Без семьи.
Глава XVIII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Без семьи. Глава XVIII. (старая орфография)

XVIII.

Однажды в воскресенье, после целой недели особенно утомительного труда, дядя Петр вздумал устроить нам праздник и сказал, что мы пойдем в гости к одному его приятелю. К четырем часам мы вее были готовы и одеты по праздничному.

- Ну, с Богом, детки! сказал дядя Петр.

Мы с Лизой пустились бегом вперед. Капи, весело лая, бросился за нами. В гостях нас приняли очень радушно и время прошло так скоро, что мы и не заметили. К вечеру вдруг небо стало покрываться тучами, и дядя Петр стал торопить нас домой.

- Поскорей, дети, а то если поднимется ветер, то он побьет мне все рамы и поломает цветы. Я с Алексеем и Беньямином пойду вперед, а ты, Реми, иди с девочками.

Между тем ветер вскоре усилился до того, что мешал даже идти и нам приходилось останавливаться. Целые облака пыли засыпали нам глаза и рот. Вдали раздавались раскаты грома и молния сверкала все чаще и чаще. Нас поразил странный шум, который мы слышали в промежутках между ударами грома: будто несся где-то целый табун лошадей. Вдруг пошел сильнейший град, величиною в голубиное яйцо. Мы спрятались под какие-то ворота и вскоре вся земля вокруг нас была покрыта льдинками и осколками разбитых оконных стекол.

- Пропали наши рамы! вскричала Анна.

Это продолжалось очень недолго. Через пять минут, мы могли продолжать уже свой путь. Подойдя к дому мы увидели, что дверь открыта, но в комнате никого нет. Мы прошли в сад и увидели, что дядя Петр сидит на скамейке, опустив голову, как-бы обезсиленный. Мальчики стояли возле.

- Бедные дети! сказал дядя Петр.

Он взял Лизу на руки и заплакал. Я оглянулся и увидел, что почти все рамы разбиты, а цветы смяты и поломаны. Это было полное раззорение для семьи, потому что лето обезпечивало их на всю зиму. К тому-же земля, на которой был сад и дом дяди Петра, не была еще его собственностью: он ежегодно уплачивал за нее настоящему хозяину известную сумму, по условию. В этом-же условии было сказано, что если дядя Петр хоть один год неисправно внесет плату, то сад и все постройки, находящиеся на этой земле, отойдут к хозяину. Десять лет дядя Петр был исправен и вот теперь, все погибло, он раззорен. К несчастию, кроме земли, он взял еще деньгами довольно большую сумму на обзаведение. Так что долг был так велик, что о спасении нечего было и думать: хозяин ни за что не сделал-бы никакой уступки.

Наступили тяжелые дни для нас. Дядя Петр бегал по разным местам, чтобы хоть где-нибудь занять денег, но все было безполезно. Наконец раз вечером, он собрал нас всех вокруг и сказал:

- Дети, приготовьтесь к большому испытанию. Я не могу заплатить долга и меня посадят в тюрьму. Я написал вашей тетке Катерине, которая приедет и позаботится о вас.

Мы все плакали. Прошло несколько времени и вот однажды к нам пришли какие-то чиновники, велели отцу следовать за ними. Он попросил только позволения проститься с нами и поцеловав каждого из нас поочередно, не оглядываясь вышел из дому. Мы хотели пойти проводить его, но он не велел.

В тот-же день приехала тетка Катерина. Это была очень решительная и твердая женщина; она никогда не терялась. Тотчас-же она всем нам нашла работу, сама-же пошла посоветоваться с некоторыми знакомыми, что делать.

Вскоре судьба наша была решена: Лиза будет жить у тетки Катерины; Алексей у дяди - рудокопа, Беньямин у другого дяди - садовника, а Анна - у другой замужней тетки.

Я ждал, что дойдет очередь и до меня, но тетка Катерина больше ничего не сказала.

- А я-же куда? решился я наконец спросить.

- Ты? да куда хочешь; ты ведь нам чужой.

- Я умею работать, вот спросите хоть у Алексея.

- А есть ты умеешь?

- Он наш, он наш! закричали все дети.

Лиза подошла к тетке и сложив руки, стала будто просить ее о чем-то.

- Милая моя девочка, сказала Катерина, я знаю, что тебе хочется взять его с собой. Но я не могу кормить его, мой муж на это не согласится, ведь он нам не родня.

Она была права: я чужой и мне остается только уйти на все четыре стороны.

вместе и будем все счастливы.

На другой день в семь часов утра к воротам подъехала телега, которая должна была увезти моих друзей. Прощание было очень печальное, но тетка Катерина скоро оборвала его: когда все уселись в телегу, она слегка оттолкнула меня и велела трогать. Я долго стоял на месте и глядел вслед уезжавшим друзьям. Потом я надел на плечо арфу и подозвал Капи. Увидев меня, собирающагося в путь, собака начала весело прыгать вокруг меня, прежняя бродячая жизнь была ей более по душе.

- Идем, старый друг, сказал я.

И я отвернулся от дома, где провел два таких счастливых года и где думал остаться навсегда. Высоко надо мной сияло солнце на голубом небе. Все кругом цвело. Как не похож был этот день на тот, когда меня нашли почти умирающим на пороге этого дома! Эти два года были только отдыхом, теперь-же я продолжаю свой путь. Передо мной была прежняя жизнь, но я не был более одинок; у меня была семья.