Без семьи.
Глава XVII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Без семьи. Глава XVII. (старая орфография)

XVII.

Витали хоронили на другой день и дядя Петр обещал повести меня на похороны. Но к утру у меня сделалась сильная лихорадка и жар, так что я совсем не мог встать. Оказалось, что я заболел воспалением легких. Во время своей долгой болезни, я вполне узнал и оценил доброту всей семьи дяди Петра, в особенности Анны.

В крестьянских семьях вообще, редко прибегают к помощи врача, но я был так опасно болен, что пригласили доктора и тот осмотрев меня, советовал немедленно свезти в больницу. Но дядя Петр решительно отказался это исполнить.

И вот Анна сделалась самой усердной и внимательной сиделкой. Если ей необходимо нужно было оставить меня на время, то её место занимала Лиза. Ночью-же, когда мне бывало особенно тяжело, у моей постели поочередно дежурили мальчики Алексей и Беньямин. Наконец я начал медленно поправляться и только к весне вышел в первый раз из комнаты.

Тогда моей постоянной собеседницей сделалась Лиза. Мы всегда гуляли с ней вместе. Мы выходили в полдень, когда было всего теплее и хоть не могли разговаривать, но так хорошо понимали друг друга по глазам и жестам, что даже и не чувствовали необходимости выражаться словами.

Мало-по-малу силы мои начали возвращаться и я с нетерпением ждал дня, когда примусь за работу. Этим я хотел хоть отчасти заплатить за добро, которое делали для меня. К тому-же я собственно не знал хорошенько, что значит работать и мне хотелось поскорее это испробовать.

Весна была еще в самом начале и по утрам и с вечера бывали еще легкие морозцы. Поэтому цветы, которые дядя Петр разводил для продажи, прикрывались на ночь стеклянными рамами. Моя первая работа, которую мне дали, состояла в том, что я должен был каждое утро вытирать слегка замерзавшия за ночь стекла, а днем когда солнце пригревало, должен был поднимать рамы. Когда-же солнце начинало очень припекать, то - покрывать рамы соломенными матами. Вечером рамы опять опускались. Эта работа была не трудна для меня, но требовала очень много времени. Алексей и Беньямин таскали воду из колодца для поливки, дядя Петр копал гряды, словом все были за делом.

и моя работа принесла пользу. А это сознание есть самая дорогая плата за труд.

Я скоро совсем привык к этой жизни. Видя, как кругом меня все трудятся и работают, мне самому становилось легче переносить усталость. Вечером мы все собирались вместе и мне так отрадно было думать, что я теперь не бездомный бродяга, а имею семью, для которой работаю, и которая всегда даст мне теплый угол и кусок хлеба.

В воскресенье мы все отдыхали. Мы садились под навес из дикого винограда, я брал арфу и играл танцы. Братья и сестры танцовали. После танцев я начинал петь, а потом я заставлял Капи показывать свое искусство.

Так прошло два года. Я часто бывал с дядей Петром в Париже и успел немного узнать город. Он не производил уж на меня такого тяжелого и мрачного впечатления, как в первый раз, напротив я увидел в нем много прекрасного. Дома я занимался в течение зимы чтением и дядя Петр прикупил к своим прежним книгам много новых. Я читал вслух, и внимательнее всех слушала меня Лиза. Прошла зима. Я уже начинал думать, что настал конец моей тревожной и безприютной жизни, как вдруг случилось происшествие, перевернувшее снова всю мою судьбу, именно в то самое время, когда я менее всего этого ожидал.