Проделки Скапена.
Действие первое

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Проделки Скапена. Действие первое (старая орфография)

Мольер

Проделки Скапена.

(Les fourberies de Scapin)

Комедия в трех действиях.

Представлена в первый раз в Париже 24 мая 1671 г.

Собрание сочинений Мольера

Издание О. И. Бакста в трех томах

Том третий

С.-Петербург

Книжный магазин О. И. Бакста, Невский, 28

1884

Переводь князя I. Мещерского

ДЕЙСТВУЮЩИЯ ЛИЦА:

	Актеры:
Аргант, отец Октава и Зербинеты	Рюбер.
Жеронт, отец Леандра и Гиацинты	Дю-Круази.
Октав, сын Аршата, влюбленный в Гиацинту
Леандр, сын Жеронта, влюбленный в Зербинету	Ла-Грранж.
Зербинета, мнимая цыганка, впоследствии узнанная дочь Арганта	Г-жа Боваль.
Гиацинта, дочь Жеронта	Г-жа Мольер.
Скапен, слуга Леандра	Мольер.
Сильвестр, слуга Октава	Ла-Торильер.
Нерина, кормилица Гиацинты	Г-жа Де-Бри.
Карл, знакомый Скапена.
Два носильщика.

Действие происходит в Неаполе.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.

ЯВЛЕНИЕ I. - ОКТАВ, СИЛЬВЕСТР.

Октав.

Ах, какая ужасная новость! Вот положенье-то! Так ты, Сильвестр, слышал на пристани, что отец возвращается?

Да-с.

Октав.

Вернется сегодня же утром?

Сильвестр.

Сегодня же утром.

Октав.

И приедет, чтобы женить меня?

Сильвестр.

Да-с.

Октав.

На дочери господина Жеронта?

Сильвестр.

Господина Жеронта.

Октав.

И что ее нарочно для этого вызывают из Тарента?

Сильвестр.

Да-с.

Октав.

И ты все это слышал от моего дяди?

Сильвестр.

От вашего дяди.

Октав.

Сильвестр.

Писал ему.

Октав.

А дядя, ты говоришь, все про нас знает?

Сильвестр.

Все про нас знает.

Октав.

Ах, да говори же толком: из тебя слова не выжмешь!

Сильвестр.

Что же мне еще говорить? Вы сами не забываете ни малейшей подробности, рассказываете все как есть.

Октав.

Да, по крайней мере, посоветуй, что мне делать в таких ужасных обстоятельствах.

Сильвестр.

Право, сударь, у меня горя мы меньше вашего; самому-то мне кто-бы посоветовал!

Октав.

Просто, зарезало меня это возвращенье!

Сильвестр.

Да и меня тоже!

Октав.

Сильвестр.

Что выговоры! Хорошо, если бы и я только этим отделался! А то уж чувствую, что придется мне подороже расплатиться за ваши шалости; вижу, собирается туча палочных ударов: посыплются они на мою спину.

Октав.

Господи! Как тут быть!

Сильвестр.

Вам бы, сударь, прежде об этом подумать.

Октав.

Ах, ты хочешь доканать меня, нашел время читать наставленья!

Сильвестр.

Ах, сударь, скорее вы меня доканаете вашею ветренностью!

Октав.

Что же мне делать? На что решиться? К чему прибегнуть?

ЯВЛЕНИЕ II. - ОКТАВ, СКАПЕН, СИЛЬВЕСТР.

Скапен.

Что это, господин Октав!? Что с вами? В чем дело? Что на напасть? Вы совсем разстроены!

Октав.

Ах, любезный Скапен, я пропал, я в отчаянии, я самый несчастный человек в мире.

Скапен.

Как так?

Ты ничего не слыхал о моих делах?

Скапен.

Ничего.

Октав.

Мой отец едет сюда с господином Жеронтом; они хотят женить меня.

Скапен.

Ну, что-ж? Из за чего-ж тут отчаяваться?

Октав.

Ах, да ты не знаешь в чем дело?

Скапен.

Не знаю; скажете, буду знать; у меня, сударь, душа христианская, люблю пособить делишкам молодых людей.

Октав.

Ах, Скапен! если бы ты придумал что нибудь, уладил бы как нибудь дело, чтоб только выручить меня из беды! Просто, больше чем жизнью был бы тебе обязан!

Скапен.

Сказать правду, когда я за что возьмусь, то разве редко-редко не смогу чего. Видно, уж Бог наградил меня таким талантом! Хватит его и на изворотливость, и на ловкую обходительность, что неучи зовут плутнями. Да, без хвастовства могу сказать, не много найдется людей способнее меня устроить какую нибудь эдакую механику; не многие перещеголяют меня в этом благородном искусстве! Да ноньче, ей Богу, заслуги уж вовсе не ценятся, и я все бросил после одной неприятности.

Октав.

Какой неприятности?

Скапен.

Такой случай вышел: повздорил я с правосудием.

С правосудием?

Скапен.

Да, у нас вышла маленькая размолвка.

Октав.

У тебя с правосудием?

Скапен.

Точно так-с. Оно очень дурно обошлось со мною: и я теперь до того озлоблен неблагодарностью нынешняго века, что решил ни за что больше не приниматься. Баста! Однако, договаривайте, сударь, о вашем-то деле.

Октав.

Скапен, ты знаешь, что два месяца тому назад господин Жеронт вместе с моим отцом отправились в путь по общему их торговому предприятию.

Скапен.

Знаю.

Октав.

Нас с Леандром они оставили: меня - под присмотром Сильвестра, Леандра - на твое попечение.

Скапен.

Да, и я отлично исполнил мою обязанность.

Октав.

Вскоре Леандр встретил молоденькую цыганку и влюбился в нее.

Скапен.

И это знаю.

Октав.

ней и твердит: поминутно превозносит её красоту, грацию, хвалит ум, восхищается прелестью её очаровательного разговора; от слова до слова повторяет все, что у них там говорилось и, главное, хлопочет, чтоб я находил эти беседы чрезвычайно остроумными. Иногда он даже ссорился со мной за то, что меня не очень трогали его рассказы; бранился за мою холодность к его пламенным восторгам.

Скапен.

Пока, право, не вижу, что из этого выйдет.

Октав.

Раз, идем мы с ним к тем, у кого жила его возлюбленная... вдруг, в уединенной улице, в маленьком домике раздаются жалобные стоны и громкия рыдания. Спрашиваем, что такое; а тут одна женщина вздохнула и говорит, что мы можем увидеть там кое-что очень грустное, конечно в людях для нас посторонних, и что если мы не совсем без сердца, то наверно буден тронуты.

Скапен.

Да к чему же все это ведет?

Октав.

Из любопытства, я упросил Леандра войти посмотреть... Входим в комнату и видим умирающую старушку, а около нея хныкает да охает служанка, и тут же, вся в слезах, молодая девушка чудной красоты, премилое созданье, какое только можно встретить.

Скапен.

А-а!

Октав.

Другая, в тогдашнем её положении, показалась бы отвратительною; на ней, вместо всякого платья, была предрянная юпочка и простая, бумазейная кофточка; на голове - желтый чепчик, а из под чепчика в безпорядке падали на плечи роскошные волосы; и, несмотря на такой наряд, она поражала красотою; она вся была прелесть, очарованье.

Скапен.

Гм! Теперь начинаю смекать.

Октав.

Если бы ты, Скапен, видел ее в ту минуту, то сам наверное пришел бы в восторг.

Скапен.

Еще бы! Наверное! И не видав ее, ясно вижу как она очаровательна.

Октав.

Слезы её совсем не походили на те прозаическия слезы, которые так искажают наружность; в них было столько трогательного, горесть её дышала такою прелестью...

Да вижу, вижу, все вижу.

Октав.

Всякий залился бы слезами, еслиб видел, как она обнимала умирающую, называя ее милою катушкою; всякий был бы растроган до глубины души, смотря на такое любящее созданье.

Скапен.

В самом деле, это очень трогательно и, разумеется, это чистое созданье заставило вас влюбиться в нее!

Октав.

Ах, Скапен, да и варвар полюбил бы ее!

Скапен.

Еще бы! Как тут не полюбить!

Октав.

После нескольких слов участия, которыми я старался успокоить горесть прекрасной незнакомки, мы ушли. Спрашиваю Леандра, как она показалась ему; он холодно отвечает: ничего, хорошенькая. Мне досадно стало, что он так равнодушно отозвался, и я уж не хотел доверять ему того впечатления, какое она произвела на меня...

Сильвестр (Октаву).

Да эдак, сударь, мы не кончим до завтра; позвольте мне досказать все в двух словах. (Скапену) С той минуты мой господин страстно влюбился; только бы вот все идти ему да утешать сироту горемычную, а без того, мол, и жизнь не мила. Частенько стал туда похаживать, да горничная не принимала; а горничная - видишь - по смерти матери - стала вместо гувернантки. Вот тут-то плохо пришлось голубчику; он и просит, и молит, все никакого толку: ему говорят, что хоть эта девица без состояния, без защиты, но что она дочь благородных родителей, и потому его не станут принимать иначе как под условием жениться на ней. Выходит, препятствие и, значит, страсть пуще разгорается. Раскидывает он умом-разумом, хлопочет, соображает, и так и эдак думает, наконец решается, и вот уж три дня как мы женаты.

Скапен.

Понятно.

Сильвестр.

говорят, взял он в Таренте.

Октав.

Да ко всему этому прибавь совершенную нищету моей милой жены, и что мне решительно нечем помочь ей.

Скапен.

Только-то и всего? И вы оба растерялись из таких пустяков! Есть о чем унывать! (Сильвестру) Не стыдно ли, брат, тебе: из за такой безделицы в тупик стал! Что за дьявол; кажись и ростом, и дородством ты не обижен, а никакой штуки не выдумаешь, как поправить делишки! У, простофиля, простофиля! Гм! Дали бы мне, в прежнее-то время, одурачить наших стариков; уж провел бы я их! Был я еще вот какой махонький, а сколько ведь ловких штук откалывал - просто всему свету на удивленье!

Сильвестр.

Признаться, не наградил меня Господь твоим талантом; не хватит у меня ума ссориться по твоему с правосудием.

Октав.

Ах! вот моя милая Гиацинта!

ЯВЛЕНИЕ III. - ГИАЦИНТА, ОКТАВ, СКАПЕН, СИЛЬВЕСТР.

Гиацинта.

Ах, Октав, неужели Сильвестр правду сказал Нерине, будто твой отец приехал, и хочет женит тебя?

Октав.

Увы, прелестная Гиацинта, правду; эта новость страшно поразила меня. Что это!? Ты плачешь? О чем? Не подозреваешь ли ты, что я способен изменить тебе? Разве ты не уверена в моей любви?

Гиацинта.

Да, Октав, я уверена, что ты любишь меня, но будешь ли всегда любить?

Октав.

Ах, Гиацинта, можно ли, полюбя, не любить тебя вечно!

Говорят, мужчины любят не так долго как женщины; самая сильная любовь мужчин не больше как метеор: она мгновенно воспламеняется и также скоро потухает.

Октав.

О, милая Гиацинта, значит, у меня не такое сердце как у других мужчин: я глубоко убежден, что буду любить тебя до могилы.

Гиацинта.

Мне отрадно верить, что ты говоришь то, что чувствуешь; я нисколько не сомневаюсь в искренности твоих слов, но боюсь, чтобы отцовская власть не истребила в твоем сердце нежных чувств, которые ты можешь питать ко мне. Ты зависишь от отца, а он хочет женить тебя на другой. О, я уверена, что я не переживу этого.

Октав.

Нет, прекрасная Гиацинта, никакой отец не заставит меня изменить клятвам, и если уж на то пойдет, я скорей покину родину, скорей лишу себя жизни, чем разстанусь с тобой. Я не видел той, которую мне предназначают, а уж питаю к ней полнейшее отвращенье, и хотя я вовсе не жесток, но желал бы, чтоб море навсегда прекратило ей путь сюда. Не плачь, друг мой, умоляю; у меня сердце надрывается, когда вижу твои слезы; оне убивают меня.

Гиацинта.

Если ты требуешь, я перестану плакать, и с твердостию встречу все, что небу угодно будет послать мне.

Октав.

Небо не оставит нас.

Гиацинта.

Если ты будешь верен, то для меня не страшна никакая будущность.

Октав.

Верен, верен до могилы.

Гиацинта.

Значит, я буду счастлива.

Скапен (в сторону).

Октав (указывая на Скапена).

Вот кто, если только захочет, чудесно поможет нам во всем.

Скапен.

Я решительно поклялся не мешаться больше в чужия дела; но... если вы оба станете упрашивать меня, то, может быть...

Октав.

Ах, если только в том дело, заклинаю тебя - выручи нас.

Скапен (Гиацинте).

А вы ничего не говорите?

Гиацинта.

И я заклинаю вас всем, что дорого для вас на свете: помогите нашей любви.

Скапен.

Нечего делать, надо покориться, надо быть человеколюбивым! Ладно, поработаю для вас.

Октав.

Поверь, что...

Скапен (Октаву).

Молчите! (Гиацинте)

ЯВЛЕНИЕ ИѴ. - ОКТАВ, СКАПЕН, СИЛЬВЕСТР.

Скапен (Октаву).

А вы получше приготовьтесь выдержать встречу с отцом.

Октав.

Ах, я содрогаюсь при одной мысли об этой встрече; чувствую, что мне не сладить с моей природною робостью.

Скапен.

Да все таки, в первую-то минуту, вам надо казаться твердым; иначе отец заметит, что робеете, и станет помыкать вами как ребенком. Поучимтесь-ка, сударь! Немножко посмелее, и постарайтесь резче отвечать на все, что он ни сказал-бы вам.

Октав.

Попробую, постараюсь.

Скапен.

Пробуйте же; посмотрим как пойдет репетиция. Извольте начинать: голову выше, взгляд самоувереннее, смотрите смелее!

Октав.

Так?

Скапен.

Еще немножко!

Октав.

Эдак?

Скапен.

Так, хорошо! Положимте, что я ваш отец, отвечайте как можно тверже, как будто бы отвечали ему самому. Как, бездельник, негодяй, висельник, недостойный сын такого отца, - после всех твоих проделок и низких поступков против меня, во время моего отсутствия, ты еще осмелился явиться ко мне на глаза? Так вот, бездельник, плоды моих забот о тебе; вот они, плоды! Разве так должен ты почитать отца! Так-то ты уважаешь меня! (Да ну же! Что-ж вы?) У тебя, бездедьник, достало наглости обвенчаться тайно, без моего согласия. Отвечай, мерзавец, отвечай! Посмотрим, какие ты принесешь оправдания... Ах, да кой чорт, чего же вы стоите как убитый!

Октав.

Скапен.

Да потому-то и нечего стоять овечкой.

Октав.

Я постараюсь собраться с духом, и стану отвечать как можно тверже.

Скапен.

Полно, так ли?

Октав.

Нет, право.

Сильвестр.

Батюшка идет!

Октав.

О Господи! Все пропало. (Уходить).

ЯВЛЕНИЕ V - СКАПЕН, СИЛЬВЕСТР.

Скапен.

Кудаж вы, Октав? Октав! Стойте! Ну, убежал! Эдакий жалкий человечек! Подождем старика!

Сильвестр.

Что я скажу ему?

Скапен.

ЯВЛЕНИЕ VI. - АРГАНТ; СКАПЕН и СИЛЬВЕСТР (в глубине сцены).

Аргант (думая, что он один).

Слыханое ли дело такой поступок!

Скапен (Сильвестру).

Значит проведал; вишь как его озадачило: сам с собой вслух разговаривает.

Аргант (тоже).

Ужасная дерзость!..

Скапен (Сильвестру).

Послушаем-ка.

Аргант (тоже).

Очень любопытно, что могут они сказать мне об этой женитьбе!

Скапен (в сторону).

Аргант (тоже).

Не станут ли запираться?

Скапен (в сторону).

Нет, и не намерены.

Аргант (тоже).

Или вздумают приносить оправдания?

Скапен (в сторону).

Это может статься.

Аргант (тоже).

Попробуют, чего доброго, рассказывать небылицы!

Скапен (в сторону).

Может быть.

Аргант

Только все их слова не поведут ни к чему.

Скапен (в сторону).

Почем знать.

Аргант (тоже).

Не стану я слушать их росказней.

Скапен (в сторону),

Не закаивайся.

Аргант (тоже).

Я съумею моего мерзавца сына упрятать в тюрьму.

Скапен (в сторону).

Не дадим.

Аргант (тоже).

А уж подлецу Сильвестру не миновать палок.

(Скапену).

Да уж как обо мне-то забыть!

Аргант (Сильвестру).

А-а! Ты здесь, мудрый наставник, примерный руководитель молодежи!

Скапен.

Как я рад, сударь, что вы изволили вернуться.

Аргант.

Здравствуй, Скапен! (Сильвестру) Отлично ты выполнил мои приказания: сын очень умно вел себя, пока я был в отъезде!

Скапен.

Вы, сударь, кажись, слава Богу, все в добром здоровье?

Аргант.

Понемножку. (Сильвестру) Что-ж ты ни слова не скажешь, мошенник?

Скапен.

Благополучно изволили съездить?

Очень благополучно. Да тьфу пропасть, оставь ты меня в покое, дай разбранить...

Скапен.

Вам угодно браниться?

Аргант.

Да, угодно.

Скапен.

А кого же бранить-то, сударь?

Аргант.

Да вот этого бездельника.

Скапен.

А за что же, сударь?

Аргант.

Не слыхал ты разве, что здесь без меня творилось?

Скапен.

Кое-что слышал, сударь - ничего особенного.

Аргант.

Как, ничего особенного? Такой поступок!

Скапен.

Отчасти, оно конечно, сударь.

Подобная дерзость!

Скапен.

Правда-с.

Аргант.

Сын женится без согласия отца!

Скапен.

Оно, конечно, не хорошо; только, по моему, сударь, вам не следует поднимать шуму.

Аргант.

Это по твоему; а по моему вот хочу шуметь, и нашумлю так, что чертям тошно станет. По твоему, пожалуй, мне и сердиться не из чего!

Скапен.

Не то, сударь; я как только то есть узнал про это дело, то сперва и сам очень разгорячился, и даже до того увлекся преданностью к вам, что просто разбранил вашего сына. Спросите его, каких вещей наговорил я ему, как вымыл ему голову за то, что он плохо почитает отца, у которого ему следовало бы ножки целовать... Вы сами, сударь, больше не высказали бы!... Но только как потом я пообсудил это дело спокойным манером, то и вижу, что в сущности-то он не так виноват как, пожалуй, кажется с первого взгляда.

Аргант.

Что ты мне поешь. Ни с того, ни с сего, Бог знает на ком женился, да еще не так виноват!

Скапен.

Что-ж, сударь; значит уж судьба его такая.

Аргант.

Э-э! Вот так резон! Значит, делай что хочешь: обманывай, воруй, убивай, да потом - судьба, мол, моя такая!

Скапен.

Ах, сударь, вы уж очень мудрено изволите толковать мои слова; я говорю только, что он несчастливо впутался в это дело.

Да зачем ему было впутываться?

Скапен.

Да неужели, сударь, вы хотите равнять его с собою! Кто же не был молод? А молодые люди, дело известное, не всегда разсуждают; живой пример - Леандр: уж я ли не наставлял его; сколько раз ему выговаривал, а и он напроказил еще почище вашего сыта. Да сами то вы, сударь, разве не были молоды; чай ведь и за вами водились грешки? Слыхали мы кое-что и про вас; говорят, сударь, вы были очень приятным дамским собеседником; пользовались, говорят, расположением самых первых в то время красавиц, и ни разу не дали маху.

Аргант.

Ну, что говорить, не спорю; да я только волочился, и никогда не доходил до такой глупости, как он.

Скапен.

Да что-ж ему оставалось делать? Сами изволите разсудить: видит он молодую девушку; та благосклонна к нему (уж это он от вас, сударь, наследовал, его страх как любят женщины); он находит, что она очаровательна, навещает ее, напевает ей нежности, вздыхает, страдает, та сдается, он идет дальше... Вдруг застают родные, и силою принуждают жениться.

Сильвестр (в сторону).

Ловок мошенник!

Скапен.

Неужели вам было бы приятнее, еслиб его убили? Все таки лучше жениться, чем лечь в мать сыру-землю.

Аргант.

Мне не говорили, что это так вышло.

Скапен (указывая на Сильвестра).

Извольте спросить, он тоже самое скажет.

Аргант (Сильвестру).

Сильвестр.

Точно так, сударь.

Скапен.

Стану ли я лгать вам, сударь!

Аргант.

Так ему следовало тотчас же идти к нотариусу, и протестовать против насилия.

Скапен.

Этого ему не хотелось.

Аргант.

Тогда мне легче было бы расторгнуть брак.

Скапен.

Расторгнуть брак!?

Аргант.

Ну да.

Скапен.

Вы его не расторгнете.

Аргант.

Я не расторгну?

Скапен.

Аргант.

Да разве права отца, и насилие, сделанное моему сыну, не на моей стороне?

Скапен.

Он сам на это не согласится.

Аргант.

Не согласится?!

Скапен.

Точно так-с.

Аргант.

Мой сын!?

Скапен.

Да-с, ваш сын. Как же, в самом деле, сударь, вы хотите; разве легко молодому человеку сознаться, что он испугался угроз, что его женили насильно? Ни за что не сознается! Этим он потерял бы во мнении всех, и выказал бы себя недостойным сыном такого отца как вы.

Аргант.

Плевать мне на все это!

Скапен.

Для его собственной, да и для вашей чести, сударь, он должен всем говорить, что женился по доброй воде.

Аргант.

А по моему, для его собственной и для моей чести, он должен говорить, как дело было.

Скапен.

Аргант.

Заставлю - так скажет.

Скапен.

Уверяю, сударь, не скажет.

Аргант.

Скажет, не то - лишу наследства.

Скапен.

Вы, сударь?

Аргант.

Да, я.

Скапен.

Так-с!

Аргант.

Чего - так-с?

Скапен.

Не лишите наследства.

Аргант.

Я не лишу?!

Скапен.

Аргант.

Ты думаешь?

Скапен.

Наверное знаю.

Аргант.

Вот это мило! Я не лишу сына наследства!!

Скапен.

Поверьте, сударь, не лишите.

Аргант.

Да кто-ж мне помешает?

Скапен.

Вы сами.

Аргант.

Я сам?

Скапен.

Да, сударь, у вас не хватит духу.

Аргант.

Хватит.

Скапен.

Аргант.

Ну нет, уж вовсе не шучу.

Скапен.

Родительское то сердце возьмет свое.

Аргант.

Ничего не возьмет.

Скапен.

Возьмет, сударь, возьмет.

Аргант.

Говорят тебе - будет по моему.

Скапен.

Не верится, сударь.

Аргант.

Увидишь - поверишь.

Скапен.

Господи! Да разве я вас не знаю? У вас предоброе сердце, сударь.

Аргант.

Ни чуть не бывало; а когда надо, так я даже вол. Однако, полно вздор молоть: меня это только выводит из терпенья. (Сильвестру)

Скапен.

Не требуется ли вам чего, сударь, извольте приказать только.

Аргант.

Спасибо. (В сторону) Ах! Зачем он у меня один сын! Если бы была жива покойница дочь, я сделать бы ее единственною наследницею!

ЯВЛЕНИЕ VII. - СКАПЕН, СИЛЬВЕСТР.

Сильвестр.

Признаться, брат, ты такой человек, что ну! Теперь, кажись, дело пойдет на лад; только вот беда - у нас ни копейки, жить нечем, а от заимодавцев отбою нет.

Скапен.

Не хлопочи, и тут механика слажена. Теперь только ломаю голову, как бы найти надежного человека, чтоб он съиграл комедию, какую мне нужно.... Да стой! Нутка! Стань хорошенько, надвинь шапку поотчаяннее, бросай зверские взгляды, выступай... ну, знаешь как в театре короли ходят! Вот, вот, как раз, ладно! Пойдем; еще немножко поучу тебя, так что ни по роже, ни по голосу никто тебя не узнает.

Сильвестр.

Только, пожалуйста, не поссорь меня с правосудием.

Скапен.