Мандрагора.
Действие четвёртое.

Действие четвёртое.

Сцена первая.

Каллимако (один). Я бы очень желал знать, что они тут сделали. Может ли быть, чтобы я не увидел Лигурио, еще нет двадцати трех часов... Нет, уж двадцать четыре. В каком жалком положении я находился и теперь нахожусь. Это правда, что счастье и природа держат нас в равновесии: она никогда не дает тебе хорошего, чтобы не подбавить и худого. Насколько вырастает во мне надежда, настолько же вырастает и страх. Ах, я несчастный! Возможно ли далее жить в таких беспокойствах, беспрестанно волнуясь то страхом, то надеждой. Я корабль, обуреваемый двумя противоположными ветрами; чем ближе пристань, тем страшнее. Глупость мессера Ничи дает мне надежду; ум и твердость Лукреции населяют во мне страх. Ах, нигде-то я себе покоя не нахожу! Сколько раз я хотел пересилить себя! Опомнюсь от своего безумия да и говорю себе: что ты делаешь? Не с ума ли ты сошел? Когда ты достигнешь цели, что будет потом? Тогда ты сознаешься в своем заблуждении и раскаешься, что потратил столько усилий и трудов. Разве ты не знаешь, как мало хорошего человек находит при исполнении своих желаний, сравнительно с тем, что он мечтал там найти? С другой стороны, самое худшее, что тебе предстоит, - это умереть и попасть в ад. Уж довольно народу померло, и много порядочных людей в аду: ужли тебе не стыдно идти туда же? Укрепись против судьбы; беги от беды или, если не можешь бежать, стерпи ее, как мужчина. Не унижайся, не ослабевай, как женщина. Я от всего сердца старался поступать таким образом, но не мог; потому что, охваченный со всех сторон желанием обладать ею хоть час, я чувствую себя потерянным от головы до ног; ноги дрожат, внутренности поворачиваются, сердце колотит в грудь, руки опускаются, язык немеет, в глазах мутится, в мозгу мешается. Если б по крайней мере встретить Лигурио; я бы облегчил свою душу. Вот он бежит ко мне, его слова или несколько оживят меня, или совсем убьют.

Сцена вторая.

Лигурио, Каллимако.

Лигурио. Никогда мне так не хотелось видеть Каллимако, и никогда я так не старался искать его. Вот если бы я нес ему дурные новости, так сейчас бы встретил. Я был у него дома, на площади, на рынке, у скамьи Спини, в ложах Торнаквинчи и не нашел нигде. У этих влюбленных ртуть в подошвах: они не могут постоять на месте.

Каллимако. Лигурио идет сюда и смотрит по сторонам, не меня ли он ищет? Что же я стою, что не кличу его? Он, кажется, весел. Лигурио, Лигурио!

Лигурио. Каллимако, где ты был?

Каллимако. Какие новости?

Лигурио. Хорошие.

Каллимако. Вправду хорошие?

Лигурио

Каллимако. Лукреция согласна?

Лигурио. Да.

Каллимако. Монах свое дело сделал?

Лигурио. Сделал.

Каллимако. О, честный отец! Я буду вечно молить Бога за него.

Лигурио. Вот хорошо! Как будет Бог одинаково награждать своей милостью, как за доброе, так и за худое. Да монаху не молитвы и нужны, а кой-что другое.

Каллимако. Что же ему нужно?

Лигурио. Деньги.

Каллимако. Дадим. Сколько ты ему обещал?

Лигурио. Триста дукатов.

. И хорошо.

Лигурио. Доктор уже уплатил двадцать пять.

Каллимако. Каким образом?

Лигурио. Уплатил, и довольно с тебя.

Каллимако. Что сделала мать Лукреции?

Лигурио. Почти все. Как только она поняла, что ее дочь может провести эту приятную ночь без греха, она не переставала просить, приказывать, ободрять Лукрецию; так что и к монаху ее свела, и там так старались, что уговорили ее.

Каллимако. О, боже! За какие мои заслуги такое мне счастье! Я умру от радости.

Лигурио. Что это за народ! С радости ли, с горя ли ему во всяком случае умереть хочется. Лекарство у тебя готово?

Каллимако. Готово.

Лигурио. Что же такое ты пошлешь?

. Бокал "инокрасу" - это укрепляет желудок и веселит мозг. Ай, ай, ай, я погиб!

Лигурио. Что ты? Что еще?

Каллимако. И уж тут средств нет.

Лигурио. Да что за дьявольщина?

Каллимако. И ничего сделать нельзя; я сам себя зарезал.

Лигурио. Да чем? Что ж ты не говоришь? Да отними руки-то от лица!

Каллимако. Ах, разве ты не знаешь, ведь я сказал мессеру Ниче, что ты, он, Сиро и я будем ловить кого-нибудь, чтоб уложить на постель с его женой?

Лигурио. Ну, так что же?

Каллимако. Как "что же"? Если я буду с вами, я уж не могу быть тем, кого вы ловите; если же я не буду с вами, он догадается, что его обманывают.

Лигурио. Да, ты говоришь правду; но нет ли какого средства?

. Нет, я думаю.

Лигурио. Есть, найдем.

Каллимако. Какое?

Лигурио. Дай немного подумать.

Каллимако. Вот чем утешил! Я погиб, если ты целый час продумаешь.

Лигурио. Я нашел.

Каллимако. Что?

Лигурио. Я устрою так, что монах, который нам помогал до сих пор, поможет и в этом последнем случае.

Каллимако. Каким образом?

Лигурио. Мы все будем переодеваться; я заставлю и монаха переодеться, изменить голос, лицо, манеры; и скажу доктору, что это ты. Он поверит.

. Это хорошо. А мне что делать?

Лигурио. Вот что сделай: накинь плащ и с лютней в руках иди туда, в противоположную сторону от своего дома, да напевай песенку.

Каллимако. С открытым лицом?

Лигурио. Да, если ты наденешь маску, ему покажется подозрительным.

Каллимако. Он меня узнает.

Лигурио. Не узнает; по-моему, тебе следует перекосить лицо, открыть рот, сузить или оттопырить губы, зажмурить один глаз. Попробуй немного.

Каллимако. Так, что ли?

Лигурио. Нет.

Каллимако. Ну, так?

Лигурио. Не совсем.

. Ну, так вот?

Лигурио. Так, так; вот это и запомни. У меня дома есть нос, вот бы ты наклеил его.

Каллимако. Да, это хорошо. А потом что?

Лигурио. Как ты покажешься с той стороны, мы будем здесь, отнимем у тебя лютню, схватим тебя, закружим, проводим тебя в дом, положим на постель; остальное уж ты сам должен.

Каллимако. Все дело в том, чтоб войти.

Лигурио. Войти-то туда ты войдешь; но устроить так, чтоб ты мог и опять туда приходить, зависит уж от тебя, а не от нас.

Каллимако. Как же это сделать?

Лигурио. Постарайся в эту ночь приобрести ее расположение; и прежде чем уйти, ты должен ей открыться; объясни ей нашу хитрость, покажи всю свою любовь к ней, скажи, что ты желаешь ей всякого блага; объясни ей, что она избегнет бесславия, оставаясь в дружбе с тобой; и как она подвергнется ему непременно, если отнесется к тебе враждебно. Невозможно, чтоб она не сошлась с тобой и чтоб не пожелала повторения этой ночи.

Каллимако. Ты думаешь?

Лигурио. Я уверен. Но не будем терять времени, уж два часа. Покличь Сиро, пошли лекарство к мессеру Ниче и жди меня дома. Я пойду за монахом, заставлю его переодеться и приведу сюда; позовем доктора и сделаем остальное.

. Хорошо, иди.

Сцена третья.

Каллимако, Сиро.

Каллимако. Эй, Сиро.

Сиро. Что угодно?

Каллимако. Выйди сюда.

Сиро. Я здесь.

Каллимако. Возьми серебряный бокал, который стоит в спальне в шкафу, покрой его тафтой и принеси сюда; да смотри, не пролей дорогой.

Сиро. Сейчас будет готово.

Каллимако. Он уж десять лет у меня и всегда служил верно. Я думаю, что и в этом случае можно ему до вериться; и хотя я ему ничего не говорил о нашем замысле, но он догадывается, потому что он плут, и я замечаю, что ведет себя, приноравливаясь к делу.

Сиро. Вот бокал.

Каллимако. Хорошо. Поди сейчас в дом к мессеру

Нича и скажи ему, что вот лекарство, которое должна принять его жена сейчас после ужина; и чем раньше она поужинает, тем лучше. И скажи ему, что мы будем здесь на углу улицы в условленное время, чтобы выходил и он. Ступай скорей.

Сиро. Иду.

. Стой, послушай! Если он захочет, чтоб ты подождал его, жди и приходи с ним вместе; если же нет, возвращайся сюда ко мне, как только отдашь ему это и исполнишь все, что тебе поручено.

Сиро. Слушаю, мессер.

Сцена четвёртая.

Каллимако (один). Я подожду, когда Лигурио возвратится с монахом. Кто сказал, что ждать очень неприятно, тот сказал правду. Я в минуту худею на десять фунтов, как только вздумаю, где я теперь и где могу быть через два часа и что может возникнуть какое-нибудь обстоятельство, которое разрушит мой замысел. И если так случится, эта ночь будет последняя в моей жизни; я или брошусь в Арно, или повешусь, или выброшусь за окно, или заколю себя кинжалом у ее дверей; что-нибудь да сделаю, только бы не жить более на свете. Вот Лигурио; это он. С ним еще кто-то; какой-то хромой, это, должно быть, переодетый монах. О, отцы! Узнай одного, так узнаешь всех. Кто ж это еще подходит к ним? Это, кажется, Сиро; он уж, видно, исполнил свое поручение; да, это он. Я подожду их здесь, чтоб условиться с ними.

Сцена пятая.

Сиро, Лигурио, Тимотео (переодетый), Каллимако.

Сиро. Кто это с тобой, Лигурио?

Лигурио. Хороший человек.

Сиро. Он хромой - или притворяется?

Лигурио. Не твое дело.

Сиро. Ох! Он смотрит большим негодяем.

Лигурио. Замолчи; ты нам мешаешь! Где Каллимако?

Каллимако. Я здесь. Добро пожаловать.

Лигурио

Каллимако. Сиро, слушай! Сегодня вечером ты должен исполнять все, что тебе скажет Лигурио; и исполняй так, как будто я сам тебе приказал; и все, что ты увидишь, прочуешь или услышишь, держи в глубокой тайне, если только ты ценишь во что-нибудь состояние, честь и жизнь мою и свое собственное благополучие.

Сиро. Так и будет.

Каллимако. Отдал ты доктору бокал?

Сиро. Да, мессер.

Каллимако. Что он сказал?

Сиро. Что все будет исполнено, как сказано.

Тимотео (к Лигурио). Это Каллимако?

Каллимако. Я к вашим услугам. Условие между нами сделано; вы можете располагать мною и всем моим добром, как самим собой.

Тимотео. Да, я слышал и верю; я и сам готов сделать для тебя то, чего не сделал бы ни для кого на свете.

Каллимако. Ваши труды не пропадут даром.

Тимотео

Лигурио. Оставим церемонии. Мы пойдем переодеваться, я и Сиро. Ты, Каллимако, тоже поди с нами и приготовься идти - делать свое дело. Отец подождет нас здесь; мы вернемся скоро и пойдем к мессеру Нича.

Каллимако. Хорошо, пойдемте.

Тимотео. Я вас буду ждать.

Сцена шестая.

Тимотео ( один). Правду говорят, что дурное общество доводит людей до виселицы; часто одинаково попадешь в беду, то как за то, что ты ласков и добр, так и за то, что ты мошенник. Богу известно, что я никогда не помышлял обидеть кого-нибудь: сидел в своей келье, читал требник, беседовал с своими духовными детьми. Попался я этому дьяволу Лигурио и заставил он меня опустить палец в грех, потом я опустил руку да и весь влез, и не знаю теперь, как я оттуда вылезу. Впрочем, я утешаюсь тем, что в это дело замешано много лиц, значит, о нем и хлопотать будут многие. Но вот возвращаются Лигурио и слуга.

Сцена седьмая.

Тимотео, Лигурио и Сиро (переодетые).

Тимотео. Ну, вот вы и вернулись.

Лигурио. Хорошо ли так-то?

Тимотео. Превосходно.

Лигурио. Теперь не хватает только доктора; пойдем к его дому. Уж три часа с лишком; пойдем скорее.

Сиро

Лигурио. Нет, это он. Ха, ха, ха!

Сиро. Ты смеешься.

Лигурио. Да кто ж не засмеется? Он надел какой-то коротенький кафтанчик, который не закрывает задницы. Что за чертовщина у него на голове? Словно как меховой капюшон монашеский, и шпажонка еще. Ха, ха. И не знаю, что-то бормочет. Отойдем к стороне и услышим пожелание ему горя от жены...

Сцена восьмая.

Мессер Нича (переодетый). Какие нежности выделывала моя дура-то! Послала горничную к своей матери, слугу в деревню. За это, пожалуй, я ее хвалю; но вот за это уж не похвалю: прежде чем она решилась идти в спальню, она столько гримас настроила. "Я не хочу... да как это можно... да что вы заставляете меня делать... Ох, да ах... да мамочка моя!" И если б мать не пугнула ее, она бы не пошла на постель. Лихорадка ее затряси! Я люблю женщин строгих, но уж не так: она мне голову свернула - кошачьи ее мозги! Вот если бы кто сказал: " Надо повесить самую умную женщину во Флоренции"! Я знаю, что дело будет сделано, но, прежде чем покинуть спальню, я должен во всем убедиться собственными глазами. Ведь она откликнется, скажет: " Что я тебе сделала?" А ведь я одет очень хорошо. Как меня узнаешь? Я кажусь больше, моложе, проворнее; и не найдется такой женщины, которая бы попросила с меня денег за ночь. Но где же наши?

.

Мессер Нича, Каллимако, Лигурио, Тимотео и Сиро.

Лигурио. Добрый вечер, мессер.

Нича (испугавшись

Лигурио. Не бойтесь, это мы.

Нича. А, вы все здесь. Ну, если бы я вас не узнал сразу, я бы вас пырнул этой шпагой в самом лучшем виде. Ты Лигурио? Ты Сиро? А это магистр? А, что?

Лигурио

Нича(к Лигурио, указывая на Каллимако). Смотри! О, как он подделал себя, ни за что не узнаешь.

Лигурио. Я велел ему положить два ореха в рот, чтобы его не узнали по голосу.

Нича

Лигурио. Почему так?

Нича. Что ж ты мне этого прежде не сказал? И я бы положил себе два. Ведь ты знаешь, что это нужно для того, чтоб не узнали по голосу.

Лигурио

Нича. Что это такое?

Лигурио. Восковой шарик.

Нича. Давай сюда! Ха, ну, ха, ха, ну, ну, хну! Чтоб тебе издохнуть, подлый бродяга.

. Извините меня, я вам дал не то, я перемешал, это по недосмотру.

Нича. Ха, ха, ну, ну! Что, что, что это такое?

Лигурио. Это алоэ.

Нича

Тимотео. Меня очень рассердил Лигурио.

Нича. О, как вы изменили голос.

Лигурио помощь тому отряду, который станет ослабевать. Ну, во имя святой кукушки.

Нича. Какая это такая святая кукушка?

Лигурио. Это самая уважаемая святая во Франции. Пойдем скорее! Пустим разъезд в этот угол. Стойте, внимание! Я слышу лютню.

Нича. Это так. Что ж будем делать?

. Надо послать вперед шпиона узнать, что это; и сообразно его донесениям будем действовать.

Нича. Кто пойдет?

Лигурио. Иди, Сиро! Ты знаешь, что делать: рассмотри, исследуй, возвращайся скорей и донеси.

Сиро

Нича. Как бы нам не промахнуться, не захватить дряхлого старика или какого расслабленного; чтоб не понадобилось завтра вечером начинать это же представление.

Лигурио. Не сомневайтесь; Сиро человек опытный. Вот он возвращается. Что ты там нашел, Сиро?

Сиро. Такого красивого молодчину, что вы и не видывали. Ему и двадцати пяти лет нет еще. Гуляет один, закутанный плащом, наигрывая на лютне.

Нича

Сиро. Да уж точно так, как я вам говорю.

Лигурио. Подождем, пока он завернет за угол, сейчас накинемся на него.

Нича. Подвигайтесь сюда, магистр: вы точно как деревянный. Вот он.

(поет)

Лигурио. Стой! Давай лютню.

. Ай, ай! Что я вам сделал?

Нича. А вот увидишь! Закройте ему голову, закутайте его.

Лигурио. Верти его.

Нича

Тимотео. Мессер Нича, я пойду отдохнуть, у меня смертельно болит голова. И если не будет надобности, я завтра утром не приду к вам.

Нича. Не приходите, магистр, все остальное мы можем сделать сами.

Сцена десятая.

(один). Они вошли в дом, и я пойду в монастырь. А вы, зрители, этого не осуждайте; потому что в эту ночь спать никто не будет, так что между действиями перерыва времени не будет. Я буду читать правило, Лигурио и Сиро будут ужинать, потому что они еще ничего не ели сегодня. Доктор уйдет из спальни в столовую, чтобы ужин был приличный. Каллимако и Лукреция спать не будут, потому что я знаю, что если б я был на его месте, а вы на ее, так мы бы не уснули.

Канцона.

О, сладостная ночь, о, блаженные и тихие часы ночные, которые сводите страстных любовников; в вас соединено столько отрад, что вы одни способны сделать души блаженными: вы даете справедливые награды любовникам за долгие беспокойства; вы, счастливые часы, заставляете пылать любовью всякое ледяное сердце.