Крымские сонеты
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Крымские сонеты

ГЯУРЪ
БАЙРОНА

I.

Акерманскiя степи.

Телега подо мной, какъ лодка средь валовъ,

Ныряетъ въ зелени раскинутыхъ цветовъ,

Минуя острова багроваго бурьяна.

Ужъ сходитъ мракъ; нигде дороги, ни кургана;

Гляжу на сводъ, ищу межъ звездъ проводниковъ:

Тамъ занялась заря, тамъ отблескъ облаковъ....

Нетъ, это Днестръ блеститъ, то лампа Акермана!

Стой!.... Что за тишь!.. Взвился журавль подъ облака,

Его и сокола глазъ не найдетъ на воле.

Я слышу на траве качанье мотылька,

Я слышу где ползетъ ужъ скользкой грудью въ поле...

Въ тиши такъ чутокъ слухъ, что я-бъ издалека

Услышалъ зовъ въ Литве... Пошелъ!... не кликнутъ боле!

II.

Морская тишь.

На высоте Тарканкута.

Ужъ ленты вымпела чуть ветеръ развеваетъ;

Играя взноситъ грудь прозрачная волна:

Какъ нареченная, въ минуты грезъ она,

О счастье то вздохнетъ, то снова засыпаетъ.

На голыхъ мачтахъ спятъ и только зыбь одна

Качаетъ весь корабль, прикованный до дна,

Матросъ на отдыхе и путникъ въ кругъ вступаетъ.

О море! Средь твоихъ игривыхъ водъ, на дне

Покоится полипъ подъ чорной неба мглою

И рамена свои развеялъ по волне.

О дума! У тебя спитъ гидра въ глубине

Среди озлобленныхъ судебъ передъ грозою

И въ сердце когтями вцепилась въ тишине....

III.

Плаванiе.

Сильнее шумъ, вокругъ страшилища морей;

Матросъ на лестницу взбежалъ: - готовсь, ребята!

Взбежалъ, раскинулся вверху, въ сетяхъ каната

И какъ паукъ повисъ, качаясь межъ снастей.

- Ветръ! Ветеръ! - И корабль сорвался съ якорей;

Нырнулъ онъ въ пенистой мятели безъ возврата,

Кормою топчетъ валъ, рветъ облака съ раската,

Подъ крылья ветръ схватилъ и мчится межъ зыбей.

Мой духъ въ полете мачтъ, предъ буйной волнъ станицей;

И подъ невольный крикъ несутся вереницей.

Я руки вытянулъ, упалъ я межъ бортовъ,

Сдается грудь моя обгонитъ строй валовъ:

Легко и любо мне! Я знаю, какъ быть птицей

IV.

Буря.

Сорвались паруса, корма ужъ затрещала,

Ветръ съ ревомъ массы, крикъ и стоны помпъ несетъ,

Последнiй онъ канатъ изъ рукъ матросовъ рветъ,--

Покрылось солнце тьмой и съ нимъ надеждъ не стало.

Вихръ воетъ въ торжестве, на влажный верхъ обвала,

Взвился по ярусамъ изъ мрачной бездны водъ

И генiй смерти съ нимъ ужъ на корабль идетъ,

Какъ рядовой на штурмъ упавшаго завала.

Одни безъ чувствъ лежатъ, тотъ руки сталъ ломать,

Иной спешитъ къ друзьямъ въ объятья для прощанья...

Предъ смертью молятся, чтобъ смерть имъ отогнать.

Лишь путникъ въ стороне не изменилъ молчанья -

Онъ думаетъ: - блаженъ, кто можетъ снесть страданья,

Кто не забылъ молитвъ, нашелъ кого обнять.

V.

Пилигримъ.

Тамъ!... Иль воздвигнута Аллахомъ льду громада?

Иль Онъ изъ мерзлыхъ тучъ тронъ ангеловъ отлилъ?

Иль это Дивами, чтобъ караванъ светилъ 1)

Съ востока не пустить, поставлена преграда?

Какое зарево вверху! Пожаръ Царь-града!...2)

Иль Богомъ, где хилатъ мракъ ночи распустилъ,3)

Передъ плывущими мiрами въ море силъ,

Подъ сводами небесъ повешена лампада?...

Мирза.

Тамъ? Былъ я: вечная тамъ царствуетъ зима;

Въ ея гнезде - я зрелъ - пьютъ клювы рекъ съ ручьями;

Дохнулъ - и снегъ! Иду я скорыми шагами,

Где нетъ пути орламъ, не ходитъ въ тучахъ тьма,

Минулъ колыбель тучь, со спящими громами,

Пилигримъ.

А!!

VI.

Бахчисарай.

Гиреевъ велико наследье, но уныло;

Где грозные паши стирали лбами полъ,

Тамъ власти умершей диваны и престолъ

Покрыла саранча и гадина обвила.

Межъ разноцветныхъ стеклъ растенье путь пробило,

По стенамъ лезетъ плющъ, подъ сводами прошелъ

И времени рука, сменяя произволъ,

Какъ въ Бальтазара дни "РУИНА" начертила.

Средь залы высеченъ изъ мрамора сосудъ,--

Гарема то фонтанъ, онъ целъ и мне казалось,

Что перлы слезъ его къ ответу глушь зовутъ:

Где слава прежняя, куда вся власть девалась?

Все это изъ русла на векъ уплыло тутъ;

О стыдъ! исчезло все - одно русло осталось.

VII.

Бахчисарай ночью.

Расходится народъ, пустеетъ ужъ

изанъ вечерней тишиною,

Зардевшейся въ лице рубиновой зарею;

Сребристый ночи царь къ любовнице спешитъ.

Лампада вечныхъ звездъ въ гареме силъ блеститъ,

Средь нихъ лишь облако плыветъ подъ синей мглою,

Какъ лебедь въ озере, заснувшiй надъ волною;

Белеетъ грудь его, край золотомъ горитъ.

Здесь отъ минаре тень, тамъ тень отъ кипариса, 5)

А далее скала чернеетъ за скалой,

Какъ мрачный сатана въ диване у Эвлиса.6)

Подъ кровомъ тьмы, на ихъ вершине вековой,

Встаетъ тутъ молнiя и съ быстротой Фарша,7)

Перебегаетъ даль пустыни голубой.

VIII.

Гробница Потоцкой.

Въ стране одной весны, средь роскоши садовъ.

Мгновенья прошлаго умчались предъ тобою,

Оставя въ памяти, на сердце оводовъ.

На полночь, къ Польше - тамъ громада звездъ - мiровъ....

Зачемъ такъ много ихъ горитъ надъ той страною?

Иль полный взоръ огня, угаснувъ подъ землею,

Прожегъ на небесахъ следы твоихъ шаговъ?

О, полька! Тутъ и я, въ печали издалека,

Дни кончу, горсть земли пусть бросятъ надо мной!--

Въ беседахъ предъ твоей могилою глубокой

Разбудитъ путника звукъ слова, звукъ родной

И вещiй про тебя запевъ въ стране далекой

Припомнитъ обо мне, курганъ увидя мой.

IX.

Могилы гарема.

Тутъ, въ винограднике прiязни сорвана

Гроздь недозрелая еще на столъ пророка*

Изъ моря радостей тутъ перлы все востока

И раковина - гробъ до мрака имъ дана.

Уже прикрыла ихъ забвенья пелена,

Надъ ними лишь чалма белеетъ издалёка,

Гяуромъ врытые остались имена.

О, розы райскiя! Предъ чистыми струями

Дни ваши отцвели стыдливою красой;

Отъ глазъ невернаго вы скрыты за гробами.

Но чуждый и въ гробу нарушилъ вашъ покой!--

Простите, - о, пророкъ! Будь милостивъ надъ нами,--

Изъ чужеземцевъ онъ одинъ тутъ со слезой.

X.

Байдары.

Пускаю вихрь-коня, гоню безъ сожаленья;

Леса, долины, рвы, какъ волнъ игривый строй,

У ногъ моихъ плывутъ и гибнутъ предо мной -

Безумья я хочу, отъ видовъ опьяненья!

Уставшiй мой скакунъ не слышитъ понужденья,

Весь мiръ подъ саваномъ утратилъ светъ дневной,

Какъ въ битыхъ зеркальцахъ, такъ въ глазе сбитомъ тьмой

Мелькаютъ долы, лесъ и разныя виденья.

Мiръ дремлетъ, - нетъ мне сна! Скачу надъ моремъ я,

Чернея вздутый валъ несется на меня,

Я руки вытянулъ, челомъ предъ нимъ склоняюсь.

Чего-то жду, а мысль кружится, какъ ладья,

И я на мигъ одинъ въ забвенье погружаюсь.

XI.

Алушта днемъ.

Уже гора съ груди стряхнула мглы хилаты;

Намазомъ дня шумитъ колосьевъ полоса

И сыплетъ темный лесъ, спуская волоса,

Какъ съ четокъ самъ Калифъ рубины и гранаты.

Роскошный лугъ въ цветахъ, надъ нимъ цветникъ богатый

Различныхъ мотыльковъ, какъ радуги коса

Брильянтовый наметъ скрываетъ небеса

И тянетъ саранча вдаль саванъ свой крылатый.

Утесъ, съ обнаженнымъ челомъ, глядясь въ водахъ,

Штурмъ моря отразилъ; опять штурмуетъ море

И въ пене блещетъ светъ, какъ въ тигровыхъ очахъ.

Для жителей грозу онъ предвещаетъ вскоре;

А тамъ купаются, качаясь на волнахъ,

И стадо лебедей и флоты на просторе.

XII.

Резвее ветерокъ, прохладней сушь дневная;

За Чатырдагь зашла лампада всехъ мiровъ,

Разбилась, разлила свой пурпуръ съ облаковъ

И гаснетъ. Пилигримъ глядитъ на все внимая.

Рядъ горъ ужъ почернелъ; въ долинахъ ночь глухая,

Потокъ журчитъ сквозь сонъ, на ложе васильковъ,

Повеялъ ароматъ, - то музыка цветовъ,

Для слуха тайный звукъ, то къ сердцу речь живая.

Сонъ клонитъ подъ крыломъ безмолвной темноты,--

Проснулся - метеоръ! Его лучи такъ низки...

Все небо и земля въ потоке красоты!

О, ночь востока! типъ восточной Одалиски,

Ты лаской къ сну ведешь, когда-жъ къ нему мы близки -

Вновь искрами очей насъ будишь къ ласкамъ ты.

XIII.

Чатырдагъ.

Мирза.

Цалую съ трепетомъ твой прахъ я подъ стопами

О, мачта крымская, великiй Чатырдагъ!

Ты въ облака бежалъ, вознесся надъ скалами.

И подъ небесными возселъ себе вратами,

Какъ верный Габрiель въ эдеме при дворцахъ.

Твой плащъ - дремучiй лесъ; а янычара страхъ

Тюрбанъ - изъ облаковъ, шитъ молнiи струями.

Печетъ ли солнце насъ, знобитъ ли осень мглой,

Несется-ль саранча, иль жжетъ гяуръ селенья -

О, Чатырдагъ! ты глухъ, невозмутимъ бедой.

Подъ небомъ на земле, какъ драгоманъ творенья

Ты подостлалъ людей и громы предъ собой

И только слушаешь Господнiя веленья.

XIV.

Пилигримъ.

У ногъ моихъ страна избытка и красотъ,

Надъ головой блеститъ на небе лучь денницы,

А подле чудныя пленительныя лицы:

Зачемъ же сердце вдаль, къ минувшему влечетъ?

Литва! твой мрачный лесъ отраднее поетъ,

Чемъ соловьи Байдаръ, Салгирскiя девицы!

И ананасъ златой, рубины шелковицы

Въ разлуке, далеко я истомленъ тоскою!...

Зачемъ безъ устали вздыхаю я по ней,

По той, что такъ любилъ въ дни юности моей?

Она на родине, утраченной ужъ мною,

Где все еще твердитъ о верномъ друге ей,

Тамъ следъ мой, - обо мне мечтаешь ли порою?--

XV.

Дорога надъ пропастью въ Чуфут-кале.

Мирза.

Читай молитву, брось поводья, отвернись:

Тутъ скакуна ногамъ ездокъ свой умъ вверяетъ.

Прекрасный конь! Смотри, какъ глубь онъ измеряетъ,

Склонился, захватилъ копытомъ край - повисъ...

Туда ты не смотри! Тамъ устремляясь внизъ,

Какъ въ Ал-Кайре дна нашъ взоръ не достигаетъ. 8)

Рукою не маши - она не окрыляетъ

И мысль не выпускай: какъ якорь - берегись!

Перуномъ съ челнока, надъ страшной глубиною,

Она слетитъ, но дна не сыщетъ въ море бедъ

И челноку прiютъ дастъ хаосъ подъ волною...

Мирза! А я взглянулъ, - и въ щель, сквозь целый светъ,

Увиделъ я...но что? по смерти лишь открою:

На языке живыхъ на это звуковъ нетъ.

XVI.

Гора Кикинеисъ.

Мирза.

Взгляни ты - небеса лежать на всей долине;

То море, средь валовъ, какъ будто

Убитая грозой. Съ той мачты безъ пера

Все дальше разнеслось, чемъ тучи на вершине.

Вотъ снежный островокъ на синихъ водъ равнине:

Онъ плаваетъ вдали, - нетъ, это тучъ кора!

И ночь съ ея груди слетаетъ до утра:

Ты ленту на челе заметилъ-ли въ пучине?

То молнiя!... Постой!.. Обрывъ у самихъ ногъ.

На всемъ бегу коня сдержи ты поводами -

Я брошусь, - приготовь свой бичъ и сталь острогъ.

Где я исчезну съ глазъ, смотри тамъ межъ скалами:

Блеснетъ перо - то мой колпакъ и путь предъ нами,

А если нетъ, - людямъ не ведать тутъ дорогъ.

Развалины замка въ Балаклаве.

Изъ замка свалена обломковъ лишь громада;

Онъ, украшая Крымъ, его былъ первый щитъ!

Теперь, какъ черепы гигантовъ съ горъ торчитъ -

Въ немъ обитаетъ гадъ, иль людъ подлее гада.

Всхожу на башню я - найти гербы мне надо;

Есть надпись: можетъ быть о витязяхъ гласитъ,

О грозномъ войске томъ, что здесь въ забвеньи спитъ,

Обвитое какъ червь листами винограда.

Здесь Грекъ афинскую резьбу въ стенахъ долбилъ,

Здесь Итальянецъ сталь Монголовъ притупилъ

И внесъ сюда пришлецъ изъ Меки песнь

Теперь у ворона гроба подъ сенью крылъ;

Такъ чорная хоругвь, где выбьетъ все зараза,

На башню поднята и веетъ межъ могилъ.

XVIII.

Аюдагь.

Люблю я, опершись на Аюдага скалы,

Смотреть, какъ въ строе валъ, то удержавши бегъ

Бросаетъ, въ ту чахъ искръ, блестящiе кристаллы.

Ударившись о мель, разбившись на обвалы,

Какъ войско грозныхъ рыбъ онъ облегаетъ брегъ

И мечетъ въ торжестве, окончивъ свой набегъ,

И бездну раковинъ, и перлы, и коралы.

Такъ точно у тебя, о, молодой поэтъ!

Бушуетъ въ сердце страсть, поднятая грозою,--

Но лиру поднесли и снова страсти нетъ -

Ушла, въ забвенiи погрязла предъ тобою;

Ты песнь безсмертную роняешь за собою

И изъ нея венокъ тебе сплетаетъ светъ.

Въ рукописи - въ альбоме г. Петра Мошинскаго - найдены разные мелкiе варьанты "Крымскихъ сонетовъ". Два изъ нихъ (I и XVI), какъ более замечательные, мы помещаемъ въ нашемъ переводе. Тутъ же находится, съ неоконченнымъ последнимъ куплетомъ, сонетъ "Ястребъ"; но самъ Мицкевичъ,-при изданiи, исключилъ его изъ собранiя "Крымскихъ сонетовъ".

I.

Акерманскiя степи.

Насъ окружаетъ степь, подобье океана;

Шумящей зелени, раскинутыхъ цветовъ,

Лишь кой-где острова багроваго бурьяна.

Застигла ночь меня въ обширномъ поле лана. 10)

Смотрю на сводъ, ищу межъ звездъ проводниковъ...

Нетъ, это Днестръ блеститъ, то лампа Акермана.

Въ глухомъ безмолвьи тьмы мне слышится полетъ

Трепещущихъ гусей предъ соколомъ на воле;.

Я слышу, что сверчокъ наложнице поетъ

Какъ либо въ полусне, въ полъяве безъ заботъ,

Прислушиваясь вдаль мечтать о нашей доле.

XVI.

Кикинеисъ.

Пилигримъ.

Мирза.

То море.

Пилигримъ.

По воде кружится снегъ клочками....

То облака съ вершинъ ужъ виденныя нами.

Пилигримъ.

Тамъ мохъ на берегу?...

Мирза.

Пилигримъ.

Путь заслонилъ завалъ....

Мирза.

Остатки хуторовъ.

Концы ветвей, мечеть и домы подъ камнями,

А вотъ летятъ...Ты ждешь, увидеть комаровъ?

Нетъ, то орлы.... Постой! Пучина подъ ногами!...

Отъедемъ. Я опять со всехъ пущуся ногъ;

Где я исчезну съ глазъ, смотри, тамъ межъ скалами:

Блеснетъ перо, то мой тюрбанъ и путь предъ нами;

А если нетъ, людямъ не ведать тутъ дорогъ.