Латмон (Поэмы Оссиана)

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Латмон (Поэмы Оссиана) (старая орфография)

ЛАTМОН.

ПРЕДИСЛОВИЕ.

Содержание. Латмон, сын Нуата, напал, во время отсутствия Фингала, на его страну. Не встречая препятствий, он дошел до местожительства Фингала, но последний вернулся, и Латмон отступил за гору; ночью Оссиан и Голь врасплох нападают на него и, после поединка, делают его своим пленником.

Это одна из самых искусственных поэм Оссиана Макферсона, может быть, с начала до конца сочиненная последним; несомненно, что в ней отразилось мировоззрение культурного человека XVIII в. Действия в поэме весьма мало, она сплошь дидактического, поучительного характера: отец поучает сына, как следует вести себя, чтобы уважали в старости, молодые люди поучают друг друга, как надо обращаться с врагом и вести себя по отношению друг к другу; Латмон поучает одного из своих приближенных, посоветовавшого поскорее напасть на малочисленного врага; наконец, Фингал поучает пленного Латмона.

Стиль не имеет ничего характерного - ни эпитетов, ни картин; единственно встречается часто повторяющийся эпитет "на колеснице рожденный" и несколько гомеровских: прекрасно-волосый, сребро-кудрый и т. п. Есть одна вставка с refrain: "Зачем не отдыхаешь ты в твои годы", но она не характерна, а картина заходящого солнца после бури в ней совершенно современной кисти.

В именах и положениях этой поэмы есть некоторое сходство с известным сказанием: "Битва при Кнухе", списков которого есть множество; - я пользовалась текстом O'Curry: Manuscr. and Mater., - но сходство это весьма отдаленное.

ЛАTМОН ¹).

Сельма, твои залы ²) безмолвны! Ни звука в лесах Морвена! Одне только волны плещут на берег. Тихий луч солнца освещает поле. Дочери Морвена выходят, как радуга; оне смотрят в сторону зеленого Эрина, не покажутся-ли белые паруса короля. Он обещал вернуться, но поднялись ветры севера.

Кто это стремится с восточного холма, как мрачный поток? Не Латмон-ли то с войском? Он услыхал об отсутствии Фингала, его душа возрадовалась, и он вверился ветру севера. Зачем пришел ты, Латмон? Могучих нет в Сельме, зачем пришел ты с протянутым копьем! Разве дочери Морвена сражаются? ³) Но остановись в своем стремлении, могучий поток, - разве ты не видишь, Латмон, этих парусов? Почему исчезаешь ты, Латмон, как туман над озером? Бурный вихрь преследует тебя - Фингал идет по твоим следам!

Король Морвена проснулся, когда мы неслись по темноголубым волнам. Он протянул руку к копью, герои окружили его. Мы узнали, что он видел своих отцов, они часто посещали его во сне, когда меч врага заносился над нашей землей и битва темной тучей вставала перед нами. "Куда девался ты, ветер?" сказал король Морвена: "или ты носишься среди звезд полудня, или нагоняешь дожди на чужия земли? Почему не долетаешь ты до моих парусов, до голубой поверхности моих морей? Враг в стране Морвена, а король отсутствует! Но пусть каждый наденет свою кольчугу и возьмет свой щит, пусть все поднимут свои копья над волнами и обнажат свои мечи. Перед нами Латмон со своим войском, Латмон, бежавший от Фингала в равнинах Лоны ⁴), но он возвращается с новой силой, как ручьи сливаются в поток, ревущий среди наших холмов". Таковы были слова Фингала. Мы устремились в залив Корманы ⁵ туча на хохме, наслаждаясь своей молодостью. Морни ⁶) сидел под деревом у ревущих вод Струмоны ⁷), его старческия кудри были седы, он опирался на палку, молодой Голь ⁸) был вблизи героя, слушая рассказы о битвах отцов. Часто вскакивал он, разгораясь душой, слушая о великих подвигах Морни. Старец услыхал звук щита Оссиана, он узнал сигнал войны. Он разом поднялся с своего места, его седые волосы откинулись назад, он вспомнил дела минувших лет. "Сын мой", сказал он "прекрасноволосому" ⁹) Голю: "я слышу звук битвы. Король Морвена вернулся, его сигналы доносятся по ветру. Иди в залы Струмоны, принеси оружие Морни - принеси щит, служивший моему отцу в старости, потому что моя рука начинает слабеть, а ты надень мое оружие, Голь, и стремясь в первую из твоих битв, пусть твоя рука сравняется славой с твоими отцами, несись по полю, как орел на своих крыльях. Нечего бояться тебе смерти, сын мой, храбрые падают со славой, их щиты удерживают мрачный поток врага, их старческие кудри покрываются славой. Ты-же видишь, Голь, как почитают меня в старости ¹⁰): когда Морни идет, юность встречает его со страхом и отворачивает свои взоры в безмолвной, радости, когда он проходит. Я никогда не бежал от опасности, сын мой, мой меч всегда блестел во мраке битвы. Чужестранец ¹¹) исчезал передо мной, могучий повергался в моем присутствии.

Голь принес оружие Морни, престарелый воин оделся в сталь и взял меч, обагренный кровью храбрых. Он пошел на встречу Фингалу, его сын шел за ним. Сын Кумгалла встал с радостью, когда он подошел в своих седых кудрях.

"Вождь ревущей Струмоны", сказал Фингал, воспрянув душой: "зачем вижу тебя в оружии, когда мощь твоя тебе изменила? Часто блистал Морни в битве, как луч заходящого солнца, когда он разсеивает бури на горах и приносит мир озаренным полям. Зачем не отдыхаешь ты в твои годы! Твоя слава уже в песне, твой народ, видя тебя, благословляет последние дни могучого Морни. Зачем не отдыхаешь ты в твои годы? Враги исчезнут и при появлении Фингала.

"Сын Кумгала", возразил вождь: "сила руки Морни ослабела: я пытаюсь вынуть из ножен меч моей юности, но он остается на месте, я поднимаю копье, во оно падает, не долетев до намеченной цели ¹²).

Я чувствую тяжесть моего щита. Мы погибаем, как трава на холме, и утраченная сила уже не возвращается. У меня есть сын Фингал, его душа восхищалась подвигами Морни, но его меч еще не поднимался против врага, его слава еще не родилась. Я пришел с ним на войну направлять его руку в битве. Его слава будет светом для моей души в мрачные часы моей старости. О. пусть имя Морни вабудется, пусть герои говорят только: "Вот отец Голя!" ¹³).

"Король Струмоны", возразил Фингал, "пускай Голь поднимет свой меч в бою, но пусть поднимет он его при Фингале, - моя рука защитит его юность! А ты оставайся в- залах Сельмы, ты услышишь о нашей славе. Попроси бардов настроить арфы и петь, чтобы те, кто пал, радовались в своей славе, а душа Морни сияла весельем. Оссиан, ты сражался в битвах, кровь чужеземцев на твоем копье, - будь вместе с Голем, но не отходите от Фингала, чтобы враги не застигли вас порознь и слава ваша не погибла-бы в моем присутствии.

Я видел Голя в оружии, и моя душа слилась с его душой! Пламя битвы горело в его глазах, он смотрел с радостью на врагов. Мы тихо обменялись словами дружбы. Мы вынули наши блестящие мечи и пробовали на открытом месте, за лесом, силу наших рук.

Уллина была прекрасна - он запел о могучем Кумгалле, но чело Морни омрачилось, он обратил свои красные глаза на Уллина, и внезапно превратилась песня барда. Фингал, наблюдавший престарелого героя, кротко сказал: "Вождь Струмоны, откуда эта мрачность? Забудь былое. Наши отцы бились в битве, но мы встречаемся на пиру. Наши мечи обращены на врага нашей страны; он исчезнет перед нами в поле. Забудь былое, герой мшистой Струмоны".

"Король Морвена", возразил вождь, "я вспоминаю твоего отца с радостью. Он был ужасен в битвах, гнев вожди был смертоносен. Мои глава наполнились слезами, когда король героев пал. Храбрые гибнут, Фингал, слабые остаются на холмах. Сколько героев погибло в дни Морни! Но я не избегал битвы, не бегал от боя храбрых. Теперь пускай друзья Фингала идут на отдых, уже ночь кругом нас, им нужны силы для битвы с "рожденным на колеснице" ¹⁴) Латмоном. Я слышу шум его войска, как раскат грома над годами. Оссиан и прекрасно-волосый Голь, вы молоды и легки на ногу, - наблюдайте за врагами Фингала с лесистого холма, но не подходите к ним: при вас нет ваших отцов, чтобы защитить вас! не дайте вашей славе погибнуть с первого же раза, вам еще мало од^/ ной вашей юношеской доблести.

Мы выслушали слова вождя с радостью и мы пошли, звеня нашим оружием, направляясь к лесистому холму; небо горело звездами, метеоры смерти пролетали над полем, отдаленный шум врага поразил наш слух. Тогда Голь, полный храбрости, сказал мне, полуобнажив свой меч: Сын Фигнала, почему кипит душа Голя, мое сердце сильно бьется, мои шаги не тверды, моя рука дрожит на мече. Когда я смотрю на врага, моя душа разгорается. Я вижу его спящее войско. Не так-ли дрожат души храбрых в битве копий? Как возрадовалось-бы сердце Морни, еслибы мы устремились на врага! Наша слава разнеслась-бы в песне и храбрые любовались бы нашим делом!"

"Сын Морни", сказал я, "моя душа любить войну, я был-бы рад отличиться в поединке, чтобы передать имя мое бардам, но если враг победит, как взглянуть мне в глаза королю - они ужасны во гневе, как пламя смерти. Я не хочу подвергаться его гневу. Оссиан победит или падет. Но живет-ли память побежденных? - они проходят, как тени, но слава Оссиана будет жить, его дела будут равны делам отцов. Устремимся в нашем оружии, кинемся в битву, сын Морни. Но, Голь, если ты вернешься один, поди в милые для меня залы Сельмы, скажи Евераллине, что я пал со славой, отдай мой меч дочери Бранно, пускай передаст его Оскару, когда настанут года его юности".

"Сын Фингала", возразил Голь со вздохом, "как мне вернуться после гибели Оссиана? что скажет мой отец, что скажет Фингал, король людей? Слабые отвратят свои взоры и скажут: "Вот идет Голь, оставивший своего друга, лежащого в крови". Нет, не увидят меня слабые иначе, как в тумане моей славы. Оссиан, я слышал от моего отца о великих делах героев, об их великих подвигах в одиночку - их души росли в опасности".

"Сын Морни", возразил я, входя впереди него в вереск, "наши отцы похвалят нашу храбрость, оплакивая наше поражение, луч радости озарит их душу, когда глаза их будут полны слез, они скажут: "наши сыновья не погибнут безвестно, они сеяли смерть кругом себя". Но зачем нам думать о тесном жилище, меч защищает храброго! Но смерть преследует бегство слабых, об их славе никогда не слышно".

Мы устремились. во тьме в ревущему потоку, который катит вокруг врага свои голубые воды, между деревьев, вторящих его шуму своим шелестом. Мы подошли к берегу потока и увидали спящее войско;. их огни погасли в долине, их одинокие сторожа бродили вдали. И оперся на копье, чтобы перепрыгнуть поток; но Голь взял меня за руку и сказал слова храбрых. "Неужели, сын Фингала, нападем мы на спящого врага? Устремимся-ли мы, как ночной ветер, который тайком вырывает молодые деревья? Не так заслужил свою славу Фингал, не такими делами установилась слава убеленного сединами Морни! Ударь, Оссиан, ударь в щит, пусть поднимутся тысячи, пусть оне встретят Голя в его первой битве, он хочет испытать силу своей руки".

Моя душа возрадовалась от слов воина, моя горячия слезы пролились. "И враги встретят тебя, Голь", я сказал, "и слава сына Морни загремит! Но не удаляйся от меня, мой герой, пуст сталь твоя блестит близ Оссиана, пусть наши руки соединятся в битве. Голь, видишь-ли ты ту скалу? Её седые бока едва видны при свете звезд. Если враги нас одолеют, станем спиной к скале, и они побоятся подойти близко к нашим копьям, потому что смерть в наших руках!"

звук их бега был подобен свисту пламени, когда оно несется по обнаженному лесу. Тогда-то копье Голя летало с силой, тогда-то меч его поднимался! Кремор ¹⁵) пал и могучий Лет ¹⁶), Дунтормо ¹⁷) бился весь в крови, сталь пронзила бок Крото ¹⁸), когда он привстал, опираясь на свое копье, и черный поток хлынул из раны и залил полу-погасший дуб. Катмин ¹⁹

Таковы были деда сына Морни в первой из его битв, но не спал меч и у твоего бока, последний из рода Фингала! Оссиан ринулся вперед, полный силы, народ падал перед ним, как падает трава под палкой мальчика, когда он со свистом размахивает ею в поле и сбивает седобородые головки волчеца, но мальчик идет беззаботно, направляясь в пустыню.

Настало серое утро, извилистый поток засветился среди вереска, враги собрались на холме, и гнев Латмона разгорелся. Он опускает в ярости свои красные глава, он безмолвен в своем гневе. Он часто стучит в свой горбатый щит, его шаги неровно звучат по вереску. Я увядал издали мрачного героя и сказал сыну Морни:

"Рожденный на колеснице вождь Струмоны, видишь-ли ты врагов? Они в гневе собрались на холме. Пойдем в королю, он встанет, полный силы, и войско Латмона исчезнет. Мы окружены славой, воин, глаза старцев возрадуются. Но побежим, сын Морни, Латмон сходит с холма!" - "Так замедлим наши шаги", возразил прекрасно-волосый Голь, "пускай не говорит враг с улыбкой: "Посмотрите на воинов ночи, они, как духи, ужасны во мраке и исчезают перед лучем востока". Оссиан, возьми щит Гормара ²⁰), который пал близ твоего копьи; престарелые герои порадуются, видя дела своих сынов".

²¹) подошел к рожденному на колеснице Латмону, Сульмат, вождь Дуты") с темно-катящимся потоком Дувренны ²²). Зачем не стремишься ты, сын Нуата ²³), с тысячею твоих героев? Зачем не сходишь ты с твоим войском, пока воины не убежали? Их голубое оружие светится на утренних лучах, они идут впереди нас по вереску.

"Сын слабой руки", сказал Латмон, "зачем сойдет мое войско? Их только двое, сын Дута, неужели пошлю я тысячи вооруженных? Нуат стад-бы оплакивать в своем жилище погибель своей славы, он отвернулся-бы от Латмона, еслибы а подошел к нему. Поди ты в героям, вождь Дуты, я вижу величественную походку Оссиана, его слава достойна моей стали, пускай мы померяемся в бою!" Благородный Сульмон пришел. Я порадовался словам короля, я поднял щит на руку. Голь вложил в мою руку меч Морни. Мы вернулись в журчащему потоку. Латмон подошел в своей силе, его мрачное войско двигалось за ним, как туча, но сын Нуата был прекрасен в своей стали. "Сын Фингала", сказал герой, "твоя слава выросла на нашей гибели; сколькие из моего народа повергнуты твоей рукой, король людей! Подними опять твое копье против Латмона; срази сына Нуата, срази его вместе с его воинами или ты сам падешь! Не будут говорить у меня дома, что люди мои гибли в моем присутствии, что они пали в присутствии Латмона, когда его меч отдыхал у его бока; голубые глаза Куты наполнились-бы слезами, она бродила-бы одиноко в долине Дунлатмона!"

"Не будут также говорить", возразил я, "что сын Фингала бежал. Оссиан не побежал-бы даже и тогда, когда бы мрак скрывал его шаги, его дух встретил-бы его и сказал: "Неужели бард Сельмы боится врага? Нет, он не боится врага, он радуется среди битвы".

Латмон бросил свое копье. Оно пронзило щит Оссиана, я чувствовал холодную сталь в моем боку, я вынул меч Морни, я разрубил копье надвое, блестящее острие упало на землю. Сын Нуата кипел яростью. Сперва он высоко поднял свой звучный щит и затем опустил его. Ярко блестела медная доска, когда через нее смотрели его темные глаза. Но копье Оссиана пронзило блестящий горб и вонзилось в стоявшее позади дерево, щит повис на дрожащем древке, но Латмон все подвигался. Голь предвидел гибель вождя, он подставил свой щит под мой меч, когда он, сверкнув в воздухе, опускался на короля Дунлатмона.

Латмон увидел сына Морни. Слезы потекли из его глаз. Он бросил меч своих отцов на землю и проговорил слова храбрых:

"К чему Латмону биться против первых из людей? Ваши души - луч неба, ваши мечи - пламя смерти. Чья слава сравнится со славой героев, которых подвиги столь велики даже в юности. О, еслибы вы были в залах Нуата, в зеленом жилище Латмона! Тогда не сказал-бы мой отец, что его сын сдался слабым. Но кто идет, как могучий поток по звучному вереску, небольшие холмы сотрясаются перед ним, а тысячи духов носятся на его блестящем оружии, духи тех, кто пал от руки короля звучного Морвена. Счастлив ты, Фингал, твои сыновья будут биться в твоих войнах, они идут впереди тебя, они возвращаются со славой. Фингал пришел в своей кротости, радуясь тайно делам своего сына. Лицо Морни блестело радостью, его старые глаза тускло смотрела сквозь слезы. Мы пришла в залы Сельмы. Мы села вокруг на пиру раковин. Девы песни пришли к нам и с нами краснеющая Евераллина. Её волосы струились по её снежной шее, её глаза тайно обращались на Оссиана. Она играла на арфе. Мы приветствовали дочь Бранно.

Фингал встал со своего места и сказал Латмону, королю копий. Меч Тренмора качался у его бока, когда он поднимал свою могучую руку. "Сын Нуата", сказал он, "зачем искал ты славы в Морвене! Мы не из племени безсильных, наши мечи не блестят над слабыми. Когда поднимали мы тебя, Латмон, звуками войны? Фингал не любит битвы, хотя рука его сильна! Моя слава питается гибелью надменных, молния моей стали падает на гордых оружием. Проходят битвы, воздвигаются могилы храбрых. Воздвигаются могилы моего рода, о мои предки! Наконец я должен остаться один, но останусь, покрытый славой; душа моя отлетит в лучах света. Латмон, вернись к себе или обрати свои битвы на другия земли. Племя Морвена прославлено, враги его - сыны несчастных.

¹) Lathmon.

²) The halle перевожу словом "залы", так как в жилищах древних ирландцев были большие комнаты с очагом посредине", hall тоже значит и внутренность большой пещеры.

³) Более позднее представление: женщины-воины в одиночку, по крайней мере, встречают в ирландских и северо-шотландских сказаниях.

⁴) Lona.

⁵

⁶) Morni - вождь клана Морни. известного по сказанию "Битва при Кнуте"; рукопись 1100 г. находится в Дублинской Королевской Академии, и по анналам и преданиям, клан Мории принимал участие в битве при Габаре против Лейпетера.

⁷) Strumon, т. е. Stru-moné - поток холмов, горный поток.

⁸) Gaul - слепой, именно тот Голь, который играл роль, по рукописи 1100 г., в сказание о битве при Кнухе. Здесь он является юношей, товарищем Оссиана, сына Фингала, тогда как по ирландским преданиям он современник Кумгалла - отца Фингала.

⁹) Fair-haired - гомеровский эпитет.

¹⁰

¹¹) Вероятно, скандинавы.

¹²) It falls short of the "mark" - не могла перевести иначе, как цель.

¹³) Опять современное понятие.

¹⁴) Устойчивый эпитет.

¹⁵

¹⁶) Leth.

¹⁷) Dunthormo.

¹⁸) Crotho.

¹⁹) Cathmin.

²⁰

²¹) Sulmаth: Suil-mhath - человек доброго взгляда, человек, который не сглазит.

²²) Dutha.

²³) Duvranna, т. е. Dubh-bhranna - река, сохранившая до сих пор название Дувраны, впадающая в озеро Банов в Шотландии.

²⁴) Nuath - имя отца Голя в сказании "Причина битвы при Кнухе".