Фингал (Поэмы Оссиана).
Песня вторая

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Фингал (Поэмы Оссиана). Песня вторая (старая орфография)

Песня вторая.

Коннал лежал у звучного горного потока под старым дубом. На мшистом камне лежала его голова. Сквозь вереск Лены он слышал голос ночи. Он лежал вдалеке от героев: сын меча не боялся врага. Герой видел во сне мрачный, красный поток огня, спускающийся с холма. Кругах, вождь, павший в битве, несся в луче. Он пал от руки Сварана, сражаясь в битве героев. Его лицо было подобно лучу заходящей луны, его одежды - тучам на холме; его глаза - два угасающих огня. Чернела рана на его груди.

"Кругал", сказал могучий Коннал, "сын Дедгала, знаменитый на холме оленей! Зачем ты бледен и уныл, ты, сокрушитель щитов? Ты никогда не бледнел от страха, - что безпокоит умершого Кругала?" Туманный и в слезах стоял он и протягивал свою бледную руку к герою. Невнятно заговорил он своим слабым голосом, точно ветерок в тростнике Лего.

"Мой дух, Коннал, на моих холмах, - но мое тело в песках Эрина. Ты никогда не будешь говорить с Кругалом, не найдешь его одиноких следов в вереске. Я так-же легок, как ветер Кромлы. Я двигаюсь, подобный мраку тумана. Коннал, сын Кольгара, я вижу облако смерти: оно мрачно повисло над равнинами Лены. Сыновья зеленого Эрина должны пасть. Удались с поля духов". Как темнеющая луна, он исчез среди свистящого ветра. "Остановись", сказал могучий Коннал, "остановись, мой темно-красный друг. Побудь в этом луче неба, сын открытой ветрам Кромлы.

проходят над пустыней"?

Сладко-гласый Коннал встал в своем звонком оружии. Он ударил в свой щит над Кухулином. Сын битвы проснулся. "Зачем", сказал повелитель колесницы, - "приходит Коннал ко мне ночью? Мое копье могло-бы ответить на этот звук, и Кухулин оплакал-бы смерть друга. Говори, Коннал, сын Кольгара, говори: твой совет - луч неба". - "Сын Семо!" возразил вождь, "тень Кругала вышла из своей пещеры. Звезды тускло мерцали сквозь его туманный облик. Его голос был подобен звуку отдаленного потока. Он вестник Смерти. Он говорил о темном и узком жилище. Ищи мира, вождь Эрина, или беги по вереску Лены".

"Он говорил с Конналом", возразил герой, "хотя звезды мерцали сквозь его туманный облик! Сын Кольгара, - это ветер шелестел в твоем ухе. А если это был облив Кругала, то зачем не заставил ты его явиться мне? - Спросил-ли ты его, где его пещера, где жилище этого сына ветра?

Мой меч нашел-бы этот голос и заставил-бы Кругала высказать все, что он знает. Но не велико его знание, Коннал, он был здесь сегодня. Он не мог еще уйти за наши холмы! И кто мог предсказать там ему наше падение?" - "Духи летают на облаках и мчатся на ветре", сказал голос мудрости, Коннал. - "Они сходятся в своих пещерах и говорят о смертных".

"Так пускай толкуют они о смертных, о всяком человеке, кроме вождя Эрина. Пусть будет он забыт в их пещере. Я не побегу от Сварана. Если я должен пасть, моя могила останется напоминать о моей славе будущим временам. Охотник прольет слезу на моем камне. Печалью наполнится жилище высокогрудой прекрасной Брагелы. Не смерти боюсь я, боюсь бегства. Фингал видел меня победителем. Ты, мрачная тень холмов, явись сама ко мне, приди на твоем луче неба, покажи мне смерть в твоих руках, - но и тогда не побегу я, слабый сын ветра! Иди, сын Кольгара, ударь в щит, он висит между копьями. Пусть мои воины встанут по звуку его в разгаре войн Эрина. Хотя Фингал и замедляет Свой приход с племенем его бурных островов, но мы будем биться, о Сын Кольгара, и умрем в битве героев".

увядающие листья кружатся в вихре. Высокия вершины Кромлы покрыты седыми облаками. Утро дрожит на полуосвещенном океане. Голубой туман медленно ползет и скрывает сыновей Инис-Файля.

"Вставайте-же", говорит король темно-бурых щитов, "вы, пришедшие с волн Лохлина. Сыновья Эрина бежали от нашего оружия, - преследуйте их по долинам Лены. Морла, иди в жилище Кормака. Посоветуй ему сдаться Сварану, пока его народ не склонился в могилу, и молчание не распространилось над его островом". Они шумно поднялись, как стая морских птиц, когда волны спугивают их с берега. Этот звук был точно шум тысячи потоков, встречающихся в долине Кона, когда, после ночной бури, они кружатся в темном водовороте при бледном свете утра.

Как мрачные тени осени проносятся над холмами, покрытыми травой, так угрюмы, мрачны и быстры один за другим проходят вожди звучных лесов Лохлина. Король, высокий как олень Морвена, стройно подвигался перед ними. Его блестящий щит у его бока сверкал, как ночью пламя на вереске, когда мир молчалив и темень, и путник видит духов, играющих в этом луче. Туманно мерцают вершины окружающих холмов и неясно виднеются их дубы. Ветер с взволнованного моря разсеял спустившийся туман. Сыны Эрина показались, как гряда скал на прибрежье, когда моряки в бурный ветер дрожат у незнакомых берегов.

"Иди, Морла, иди", сказал король Лохлина, "предложи им мир. Предложи те условия, что мы даем королям, когда их народы склоняются перед нашими мечами, когда храбрые погибли в бою, и девы плачут в поле". Высокий Морда пошел, пошел сын Сварха ¹) и величаво подвигался юноша. Он сказал голубоокому вождю Эрина, окруженному меньшими героями: "прими мир Сварана", сказал воин, мир, который он дает королям, когда народы склоняются перед его мечем. Оставь нам богатые потоками долины Эрина и дай нам свою супругу и собаку: твою высокогрудую супругу, прекрасную, как небо, твою собаку, перегоняющую ветер. Отдай это в доказательство слабости твоего оружия и тогда живи под нашей властью! - "Скажи Сварану, скажи, что гордое сердце - Кухулинь никогда не сдается. Я даю ему мрачно-бушующее море; я даю его народу могилы в Эрине. Никогда не достанется чужестранцу солнечный луч моей любви; никогда лань холмов Лохлина не побежит перед стремительным Луахом ²"Надменный вождь колесницы", сказал Морла, "разве ты хочешь сражаться с моим королем, королем, которого корабли с многочисленными мачтами могли-бы увезти в море весь твой остров. Так мал зелено-холмистый Эрин для того, кто управляет бурными волнами". - "В словах я уступаю многим, Морла, - мой меч не уступит никому. Эрин не будет под властью Кормака, пока Коннал и Кухулин живы! О Коннал, первый из могучих людей, ты слышишь слово Морла. Будешь-ли ты и теперь думать о мире, ты, сокрушитель щитов? Дух павшого Кругала! зачем грозил ты нам смертью? Узкое жилище примет меня в сиянии славы. Сыны Эрина, подымите копье и склоните лук, - налетите на врага во мраке" как духи бурной ночи!"

Тогда ужасный, дикий, глубокий мрак битвы с ревом распространился кругом, как туман, клубящийся в долине, когда буря скрывает спокойный солнечный свет неба. Кухулин в оружии идет впереди, как гневный дух перед тучей, когда он мечет молнии и держит мрачные ветры в своей руке. Карриль далеко на вереске приказывает трубить в рог битвы. Он поет песню и изливает свою душу в умы храбрых.

"Где", говорит рот песен, "где павший Кругал? Он лежит на земле, забытый; зала раковин безмолвна. Печальна жена Кругала. Она чужеземка в жилище своей печали. Но кто-же его, как луч солнца, бежит перед рядом врагов? Это Дегрена ³), прекрасная супруга павшого Кругала. Её волосы развеваются по ветру, глава её красны, её голос резок. Бледен и безтелесен твой Кругал. Его облик в пещере холма. Он приходит говорить за ухо во время твоего сна, он возвышает свой слабый голос, как жужжанье горных пчел, как рой мух вечером. Но Дегрена падает, как утреннее облако. Меч Лохлина в её боку. Каирбар, она пала, надежда твоей юности! Она пала, о Каирбар, мечта часов твоей юности ⁴)!

Свирепый Каирбар слышит погребальный звук. Он кидается, как волна океана. Он видит смерть своей дочери: он бушует среди тысяч. Его копье встречает сына Лохлина; битва распространяется от крыла к крылу. Как сотня ветров в рощах Лохлина, как огонь в соснах сотни холмов, так разрушительно звонко подсеваются ряды людей. Кухулин рубит героев, как волчец; Сваран опустошает Эрин: Курах ⁵⁶), лежит в последнем покое. Каольт ⁷) трепещет, умирая. Его белая грудь покрыта кровью, его желтые волосы разсыпались в пыли его родной земли. Он часто давал пиры там, где теперь пал. Он часто тут вызывал голос арфы, когда его собаки скакали от радости, а молодые охотники приготовляли лук.

Тихо подвигается Сваран, как потов, стремящийся из пустыни. Он покрывает небольшие холмы в своем течении, скалы на половину потонула в нем. Но Кухулин стоял перед ним, как холм, вершиной достигающий небесных облаков. Ветры спорят в верхушках сосен, град гремит по скалам, но, крепкий в своей силе, стоит он и покрывает своею тенью молчаливую долину Кона! Так Кухулин затемнял сыновей Эрина и стоял среди тысяч. Как горный источник, струилась кровь умиравших героев и оба врыла Эрина таяли, как снег в солнечный день.

"О, сыны Эрина", сказал Грумал, "Лохлин побеждает в поде. Зачем боремся мы, как камыш с ветром. Побежим в холмам темно-бурых ланей". Он побежал, как олень Морвена, его копье - дрожащий луч света позади него. Немногие побежали с Грумал'ом, вождем малодушным. Они пали в битве героев на звучащем эхом вереске Лены. Вождь Эрина высоко стоял на своей колеснице, украшенной драгоценными камнями ⁸"Коннал, первый из смертных людей, ты направил это оружие смерти. Неужели мы не станем биться с врагом, хотя сыны Эрина я бежали. Карриль, сын былых времен, собери моих друзей на этом холме, заросшем кустарником. Здесь, Коннал, будем стоять, как скала, и спасем наших бегущих друзей".

Коннал поднялся на драгоценную колесницу. Они выставляют свои щиты, подобно темнеющей луне, дочери звездного неба, когда она подвигается туманным кругом по небу, и люди ждут страшных перемен. Сифадда взбегает на холм и Дуфроннал, гордый конь. Как волны, следующия за китом, нахлынули за ними враги. Теперь на высоких склонах Кромлы стояли немногие печальные сыны Эрина, как лес, по которому пронеслось пламя, увлекаемое ветром бурной ночи ⁹). Сильно опустошенные, мрачно стояли они, как ива, не сохранившая для игры ветра ни одного листа.

Кухулин стоял у дуба, он молча смотрел воспламененными глазами и слушал ветер в своих развевающихся волосах. Пришел Моран, сын Фихила, разведчик с берегов океана. "Корабли", закричал он, "корабли с пустынных островов! Идет Фингал, первый из людей, сокрушитель щитов! Волны ленятся перед черным носом его корабля, его мачты с парусами подобны лесу в облавах". - "Дуйте, ветры, сказал Кухулин, несущиеся на мой туманный остров. Приди причинить смерть тысячам, король звучной Сельмы. Твои паруса, мой друг, для меня облако утра, твои корабли - свет неба, а ты сам - столб огня, ночью озаряющий землю. Коннал, первый из людей, как приятны нам друзья в печали! Но ночь сгущается кругом - где теперь корабли Фингала? Здесь проведем часы мрака и будем ждать луны. неба".

Ветры шумят в лесах, потоки несутся со скал, дождь собирается над вершиною Кромлы. Красные звезды мерцают среди несущихся облаков. Печально на берегу потока, звону которого отвечает дерево, печально сидит на берегу потока вождь Эрина; там и Коннал, сын Кольгара, там и Карриль былых времен. "Несчастна рука Кухулина", сказал сын Семо, "несчастна рука Кухулина с тех пор, как убил он своего друга! Ферда ¹⁰"

- "Теперь разскажи, Кухулин, сын Семо, как пал сокрушитель щитов", сказал Коннал. "Хорошо я помню сына благородного Даммана - высок он был и прекрасен, как небесная радуга. Пришел из Альбиона Ферда - вождь ста холмов. Он научился владеть щитом в стенах Мура и заслужил дружбу Кухулина; мы вместе ходили на охоту, вереск был нашим общим ложем.

Девгала ¹¹) была супруга Каирбара, вождя равнин Уллина. Она сияла красотой, но в её сердце жила гордость; она полюбила этот солнечный луч юности, сына благородного Дамыана. "Каирбар", сказала белорукая Девгала, "дай мне половину стада: я не хочу оставаться в твоем жилище. Дели стада, мрачный Каирбар!" - "Пускай Кухулин", сказал Каирбар, "разделит мое стадо на холму: его грудь - жилище справедливости- Уходи ты, свет красоты". - Я пошел и разделил стада; оставался белоснежный бык ¹²): я дал этого быка Каирбару. Гнев Девгалы разгорелся.

"Сын Даммана", начала красавица, "Кухулин огорчил мою душу. Я должна слышать о его смерти или покроет меня потов Лубара. Моя бледная тень будет странствовать около тебя и сокрушаться о моей уязвленной гордости. Пролей кровь Кухулина или пронзи эту волнующуюся грудь". - "Девгала", сказал прекрасноволосый юноша, "как убью я сына Семо - он друг моих сокровеннейших мыслей! подыму-ли я на него меч?" Она плакала три дня перед вождем, на четвертый он сказал, что будет биться: "Я буду биться с моим другом, Девгала, но я желал-бы пасть от его меча. Мог-ли бы я бродить один на холму? Могъли бы я видеть могилу Кухулина?" - Мы бились на равнине Мури. Наши мечи избегали раны. Они скользили по нашим стальным шлемам, они звенели по гладким щитам. Девгала была близко и, улыбаясь, сказала сыну Даммана: "Твоя рука слаба, солнечный луч юности ¹³)! Твой возраст недостаточно силен, чтобы владеть сталью. Сдайся сыну Семо: он скала на Мальморе". Слезы были на главах юноши. Он сказал мне прерывающимся голосом: "Кухулин, подними свой горбатый щит. Защищайся от руки твоего друга. Моя душа полна горя: я должен убить вождя людей!" Я вздохнул, как ветер в разселине утеса. Я поднял высоко острие моей стали. Светлый луч битвы пал, первый из друзей Кухулина! Несчастна рука Кухулина с тех пор, как герой пал!"

"Полон горя рассказ сына колесницы ¹⁴)", сказал Карилль былых времен, "он уносит мою душу назад, к старым временам, к дням былых годов. Часто слыхал я о Комале, который также убил своего любимого друга. Но победа сопровождала его меч, битва бывала решена в его присутствии.

Комал был сын Альбиона, вождь сотни холмов! Его олени пили из тысячи потоков, тысячи утесов отвечали голосу его собак. Его лицо было нежно от юности, но рука его причиняла смерть героям. Одна милая была у него и прекрасна была она, дочь могущественного Конлоха ¹⁵¹⁶). Её собаки были приучены в охоте, её тетива звенела от ветра. Её душа остановилась на Комале. Часто их глаза встречались с любовью. Они охотились вместе и счастье было в их тайных речах. Но девушку любил Грумал, мрачный вождь туманного Ардвена. Он подстерегал её одинокие шаги в вереске, враг несчастного Комала.

Однажды, утомленные охотой, когда туман скрыл их друзей, Комал и дочь Конлоха встретились в пещере Ронана. Это было обычное убежище Комала. Её стены были увешаны его оружием. Там было до сотни щитов с ремнями ¹⁷), до сотни шлемов из звучной стали. "Отдохни здесь", сказал он, "любовь моя, Гольбина: ты свет пещеры Ронана! Олень появляется на вершине горы Мора. Я ухожу, но я скоро вернусь". - "Я страшусь", сказала она, "мрачного Грумала, моего врага: он посещает пещеру Ронана. Я отдохну среди оружия, но возвращайся скорее, мой милый". - Он пошел к оленю Моры. Дочь Конлоха захотела испытать его любовь. Она одела свое прекрасное тело в его доспехи ¹⁸), она вышла из пещеры Ронана. Он принял ее за врага. Его сердце забилось. Он изменился в лице и глаза его потемнели. Он натянул лук. Стрела полетела. Гольбина упала в крови. Он бешено побежал навал: он звал дочь Конлоха. Нет ответа в пустынной скале. "Где ты, любовь моя?" Он увидал, наконец, её трепещущее сердце, бившееся на пущенной им стреле. "О дочь Конлоха, ты-ли это?" Он упал в ней на грудь. Охотники нашли злополучную пару; потом он пошел на холм. Но часты и одиноки были его шаги вокруг темного жилища его любви. Пришли корабли с океана. Он сражался, и чужеземцы корабля бежали. Он искал смерти на поле битвы. Но кто мог убить могущественного Комала? Он отбросил свой темно-бурый щит: стрела настигла его мужественную грудь ¹⁹

Примечания

¹) Swarth.

²) Luath - собака Кухудина. Книга Лейнстера.

³) Degrena--Deo-grena - солнечный луч.

⁴

⁵) Curach.

⁶) Morglan.

⁷) Ca-olt.

⁸) Один Кухулин, герои древняго цикла, сражается на колеснице.

⁹

¹⁰) Ferds, son of Damman.

¹¹) Devgala, Deugala.

¹²) Эпизод, взятый из Fain Bé Culаgne.

¹³) Sun-beam of youth.

¹⁴

¹⁵) Conloch.

¹⁶) Her hair was the wing of the rаveu; обыкновенно красавицы шотландских и ирландских песен желто-волосы и белокуры.

¹⁷) Of thougs.

¹⁸) Мотив переодевания девушки воином, встречаемый и в других народных песнях.

¹⁹