Дон Жуан, или Каменное пиршество.
Действие первое

Мольер 

Дон Жуан, или каменное пиршество

Мольер. Полное собрание сочинений в одном томе. / Пер. с фр. - М.: "Издательство АЛЬФА-КНИГА", 2009. (Полное собрание в одном томе).

Перевод В. Лихачева 

Действующие лица 

Дон Жуан - сын дон Луиса.

Эльвира - жена дон Жуана.

Дон Карлос, Дон Алонзо - братья Эльвиры.

Дон Луис - отец дон Жуана.

Франциск - нищий.

Шарлота, Матурина - крестьянки.

Пьеро - крестьянин.

Статуя Командора.

Гусман - конюший Эльвиры.

Сганарель, Лавиолет, Раготен - слуги дон Жуана.

Диманш - купец.

Лараме - бродяга.

Призрак.

Свита дон Карлоса и дон Алонзо.

Действие происходит на Сицилии. 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Театр представляет замок.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Гусман, Сганарель.

Сганарель (с табакеркой в руке) что там ни говори Аристотель и вся философия, ничто с табачком не сравнится: это страсть порядочных людей, и кто живет без табачку, тот и вовсе жить недостоин. Он не только веселит и чистит человеческие мозги, но и направляет души к добродетели и каждого научает быть порядочным человеком. Не замечал ты разве, как только нюхнешь, откуда в тебе и любезность возьмется?!. Всякого рад попотчевать - и направо, и налево, и друга, и недруга. Не ждешь даже, чтобы у тебя попросили, - сам спешишь предупредить чужое желание; до чего, значит, верно, что табачок внушает чувства порядочности и общительности всем, кто его потребляет. Довольно об этом, однако, вернемся к нашему разговору. Выходит, стало быть, любезный Гусман, что донна Эльвира, госпожа твоя, изумленная нашим отъездом, пустилась за нами вслед и что ее сердце, чересчур уж сильно затронутое моим господином, без него будто бы и существовать не может. Сказать тебе, что я думаю, между нами? Боюсь я, что любовь ее плохо вознаградится, что это путешествие принесет мало пользы и что никакого не было вам расчета трогаться с места.

Гусман. Это почему?.. С чего ты вздумал бояться и каркать, Сганарель, скажи, пожалуйста? Уж не открыл ли тебе господин свою душу, не признался ли, что поохладел к нам и оттого уехал?..

Сганарель. Ни-ни!.. но уж такое у меня предчувствие, и по некоторым признакам, хотя он мне решительно ничего об этом не говорил, я готов об заклад побиться, что дело неладно. Я могу и ошибаться, конечно; однако в подобных вещах опытность моя кой-чего стоит...

Гусман. Так, по-твоему, этот внезапный отъезд обозначает измену?.. Чистая любовь донны Эльвиры поругана дон Жуаном?!.

Сганарель. Нет, это обозначает, что он еще молод и не из храбрых к тому же.

Гусман. Человек с его положением сделал бы такую подлость?!.

. Ну да, с его положением!.. Причина важная, помеха, что и толковать!

Гусман. А священные узы брака? Должны же они удерживать его...

Сганарель. Ах, голубчик Гусман, милый друг мой, не знаешь ты еще, поверь мне, что за человек этот дон Жуан...

Гусман. Уж действительно не знаю, каким ему надо быть человеком, чтобы так вероломно поступить с нами... И я отказываюсь понять, как после такой любви, такого явного нетерпения, такой убедительной покорности, таких обетов, вздохов и слез, таких страстных писем, пламенных уверений и беспрестанных клятв, таких восторгов, наконец, и таких порывов, какие он обнаружил, не остановившись в своей страсти даже перед святынею монастыря, я отказываюсь понять, говорю, - как после всего этого у него хватило духу изменить своему слову!..

Сганарель. А для меня тут нет ничего непонятного, и, если бы ты знал этого пройдоху, ты нашел бы, что так оно и должно быть... Я не говорю, что он разлюбил донну Эльвиру, - в этом я еще не уверен. Ты знаешь, что, по его приказанию, я уехал раньше, а с тех пор как мы опять встретились, он со мной слова не сказал; но из предосторожности я должен поведать тебе inter nos, что дон Жуан, господин мой, - это величайший нечестивец, какого только носила когда-нибудь земля, головорез, собака, дьявол, турок, еретик, не верящий ни в загробную жизнь, ни в святых, ни в Бога, ни в черта, ведущий самое, что ни на есть скотское существование, боров Эпикура, настоящий сластолюбец, затыкающий уши на все христианские увещания и считающий чепухою все, во что мы верим!.. Ты говоришь, что он женился на твоей госпоже, так знай же, что, разыграйся в нем только страсть, он и не то бы еще сделал - женился бы и на тебе, и на твоей собаке, и на твоей кошке!.. Жениться ему нипочем - это у него единственная удочка для красоток: жених на все руки!.. Барыня, барышня, мещанка, крестьянка - все ему по вкусу, только подавай; и если бы я вздумал перечислить тебе, где и на ком он женился, то и до вечера не кончил бы!.. Ты вот слушаешь меня и дивишься и в лице меняешься, а ведь я сделал не больше как набросок, - для полного портрета настоящий живописец нужен. Одно скажу: да поразят его громы небесные! Черту бы служить приятнее, чем ему!.. Пусть бы он совсем сгинул, лишь бы не видеть мне всех тех ужасов, какие я вижу!.. Не когда у знатного барина нет ни капли совести, это страшная вещь: хочешь не хочешь, смотри ему в глаза, хоть дрожи, да усердствуй, всякое чувство затаивай в себе и подчас даже восхищайся тем, от чего с души воротит!.. Вон прогуливаться по замку изволит, уходи-ка! Постой, я тут разболтался, кое-что и лишнее с языка сорвалось, но, если до него что-нибудь дойдет, я отопрусь, - так и знай!

Гусман уходит.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Сганарель, дон Жуан.

Дон Жуан. С кем это ты говорил? Сдается мне, как будто с Гусманом донны Эльвиры?

Сганарель. Похоже на то.

Дон Жуан. Неужто и вправду он?

Сганарель

Дон Жуан. Давно он здесь?

Сганарель. Со вчерашнего вечера.

Дон Жуан. А что ему нужно?

Сганарель. Для беспокойства-то есть у него повод, как вы полагаете?!.

Дон Жуан. Наш отъезд, вероятно?

Сганарель. Бедняга совсем убит этим и уж допрашивал меня.

Дон Жуан. Что ж ты сказал?

Сганарель. Сказал, что мне ничего не известно.

Дон Жуан. Однако что ты об этом думаешь? Как на это смотришь?

Сганарель

Дон Жуан. Новенького?

Сганарель. Да.

Дон Жуан. Угадал, брат! Эльвиры в сердце нет - другая ей на смену!

Сганарель. Э, боже мой! Я дон Жуана насквозь изучил и знаю очень хорошо, что сердце у него вроде кузнечика: прыг сюда, прыг туда, хоть по всему свету гоняйся за ним - не поймаешь!..

Дон Жуан. Разве это дурно?

Сганарель. Э, сударь...

Дон Жуан. Ну-ну, говори!

Сганарель. По-своему вы правы, конечно: раз вам так желательно, ничего тут не поделаешь; но если бы вам было желательно иначе, то, может статься, и вышло бы иное.

Дон Жуан. Говори смело, я позволяю; что думаешь, то и говори...

Сганарель. В таком случае, сударь, скажу вам откровенно: не одобряю я вашего образа действий; непохвально так играть любовью, как вы играете, весьма непохвально!

. Как? Это значит приковать себя к первой завладевшей нами, отречься ради нее от целого мира и ни на кого уж больше не смотреть? Хорошее утешение - обольстить себя собственной верностью, навеки зарыться в одном чувстве и с юных лет умереть для всех остальных прелестей, какие могут попасться на глаза! Нет-нет!.. Постоянство к лицу только чудакам; все красавицы имеют право очаровывать нас: наше сердце принадлежит всем им по очереди, без исключения, как первой, так и последней. А про себя скажу, что красота восхищает меня всюду, где бы я ни нашел ее, и бороться с ее обаянием выше моих сил. Какие бы узы ни связывали меня, любовь к одной не заставит меня быть несправедливым к другим. Моего зрения хватает на то, чтобы видеть достоинства всех, и потому я каждой воздаю должное, как велит природа. Кто бы ни приглянулся мне - бери мое сердце, и будь у меня десять тысяч сердец, я все бы их роздал. Ничего я не знаю очаровательнее этих внезапных вспышек, и вся прелесть любви - в частой перемене... Нет выше наслаждения, как на разные лады покорять сердце юной красотки, видеть ежедневные успехи с своей стороны, при помощи восторгов, слез и вздохов бороться с неподдающейся ненавистью, шаг за шагом осиливать все те маленькие препоны, какие она ставит нам, побеждать то, что женщины называют скромностью, и незаметно вести ее туда, куда задумал вести. Но раз цель достигнута, желать больше нечего; все обаяние страсти исчезло - и мы засыпаем в безмятежной любви, пока новый предмет не возбудит наших желаний и не раззадорит наше сердце новой приманкой... Словом сказать, торжество над сопротивляющейся красоткой - самое приятное торжество, и я в этом отношении честолюбив, как те завоеватели, что не дают себе отдыха в победах и все им кажется мало. Ничто не в силах укротить мои пылкие порывы; сердце мое, я чувствую, способно любить весь мир, и, подобно Александру Македонскому, я желал бы, чтобы существовали еще другие миры, где можно было бы продолжать любовные завоевания...

Сганарель. Ух, да и красно же вы говорите! Точно наизусть выучили - по книжке!..

Дон Жуан. Ты что на это скажешь?

Сганарель. Поистине скажу... что не знаю, что и сказать: как это вы все вверх дном переворачиваете - как будто и на правду похоже выходит, а на самом-то деле правды здесь и не ищи. У меня были прекраснейшие мысли, и ничего от них не осталось. Нет, уж лучше до другого раза: я изложу свои соображения письменно - и тогда поспоримте.

Дон Жуан. Хорошо!

Сганарель. А вот, сударь... благо вы мне позволяете... смею ли я сказать, что мне чуточку не по себе от той жизни, какую вы ведете?

Дон Жуан. Что? Какую такую жизнь я веду?

Сганарель

Дон Жуан. Да что же может быть приятнее этого?

Сганарель. Верно... Очень приятно и очень забавно, соглашаюсь и охотно примирился бы с таким времяпровождением, если бы не видел в нем ничего дурного; но так глумиться над браком, сударь, над этим...

. Ну, ну, это мои личные счеты с небом - и мы разберемся в них без твоих услуг!

Сганарель. Право же, сударь, я постоянно слышу, что шутки с небом - плохие шутки и что вольнодумцы никогда добром не кончают...

Дон Жуан

Сганарель. Да разве я про вас, боже меня упаси! Вы сами знаете, что делаете, и, если вы ни во что не верите, на это у вас свои причины, но есть этакие мелкие хвастунишки, которым уж совсем не к лицу вольнодумство, а ведь как рассуждают! И будь у меня такой господин, я бы в глаза, без обиняков, сказал ему: "Смеете ли вы так глумиться над небом и можете ли вы, не трепеща, вышучивать самые святые вещи? Да вам ли, червяку несчастному, слюнтяю ничтожному (это я говорю тому барину), вам ли пытаться обращать в посмешище то, чему все поклоняются?! Потому что вы - знатная особа, что на вас белокурый парик с завитушками, шляпа с перьями, шитое золотом платье и ленты огненного цвета (это я не вам, а тому, другому), не думается ли вам, что по всему этому и умны вы чрезвычайно, и нет для вас ничего запретного, и никто не дерзнет вам правду молвить? Узнайте ж от меня, от вашего слуги, что небо рано или поздно карает нечестивцев, что недобрая жизнь ведет и к недоброй смерти и что...

Дон Жуан. Замолчи!

. В чем дело?

Дон Жуан. В том дело, что, да будет тебе известно, некая красотка пленила мое сердце, и я, увлеченный ее прелестями, пропутешествовал за ней до этого самого места.

Сганарель

Дон Жуан. Вот еще! Разве я плохо убил его?

Сганарель. Хорошо убили, в лучшем виде; жаловаться ему не на что.

. Я за это дело помилован.

Сганарель. Так-то оно так, но помилование само по себе, а родные и друзья покойника сами по себе, и пожалуй...

Дон Жуан сюда жених, и мне удалось встретиться с этой влюбленной парочкой дня за три или за четыре до поездки. Никогда не видал я, чтобы люди до такой степени были довольны друг другом и обнаруживали столько любви. Их взаимная, ничем не прикрытая нежность взволновала меня: я получил удар в сердце, и моя любовь началась с ревности. Да, для меня стало невыносимо видеть их как бы слитыми в одно; досада воспламенила во мне желание, и я представил себе, какое это было бы удовольствие посеять между ними раздор и разрушить их счастье, оскорбляющее мои тонкие чувства. Но до сих пор я ничего не добился; остается последнее средство. Сегодня жених ублажает невесту прогулкой по морю. Без твоего ведома я принял уже все меры для обеспечения себе успеха: у меня есть лодка, у меня есть люди - и на этот раз, кажется, красотка от нас не увернется.

Сганарель. Ах, сударь...

Дон Жуан. Ну?!.

. Все идет для вас как по маслу, и охулки на руку вы не кладете. А уж что может быть лучше, как быть собою довольным!

Дон Жуан. Приготовься ехать со мной; на твоем попечении все мое оружие, чтобы... (Замечает Эльвиру.)

Сганарель. Вы меня не спрашивали, сударь!

Дон Жуан. С ума она сошла, что даже платья не переменила и явилась сюда по-домашнему!..

Сганарель, дон Жуан, Эльвира.

Эльвира. Будете ли вы настолько любезны, дон Жуан, что пожелаете узнать меня? Могу ли я по крайней мере надеяться, что вы удостоите повернуться в мою сторону?

Дон Жуан

Эльвира. Да, я хорошо вижу, что вы меня не ждали; и вы действительно изумлены, но совершенно иначе, чем я надеялась: ваше обращение вполне убеждает меня в том, чему я отказывалась верить. Я дивлюсь своей простоте и слабости своего сердца, дивлюсь тому, что сомневалась в явной измене. Признаюсь, я была настолько добра или, скорее, настолько упряма, что хотела обмануть самое себя и старалась не верить ни глазам, ни рассудку. Я искала поводов извинить перед моим сердцем то охлаждение, какое оно заметило в вас, и уж чего-чего не придумывала для объяснения вашего поспешного отъезда, чтобы оправдать вас в том преступлении, которое для моего здравого смысла давно стало очевидным. Как ни справедливы были мои подозрения в вашем вероломстве, я отвергала их и с наслаждением отдавалась нелепейшим мечтам только потому, что они тешили мое воображение вашею невиновностью. Но, наконец, приезд мой сюда рассеял все мои сомнения, и тот прием, которого я удостоилась, открыл мне глаза на многое такое, чего я не хотела бы даже знать. Несмотря на это, я была бы очень рада услыхать от вас, зачем вы уехали. Говорите, дон Жуан, говорите, - погляжу я, как-то вы сумеете оправдаться!

Дон Жуан. Вот вам Сганарель, сударыня; он знает, зачем я уехал.

(тихо дон Жуану). Я, сударь?!. Ничего я не знаю!

Эльвира. Ну говорите, Сганарель. Мне все равно, от кого ни услыхать!

(знаком подзывая Сганареля). Иди рассказывай ей!..

Сганарель (тихо дон Жуану).

Эльвира. Подойдите, раз он этого хочет, и растолкуйте мне, зачем ему понадобилось так поспешно уехать...

Дон Жуан. Будешь ты отвечать?

(тихо дон Жуану). Нечего мне отвечать! Смеетесь вы над вашим слугою!

Дон Жуан. Отвечай, говорю тебе!

. Сударыня...

Эльвира. Что ж?..

Сганарель Сударь...

Дон Жуан (грозя ему). Если...

. Сударыня, уехали мы из-за Александра Македонского и из-за других миров. Вот, сударь, все, что я могу сказать...

Эльвира. Не потрудитесь ли вы, дон Жуан, объяснить эту милую загадку?

Дон Жуан

Эльвира. Ах, как вы плохо умеете защищаться, а еще придворный человек, - можно было бы, кажется, привыкнуть к этому. Отчего бы уж вам не вооружиться бесстыдным благородством? Отчего бы не поклясться, что ваши чувства ко мне неизменны, что вы все так же пылко любите меня и что никакая сила, кроме смерти, не разлучит вас со мной?.. Отчего бы не сказать, что дела чрезвычайной важности заставили вас уехать, не оповестив меня; что вам против воли придется пробыть здесь некоторое время, а я должна ехать домой в уверенности, что вы не промедлите и лишнего часа; что вы сгораете желанием вернуться ко мне и что для вас наша разлука такая же пытка, как для тела разлука с душой?!. Вот как следовало бы вам защищаться, а не иметь такого смущенного вида, какой теперь у вас...

Дон Жуан. Уверяю вас, сударыня, что я человек искренний и совершенно неспособен притворяться. Ни за что не скажу я, что мои чувства к вам неизменны и что я сгораю желанием вернуться к вам, так как теперь уже ясно, что я, уезжая, бежал от вас; но бежал не по тем причинам, какие вы себе представляете, а по сознанию, что жить с вами дольше значило бы только брать грех на душу. Совесть открыла мне глаза на мое поведение. Мне пришло на ум, что для обладания вами я похитил вас из монастырского заключения, что вы нарушили обет, которым обрекли себя на иное существование, и что небо относится к подобным вещам очень ревниво. Меня взяло раскаяние, и я убоялся небесного гнева. Я решил, что наш брак не что иное, как прикрытая, незаконная связь, что он рано или поздно навлек бы на нас кару свыше и что, наконец, я должен постараться забыть вас, а вам дать возможность вернуться к прежним узам. Захотите ли вы, сударыня, противодействовать столь святому намерению? Захотите ли вы возложить на меня тяжкую ответственность перед Небом, если бы я вздумал удерживать вас? Захотите ли...

. А, злодей, наконец-то я вполне узнала тебя, но узнала, к несчастью, настолько поздно, что ничего уж не в силах извлечь из этого и могу только предаться отчаянию... Но знай, что новое преступление не останется безнаказанным и что это самое небо, с которым ты так шутишь, сумеет отомстить тебе за меня!..

Дон Жуан. Сганарель, и тут небо!

Сганарель

Дон Жуан. Сударыня...

Эльвира. Довольно!.. Больше слушать я не хочу; уж я и тем виновата, что так много слушала... Недостойно излишне обнаруживать собственный стыд, и благородное сердце должно в таких случаях с первого же слова принимать твердое решение. И не дождешься ты от меня ни упреков, ни укоров, нет!.. нет!.. Вместо того чтобы изливать свой гнев в напрасных словах, я весь пыл его сберегу для мщения! Повторяю тебе: небо накажет тебя, изменник, за нанесенное мне оскорбление, и если уж ты совсем не боишься гнева небесного, то бойся по крайней мере гнева оскорбленной женщины...

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Сганарель, дон Жуан.

Сганарель (про себя).

Дон Жуан (после короткого размышления). Пора, однако, подумать о нашем любовном предприятии... (Уходит.)

(один). О, какому гнусному господину обязан я служить!..