Фингал (Поэмы Оссиана).
Песня шестая

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Фингал (Поэмы Оссиана). Песня шестая (старая орфография)

Песня шестая

Тучи ночи, сгущаясь, опускаются; мрак водворяется в оврагах Кромлы. Звезды севера встают над катящимися волнами Эрина, оне поднимают свои огненные головы сквозь летящий туман неба. Далекий ветер шумит в лесу. Безмолвна равнина смерти. Над мрачной Леной звучит в моих ушах голос Карриля. Он поет о друзьях нашей юности, о днях прежних лет, когда мы встретились на берегах Лего, когда в кругу мы передавали друг другу радость раковины ¹); Кромла отвечала его голосу. Духи тех, о которых он пел, пришли в своем шумящем ветре; видно было, как наклонялись они, с радостью прислушиваясь к звуку их хвалы. Мир душе твоей, Карриль, в вихре твоих ветров. Ах, еслибы ты пришел в мое жилище, когда я одинок ночью. И ты приходишь, друг мой: я часто слышу твою легкую руку на моей арфе, когда она висит на далекой стене и её слабые звуки доходят до моего слуха ²). Зачем не говоришь ты со мною в печали и не разскажешь мне о моих друзьях? Но ты уходишь в твоем журчащем ветре, - ветер свистит в седых волосах Оссиана.

Теперь на откосе Моры ³) собрались герои на пир. Тысяча старых дубов горела на ветру. Крепость раковин ⁴) обходила круг. Души воинов разгорались радостью, но безмолвен был король Лохлина, от печали покраснели его гордые глаза, он часто обращался к Лене: он помнил, что он поражен. Фингал опирался на щит своих отцов, его распущенные седые волосы тихо развевались по ветру и светились при луче ночи. Он видел печаль Сварана, и сказал первому из бардов:

"Воспой, Уллин, воспой песнь мира. Отврати ною душу от войны. Пусть мое ухо забудет в этих звуках ужасный шум оружия. Пусть сто арф приблизятся., чтобы развеселить короля Лохлина. Он должен уйти от нас с радостью Никто не уходил печальным от Фингала. Оскар! Блеск моего меча направлен против могучих в битве, - мирно лежит он, когда воины сдаются в войне".

"Тренмор", говорил рот песен, "жил во времена прошлых лет. Он вздымался на волнах севера - товарищ бури ⁵). Высоки скалы страны Лохлина; их леса, полные ропота звуков, виднелись герою сквозь туман, - он убрал свои белогрудые паруса. Тренмор преследовал кабана, который ревел в лесах Гормалы. Многие бежали его присутствия, но этот катался, умирающий от копья Тренмора. Три дня пировал он в открытых ветрам башнях Гормалы и получил право выбора в битве. Страна Лохлина не имела героя, который не сдался-бы Тренмору. Раковина радости шла кругом с песнями в честь короля Морвена, того, кто пришел по волнам, первого из могучих людей.

Когда-же наступило четвертое серое утро ⁶), герой спустил на воду свою лодку. Он ходил вдоль безмолвного берега и призывал бурный ветер: издалека доносились его громкие порывы, шумевшие позади лесов. Покрытый стальным оружием, явился ему сын лесистой Гормалы. Красны были его щеки и прекрасны его волосы. Его кожа была подобна снегу Морвена. Кротко смотрели его голубые и улыбающиеся глаза, когда он заговорил королю мечей: "Постой, Тренмор, постой, первый из людей, ты еще не победил сына Лонвала ⁷). Мой меч часто встречал храбрых, - благоразумные избегали силы моего лука".

- "Прекрасно-волосый юноша", возразил Тренмор, "я не стану биться с сыном Лонвала: твоя рука еще слаба, солнечный луч юности! Вернись к темно-коричневым ланям Гормалы". - "Но я уйду только с мечем Тренмора", возразил юноша, - "и буду ликовать при звуке моей славы. Девы соберутся с улыбкой вокруг того, кто победил могучого Тренмора, оне вздохнут вздохом любви и полюбуются на длину твоего копья, когда я понесу его между тысячами, поднимая блестящий конец к солнцу".

- "Ты никогда не понесешь моего копья", сказал разгневанный король Морвена. - "Твоя мать найдет тебя бледным на берегу и увидит над темно-голубой пучиной паруса того, кто убил её сына". - "Я не подниму твоего копья", возразил юноша, "моя рука еще не окрепла от лет. Но луком моих отцов научился я поражать врага в отдалении. Сбрось прежде твою тяжелую стальную кольчугу на землю. Пускай теперь свою стрелу, вождь Морвена!" Он увидел её волнующуюся грудь. Это была сестра короля. Она видела его в зале пиршеств ⁸) и полюбила его юное лицо. Копье выпало из рук Тренмора; покраснев, он опустил голову. Дева была для него лучем света, встречающим сынов пещеры, когда они возвращаются посетить солнечные поля и опускают свои ослепленные глава.

"Вождь открытого ветрам Морвена", начала девушка с белоснежными руками, "позволь мне укрыться на твоей вздымающейся лодке, далеко от любви Корло ⁹). Он ужасен для Инибаки ¹⁰), как гром пустыни: он любит меня в мрачной гордости, он потрясает десятью тысячами копий"

"Оставайся покойно", сказал могучий Тренмор, - "успокойся за щитом моих отцов. Я не побегу от вождя, хотя-бы он потрясал десятью тысячами копий".

Три дня ждал он на берегу: он трубил в свой рог, он вызывал на битву Корло с его звучных холмов. Но Корло не пришел биться. Король Лохлина сошел с его холма. Он пировал на ревущем берегу. Он отдал девушку Тренмору.

"Король Лохлина", сказал Фингал, "твоя кровь течет в жилах твоего врага; наши отцы встречались в битве, потому что они любили состязание копий, но часто они пировали в валах, и ходила кругом радость раковины. Пусть твое жилище осветится радостью и твое ухо насладится арфой. Ужасна буря твоего океана, которая выставила твою до шесть; твой голос был как голос тысяч, когда они бьются в битве. Подними завтра, подними твои белые паруса по ветру: ты брат Аганденки! Прекрасна, как полуденный луч, проникает она в мою печальную душу. Я видел твои слезы о красавице, я щадил тебя в залах Старно, когда мои меч был красен от резни, когда мои глаза были полны слез о девушке. Но, может быть, ты выберешь битву? Битва, которую твои отцы дали Тренмору, твоя, чтобы ты мог уйти славным, как солнце, закатывающееся на запад".

- "Король рода Морвена", сказал вождь звучного Лохлина, "никогда Сваран не будет биться с тобой, первый из тысячи героев. Я видел тебя в залах Старно; тогда ты немногим был старше меня, и я сказал в своей душе: когда подниму я копье, как благородный Фингал? Мы бились с тех пор, воин на откосе мшистого Мальмора; потом мои волны принесли меня в твоим залам, и пир тысячи раковин распространился. Пусть барды передадут будущим временам имя победителя, потому что благороден был бой Мальмора. Но многие из кораблей Лохлина потеряли своих юношей на Лене. Возьми их ты, король Морвена, и будь другом Сварана! Когда твои сыны придут на Гормалу, пир раковин распространится, и битва будет готова в долине". "Ни кораблей, возразил король, "не возьмет Фингал, ни земель многих холмов: мне довольно пустыни с её оленями и лесами. Плыви на своих волнах ты, благородный друг Аганденки, распусти твои белые паруса на встречу утренним лучам, вернись к звучащим эхом холмам Гормалы". "Мир твоей душе, король раковин", сказал Сваран темно-бурого щита. "Во время мира ты подобен весеннему ветру, в битве - горный поток. Возьми теперь дружески мою руку, король отвечающей эхом Сельмы! Пусть барды оплакивают тех, кто пал, пусть Эрин предаст земле сынов Лохлина! Поднимите высоко мшистые камни в их славу, чтобы дети севера отныне могли видеть место, где бились их отцы, чтобы охотник мог сказать, когда он облокотится на мшистую могилу: "я здесь бились Фингал и Сваран, герои былых времен!" Так будет говорить он отныне, и наша слава сохранится на веки".

"Сваран", сказал король холмов, "сегодня наша слава велика, но мы исчезнем, как сон, ни звука не останется в наших полях битвы; наши могилы затеряются в вереске. Охотник не будет знать места нашего покоя. Наши имена могут быть слышны в песнях, но что в этом, если уже нет более нашей славы? О Оссиан, Карриль и Уллин, вы знаете героев, которых уже нет. Пойте нам песни былых времен. Пусть ночь пройдет при звуках и утро вернется с радостью". Мы пели королям, и сто арф смешивали свои звуки с нашим голосом. Лицо Сварана просияло, как полная луна на небе, когда тучи исчезают и оставляют ее покойную, круглую среди неба.

"Где Карриль", сказал Фингал, "Карриль былых времен, где сын Семо, король острова туманов? Он удалился, как метеор смерти, в страшную пещеру Кромлы". "Кухулин", сказал Карриль былых времен, лежит в страшной пещере Кромлы. Его рука на мече его силы, его мысли о потерянных им битвах. Печален король копий, до сих пор непобедимый в войне. Он посылает свой меч ¹¹), чтобы он отдыхал у бока Фингала, потому что ты, как буря пустыни, уничтожил всех его врагов. Возьми, Фингал, меч героя: его слава исчезла, как туман, когда он летит перед ревущим ветром вдоль освещенной долины".

"Нет", возразил король, "Фингал никогда не возьмет его меча: его рука могуча в войне, его слава никогда не падет. Многие побеждены в битве, чья слава выросла после их поражения. О Сваран, король звучных лесов, оставь свою печаль! Знамениты и побежденные, если они храбры. Они подобны солнцу в туче, когда оно невидимо озаряет из-под нея холмы и траву".

Грумал ¹²) был вождем Коны. Он искал битвы на всех берегах; его душа радовалась крови, его слух - звону оружия. Он вывел своих воинов на Кроку ¹³). Король Крока вышел к нему на встречу из своего леса, потому что тогда в круге Брумо ¹⁴) он говорил камню власти. Свирена была битва героев за девушку со снежной грудью. Слава дочери Крока дошла до Грумала на потоках Коны. Он поклялся получить белогрудую девушку или умереть на звучном Броке. Три дня бились они, на четвертый Грумал был взят в плен. Далеко от друзей они поместили его в ужасном круге Брумо, где часто, говорят, духи мертвых завывали кругом внушавшого им ужас камня. Но потом он просиял, как столб огня в небе. Они пали от его могучей руки. Грумал получил всю свою славу.

"Превозносите вы, барды былых времен", продолжал великий Фингал, "превозносите высоко героев, чтобы душа занята была их славой, чтобы дух Сварана не был печален! Они лежат в вереске Моры, сердитый ветер воет над вождями". Сотни голосов, как один, встают, сотни арф звучат. Они пели о былых временах, могучие вожди прежних лет. Когда теперь услышу я барда? Когда порадуюсь я славе моих отцов? Арфа не звучит на Морвене. Голос музыки не раздается над Боной. Умер с могучими бард, - нет более славы в пустыне!

Утренние лучи дрожат на востоке; они мерцают на откосе Кромлы. Над Леной слышен рог Сварана. Сыны океана собираются вокруг. Безмолвно и печально они качаются на волнах. Ветер Эрина вздувает их паруса; белые, как туман Морвена, они несутся по морю. "Зовите", сказал Фингал, "зовите моих собак, широко прыгающих сыновей охоты ¹⁵), зовите белогрудого Брана и огрызающагося, сильного Дуаха ¹⁶" ¹⁷) Пронзительный звук распространяется но лесу. Сыны вершины Кромлы поднимаются. Тысячи собак сразу выбегают, серые, несущияся но вереску. От каждой собаки падает олень; три - от белогрудого Брана; он гонит их на Фингала, чтобы радость короля была велика. Один олень пал на могиле Рино. Печаль Фингала вернулась. Он видел, как спокойно лежал камень над ним, над тем, кто был первый на охоте. "Не встанешь ты больше, о мой сын, разделить пир Кромлы! Скоро скроется твоя могила и трава выростет на твоем гробу; сыны слабых пройдут мимо - они не будут знать, где лежит могучий.

"Оссиан и Филлан, сыны моей силы, Голь, вождь голубой стали войны, взойдем на холме в пещеру Кромлы! Найдем вождя битв Эрина! Не стены-ли это Мури ¹⁸), серые и одинокия, возвышающияся над вереском? Король раковин печален, и его залы безмолвны и покинуты. Пойдем, найдем Кухулина и отдадим ему всю нашу радость! Не Кухулин-ли это, Филлан, как столб дыма над вереском? Ветер Кромлы дует мне в лицо, я не узнаю моего друга".

- "Фингал", возразил юноша, "это сын Семо. Угрюм и печален герой; его рука на его мече". - "Привет тебе, сын битвы, сокрушитель щитов". - "Привет тебе", возразил Кухулин, "привет всем сынам Морвена! Радостно твое присутствие, Фингал, как солнце на Кромле, когда охотник оплакивал его отсутствие зимой и видит его сквозь тучи. Твои сыны как звезды сопровождают тебя: они светят ночью. Не таким видал ты меня, Фингал, возвращающагося с войны в свою страну, когда короли мира ¹⁹"! "Многочисленны твои слова, Кухулин", сказал Коннан ²⁰) малой славы. "Твои слова многочисленны, сын Семо, но где твои военные подвиги? Зачем пришли мы через океан помогать твоему славному мечу? Ты бежишь в пещеру печали, а Коннан ведет твою битву! Отдай мне это блестящее оружие, отдай его, вождь Эрина!" - "Ни один герой", возразил вождь, "не искал оружия Кухулина, и тысяча героев искала-бы напрасно, мрачный юноша! Я бежал в пещеру печали только, когда Эрин пал у своих потоков".

- "Юноша с слабой рукой", сказал Фингал, "Коннан, замолчи! Кухулин знаменит в бою, ужасен всему свету! Часто слышал я о твоей славе, ты, бурный вождь Инис-файля! Подними свой белый парус к острову туманов. Взгляни на Брагелу, опирающуюся на её утес: её нежные глава в слезах, ветер относит её длинные волосы с её вздыхающей груди. Она прислушивается к ветру ночи, не услышит-ли голосов твоих гребцов, не услышит-ли песни моря, звука твоей отдаленной арфы"! - "Долго будет ждать она, напрасно прислушиваться! Кухулин никогда не вернется. Могучий я увидеть Брагелу, чтобы вызвать вздохи из её груди? Фингал, я был всегда победителем в битвах копий". - "И после ты будешь победителем", сказал Фингал щедрых раковин, "слава Кухулина разростется, как ветвистое дерево Кромлы. Многия битвы ждут тебя, вождь, многочисленны будут раны от твоей руки! Принеси сюда оленя, Оскар. Приготовь пир раковин, пусть наши души развеселятся после опасности и наши друзья радуются в нашем присутствии!"

Мы сели, мы пировали, мы пели. Душа Кухулина воспрянула, сила его руки вернулась. Радость освещала его лицо.

моих друзей.

"Распустите паруса, сказал король, поймаем ветер, дующий с Лены" ²¹). Мы поднялись на волнах с песнями; мы стремились с радостью среди пены пучины.

Примечания

¹) В жилище Бранно, близ Лизбурна.

²

³) Мора, вероятно, маленькая цепь невысоких холмов к востоку от Лены, параллельно с Кромлой.

⁴) Вино - двойное сравнение.

⁵) Companien of the storm.

⁶) Очень характерное выражение.

⁷

⁸) Мотив переодеванья девушки в воина опять тот-же, что и в предъидущих случаях: сильный враг преследует девушку своей любовью. Девушка узнается всегда одинаково.

⁹) Corio.

¹⁰) Inibaka.

¹¹) Меч Кухулина и в ирландских сказаниях играет огромную роль. O'Curry: Mannere and Castoms v II. р. 324.

¹²

¹³) Сгоса.

¹⁴) Circle of Brumo - недостаточно ясно, какой это культ.

¹⁵) The long--bounding sons of the chase.

¹⁶) Lnath.

¹⁷

¹⁸

¹⁹) Кэмбель говорит (т. IV, стр. 101), что во многих древних песнях римляне называются "королями мира"; мне ни разу не удалось встретить такой эпитет.

²⁰) Connan из рода Морни.

²¹) Попутный ветер Фингалу от Лены в Морвену.