Ойна-Моруль, Кольна-Дона и Ойтона (Поэмы Оссиана)

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Ойна-Моруль, Кольна-Дона и Ойтона (Поэмы Оссиана) (старая орфография)

Ойна-Моруль, Кольна-Дона и Ойтона.

ПРЕДИСЛОВИЕ.

Эти три поэмы любви, нечто в роде стихотворений В прозе, несомненно литературно обработанных, но тем не менее сохранивших свою первоначальную основу, так как напоминают по стилю песню Лесморского сборника, приведенную в предисловии, а по содержанию - некоторые лирическия песни сборника Кларве, напр., Cri-mora, Morni и др.

Содержание всех трех поэм весьма несложное: В первой, Ойна-Моруль, Оссиан рассказывает об одной из своих экспедиций в дни молодости на остров Фуарфэд для освобождения своего союзника Маль-Орхола, дочь которого, Ойна-Моруль, понравилась исконному врагу их рода, Тормоду. Тормод, получив отказ, напал на Фуарфэд и победил Маль-Орхола, но в свою очередь был побежден и даже взят в плен Оссианом, в награду за что последнему была обещана Ойна-Моруль, но он подслушал ночью её песню, в которой она изливает свою любовь в врагу своего рода Тормоду и прощается с ним. Подслушав это признание, Оссиан примиряет первобытных Монтеки и Капулетти, выдает Ойну-Моруль замуж за своего пленника, возвращает ему свободу и благополучно возвращается домой.

Вторая поэма, Кольна-Дона, есть собственно очень поэтическое стихотворение в прове почти без содержания: Оссиан и его друг Тоскар приглашены на пир соседним вождем Карулом; на пиру Тоскар увидал дочь своего амфитриона, Кольну-Дону, и они влюбляются друг в друга. После пира девушка переодевается воином и идет за гостями, Тоскар ее узнает и все кончается счастливым браком.

Не менее поэтична, но очень печальна последняя из этих поэм - "Ойтона". Невеста Гола и сестра Латмона, Ойтона, остается одна во время экспедиции своего клана против скандинавов, и вождь соседняго острова Дунраммот, воспользовавшись отсутствием всего мужского населения, похищает Ойтону и женится на ней насильно. Голь, увнав о похищении, нападает на Дунраммота, убивает его, но освобожденная Ойтона все-таки умирает, не переживши своего позора.

ОЙНА-МОРУЛЬ ¹).

Как непостоянное солнце проносится над травянистым холмом Лармона, так точно в душе моей сменяются рассказы старины; когда барды разошлись по своим местам, а арфы повешены на стенах Сельмы, тогда приходит в Оссиану один голос и пробуждает его душу: это голос минувших годов, они развертываются передо мной со всеми их деяниями; я ловлю сменяющияся сказания и передаю их в песне. Не взволнованный поток песнь короля, она как музыка со струн Луты. Лута "многих струн" ²), не безмолвны твои богатые потоками скалы, когда белые руки Мальвины двигаются по арфе. Свет моей души, разсевающий сумрачные мысли, дочь Тоскара "шлемов", не послушаешь-ли моей песни? Мы вернем, дева Луты, минувшие годы. Еще в дни короля, когда мои кудри были молоды, приметил я с ночных волн океана на верху Кон-Катлин ³). Мой путь был в острову Фуарфэду ⁴Маль-Орхолу ⁵), королю Фуарфэда, потому что война окружила его, а наши отцы встречались на пиру.

В Кол-Койлэд ⁶) я убрал мои паруса, я послал мой меч Маль Орхолу "раковин". Он узнал знак Альбиона и обрадовался ⁷). Он пришел с своего высокого холма и с горем взял меня за руку. "Зачем пришел ты, "род героев", в побежденному королю? Тон-Тормод ⁸) "многих копий", вождь бурной Сардронлы ⁹), увидал и полюбил мою дочь, белогрудую Ойна-Моруль. Он сватался, я отказал ему в девушке, потому что наши отцы были врагами. Он пришел с битвой к Фуарфэду, мой народ отступил. Зачем пришел, "род героев", в побежденному королю?"

"Я пришел", сказал я, "не для того, чтобы, как мальчик, издали смотреть на бой. Фингал помнит Маль-Орхола и его жилище для странников: воин со своих волн сошел на лесистый остров, ты не был тучей перед ним, твой пир был готов с песнями за это поднимется мой меч, и, может быть, враги твои падут. Мы не забываем наших друзей в опасности, хотя и далека наша страна".

"Потомок отважного Тренмора, твои слова, как голос Крут-Лоды, когда он говорит из разорванной тучи, могучий житель неба. Многие веселились на моем пиру, но все они забыли Маль-Орхола. Я смотрел во все стороны, но белых парусов не было видно. Теперь сталь звенит в моем жилище, а не радостные раковины. Приди в мой дом, "род героев", ночь с темным покрывалом близка. Послушай песен девушек дикого Фуарфэда".

Мы вошли. Арфа зазвучала под белыми руками Ойны-Моруль. Она вызывала печальный рассказ из каждой дрожащей струны. Я стоял в безмолвии, потому что прекрасна была в своих кудрях дочь многих островов. Её глаза были две звезды, блестевшия сквозь шумный ливень; моряк замечает их наверху и приветствует милые лучи. С утром мы устремились в битву к шумящему потоку Тормулу ¹⁰). Враг подвигался по звуку горбатого щита Тон-Тормода. От крыла в крылу разгорелся бой. Я встретил Тон-Тормода в битве, далеко разлетелась его разбитая сталь. Я взял короля во время боя, я передал его Маль-Орхолу, крепко связанного ремнями. Радостен был пир в Фуарфэде, потому что враг пал. Тон-Тормод отвернулся от Ойны-Моруль "островов".

"Сын Фингала", начал Маль-Орхол, не забуду я тебя, когда ты уйдешь от меня; в твоем корабле будет свет - Ойна-Моруль, она зажжет радость в могучей душе. Не будет она покинута в Сельме, жилище королей".

В зале я лежал ночью. Мои глаза были полузакрыты сном. Сладкая музыка дошла до моего уха, она была, как подымающийся ветерок, что кружит сначала бороду волчеца, а потом летит темной тенью над травой. Это была девушка дикого Фуарфэда, она запела ночную песню, она знала, что моя душа была текущий потов к приятным звукам. "Кто смотрит", пела она, "с своей скалы над смыкающимся туманом океана? Его длинные кудри чернее врыла ворона развеваются по ветру, величавы его шаги в горе, слезы в его глазах. Его мужественная грудь подымается над его бурной душой. Уходи, я далеко, я странница в неведомых странах. Хотя род королей окружает меня, но моя душа мрачна. Зачем наши отцы были врагами, Тон-Тормод, любимый девами"!

"Сладкий голос богатого потоками острова", я сказал, "зачем горюешь ты ночью? Не черна душа потомков отважного Тренмора. Ты не будешь странствовать по неизвестным потокам, голубоокая Ойна-Моруль. В этой груди есть голос, он не слышен другим ушам, он повелевает Оссиану слушать несчастных в часы их страданий. Уйди, сладкий певец ночи! Тон-Торнод не будет горевать на своей скале".

С утром я освободил короля. Я отдал ему длинноволосую деву. Маль-Орхол услышал мои слова среди своих звучащих эхом зал. Корол дикого Фуарфэда, зачем-бы плакать Тон-Тормоду? Он из рода героев и как пламя в битве. Ваши отцы были врагами, но теперь их облачные тени радуются в смерти. Они протягивают свои туманные руки к одной раковине в Лоде. Забудьте их вражду, герои. Это была туча былых времен!

Таковы были дела Оссиана, пока еще его кудри не были белы, хотя сияла красотой "дочь многих островов". Дочь Луты, мы возвращаем минувшие годы.

Примечания

¹

²) Luths, т. е. круглая арфа, по-ирландски cruta.

³) Con-cathlin, одна из звезд семизвездия - т. е. большой Медведицы.

⁴) Füarfed - один из Ормудсих островов.

⁵) Mal-orchol - благородный огонь.

⁶) Col-coiled.

⁷) Шотландский термин.

⁸) Tou-thormod.

⁹) Sordronlo - очень странное название и, по-моему, не кельтское.

¹⁰) Tormul.

КОЛЬНА-ДОНА ¹).

Коль-амон ²) "бурных потоков", мрачный странник по отдаленным долинам, я смотрю на твой путь среди деревьев близ звучных холмов Кар-ула ³). Там живет светлая Кольна-Дона, дочь короля. Её глаза - мелькающия звезды, её руки - белая пена потоков. Её грудь поднимается медленно от вздоха, как высокия волны океана. Её душа была поток света. Кто среди дев был подобен "любви героев?"

По повелению короля, мы шли к Кроне ⁴) "потоков": Тоскар "травянистой Луты" и Оссиан, еще юный в битвах. Три барда сопровождают нас с песнями, три горбатых щита явились перед вами, потому что мы должны были поставит камень в память прошлого ⁵). У мшистого потока Кроны Фингал разсеял своих врагов, он заставил чужеземцев отхлынуть, как взволнованное море. Мы пришли в месту славы; с гор спускалась ночь. Я срубил дуб с его холма и высоко зажег пламя. Я просил моих отцов взглянуть вниз с их облачных жилищ, потому что они радуются славе их потомков. Я взял камень с потока при песне бардов; струи крови врагов Фингала повисли на тине, покрывавшей его; под ним положил я недалеко друг от друга три горба вражеских щитов ⁶). При усиливающемся или затихающем звуке ночной песни Уллина ⁷Тинистый сын потоков, теперь поднятый высоко ⁸), говори слабым, о камень, после того, как род Сельмы падет! , что прошли, вернутся ⁹). Битвы предстанут перед ним; короли с лазоревыми щитами сойдут в бой и темнеющая луна посмотрит с неба на взволнованное поле. Он проснется утром и увидит могилы воинов вокруг; он будет разспрашивать о камне, и старики ответят: "Этот серый камень воздвигнут Оссианом, вождем былых времен".

С Кол-амоны от Кар-ула пришел бард, "друг странников"; он просил нас на пир королей в жилище прекрасной Кольна-Доны. Мы пришли в зал арф. Там Карул просиял в своих престарелых кудрях, когда он увидал перед собой сыновей своих друзей, как две молодые ветви любимого дерева.

"Сына могучого", он сказал, "вы возвращаете дни старины, когда я впервые сошел с волн в богатую потоками долину Сельмы. Я преследовал Дутмагарглосса ¹⁰), жителя ветра океана. Паши отцы были врагами, мы встретились у ветряных вод Клуты ¹¹), он бежал морем, и мои паруса раздувались за ним. Ночь обманула меня в пучине. Я пришел к жилищу королей, к высокогрудым девам Сельмы. Фингал вышел к нам со своими бардами и Конлох ¹²"рука смерти". Я пировал три дня в зале и видел голубые глаза Эрина, Роскрану ¹³), дочь героев, свет рода Кормака. Я ушел незабытый: короли дали щиты Карулу, они висят высоко в Коль-амоне в память прошлого Сыны отважных королей, вы возвращаете дни старины". Кар-ул зажег дуб пиров. Он сорвал два горба с наших щитов, он положил их на землю под камнем, чтобы они говорили роду героев: когда наши сыны должны будут встретиться в гневе, мой род, может быть, взглянет на этот камень, приготовляя копье: "Разве наши отцы не встречались в мире", скажут они и отложат щиты.

Ночь сошла. Пришла дочь Кар-ула с длинными волосами. Смешавшись с арфой, зазвучал голос белорукой Кольма-Доны. Тоскар омрачился при виде любимой героями. Она пришла для его взволнованной души, как луч на мрачном бурном океане, когда он прорвется сквозь тучу и осветит пенистый гребень волны.

С наступлением утра мы пробудили леса своими криками и продолжали идти по следам ланей и настигли их у потока, к которому оне всегда ходили. Мы возвращались долиною Кроны. Из леса выступил юноша со щитом и обломанным копьем. "Откуда ты, бегущий молодой отпрыск? сказал Тоскар из Луты. Все-ли смирно в Коль-амоне, вокруг жилища прекрасной Кольна-Доны "арфь"?"

"Прекрасная Кольна-Дона жила в богатом потоками Коль-амоне", сказал юноша, "она жила там, но теперь она странствует в пустынях с сыном короля, с тем, кто, находясь в дому её, вызвал любовь в её душе".

"Чужестранец рассказов", сказал Тоскар, "заметил-ли ты путь воина? Он должен пасть, отдай мне твои горбатый щит". В гневе схватил он щит. За ним открылась грудь девушки, белая, как грудь лебедя, красиво качающагося на легких волнах. Это была Кольма-Дона "арф", дочь короля! Её голубые глаза обратились на Тоскара и любовь её зародилась.

Примечания

¹

²) Col-amon - узкая река,

³

⁴) Crona - шумный ручей со множеством водопадов, впадавший в Каррону.

⁵) На обязанности бардов лежала постановка камней с огамической надписью в память того или другого события.

⁶) и ⁷) Обыкновенно под памятником, поставленным в честь какого-нибудь события, зарывали или части щита, там называемые горбы, или вооружение, отнятое у врага в борьбе.

⁸) Камень обыкновенно ставили вертикально.

⁹

¹⁰) Duthmocarglos.

¹¹) Clutha.

¹²) Conloch.

¹³) Roscrana.

¹).

Мрак живет кругом Дунлатмона ²), хотя луна и показывает половину своего лица над холмом. Дочь ночи отворачивается, она видит приближающееся горе. Сын Морни на равнине, но не слышно там ни звука в залах, ни один длинный дрожащий луч света не разсекает мрака. Голос Ойтоны не слышен среди шума потоков Дувранны ³).

"Куда ушла ты в своей красе, темноволосая дочь Нуата ⁴)? Латмон ⁵) в поле храбрых, но ты обещала оставаться в жилище, пока не вернется сын Морни ⁶из Струмона ⁷) к деве своей любви. Слезы были на твоих глазах, когда он уходил, тайный вздох подымался в груди. Но ты не выходишь к нему с песнями, с легко дрожащими звуками арфы".

Таковы были слова Голя ⁸), когда он пришел к башням Дунлатмона. , ветры бушевали в жилище, деревья засыпали порог своими листьями, ропот ночи окружал его ⁹). Печален и безмолвен сидел у скалы сын Морни, его душа дрожала за девушку, но он не знал, куда ему идти ее искать. Сын Лета ¹⁰ Её волосы были распущены в безпорядке, её милые глава были полны слез, кровь окрашивала её белоснежные руки, одежда на половину скрывала рану на её груди. Она стояла перед вождем, но её голос был слаб.

"Спит-ли сын Морни, тот, кто был мил глазам Ойтоны? Спит-ли Голь на отдаленной скале в то время, когда дочь Нуата умирает? Море катится вокруг мрачного острова Троматона ¹¹). Я сидела в слезах в пещере, но я сидела не одна, о Голь, - мрачный вождь Кутхалы ¹²"

Более сильный порыв ветра проносится над дубом. Сон ночи исчез. Голь схватил свое острое копье, он стоял с душой, полной гнева, его глаза обращались в востоку, он обвинял запоздалый свет. Наконец, утро наступило, поднялся ревущий ветер с холма. Герой поднял парус и понесся по волнам путаны. На третий день показался Троматон, как голубой щит среди моря; белые волны ревели, ударяясь в его скалы. Печально сидела Ойтона на берегу, она смотрела на катящияся воды и её слезы текли; но когда она увидела Голя, вскочила и отвратила свои глаза: её милое склонившееся лицо покраснело, её белые опущенные руки задрожали. Три раза порывалась она бежать его присутствия и три раза её шаги ей изменяли.

"Дочь Нуата", сказал герой, "зачем бежишь ты от Голя? Разве глаза мои несут пламя смерти? Разве ненависть омрачает мою душу? Ты для меня луч востока, встающий над незнакомой страной. Но ты печально покрываешь свое лицо, дочь рожденного на колеснице Нуата. Разве враг Ойтоны близко? Моя душа стремится встретиться с ним в бою. Меч дрожит у бока Голя и желает блестеть в его руке. Говори, дочь Нуата, разве ты не видишь моих слез"?

"Юный вождь Струмона", возразила дева, "зачем пришел ты по темно-голубым волнам к печальной дочери Нуата? Зачем не исчезла я безвестно, как цветок на скале, который, невидимый никем, поднимает свою красивую голову и подставляет свои увядшие листья ветру? Зачем ты пришел, Голь, слушать мой предсмертный вздох? Я увядаю в моей юности, мое имя не услышат более или услышат со скорбью. Слезы Нуата должны катиться и ты должен печалиться, сын Морни, о погибшей славе Ойтоны. Но она будет спать в узкой могиле, далеко от голосов огорченных друзей. Зачем пришел ты, вождь Струмона, к Скалам Троматона, омываемым морской волной?"

"Я пришел встретить твоих врагов, дочь рожденного на колеснице Нуата: или передо мной станет темный облик смерти вождя Кутхалы, или сын Морни падет! Ойтона, когда Голь ляжет, воздвигни его могилу на этой тинистой скале и, когда темно-качающийся корабль пройдет, позови сынов моря, позови их и отдай им этот меч, чтобы они отвезли его в жилище Морни: тогда седовласый вождь перестанет смотреть в пустыню и ждать возвращения своего сына".

"Будет-ли жива дочь Нуата", возразила она с глубоким вздохом, "буду-ли я жить в Троматоне, когда сын Морни падет? Мое сердце не из этой скалы и душа моя не беззаботна, как это море, которое подымает свои голубые волны навстречу каждому ветру и катит их при буре. Порыв ветра, который повергнет тебя, разсеет ветви Ойтоны по земле. Мы погибнем вместе, сын рожденного на колеснице Морни. Приятны мне и узкое жилище, и серый камень смерти, потому что никогда не покинуть мне твоих скал, о Троматон, окруженный морем!"

"Ночь сошла со своими облаками после ухода Латмона, когда он пошел в битву своих отцов в покрытой мхом Дутормоте. Ночь пришла. Я сидела в зале при луче горящого дуба. Ветер снаружи шумел на деревьях, я слышала звуки оружия. Радость освещала мое лицо, я думала о твоем возвращении. Но не ты был это - пришел вождь Крутхалы, красноволосая сила ¹³).

Его глаза ярко горели, кровь моего народа была ни его мече. Те, кто защищал Ойтону от мрачного вождя, пали. Что могла я сделать? Моя рука была слаба, я не могла поднять копья. Он схватил меня в моей печати, среди моих слез и поднял паруса, боясь возвращения Латмона, брата несчастной Ойтоны. Посмотри, он идет с своим народом, темные волны разделяются перед ним. Куда пойдешь ты, сын Морни? Многочисленны воины твоего врага!"

"Мои шаги никогда не отвращались от битвы", сказал Голь, обнажив меч. "Разве начну я бояться, когда враги близко, Ойтона? Иди в свою пещеру, моя милая, пока наша битва не кончится в поле. Сын Лета, принеси луки наших отцов, звучный колчан Морни. Пусть наши трое воинов натянут тетиву, мы сами поднимем копья. Их целое войско на скале, но наши души сильны в битве".

выражало его лицо, улыбка была на его красных губах, его глава блуждали, полузакрытые мохнатыми бровями. "Откуда пришли сыны моря?" начал мрачный вождь: "или ветры занесли вас на скалы Троматона? или пришли вы, ища белорукую девушку? Сыны несчастных, вы слабые люди. Неужели вы не боитесь Дунроммота? Его глаза не щадят слабых, он любит проливать кровь чужестранцев. Ойтона - луч света, и вождь Кутхала наслаждается им втайне. Не хочешь-ли ты, как туча, закрыть от меня её милый образ, сын слабой руки? Ты мог придти сюда, но вернешься-ли ты в залы твоих отцов"? - "Разве не знаешь ты меня, красноволосый вождь Кутхала?" сказал Голь. - "Твои ноги были очень быстры в вереске, когда в битве с рожденным на колестице Латмоном ты убегал, а меч сына Морни преследовал твое войско в лесистой стране Морвена. Дунроммот, твои слова грозны, потому что твои воины стоят за тобой, но я не боюсь их, сын гордости: я не из племени слабых".

Голь подходит в оружии. Донроммот спрятался за свое войско, но копье Голя пронзило мрачного вождя, а меч отрубил его голову, когда он склонялся, умирая. Сын Морни трижды потряс ее за волосы. Воины Дунроммота бежали. Стрелы Морвена преследовали их; десятеро из них пали на мшистых скалах, остальные подняли звучные паруса и понеслись по взволнованной пучине. Голь возвращается в пещере Ойтоны и видит юношу, прислонившагося к скале; стрела пронзила его бок, его глава помутились под его шлемом. Душа Морни была печальна, и он сказал слова мира.

"Может-ли рука Голя излечить тебя, юноша с печальным челом? Я искал трав гор, я собрал их на сокровенных берегах их потоков. Моя рука перевязывала раны храбрых, их глаза благословляли сына Моуни ¹⁴".

"Мои отцы", возразил чужестранец, "были из могучого рода, но они не будут опечалены - моя слава исчезла, как туман утра. Высоко поднимаются стены на берегах Дувранны и видят свои мшистые башни в потоке; позади них подымаются скалы с наклоненными соснами. Ты можешь видеть это издали. Там живет мой брат. Он славен в битвах. Отдай ему этот светящийся шлем". Шлем выпал из рук Голя: это была раненая Ойтона. Она вооружилась в пещере и вышла, ища смерти ¹⁵). Её отяжелевшия веки полузакрыты; кровь струится из раны.

"Сын Морни", сказала она, "приготовь тесную могилу: сон разростаясь, как мрак, овладевает моей душой. Глаза Ойтоны туманны. О, еслиб я оставалась в Дувранне! В прекрасном сиянии моей славы годы мои текли-бы в радости. Девы приветствовали-бы мои шаги. Но я пала в юности, сын Морни. Мой отец застыдится в своем жилище".

Она упала бледная на. утес Троматона. Печальный воин воздвиг её могилу. Он вернулся в Морвен, и мы видели сумрачность его души. Оссиан взял арфу в честь Ойтоны. Свет вернулся на лицо Голя, но он вздыхал иногда среди своих друзей, как ветер проносится редкими взмахами крыльев после затихшей бури.

Примечания

¹) Oithona - белоснежная волна.

²) Dunlathmou - дуна, т. е. жилище рода Латмона.

³

⁴) Nuath, отец Ойтоны и Латмона, был друидом при Конхобаре Великом.

⁵) Lathmon; существует целая поэма о его экспедиции в Тару.

⁶) Gaul, сын Морни, сначала враг Латмона, а потом союзник и жених его сестры.

⁷

⁸

⁹) Красивая картина.

¹⁰) Leth - оруженосец Латмона и Нуата, а здесь он является другом Голя; Морло сын Лета, один из фениев при Фингале.

¹¹) Thomo-thon - тихо-звучащая волна.

¹²) Cuthal.

¹³

¹⁴) Каждый фений должен был уметь собирать лекарственные травы и ими лечить.

¹⁵) Опять мотив переодевания девушки в воина.