Война Кароса (Поэмы Оссиана)

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Война Кароса (Поэмы Оссиана) (старая орфография)

ВОЙНА КАРОСА.

ПРЕДИСЛОВИЕ.

В шотландском сборнике Гуильда есть несколько песен, относящихся к борьбе шотландских триб с римлянами у знаменитой стены, построенной Агриколой против северных варваров в югу от залива Форт.

Приведенная здесь поэма Оссиана Макферсона несомненно относится в подобным песням, хотя и не похожа на них ни по стилю, ни по содержанию. Единственное сходство состоит в описании битвы: римляне находятся за стеной, шотландцы выманивают их в открытое поле и здесь разбивают их, и даже выведенные римские всадники, обыкновенно непобедимые, на этот раз, у Макферсона, побеждены Оскаром, хотя последний так-же, как и Оссиан - являются какими-то эпизодическими героями, притянутыми сюда как-то не кстати, что заметно и при поверхностном чтении. Без всякого смысла притянут сюда и конец эпизода, рассказанного в поэме "Комала". Д-р Освальд (в Archiv fhr das Studium der neuren Sprachen за 79 г., если не ошибаюсь, в 3 Heft) считает эту разбросанность доказательством подлинности песни: Оссиан в старческой болтовне нанизывает одно воспоминание за другим, не заботясь о последовательности. По моему же мнению, это просто два обломка песен, записанные отдельно и сцепленные Макферсоном совершенно произвольно. Даже стиль обеих частей разнится один от другого при внимательном чтении: эпизод Комалы имеет тот-же полукаданс, который отличает большинство Макферсоновских поэм, - чередование длинной и короткой фразы. Разсказ о пограничной схватке, напротив, не имеет ни малейшого каданса. Эпитеты и картины эпизода ничем не рознятся от эпитетов и картин первой группы Макферсоновских поэм, рассказ-же сохраняет несколько чисто-эпических выражений и отражает оригинальные мифическия подробности: о совещаниях в пещерах духов умерших, об их, так сказать, застольных беседах и проч. Поэтому я склоняюсь к мысли, что приведенная здесь поэма "Война Кароса" принадлежит в локальным шотландским преданиям, за исключением эпизода о Комале, но, к сожалению, испорчена Макферсоновскими вставками.

¹).

Принеси, дочь Тоскара, принеси арфу! Свет песни со тать в душу Оссиана, она подобна полю, когда мрак покрывает окружающее, и тени постепенно распространяются по долине, озаренной солнцем. Я вижу моего сына, Мальвина, близ мшистого холма Ероны. Но это туман пустыни, окрашенный последним лучом запада! Мне мил туман, принимающий образ Оскара. Оставьте его в покое, вы, ветры, ревущие на стороне Ардвена. Это подходит к моему сыну с песней? Палка в его руке и седые волосы развеваются по ветру. Несомненно, радость освещает его лицо; он, часто оглядываясь ²), смотрит на Кароса. Это Рино "песен", отправившийся взглянуть на врага. "Что делает Карос, король кораблей?" говорит сын теперь несчастного Оссиана:" "расправляет-ли крылья своей гордости ³) бард "былых времен?" - "Он расправляет их", возразил бард, "позади защищающей его стены ⁴). Со страхов смотрит он из-за камня. Он видит тебя ужасного, как духа ночи, го вящого волны на встречу его кораблям".

"Иди ты, первый из моих бардов", говорит Оскар, "возьми копье Фингала, укрепи факел на его конце и размахивай им по ветру. Пригласи Кароса в песне подвигаться вперед и покинуть катящияся волны, скажи ему, что я жажду битвы, что моему луку прискучила охота Коны. Скажи ему, что могучих здесь нет и что моя рука молода".

Он пошел со звуками песен. Оскар напряг свой голос, он достиг до его героев на Ардвене, как гул пещеры, когда море Тогормы катится перед нею и деревья её встречают ревущий ветер. Они окружают моего сына, как потоки холмов, когда после ливня они несутся в гордой стремительности. Рино пришел в могучему Каросу, он ударил своим горящим копьем. "Иди биться с Оскаром, ты, пребывающий на ревущих волнах! Фингал далеко, он слушает песни бардов в Морвене: ветер его вал играет его волосами, его ужасный меч у его бока, его щит, как заходящая луна. Иди биться с Оскаром, герой одинок".

Он не пошел через поток Карун ⁵). Бард вернулся с песнями. Серая ночь сгущается на Броне, пир раковин приготовлен. Сто дубов горят на ветру и освещают вереск, вдали в отраженных лучах виднеются туманные облики мелькающих духов Ардвена. Комала ⁶) едва виднелась на своем метеоре, Хидаллан ⁷

"Почему ты печален?" спросил Рино, один только видевший вождя. "Разве ты не получил еще своей хвалы? Песни Оссиана раздавались, и твой дуть сиял в ветре, когда ты наклонялся с своего облака, слушая песню барда Морвена". "Разве глава твои видят вождя в туманном метеоре ночи?" спросил Оскар. "Скажи, Рино, скажи, как пал Хидаллан, знаменитый в дни наших отцов? Его имя известно на утесах Каны. Я часто видел потоки его холмов".

"Фингал", возразил бард, "прогнал Хидаллана из своих битв. Душа короля была печальна по Комале, и глаза его не могли видеть вождя. Одинок и печален шел он по вереску медленно и беззвучно. Его оружие висело в безпорядке у его бока, его волосы спустились на лоб, слезы были в опущенных глазах и полуподавленные вздохи поднимали его грудь. Три дня бродил он, пока не пришел к жилищу Ламора ⁸), к поросшему мохом жилищу своих отцов у потока Кальвы ⁹). Ламор сидел там одиноко под деревом, потому что он послал на войну Хидаллана со всем своим народом. Поток журчал у его ног, его седая голова опустилась на посох, слепы его старческие глаза. Он напевал песню былых времен. Шум шагов Хидаллана дошел до его слуха, он узнал походку сына.

"Сын-ли Ламора вернулся иль это только звук его духа? Пал-ли ты на берегах Каруна, сын престарелого Ламора, "или я слышу звук шагов Хидаллана, тогда как могучие на войне? Где мои люди, Хидаллан, привыкшие возвращаться с веселым звуком щитов, или они пали на берегах Каруна?" - "Нет", отвечал вздыхающий юноша, "люди Ламора живы, они прославились в битве, отец, но погибла слава Хидаллана. Я должен одиноко Сидеть на берегах Кальвы, когда раздается гром битвы".

"Но отцы твои никогда не сидели одиноко!" возразил гордо поднявшийся Ламор. "Они никогда не сидели одиноко на берегах Кальвы, когда раздавался гром битвы. Видишь-ли ты эту могилу? - мои глаза не различают её - здесь покоится благородные Гармалон ¹⁰), никогда не бежавший с битвы. "Приди ты, знаменитый в битве", звал он меня, "приди в могилу твоих отцов". Как я могу быть знаменитым, Гармалон, когда мой сын бежал с битвы!"

"Король бурной Кальвы", сказал Хидаллан со вздохом, "зачем терзаешь ты мою душу? Ламор, я никогда не бежал: Фингал горевал по Комале и он изгнал из своего войска Хидаллана" ¹¹). "Ступай к седым потокам твоей родины", сказал он, "погибай, как обнаженный дуб, повергнутый бурей над Кальвой, которому, никогда уже не зеленеть". "Неужели должен я слушать", возразил Ламор, "одинокие шаги Хидаллана? Неужели будет сидеть он над моими седыми потоками, когда тысячи прославляются в битве? Лук благородного Гармалона, призови в себе Ламора: его глаза темны, его душа печальна, его сын потерял свою славу!"

" Где искать мне славы, чтобы обрадовать душу Ламора?" сказал юноша. "Откуда вернусь знаменитым, так что звук моего оружия станет приятен его уху? Если я пойду на охоту оленей, мое имя не будет известно, Ламор не погладит своей рукой моих собак, радуясь моему возвращению с холма. Он не станет разспрашивать меня о своих горах или о темно-бурых оленях своих пустынь". "Я должен пасть", сказал Ламор, "подобно обнаженному дубу, росшему на скале и поверженному бурей. Мой дух будет являться на холмах, печалясь о юном Хидаллане. Зачем не поднимаетесь вы, туманы, и не скрываете его от моих взоров? Мой сын, поди в жилище Ламора, там висит оружие наших отцов. Принеси меч Гармалона, он поднимал его на врага".

Он пошел и принес меч С блестящими ремнями, он подал его своему отцу. Седовласый герой попробовал своей рукой его острие. "Мой сын, сведи меня на могилу Гармалона; она воздвигнута у этого звучного дерева, длинной травой обросла она, и я слышу её свист. Маленький ручеек журчит близ нея и шлет свои воды в Кальву. Так оставь меня отдохнуть. Полдень, солнце освещает наше поле".

"Он отвел его на могилу Гармалона. Ламор пронзил там своего сына. Они спят вместе. Их древнее жилище разрушилось, духи являются там в полдень, когда долина безмолвна. Люди избегают места смерти Ламора".

"Печален твой рассказ, сын "былых времен", сказал Оскар: - "моя душа горюет о Хидаллане - он пал в дни своей юности, он летает на ветрах пустыни и носится по отдаленным странам. Сыны звучного Морвена, подойдите ближе в врагам Фингала, проведите ночь в песнях, но наблюдайте за силами Кароса! Оскар пойдет к людям былых времен, к теням безмолвного Ардвена; там сидят его отцы на темных облавах и смотрят на будущия битвы ¹²). И ты там, Хидаляан, как полуугасший метеор! Покажись мне во мраке ночи, вождь ветренной Кальвы!" Герои пошли с песнями. Оскар молча взошел на холм. Метеоры ночи летали перед ним по вереску, отдаленные потоки слабо шумели, порывистый ветер проносился по листьям старых дубов, неполная луна садилась, туманная и красная, за холмом. Слабые голоса доносились по вереску; Оскар поднял свой меч.

"Придите", говорил герой, "вы, духи моих отцов, придите сражаться против королей мира ¹³)! Разскажите мне о предстоящих битвах и о ваших тайных беседах в пещерах, когда вы сходитесь вместе и смотрите за своих сыновей на полях храбрых". Тренмор пришел с своего холма на зов своего могучого сына. Туча, как вонь чужеземца, несла его воздушное тело, его одежда из тумана Лоно, приносящого смерть народам, его меч - зеленый, полупотухший метеор, его лицо безформенно и мрачно. Он трижды вздыхает по герое, трижды ветры ночи воют кругом. Многочисленны были его слова к Оскару, но они только на половину долетали до наших ушей, они терялись во нраве, как сказания былых времен, пока не прольется на них свет песни ¹⁴). Он медленно исчез, как тает туман на освещенном солнцем холме. С этого времени, дочь Тоскара, сын мой стал печален. Он предвидел гибель своего племени. По временам он был задумчив и мрачен, как солнце, скрытое тучей, которое, однако же, опять выглянет из мрака и осветит зеленые холмы Коны.

Оскар провел ночь посреди своих отцов. Серое утро встретило его на берегах Каруна. Зеленая долина окружает могилу, воздвигнутую в древния времена. Небольшие холмы возвышаются в отдалении и предоставляют ветру свои старые деревья. Воины Кароса сидели там, потому что они перешли потов. При бледном свете утра они казались пнями старых сосен. Оскар стоял на могиле и трижды возвышал свой ужасный голос, скалистые холмы отвечали эхом, робкие олени убегали и дрожащие духи смерти летали, вскрикивая на своих тучах. Так ужасен был голос моего сына, когда он сзывал своих друзей.

Тысяча копий поднялась вокруг, поднялся народ Кароса. К чему, дочь Тоскара, к чему эти слезы? Сын мой смел, хотя и одинок. Он, как небесная стрела ¹⁵ силе. "Неужели я один", говорил Оскар, "среди тысячи врагов? Много копий здесь, много мрачно устремленных глаз. Не бежать-ли мне на Ардвен? Но разве отцы мои бежали когда-нибудь? Их оружие оставило следы в тысяче битв. Оскар будет столь-же знаменит. Придите вы, туманные духи моих отцов, и взгляните на мои подвиги в битве. Я могу пасть, но-я буду славен, как род звучного Морвена!" Он стоял, упираясь на месте ¹⁶

Его народ на Кроне услышал шум, они пришли, как сотни потоков. Воины Кароса бежали, Оскар остался, как скала, покинутая отступающим морем. Тогда Карос повел свои мрачные, свои необъятные силы, повел всех своих всадников; маленькие потоки засыпались при их беге, земля гудела вокруг. Битва распространилась от крыла к крылу; десять тысяч мечей сразу блестели в небе. Но к чему петь Оссиану о битвах? Никогда больше моя сталь не заблестит в сражении. Со скорбью вспоминаю я дни моей юности, когда я чувствую слабость моей' руки. Счастливы те, кто пал в своей юности, в полной своей славе: они не видали могил своих друзей и не пытались тщетно натянуть свои могучие луки. Счастлив ты, Оскар, среди своих бурных ветров, часто посещаешь ты поля своей славы, где Карос бежал от твоего поднятого меча.

Мрак сходит на мою душу. О, прекрасная дочь Тоскара! я не вижу ни тени моего сына на Каруне, ни образа Оскара на Броне. Его унес поднявшийся ветер, сердце его отца печально. Но веди меня, Мальвина, к звуку моих лесов, в реву моих горных потоков, дай мне слушать звуки охоты на Боне, дай мне думать о днях минувших лет, и арфу принеси мне, о дева, чтобы я мог играть на ней, когда душа моя просветлеет. Будь близь меня и выучи песню, пусть будущия времена услышат обо мне; тогда сыны слабых возвысят свой голос на Коне и скажут, взглянув на скалы: здесь жил Оссиан. Они будут удивляться вождям старины, не существующему больше роду, меж тем как мы, Мальвина, будем носиться на наших облавах, на крыльях ревущих ветров. Иногда наши голоса будут слышаться в пустыне, и ветер разнесет нашу песню по скалам.

Примечания

¹

²) He often looks back to Caros - не соответствует картине: он идет вперед к Каросу, а не оглядывается назад.

³) Камбел думает, что здесь дело идет о римском орле, а не простая метафора, встречающаяся часто у Макферсона.

⁴) Позади известной стены, выстроенной римлянами в защиту от нападения варваров.

⁵

⁶) ⁷"Соmala", приведенной выше.

⁸) Lаmor.

⁹) Balva - ручеек в прекрасной сказочной долине Glentivar, подобной странам с молочными реками и кисельными берегами, о каких рассказывается в наших сказках.

¹⁰

¹¹) Изгнание из войска была высшая мера наказания во времена фениев в Ирландии.

¹²

¹³) Так называли римлян.

¹⁴

¹⁵) Эпическое понятие молнии.

¹⁶) He stood growing in his place, live a flood in a narrow vale - трудно перевести эту фразу иначе, между тем перевод этот все-таки не совсем передает выражение подлинника.