне хоть и не совсем ловко лежать на столе, но я согласен лучше остаться здесь.
Фрокар задумался. Он не совсем доверял карлику, но сам нисколько не был расположен идти наверх.
-- Хорошо, мой миленький, - сказал он наконец, - я готов тебе верить. Развяжите его.
Генрих поспешил унять кровь, текущую из руки, обвязал ее платком и хотел одеться, но Фрокар помешал ему.
-- Успеешь одеться после, - сказал он, - нам некогда.
Генрих заметно смешался. Он надеялся найти наверху средство к спасению, но как бежать без одежды? Однако раздумывать было нельзя, и он бросился к лестнице, но Паоло остановил его, по жесту палача.
-- Не торопись, любезный, надобно принять предосторожности, чтобы ты не убежал. Папа Фрокар не так глуп, как ты воображаешь: он будет держать тебя на веревочке, как любимую собачку.
И он накинул на шею бедняка петлю толстой длинной веревки, конец которой держал крепко.
-- Теперь, - продолжал он, - ты можешь идти наверх, но помни, что у меня слух хороший, и если я услышу что-нибудь подозрительное, то дерну веревку и задушу тебя разом.
разбудить Шафлера. Бандиты столпились на конце лестницы, вынули оружие и приготовились встретить неприятеля. Фрокар, держа веревку, отпускал ее понемногу.
Генрих, успевший осмотреть весь дом, знал, что в конце коридора есть лестница на крышу и мысль его была бежать оттуда. Но его останавливал его легкий костюм и веревка, стягивающая шею.
Покуда он был в виду разбойников, то не дотрагивался до петли, но дойдя до второго этажа и повернув в сторону, остановился и начал притягивать к себе веревку, как будто продолжал идти. Потом он попробовал освободиться от петли, но Фрокар был мастер своего дела и прикрепил ее несколькими узлами, которые не легко было распутать. Разумеется, было лучшее средство: разрезать веревку, но у Генриха не было ни ножа, ни острого инструмента. Оглядываясь во все стороны, он заметил железный крюк, вбитый в стену для того, чтобы вешать на него лестницу и, добравшись до него, начал тереть веревку, помогая зубами и ногтями, так что в несколько минут успел разорвать ее. Потом, освободив шею и привязав конец веревки к тому же крюку, он быстро полез на чердак, перетащил за собой лестницу, закрыл люк всем, что мог найти и как кошка полез на крышу.
Фрокар с товарищами напрасно прислушивались к малейшему шуму. Веревка оставалась все в одном положении; это означало, что он стоит на месте. Разбойники терпеливо ждали.
-- Что он там делает? - прошептал Фрокар, выходя из терпения. - Уж не смеется ли он над нами?.. Я проучу его.
И он изо всех сил дернул веревку, но она держалась крепко.
-- Что это значит? - ворчал он. - Мошенник надул нас! Веревка привязана не к его шее, потому что ничья голова не выдержала бы... Надо посмотреть, что там. Паоло, ступай наверх.
-- Отчего ты сам не пойдешь вперед? - спросил Паоло.
-- Оттого, что за отсутствием капитана, я ваш начальник и ты должен слушаться меня.
-- Скажи лучше, что ты боишься, - сказал Паоло и пошел вместе с другими солдатами на лестницу.
карлика; потом осмотрел весь коридор, комнаты, но Генриха нигде не было. Бандиты сошли в общую залу, где уже был посланный Вальсона, который сказал им, что лейтенант со своим отрядом пошел прямо к городским воротам, чтобы задержать там ван Шафлера и Франка. Фрокар и его товарищи перестали искать карлика, зато бросились на товары мнимых купцов и разделили их между собой.
Что же делал в это время Генрих?
Устроив баррикады над трапом, он принялся искать На чердаке какую-нибудь одежду, но нашел только сапоги, а этого было недостаточно для путешествия по городу в ноябре. Однако нельзя было долго раздумывать, потому что разбойники могли найти дорогу на чердак, и притом добрый-малый хотел, во что бы то ни стало, предупредить своего господина. Поэтому, несмотря на свой легкий костюм, он полез, как кошка, по крышам. Увидев одно слуховое окно открытым, он спустился в него и попал на чердак, наполненный старым оружием, латами и шлемами. Не останавливаясь тут, Генрих спустился по лестнице и очутился в комнате, где расположено было множество башмаков и разных шапок. Всего этого было недостаточно для бедного оруженосца, но он понял, что находится у продавца платья и что дальше должны быть камзолы и другие принадлежности одежды. Действительно, сойдя в нижний этаж, он нашел большой выбор разного платья и, взяв самое скромное, оделся проворно, завернулся в плащ и, надвинув шляпу на глаза, пошел к двери. Вдруг оглянувшись, он чуть не вскрикнул от страха.
У окна стоял человек и смотрел на улицу, не замечая неожиданного гостя. Боясь быть принятым за вора, Генрих бросился к этому человеку:
-- Простите меня, мессир! Я, право, не вор, но меня преследуют солдаты, и я спасся в одной рубашке. Поверьте, что я заплачу вам за вещи, которые взял, заплачу в четверо... только не выдавайте меня.
магазина.
Смеясь над своей ошибкой, Генрих пробрался в самый магазин, и увидев дверь, выходившую на улицу, мог счесть себя спасенным, но в дверях стоял на этот раз настоящий человек, вероятно, хозяин магазина. Надобно было непременно пройти мимо него. Генрих смело пошел навстречу опасности.
Услышав шаги, купец оглянулся и спросил:
-- Откуда вы?
-- Разве вы не знаете, что сверху? - отвечал карлик смело.
-- Разумеется, я.
-- Странно, вы показались мне выше.
-- Так вы не нашли камзола по вашему вкусу?
Оттолкнув хозяина не совсем учтиво, Генрих бросился на улицу и увидел, что перед гостиницей собралась толпа и смотрит на отряд Черной Шайки. Чтобы не подать подозрения, он пошел сначала тихо, но повернув в другую улицу, побежал прямо к монастырю бенедиктинцев, где узнал, что Шафлер, предупрежденный Франком, вышел из города прежде прибытия Черной Шайки к воротам и что они ждут его в Дурстеде.
Добрый карлик хотел тотчас же бежать к своему господину, но настоятель советовал ему переждать немного, сам перевязал ему раны и отпустил только на другой день в костюме монаха.